Ваш психолог. Работа психолога в школе.

Е.В. Завгородняя
доктор психологических наук Институт психологии имени Г.С. Костюка НАПН Украины
Преобладание зрительного восприятия в познании мира обуславливает важнейшее значение визуального мышления в творческой и продуктивной самореализации человека. Ведущей функцией визуального мышления, по мнению Р. Арнхейма [1], автора термина и исследователя роли образных явлений в познавательной деятельности, является упорядочивание семантики образов. Преобразование элементов видимого мира, порождающее новый образ, и составляет сущность визуального мышления. Оно выполняет специфические познавательные функции, дополняя понятийное познание, имеет целостный характер. Визуальное мышление – деятельность, продуктом которой является порождение новых образов, создание новых визуальных форм, несущих определенную смысловую нагрузку и делающих значение видимым.

Основные составляющие визуального мышления – зрительно- моторная координация, мыслительные операции (анализ, сравнение, абстрагирование, синтез, обобщение, классификация) и воображение [2; 3]. Многие ученые (Р. Арнхейм, А.В. Бакушинский, Л.С. Выготский, B.C. Мухина, К.Д. Ушинский и др.) отмечали особую значимость визуального искусства в эволюции восприятия человека, обосновывали положительное влияние изобразительной деятельности на формирование интеллекта.
В наших исследованиях формирование образа в изобразительной деятельности рассматривалось как процесс поиска и структурирования визуальной формы выражения эстетического переживания, осуществляемый субъектом деятельности и требующий «участия всей личности в действии» [4]. Формирование образа, изучаемое в процессе решения творческих задач включает стадии 1) принятие задачи или ее самостоятельной постановки, 2) изначальных образов-ассоциаций, 3) углубленного осмысления темы, 4) ведущего образа. Стадии взаимно перекрываются, могут протекать параллельно, отсутствовать, иметь свернутый малоосознаваемый характер.
Первая стадия определяется формированием подхода к решению задачи, активизацией ассоциативных процессов, актуализацией мыслей, впечатлений, воспоминаний, связанных с темой. 2 стадия характеризуется возникновением репродуктивных (на основе впечатлений, воспоминаний) и иллюстративных (на основе мнений, рассуждений) образов. 3 стадия заключается в углубленном осмыслении темы, а также характеризуется взаимодействием и трансформацией образов и их частей. 4 стадия определяется становлением образа, в большей степени, чем другие, выражающим переживание автора, несущим эмоционально-духовное «сообщение» (К. Станиславский) зрителю. Такой многостадийный процесс наблюдается преимущественно у художников, студентов и старшеклассников художественных учебных заведений. При этом создается относительно оригинальный образ, обобщающий индивидуальное эмоционально-духовное отношение субъекта к заданной теме. У взрослых и учащихся, не занимающихся изобразительной деятельностью, в большинстве случаев процесс имеет редуцированный характер (в пределах 2-х стадий), в результате чего формируется репродуктивный или иллюстративный образ, отражающий отдельные связанные с темой впечатление или мысли [5].
Исследование показало наличие широкого диапазона индивидуальных различий визуального мышления в процессе изобразительной деятельности. Индивидуальные различия проявляются в подходах к решению изобразительных задач, в импульсивности и рефлексивности стиля деятельности, широте диапазона поиска решения, его интенсивности или экстенсивности, в особенностях построения образа, преференциях выразительных средств, в содержательных характеристиках образа [5, 6]. Проблема формирования образа в изобразительной деятельности характеризуется сложностью и многоаспектностью, включая вопросы субъективной и объективной детерминации индивидуальных и типологических различий, эмоционального, когнитивного, смыслообразующего аспектов и др. В данном исследовании мы сосредоточим внимание на вопросе гендерно типичных признаков продуктов изобразительной деятельности. Большинство ранее упомянутых различий носят индивидуальный характер и не связаны с полом субъектов деятельности[6]. В то же время можно выделить и охарактеризовать гендерно типичные тенденции создания образа.
