|
А.А. Ефимова
В исследовании отдельных сторон ответственности, без учета которых не возможен процесс воспитания, можно выделить следующие направления:
1) соотношение свободы и ответственности;
2) социальная и личная ответственность;
3) ответственность как нравственная категория;
4) соотношение внутреннего и внешнего в ответственности личности;
5) ответственность как действие;
6) ответственность с позиции каузальной атрибуции;
1. Соотношение свободы и ответственности
Вопрос о свободе воли и свободе принимаемых решений остается одним из принципиальных, сохраняющим к себе постоянный интерес со стороны отечественных и зарубежных философов и психологов. Не менее актуально и соотношение свободы и ответственности (К.А. Абульханова-Славская, 1995; М.М. Бахтин, 1986; А.В. Брушлинский, 1995; C.R. Rogers, 1961 и др.). По мнению большинства авторов исследуемой проблемы установлено:
1) личность может быть ответственна в той мере, в какой она свободна в своих действиях, а подлинно свободна она лишь в реализации своего собственного замысла и несет ответственность лишь за то, что находится в пределах ее прямого или косвенного влияния (А.Г. Спиркин, 1972; Э.И. Рудковский, 1979);
2) в условиях предопределенного развития социальной ситуации, как и при непредсказуемости ситуации в условиях хаоса, социальная ситуация лишена свободы рационального выбора, внутри нее нет места ответственности, а значит, и нравственному действию и в первую очередь это касается тех лиц, которые принимают чужой сценарий как безусловное руководство к действию (В.В. Ильин, А.Е. Разумов, 1988; Г.Л. Тульчин-ский, 1990).
Идею о необходимости свободного и самостоятельного выбора при реализации ответственного действия, ответственности разделяют и другие авторы (Э. Агации, 1992; Р. Бернс, 1986; В.Ф. Сафин, 1986 и др.). Так, К.А. Абульханова-Славская характеризует ответственность как «самостоятельное, добровольное осуществление необходимости в границах и формах, определяемых субъектом» (К.А. Абульханова-Славская, 1985. С. 6).
Свобода всегда считалась неоспоримой ценностью для человека. В то же время прежде, чем пользоваться свободой, надо осознать, что это такое. Э. Фромм (1990) отмечает, что люди нуждаются в вождях, которые принимают за них решения, а сами легко сбрасывают груз ответственности и свободы. Аналогичная закономерность наблюдается и у подростков, которые с одной стороны стремятся к ответственности, с другой не хотят отвечать за свои действия и поступки. Свобода предполагает не только преодоление различных препятствий на пути человека, но и сознательное ограничение определенных порывов, которые могут обернуться несвободой для других. Так, П.С. Гуревич (1995) отмечал, что человек ущемляющий чужую свободу, рискует сам оказаться в зоне дефицита свободы.
2. Социальная и личная ответственность
Один из кардинальных вопросов психологии ответственности – это вопрос о соотношении личной и социальной ответственности. Ответственность, не проявляемая в среде, в социуме, перестает быть таковой.
Проявление ответственности субъекта в социуме – это и есть демонстрация степени ее сформированности как качества. «Сознание ответственности перед коллективом, социальной группой, обществом, самим собой – необходимый атрибут личности. Обезличенный индивид не думает о своей ответственности: для него жизнь общества осуществляется сама собой, а его собственные действия определяются чем-то внешним – стечением обстоятельств, историческими личностями, богом» (Спиркин, 1972. С. 118).
В философской, психологической и педагогической литературе зачастую происходит отождествление понятий «отношений ответственной зависимости» и «ответственности», что не представляется правомерным, ибо ответственное отношение ситуационно, а ответственность – устойчивое качество личности. Необходимо различать ответственность как морально-этическое качество личности и социальную ответственность как профессиональное целеполагающее качество...» (В.С. Кузнецова, В.С. Морозова, 1983. С. 93).
Следует иметь ввиду, что и в отношениях ответственной зависимости качество ответственности может быть не реализовано: «С чувством ответственности совершается не любой поступок человека, а лишь социально значимый» (А.Г. Спиркин, 1972. С. 291). Более того, ситуации ответственной зависимости могут осуществляться и без ответственности – при халатном выполнении своих обязанностей. Однако при этом субъект должен помнить, что за нарушение своих функциональных обязанностей или должностных инструкций, он может понести различные виды юридической ответственности. И это правомерно, поскольку субъект свободен в выборе своей деятельности, а выбрав ее, – несет ответственность. «Объективной основой ответственности человека перед обществом и самим собой является реальная связь общества и личности, которая всегда носит противоречивый характер. Существуют социальные нормы, но существует и свобода выбора, в том числе и возможность их нарушения. Где нет выбора, там нет и ответственности» (А.Г. Спиркин, 1972. С. 293).
