|
Самоубийство — одна из вечных проблем общества, поскольку существует как явление практически столько же, сколько существует на Земле человек (Вагин Ю.Р., 1993). В ходе исторического развития взгляды на сущность добровольного ухода из жизни существенно изменялись, как и его моральная оценка. Попытки осмысления этого явления с философских и научных позиций проводились постоянно с древних времен и по настоящее время. Повышенный интерес к многообразным аспектам суицидального поведения со стороны различных специалистов сменялся затем периодами запрета и умалчивания этой проблемы. Это было обусловлено негативным влиянием на сущность самоубийства (понятие жизни-смерти) философских течений, религиозных постулатов, политических убеждений, а также принятием некоторых законодательных актов.
Подъем уровня самоубийств во многих странах заставлял исследователей вновь и вновь обращаться к проблеме суицида и его предупреждения. Неутихающий интерес к этому феномену привел к накоплению обширного числа публикаций по данной проблеме, зачастую не совпадающих по отдельным разделам, а то и взаимоисключающих друг друга по содержанию.
Термин «суицид» впервые был употреблен в книге сэра Томаса Брауна «Religio Medici», написанной в 1635 году и опубликованной в 1642 году (Alvarez A., 1971). Однако в литературе встречаются отдельные ссылки на возможность появления этого термина уже в XΙΙ веке. В Оксфордском словаре термин «суицид» впервые появился в 1651 году, однако употреблялся он редко. Чаще использовалось понятие «самоуничтожение», обозначавшее, что смерть человека наступила в результате убийства самого себя, что заведомо вызывало осуждение и наказание со стороны церкви и общества.
И. Кант (1988) считал моральным долгом по отношению к себе: самосохранение — первейший долг, а самоубийство — величайший порок. По З. Фрейду (1969), целью влечения смерти является уничтожение жизни. «Кажется, что энергия, направленная к жизни, будто совершив ошибку, превращается в энергию, направленную на разрушение, иными словами: влечение к жизни и влечение к разрушению не независимые друг от друга явления, а находятся в обратной взаимозависимости». Аристотель, Платон говорили, что человек принадлежит Богу, государству, поэтому он не принадлежит себе и обязанность жить должна пересилить желание умереть от собственной руки. А.Шопенгауэр придерживался точки зрения, что во всем, что составляет органический и неорганический мир, проявляется одна единственная сущность — жизнь. Самоубийца хочет жить, но только он не удовлетворен условиями, в которых должен жить. Христианская религия считала жизнь на земле жалкой и ничтожной, ей противопоставлялась жизнь после смерти тела, жизнь блаженства. Ф. Ницше писал, что глупый философский факт смерти нужно превратить в моральный императив. Жить так, чтобы в определенный час человек проявлял свою волю к смерти.
Суицидент неудовлетворен собой, потому что находится в конфликте с теми общепринятыми ценностями жизни, которых не принимает его природа. Общество требует от человека ответственности, а человек переживает это как угрозу наказания. Человек живет в согласии или конфликте с внешним миром. В то же время он должен жить в согласии с провозглашенными ценностями процесса жизни и тем самым открыть смысл своего существования и красоту жизни. Если человек неудовлетворен собственной жизнью, то такая жизнь для него — ничто и для него уже открыт путь в безнадежность, завершаемый в тихой гавани смерти. Сущность проблемы моральности заключается в утверждении и отрицании воли к жизни. Этика должна укреплять силу жизни, а мораль — силу общества. Бог не является Богом мертвых, а Богом живых. Тело умирает, но жизнь остается. Можно предположить, что самоубийства исчезнут, когда моральные принципы окажутся в единстве с природными принципами, но как создать такое общество пока не знает никто и будет ли необходимость при этом в самих структурах общества. Пока не видно как можно ликвидировать это противоречие.
Суицид имеет исторический аспект своего изучения в плане оценки разными народами в разные эпохи существования человечества.