Своеобразие женского (или мужского) существование в мире, в том числе социальной ситуации девочки-девушки-женщины / мальчика-юноши-мужчины накладывает отпечаток на формирование личности, ее внутреннего мира, особенностей самоутверждения и самовыражения, также отражается в содержательных и формальных характеристиках художественного творчества. В существующих исследованиях охарактеризованы гендерно типичные признаки в искусстве танца [7], поэтического творчества [8], выявлены различия рисунков [9, 10] и творческой игры [11] мальчиков и девочек. Проблема различий женского и мужского образотворчества представляет значительный интерес, но на материале изобразительной деятельности и визуального искусства изучена недостаточно.
В.С. Мухина, характеризуя различия рисунков девочек и мальчиков, подчеркивает влияние гендерной социализации детей. Мальчики, сензитивные к мужским ролям, рисуют строительство, магистрали с автомобилями, самолеты, корабли, а также войну, оружие, драки. Девочки склонны рисовать красивых девочек, принцесс, цветы, сады, узоры, членов семьи, особенно мам с дочками [9].
Наше исследование (анализ рисунков, присланных на конкурс «Мне радостно, когда ...», Киев, 2001) показало, что визуально-образное выражение подростками разного пола эмоциональных состояний характеризуется как общими, так и различными характеристиками. Независимо от пола, подростки для выражения радости и веселья обращаются к светлым теплым ярким цветам, движению линий вверх, к таким символам как солнышко, лето и т.д., а печальное состояние ассоциируют с темными и холодными цветами, более жесткими, иногда разорванными и падающими вниз линиями, символикой дождя, поздней осени. В рисунках мальчиков чаще, чем у девочек, встречаются дома и машины, а у девочек гораздо чаще – животные и цветы. Для девочек более характерно использование плавных линий, овальных форм. Мальчики чаще, чем девочки, используют прямые линии, прямоугольные формы. Хотя индивидуальные различия шире: есть девушки, тяготеющие к «острым» формам с углами из прямых линий, и мальчики, предпочитающие плавные линии. Такие преференции обусловлены не полом, а преобладанием психологической феминности или маскулинности. Среди рисунков есть такие, о которых трудно сказать, кто их рисовал – мальчик или девочка. Одни из этих рисунков отличаются высоким уровнем художественности, другие, наоборот, – невыразительностью [10].
В статье мы более подробно представим результаты исследования различий женского и мужского образотворчества на материале выполнения студентами задания «Фантастическое существо» (ФС). Сравнительный анализ 480 рисунков «ФС» позволяет выделить признаки, более характерные для авторов женщин и более характерные для авторов-мужчин. Такие признаки мы назвали гендерно типичными. Это не значит, что феминные черты имеют место в рисунках всех женщин, а маскулинные – мужчин. Возможны инверсии признаков, их невыраженность или сочетание.
Склонность женщин к созданию образа-стереотипа «хорошенькой игрушки», по нашему мнению, мотивировано их желанием нравиться, привлекать и, таким образом, обеспечивать собственную защищенность, безопасность. С этим связаны и внешность, и выражение «лица» ФС большинства авторов женщин. ФС часто имеет пропорции детеныша (голова большая относительно тела, высокий лоб, большой относительно челюстного отдела, большие глаза). Согласно исследованиям [12], такой вид существа вызывает по отношению к себе опекающее, родительское поведение. В средствах массовой информации, в детских книгах и учебниках распространены изображения существ, наделенных детской привлекательностью.
Таблица. Гендерно типичные признаки образотворчества (на материале рисунков фантастического существа)

Назначение детоподобных (педоморфных) образов – утешать, успокаивать, вызывать привязанность. Этологи утверждают, что некоторые характерные детские черты, так называемый «детский тип» телосложения, легко идентифицируемый по пропорциям (например, голова маленького ребенка большая по сравнению с туловищем), служат пусковыми сигналами для неосознаваемых реакций альтруистического «родительского» опекающего поведения (присмотр, уход, забота). Используя эту особенность, можно изображать существ, которые привлекают зрителя. К этому приему обращаются художники-мультипликаторы: их зверушки часто выглядят как маленькие дети. Исследования показывают, что мужчинам в основном нравятся женщины с детоподобной внешностью (женщина-ребенок); в используемых для рекламы женских образах такие детские черты обычно преувеличиваются, так же как и половые признаки. Проявления педоморфизма заметны у женщин разных рас. Они явно не только нравятся мужчинам, но и «включают» опекающее поведение. Выявлена корреляция между привлекательностью женщины и выраженностью у нее неонатальных (то есть присущих новорожденному) признаков (большие глаза, небольшой нос, маленький подбородок, маленький рот и т.д.). По сравнению со взрослым, ребенку свойственны более тонкие черты лица, большой лоб и маленький челюстной отдел, относительно большие размеры черепа. Женские образы с такими пропоциямы особенно привлекательны (напр., «Испанка» П. Пикассо). В то же время создание отталкивающего визуального образа женщины заключается в уменьшении размеров ее головы по отношению к туловищу, сужению лба относительно челюстной части (примеры – женщины-монстры П. Пикассо, Е. Неизвестного, В. Сидура).