Говоря об отношениях ответственной зависимости, нужно иметь в виду и продолжительность выполняемой ответственной деятельности, и степень ее значимости, как для окружающих, так и для себя лично. В этой связи наиболее остро встают вопросы, связанные с профотбором на профессии, требующие ситуативной или постоянной ответственности в различных режимах работы, поскольку «ответственность может проявляться эпизодически, в каких-то лишь особых и редких ситуациях, а может быть и устойчивой чертой характера, свойства личности» (А.В. Филиппов, В.К. Липинский, В.Н. Князев, 1989. С. 12).
Социальные условия во многом сказываются на проявлении ответственности субъекта: «Как форма проявления взаимодействия личности и общества ответственность носит и личный, и общественный характер; существует не только ответственность личности перед обществом, но и общества перед личностью» (А.Г. Спиркин, 1972. С. 291).
«В личностном плане ответственность представляет собой существенное социальное, нравственное и психологическое качество человека, выступающее в виде важнейшей черты характера» (А.Г. Спиркин, 1972. С. 291).
3. Ответственность как нравственная категория
Ответственность рассматривалась с позиции морали (В.В. Знаков, 1993; Х. Хекхаузен, 1986; К. Хелкама, 1986,1987,1982; L. Kol-berg, 1969, 1976 и др.), нравственности (М.М. Бахтин, 1986; А.С. Капто, 1981), этики (В.А. Канке, 2003; В. Малахов, 1990; Г.Л. Тульчинский, 1990; В.А. Энгельгардт, 1984). Ответственность как нравственно-этическую категорию рассматривал И.С. Марьенко (1987), а как морально-этическую категорию – В.С. Кузнецова и В.С. Морозова (1983). При этом ведущим нравственным качеством ответственность становится только тогда, считает В.Ф. Сафин, «когда она не может быть изменена субъектом по его произвольному желанию» (1986. С. 116).
В зарубежной психологии исследования ответственности начинал Ж. Пиаже (1932) в русле изучения моральных суждений. Переход от объективной ответственности к субъективной ответственности происходит, по мнению Ж. Пиаже, постепенно. Так К. Хелкама (1982) исследовал и описал шесть стадий моральной ответственности:
1) объективная ответственность;
2) субъективная гетерономная ответственность;
3) автономно субъективная ответственность;
4) ответственность как социальный долг;
5) переходная относительная ответственность;
6) обоснованна ответственность.
К. Хелкама, Л. Колберг, Д. Ловиджер, Т. Лискона – указывают, что сформированность внутренней ответственности является главным критерием оценки уровня моральной зрелости в целом. Л. Колберг (1976) различает три основных уровня развития моральных
суждений: предконвенциональный, конвенциональный, постконвенциональный. Преконвенциональный уровень сугубо эгоцентричен. Конвенциональный уровень развития моральных суждений достигается тогда, когда ребенок принимает оценки своей референтной группы: семьи, класса, религиозной общины. Соответственно, моральные нормы этой группы усваиваются и соблюдаются некритично. Закон выполняется на этой стадии ради того, чтобы получить одобрение или избежать наказания, он не вырабатывается самим ребенком, не является итогом его свободного выбора, а принимается как норма. По-видимому, на этом уровне мы можем судить об исполнительности ребенка, которая предшествует ответственному поведению. Постконвенционального уровня, по мнению Л. Колберга, ребенок достигает после тринадцати лет. На этом уровне вырабатываются личные, нравственные принципы. По-видимому – это тот уровень, где можно говорить об ответственности ребенка.
Близкая по содержанию модель ответственности как нравственного свойства самоопределяющейся личности, предложена В.Ф. Сафиным (1985). Она проявляется в способности:
1) осознавать необходимость внесения личностного вклада, деяний в жизнь общества и отчетности за них;
2) свободно и инициативно выбирать цель, которая имеет смысл и значение для субъекта, для коллектива и общества;
3) учитывать свои намерения, возможности и индивидуальные качества исходя из требований конкретного вида деятельности и сферы взаимодействия с социальной средой;
4) познать самого себя, внутренне и внешне реализовать себя в процессе претворения в жизнь выбранной цели путем преодоления всякого рода препятствий, невзгод и лишений;
5) удовлетворяться и утверждаться, реализуя сущностные силы и приобретая новые, созидать себя как личность;
6) отчитываться перед людьми, как перед самим собой, а перед самим собой, как перед людьми.
В целом же следует отметить, что разнообразие взглядов на морально-этическую сторону ответственности довольно велико: от объективной ответственности Ж. Пиаже, основанной на оценке материального результата действия, до абсолютизирующей внутренней ответственности представителей экзистенциализма – Ж.П. Сартра и др. Несомненным, на наш взгляд, является то, что у человека без принципов, морали, совести вряд ли возникнет мотив оказать помощь другому человеку по принципу «не могу иначе».
Главным образом, мы имеем здесь в виду «функцию чувств в ее высших аспектах, то есть развитие альтруистической любви, сострадания, сочувствующего понимания окружающих, нравственного чувства и чувства ответственности за последствия своих поступков в отношении других людей. Высшим выражением этого является милосердие» (Р. Ассаджоли, 1997. С. 158).