При этом суицид мог оцениваться одновременно и как позитивное явление, и как негативное. Позитивно суицид оценивался в древних скандинавских племенах с их идеологией альтруистического самоубийства стариков, освобождающих племя от забот о дряхлых людях. У готов существовала «скала предков», с которой они бросались из-за страха перед смертью. Суицид рассматривался позитивно в случаях ритуальных, политических самоубийств, приобретал форму своеобразного искусства, носил эффект эстетизации. В Индии (сати) и Японии (харакири) к самоубийству относились с уважением. Например, при самосожжении преданных жен после смерти их мужей. Самоубийство самураев в случаях унижения их собственного достоинства, оскорбления чести. Первое ритуальное самоубийство в Японии зафиксировано в 1170 году, когда самурай Таметомо Минамото, окруженный врагами, распорол себе мечом живот, и этот поступок стал затем почетной смертью японских военных. Эти способы самоубийств расценивались как искупление грехов, оправдание перед Богом и людьми, а в Риме ритуальное самоубийство являлось оправданием позора при поражениях в военных операциях. В литературе приводятся имена римских аристократов (Катона, Антония, Кассия, Брута, Сенеки), покончивших с собой по политическим мотивам. В Египте существовала академия, члены которой по очереди заканчивали жизнь самоубийством. На заседаниях они обсуждали и придумывали новые «приятные» способы самоубийства (Вагин Ю.Р., 1993).
Идеология некоторых народов (скептиков, стоиков, эпикурейцев) проповедовала понимание индивидуальной свободы в качестве права на смерть, тем самым провоцировала среди них самоубийство. Существовали древние формы жертвоприношения, напоминавшие самоубийство, сжигание женщин и детей при важных политических событиях и бедствиях в целях умилостивления «бога-деспота» на территории древнего Азербайджана (Алиев И.А., 1987). Христианский мир терпимо относился к самоубийству (Д. Юм, Ж.. Руссо, М. Монтень), создавались «клубы самоубийц», возобновилось право стариков на добровольный уход из жизни (альтруистическое самоубийство).
Все-таки негативная оценка самоубийства преобладала у большинства народов и носила более устойчивый характер на протяжении всего существования человеческой цивилизации (Красненкова И.П., 1999). Народы Ближнего Востока (Персия, Вавилон) строго осуждали самоубийство. Древний иудейский мир почти не знал такого рода поступков. Это позволили Э. Дюркгейму заметить: «Еврейство — это как раз та религия, в рамках которой склонность к самоубийству имеет наименьшую величину».
В современном Израиле самоубийства достаточно редки. Эпоха первых христиан почти не была знакома с суицидом, в последующем ни церковное осуждение, ни жестокие запреты не смогли приостановить распространение самоубийств. Не смогло остановить рост самоубийств смягчение и отмена вовсе наказаний за суицидальный поступок. Тем более что карательные меры были дифференцированными. Например, в России одно время жестоко карался «сознательный суицид» и вовсе не наказывался «невменяемый суицид».
Тема об отношении общества к самоубийству рассматривалась А.Н. Моховиковым (2001) в «Хрестоматии по суицидологии» и в монографии В.С. Ефремова (2004). Суицидальное поведение известно очень давно. Археологические раскопки гробниц древних царей Шумера и Аккаде (ΙΙΙ тыс. лет до новой эры) открыли факты, когда воины личной охраны царей выпивали смертельный яд, чтобы сопровождать своих повелителей в последний путь. У древних кельтов (ΙΙ-Ι тыс. лет до н.э.) считалось стыдно умирать в постели. Они устраивали пышные банкеты, после которых бросались в море. Первые письменные упоминания о суициде содержались в древнеегипетском труде «Спор разочарованного со своей душой» (XXΙ в. до н.э.). Человек чувствовал себя одиноким, чуждым во враждебном обществе: «Мне смерть кажется ныне выздоровлением больного, выходом из плена страданий». В так называемых примитивных культурах смерть расценивалась как «плохая» или «хорошая». Самоубийство считалось плохой смертью, а самоубийцы отрицательно влияли на оставшихся в живых родственников.
Греко-римская культура относилась к самоубийству неоднозначно, с позиции свободы в принятии решения и контроля собственной жизни. Пифагор представлял суицид следствием протеста против нарушения гармонии и симметрии вселенной. Аристотель считал, что смерть следует приветствовать, а самоубийство — проявление трусости и малодушия. Человек, убивая себя, нарушает закон и поэтому он виноват перед собой и государством. Сократ относился к суициду терпимо, рассуждая о предпочтительности смерти перед жизнью, но в то же время считал его недопустимым, т.к. жизнь человека зависит от богов. В конечном счете, Сократ допускал, что добровольная смерть может быть позволительной. Платон утверждал, что отношения тела и души проблематичны, злые поступки тела оскверняют душу и не дают ей возможность отделиться и вернуться в мир иной. И в то же время полагал, что с помощью разума человек должен переносить жизнь, полную горестей и страданий. Эпикур считал суицид возможным и даже желательным.