Тяготение мужчин к созданию образа «страшного чудовища» обусловлено их желанием самоутвердиться в мужском (часто агрессивном) окружении, заставить считаться с собой. Отсюда тенденция к «устрашению». Если женские ФС обычно улыбаются, то для ФС, созданных мужчинами и юношами, характерен оскал с демонстрацией зубов. Исследования (в частности сравнение человека с другими видами приматов) свидетельствуют, что улыбка и смех – это не две формы выражения одного явления, а отдельные процессы, имеющие разные эволюционные корни. Улыбка, вероятно, происходит от довольно нервного робкого растяжения губ во всю ширину зубов. У шимпанзе такое выражение «лица» означает попытку задобрить более высокостатусную особь. Зубы при этом сомкнуты и соответственно не готовятся к укусу.
У людей улыбка также служит эффективным способом выражения покорности, лояльности, искренних намерений и дружелюбия. Возможно, это объясняет, почему женщины улыбаются чаще, чем мужчины. Анализ газетных фотоснимков показывает, что мужчины (главным образом политики и ведущие бизнесмены) обычно сохраняют серьезное выражение лица, а женщины почти всегда улыбаются (даже если для этого нет никаких поводов – в больнице, в суде). В фильмах, в частности вестернах, мужчины, которые хотят выглядеть «круче» других персонажей, улыбаются редко, позволяя себе лишь время от времени садистическую ухмылку, а женщины, наоборот, часто улыбаются в стремлении понравиться [13].
Смех имеет совсем другую природу. Он происходит от агрессивного, угрожающего оскала, наблюдаемого у шимпанзе и других обезьян и который расценивают как демонстрацию готовности к укусу. Этот жест, нередко сопровождаемый гортанными отрывистыми звуками на выдохе («хах-ах-ах»), имеет место преимущественно в ситуациях, когда обезьяна не одна и может рассчитывать на поддержку других особей. Похожие наблюдения в отношении людей склоняют к выводу о существовании двух функций смеха – выражение враждебности и подкрепление групповой солидарности. Поскольку мужчины обычно более склонны проявлять агрессию и группироваться, чем женщины, то можно предположить, что и смеются они чаще. Исследования показывают, что мужчины, как правило, начинают смеяться первыми (хотя женщины, проявляя групповой конформизм, присоединяются к ним), и юмор занимает более важное место в общении мужчин, чем женщин [13, 14 и др.].
Кроме ухмылки и оскала в образах ФС, создаваемых мужчинами, часто наблюдаются круглые выпученные глаза, общий угрожающий вид, а также изображение фаллоса или фаллосоподобных частей тела. Такие признаки совпадают с характеристиками особых оберегов, предназначенных отгонять злых духов. У таких оберегов глаза обычно широко раскрыты, выпучены и смотрят прямо на зрителя. Изображения подобных выпученных глаз встречаются на носах древних кораблей, на амулетах, воротах, входной двери.
Неизбежные при социальном взаимодействии взгляды людей друг другу в глаза воспринимаются амбивалентно. С одной стороны, чтобы общаться, надо смотреть на партнера. С другой – чрезмерно долгий взгляд воспринимается как давление, угроза, навязывание. В частноcти, выражение угрозы прямым взглядом в случае враждебных столкновений у детей и подростков широко распространено в разных культурах (бушмены, индейцы, европейцы и др.).