В императорском Риме отношение к смерти было патетическим. Стоики ценили неограниченное проявление свободы, которое предусматривало право выбора варианта ухода из жизни. Для Цицерона, Сенеки основным критерием являлась этическая ценность жизни, важно было хорошо умереть, без страсти и эмоций.
Древние иудеи относились к самоубийству отрицательно, жизнь оценивалась как непреходящая ценность. Самоубийство было запрещено и встречалось в единичных случаях. Допускалось, что в состоянии расстройства умственной деятельности жертва могла покончить с собой.
Для японской культуры самоубийство носило ритуальный характер, было окружено ореолом святости, определялось религиозными традициями и национальными обычаями. Самоубийство для них было безальтернативным. Личное и социальное у японцев отличалось полным слиянием и чувство стыда, вины, униженное достоинство искупались только смертью. Для японцев были характерны героические самоубийства, отражающие их патриотизм и самопожертвование.
В древней Индии к самоубийству относились по-разному. Были распространены религиозные самоубийства в виде самосожжения и самоутопления. Имели место альтруистические самоубийства стариков, существовал и ряд текстов и сводов законов, которые осуждали самоубийство и предписывали бороться с ним.
Конфуцианство и даосизм в Китае, как отражено в китайском классическом труде по медицине Huang Di Nei Jing, считают жизнь дороже золота. В Ветхом Завете суицид прямо не осуждается, но по еврейским законам суицид это зло. В годы раннего христианства суицид придавал ореол великого мученичества, что вызывало большую озабоченность со стороны отцов церкви. Св.Августин (354–430 гг. н.э.) резко осуждал суицид. Суицид считается грехом, поскольку самоубийца нарушает шестую заповедь: «Не убий». К 693 г. н.э. Церковный Собор в Толедо провозгласил, что совершившие попытку самоубийства отлучаются от церкви.
Дхармашастра (книга законов жизни в Древней Индии) однозначно осуждает самоубийства. Например, Яма Шмрити (600 г. до н.э.) говорит, что тела самоубийц должны быть осквернены. Eсли человек, пытавшийся себя убить, не умер, он должен заплатить штраф, а если он погиб в результате самоубийства, то штраф должны заплатить его сыновья или друзья (Thakur V., 1963). Дхармашастра осуждает суицид, однако в одной из глав говорится о дозволенных суицидах. Священные писания, например, Ману и Каутилья были против суицида. Такое отношение к суицидам существовало в Индии на протяжении веков. И сегодня попытка самоубийства по индийскому уголовному кодексу считается преступлением, хотя в находящейся по соседству Шри-Ланке суицид не является более уголовно наказуемым преступлением. Содействие и подстрекательство к суициду в Индии также уголовно наказуемы.
В настоящее время в законодательствах разных стран нет единства по вопросам о суицидах и суицидальных попытках. В США завершенный суицид ни в одном из штатов не является противозаконным актом (Victoroff V., 1963), однако в некоторых штатах законы имеют свою специфику, и в 6 штатах попытка суицида признается уголовно наказуемой. В Японии ни суицид, ни попытка суицида не считаются преступлением. На протяжении веков японский закон не запрещал суицид за исключением 18 столетия, когда многочисленные суицидальные пакты (Джоши) подвергались нападкам в драмах Чикаматсу Монземона (Takahashi Y., 1997). В Нидерландах в 1809 году был введен закон о преступлениях, влекущих за собой смерть, к которым относились и суициды, и суицидальные попытки. В Австралии суицид и попытка суицида не являются противозаконными актами. В Южной Африке суицид также не считается преступлением, хотя и рассматривается как антиобщественное явление. На Кубе не существует законов, карающих суицид. Ирландия стала последней из европейских стран, которая вывела суицид из ранга преступлений. Это произошло в 1993 году по Акту уголовного законодательства (Суицид), который гласит: «Суицид не является преступлением». Таким образом, можно сделать вывод о том, что не только в прошлом, но и в настоящем и, по всей вероятности, в будущем будут наблюдаться значительные расхождения в законах о суициде и суидидальных попытках.
В китайском законодательстве эвтаназия не упоминается. В давние времена китайцы, переезжая с одного места на другое, оставляли старых и больных на верную смерть. Впрочем, такой обычай существовал во многих регионах мира. В VII веке знаменитый китайский монах по имени Хуан Занг (602–664 гг. н.э.) свидетельствует, что он наблюдал сцену прощания с человеком, которого топили в реке Ганг, потому что он был беден. Люди стояли на том и другом берегах реки и произносили слова прощания под звуки барабана и гонга. В Индии потопления совершались по религиозным убеждениям. Существует поверье, что, если человек умирает в Сангамане — месте, где сливаются три реки, он сможет избежать цикл рождений и смертей. Однако сегодня в Индии не существует специальных законов, касающихся содействию суициду и эвтаназии.
По японскому уголовному кодексу содействие суициду и эвтаназия считаются противозаконными. Тем не менее, случаи содействия суициду и эвтаназия имеют место и некоторые из них широко известны.
В исламе самоубийство было тяжелейшим грехом и запрещалось Кораном. Мусульмане верили, что их жизнь и судьба предначертаны Аллахом. В связи с этим поощрялись героические самоубийства во имя Аллаха. В настоящее время в мусульманских странах уровень самоубийств очень низкий.
Буддизм категорически отвергает самоубийство. Вера в бесконечность перерождения и невозможность прекратить ее человеком, даже с помощью самоубийства, не делает последнее привлекательным. Допускались только ритуальные самоубийства монахов, ведущих аскетический образ жизни.
В христианстве четкое отношение к самоубийству сформировалось не сразу. Первым представителем церкви, осудившим суицид, был Блаженный Августин (ΙV век). Суицид он считал убийством, нарушающим заповедь «Не убий». Католик Ф. Аквинский (1225– 1274) категорически осуждал самоубийство, так как оно нарушает закон природы, закон морали, закон Божий. Жесткие запреты христианства на самоубийство определили негативное отношение к нему в большинстве государств Европы на длительное время. В сегодняшнее время отношение к самоубийству более терпимое, толерантное.
В эпоху Возрождения отношение к самоубийству более взвешенное по сравнению со средневековым временем. М.Монтень (1533– 1592) в своих «Опытах» допускал возможность самоубийства в психологическом отношении («невыносимые боли и опасения худшей смерти являются вполне оправданными побуждениями к самоубийству») и в правовой плоскости («я не подлежу законам против убийц, когда лишаю себя жизни»).
Новое время продолжило традицию толерантного отношения к суициду, что нашло отражение в труде английского философа Д.Юма (1711–1776) «О самоубийстве». Д.Юм полагал, что вопрос о самоубийстве нисколько не противоречит закону Божьему. Добровольно прекращающий свою жизнь человек не действует против промысла Божьего и не нарушает мировой гармонии.
В древней Руси до принятия христианства существовал варварский обычай — жены пережившие мужей добровольно сжигались на костре. Позднее, покончивших самоубийством хоронили отдельно от остальных. Затем самоубийство приравнивалось к уголовно наказуемому деянию. Правовед А.Кони в очерке «Самоубийство в законе и жизни» (1923) находил взаимосвязь с социальными явлениями и карающие меры в отношении самоубийц считал нецелесообразными. Особое место в русской истории занимали массовые (коллективные) самоубийства, анализ которых проводил И.А.Сикорский (1842–1919). Он объяснял проблему самоубийств «борьбой инстинкта жизни с инстинктом смерти» и связывал их «нравственными директивами» и традициями общества. В конечном счете, массовые самоубийства были расценены как психические заболевания эпидемического характера. В конце XVΙΙΙ века в России самоубийство становится темой права и философии, а затем и литературы. Постепенно изучение самоубийств приобретало форму научных исследований, в которых в первую очередь дискутировался вопрос — совершают самоубийства психически больные или здоровые люди. Подводя итог, можно сказать, что диапазон мнений по отношению к самоубийству чрезвычайно велик.