Также признаками части «отпугивающих» оберегов является открытый рот с оскаленными зубами, словно угрожающими укусить, а также эрегированный фаллос (выставление фаллоса у многих приматов является знаком угрозы и социального доминирования [12]). Выраженные фаллические мотивы, изображения идолов, крупных, хищных животных, драконов, демонов, монстров (вампиры, черти, скелеты и т.д.) в большей степени представлены в рисунках мужчин, реже – женщин, но во всех случаях такие рисунки зрителями-экспертами воспринимаются как «мужские».
Заключение. Исследование позволяет сделать такие выводы: 1) типичные образы ФС, созданные мужчинами, часто имеют сходство с устрашающими оберегами, всевозможными крупными животными, чудовищами; 2) типичные образы ФС, созданные женщинами, имеют сходство с игрушками, персонажами мультфильмов и рекламы, которые должны привлекать, нравиться; 3) в образах ФС проявляются гендерно типичные способы реагирования мужчин и женщин на экзистенциальные страх, тревогу, значительную ценность имеет дефицитарная ценность безопасности; 4) выделение гендерно типичных признаков графической продукции мужчин и женщин является определенной условностью; гендерно типичные признаки не имеют однозначной связи с полом авторов рисунков, возможна их невыраженность, сочетание или инверсия.

Литература

1. Арнхейм, Р. Искусство и визуальное восприятие / Р. Арнхейм. – М.: Прогресс, 1974. – 393 с.
2. Зинченко, В.П. Исследования визуального мышления /В.П. Зинченко, В.М. Мунипов, В.М.Гордон // Вопросы психологии. – 1973. – №2. – С. 1–14.
3. Жуковский, В.И. Зримая сущность (визуальное мышление в изобразительном искусстве) / В.И. Жуковский, Д.В. Пивоваров. – Свердловск.: издат. Уральского университета, 1991. – 284 с.
4. Завгородня, О.В. Психологія формування художнього задуму: автореф. дис. на здобуття. вч. ступеня. канд. психол. наук / О.В. Завгородня. – К., 1992. – 20 с.
5. Теплов, Б.М. Психологические вопросы художественного воспитания / Б.М. Теплов. – М.: Известия АПН РСФСР, 1947. – 459 с.
6. Завгородня, О.В. Психологія художньо обдарованої особистості: гендерний аспект. Монографія / О.В. Завгородня. – Київ: Наукова думка, 2007. – 264 с.
7. Honna, J.L. Dance, sex and gender: signs of identity, dominanse, defiance and desire/ J.L. Honna. – Chicago: University of Chicago Press, 1988. – 312 р.
8. Карпенко, З.С. Аксіологічна психологія особистості / З.С. Карпенко. – Івано-Франківськ: Лілея-НВ, 2009. – 512 с.
9. Мухина, В.С. Изобразительная деятельность ребенка как форма усвоения социального опыта / В.С. Мухина.– М.: Педагогика, 1981.– 240 с.
10. Завгородня, О.В. Розвивально-виховні можливості образотворчого мистецтва / О.В. Завгородня // Проблеми загальної та педагогічної психології. Збірник наукових праць Інституту психології ім. Г.С. Костюка АПН України. К. – 2003. – Т.5, ч.6. – С. 93-97.
11. Эриксон, Э. Идентичность: юность и кризи / Э. Эриксон.– М.: Прогресс, 1996. – 344 с.
12. Эйбл-Эйбесфельдт, И. Биологические основы эстетики/ И. Эйбл-Эйбесфельдт // Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики: Пер. с ан. Под ред. И. Ренчлера, Б. Херубергера, Д. Энстайна. – М.: Мир, 1995.– С. 29– 73.
13. Cox, I.A. Male-Female differences in communicating job-related numour: an exploratory study/ I.A. Cox, R.L. Read, P.M. Van Auken // Humour: international journal of humour research 3, 1990.– Р. 287–295.
14. Chapman, A.I. Humour and laughter: theory, research and applications/ A.I. Chapman, H.C. Food. – Chichester: Iohn Wiley and sons, 1976. – 348 р.
Источник: Когнитивные штудии: символьный, модульный и нейросетевой подходы: материалы VII междунар. междисциплин. конф. Вып. 7 / Под ред. А.П. Лобанова, Н.П. Радчиковой. – Минск: БГПУ, 2017. – 392 с.