В русском языке конкретный термин «самоубийство» появился в 1704 году в «Лексиконе треязычном». Однако задолго до этого термина упоминание о факте убийства самого себя существовало в Кормчей книге — сборнике правил православной церкви (цит. по Ефремову Е.С., 2004).
Законодательная оценка самоубийства и покушения на самоубийство в России была предпринята в первом нормативном документе «Запись о душегубстве», появившейся в 1456–1462 годах. В ней самоубийство приравнивалось к убийству и влекло за собой церковные наказания — лишение церковного погребения и захоронение за пределами кладбища. В первом своде систематизированных законов, получившем название «Уложение царя Алексея Михайловича» (1649), самоубийство вообще не рассматривалось и не подлежало правовой оценке. Ситуация кардинально изменилась во времена правления Петра Первого. Самоубийство и покушение на него не наказывались только тогда, когда их причиной служил голод, физические или психические болезни. Во всех остальных случаях попытка самоубийств каралась смертной казнью, а лица, покончившие с собой, подвергались церковным наказаниям (Долгов В.И., Дроздов Э.С., Рылеев А.В., 2005). Аналогичные меры предусматривались и во Врачебном уставе Свода законов Российской империи, в котором до 1857 года сохранялась статья гласившая, что «тело умышленного самоубийцы надлежало палачу в бесчестное место направить и там закопать».
Впервые в истории России в 1716 году имелось упоминание о мерах по предупреждению самоубийств. В Воинском и Морском уставах Петра Ι содержались указания: «Ежели кто сам себя убьет, — то подлежит палачу мертвое его тело за ноги повесить; привязав к лошади, волоча по улице, в бесчестное место отволочь и закопать, дабы, смотря на то, другие такого беззакония над собой чинить не отваживались». Хотя по содержанию угроза была жесткой, но часть служивых, это, безусловно, отвадило от самоубийства.
На территории России вплоть до времени крушения империи в 1917 г. действовало Уложение в редакции 1885 г., предусматривавшее суровые меры наказания, заключающиеся: 1) в непризнании права сознательного самоубийцы делать предсмертные распоряжения, отчего завещания таких лиц почитались не имеющими законной силы, 2) покушавшемуся полагалось тюремное заключение сроком от полугода до года, 3) погибший лишался церковного погребения, 4) на покушавшегося накладывалось церковное покаяние (А.Ф. Кони). По статье 1474 российских законов не подвергались наказанию за самоубийство: 1) лица, лишившие себя жизни «по великодушному патриотизму, для сохранения государственной тайны», 2) женщины, лишившие себя жизни «ради сохранения целомудрия и своей чести» (Сикорский, 1913).
В варианте Уголовного уложения 1903 г. отношение к самоубийству и покушению на него оставалось неизменным, хотя и обсуждался вопрос о признании их ненаказуемым деянием.
В последующем карательные меры в отношении покушавшихся на самоубийство постепенно смягчались: их били плетьми, ссылали на каторгу, лишали церковного погребения. В 1804 году во Франции Наполеон отменил судебное преследование покушавшихся на жизнь. В последующем это же произошло и в законодательствах многих европейских стран.
С начала XΙX века самоубийства вошли в свод законов Российской империи и расценивались в них как уголовное преступление. Вместе с тем, отмечалась тенденция смягчения ответственности за это деяние, в частности, отмена смертной казни, а в ряде случаев — и вообще какого-либо наказания. В 1922 году в первом отечественном Уголовном кодексе самоубийства и попытка самоубийства были исключены из состава преступления. В последующих кодексах включалась статья «За доведение до самоубийства», предусматривавшая наказание — лишение свободы сроком на 5 лет (Долгов В.И. и др., 2005), однако на практике она применялась весьма редко.
Определение самоубийства с научных позиций впервые дано в классическом труде французского социолога Э.Дюркгейма (1897, 1912): «Самоубийством называется каждый смертный случай, который непосредственно или посредственно является результатом положительного или отрицательного поступка, совершенного самим пострадавшим, если этот последний знал об ожидавших его результатах. Покушение на самоубийство — это вполне однородное действие, но только не доведенное до конца». Более простое определение дал M. Farber (1968): «Самоубийство — это сознательное, намеренное и быстрое лишение себя жизни». Быстрое лишение себя жизни отличает самоубийство от саморазрушающего поведения. «Сознательное» и «намеренное» при этом не являются синонимами, т.к. намерение лишить себя жизни может иметь и психически больной. E. Shneidman (1979) считал, что самоубийство это «человеческий акт, которым индивидуум по собственному намерению вызывает свою смерть».
Возникновение суицидологи в Термин «суицидология» впервые появился в русской научной литературе в конце XΙX века (Розанов П.Г., 1881), а на Западе — только в 1929 году (Shneidman E.S., 1971). Начало научных исследований в суицидологи было положено французским суицидологом Э.Дюркгеймом в фундаментальном труде под названием «Самоубийство» (1897). Являясь представителем социологического направления в изучении суицидов, Э.Дюркгейм считал, что самоубийство происходит при нарушении взаимодействия человека и общества.
Наиболее подробно этапы и пути становления отечественной суицидологи изложены ее основоположником А.Г. Амбрумовой в 1995 году в статье «Пути и становление отечественной суицидологии», основные положения которой приводятся ниже.
Сведения о самоубийствах появились одновременно со сведениями о возникновении человеческой цивилизации. В истории человечества самоубийства оценивались по-разному: от резкого осуждения до признания достойным способом ухода из жизни. В разные исторические эпохи в различных обществах, а нередко и в различных слоях одного общества самоубийству давались противоположные моральные оценки. Отношение к этому акту находилось в зависимости от философских, религиозных, правовых и научных воззрений преобладающих в обществе.
Отдельные аспекты суицида анализировались русскими учеными еще в конце XΙX — начале XX вв. (В.М. Бехтерев, Н.П. Бруханский, П.Ф. Булацель, М.Н. Гернет, А.Ф. Кони, Н.П. Островский, Г.С. Петров, Л.А. Прозоров, Е.Н. Тарновский).
До 1926 г. в нашей стране имели место лишь немногочисленные работы по вопросам самоубийства в рамках психиатрической, психологической, антропологической и социологической ориентации. Большинство русских психиатров справедливо рассматривали самоубийство не только как прерогативу психической патологии (С.С. Корсаков, И.А. Сикорский, Н.И. Баженов, С.А. Суханов, В.Ф. Чиж).
В конце 20-х годов перестали печататься сведения по вопросам моральной статистики. Начиная с 30-х годов в отечественной научной литературе не появилось ни одного сообщения, касающегося проблематики самоубийства, освещение данной проблемы носило фрагментарный характер, без попыток построения целостной теоретической системы.
Зарубежные суицидологи (Н. Крайтман, Д. Лестер, Е. Шнейдман, А. Вайсман, Н. Фарбероу, Е. Пейкель и др.) при интерпретации суицидального поведения обращаются к концепциям психоанализа, бихевиоризма, интеракционизма и тем разновидностям названных направлений, которые широко представлены в зарубежной психологии. При этом обращало на себя внимание эклектичность теоретических схем и тенденция к позитивистскому «перебору» различных обуславливающих факторов. Весьма симптоматично для современного этапа суицидологи то, что ряд крупных ученых в последнее время вообще отказываются от попыток разработки теоретических концепций суицида и открыто демонстрируют прагматическую ориентацию, занимаясь лишь организацией превентивных служб и «кризисных центров». Естественно, что отсутствие единого концептуального подхода не способствует повышению эффективности профилактической работы.
В период 1950–1960 годов во всем мире был отмечен значительный рост числа самоубийств, в это время и утвердился термин суицидология, которым начала обозначаться многоплановая сфера теоретических и практических исследований феномена самоубийства. Однако, несмотря на очевидную актуальность проблемы в те годы и тем более в последующие, у нас в стране в течение десятилетий по идеологическим соображениям проблема самоубийства замалчивалась, статистика оставалась закрытой. Научный подход к изучению суицидов значительный период времени тормозился по причине того, что самоубийство «волевым» решением было отнесено исключительно к компетенции психиатров. Необоснованность отнесения самоубийства только к сфере психиатрии была доказана последующими многочисленными исследованиями.
Профилактика суицидального поведения : учебно-методическое пособие / [К. В. Днов, В. В. Нечипоренко, Т. Ф. Мурзина и др.] ; Санкт-Петербургский ин-т усовершенствования врачей-экспертов. — Казань : Бук, 2018. — 104 с. |
Профилактическая работа психолога в школе