4. Соотношение «внутреннего и внешнего» в ответственности личности
Рассматривая ответственность отметим, что она «значительно шире, чем положенность к ответу. Существенное значение имеет внутренняя ответственность личности за поведение и помыслы, то есть самоконтроль, самооценка, самоуправление» (А.Г. Спиркин, 1972. С. 295).
Сложный характер ответственности признается большинством исследователей этого качества. И в этом плане ответственность индивида более полно характеризуется со стороны ее ментальности. На уровне ментальности пересекаются «природное и культурное, рациональное и эмоциональное, сознательное и бессознательное, индивидуальное и общественное» (Современная западная философия, 1991. С. 177).
Говоря о бессознательном в ответственности индивида, следует иметь ввиду, что его компоненты «обладают личностной природой, поскольку являются приобретениями индивидуального наличного бытия» (К.Г. Юнг, 1994. С. 179). Можно предположить, что наряду с другими феноменами в подсознании человека дремлют, находятся как бы в потенции, некоторые составляющие ответственности, что «бессознательное содержит в себе такой материал, который еще не достиг пороговой отметки сознания» (Там же. 1994. С. 179). В частности, об установке как о показателе «готовности к активности и ответственности» говорит А.С. Прангишвили (1967. С. 192). Более того, он говорит об установке как об основе волевого ответственного поведения.
К.А. Абульханова-Славская, рассматривая ответственность как личностный механизм реализации необходимости, говорит о «…присвоении личностью внешней необходимости и превращении ее во внутреннюю, именно поэтому внутренняя необходимость – высшая стадия ответственности...» (1989. С. 118).
Несмотря на то, что «... многое из того, что мы считаем специфически человеческим, приобретенным человеком после рождения, на самом деле содержится в нашей генетике, заготовлено в нашей природе» (П.К. Анохин, 1961. С. 18), вопрос о физиологических предпосылках ответственности остается открытым.
5. Ответственность как действие
Ответственность всегда связана с личностью и никогда не бывает безличной. В этом случае субъект, прежде всего, отвечает за свои действия перед самим собой. «Если человек отвечает за дело в целом, за свой выбор, за свои поступки, то он может определить последовательность своих действий. Ответственность дает возможность строить разные стратегии, пробовать разные способы достижения цели, искать оптимальные» (К.А. Абульханова-Славская, 1991).
Под ментальностью ответственности мы понимали не только совокупность готовностей, установок и предрасположенность индивида действовать определенным образом, но и непосредственную реализацию задуманного, поведение субъекта в ситуации ответственной деятельности. Другими словами, мы рассматривали ответственность исходя «из единства сознания и жизнедеятельности» (Г.Л. Тульчинский, 1990. С. 9).
В своей работе мы делаем акцент на второй составляющей ответственности – ее деятельностной части, поскольку без внешнего проявления, без своей реализации в конкретных делах и поступках о наличии ответственности у субъекта говорить не приходится: «Только наличие реализованной мотивации и делает поступок целостным образованием, синтезом и интеграцией субъективного и объективного, материального и идеального, необходимого и возможного, т.е. разрешением исходного противоречия – реализацией потребности» (Там же. 1990. С. 29).
В ряду выполняемых субъектом действий – от бессознательных и непроизвольных до произвольных и сознательных – ответственные действия занимают место среди действий произвольных, имеющих социальный характер и социальную значимость.
Вероятно, одно из основных отличий ответственного действия от всех других, выполняемых субъектом, – это наличие контроля и оценки сделанного не только со стороны субъекта действия, но и со стороны отдельных лиц, групп, учреждений, инстанций и общества в целом. Не случайно, что прежде, чем приступить к выполнению ответственного действия, субъект прогнозирует возможную реакцию на свои поступки со стороны окружающих (Б.Ф. Ломов, 1989; Э.И. Рудковский, 1979; и др.). Таким образом, говоря об ответственности, мы говорим об универсальной категории, характеризующей целый класс добровольно выполняемых произвольных действий. Сложность в принятии добровольного решения заключается в том, «что человек – явственно или в общих чертах – понимает, что решение является добровольным действием, неизменно предполагающим ответственность» (Р. Ассаджоли, 1997. С. 144).
6. Ответственность с позиции каузальной атрибуции.
Одно из основных направлений в исследовании ответственности, начатое Ф. Хайдером (F.Heider, 1958) и продолженное во многих исследованиях отечественных (В.С. Агеев, 1982; Г.М. Андреева, 1979; К. Муздыбаев, 1983; и др.) и зарубежных психологов (W.L. Davis, E.D. Devis, 1974; H.H. Kelly, 1973 и др.) связано с вопросами, касающимися рассмотрения каузальной атрибуции.
Понятие «каузальная атрибуция» можно перевести и как «причину приписывания» и как «приписывание причин». В первом случае мы должны ответить на вопросы «Почему происходит приписывание? Каковы мотивы приписывания?» Во втором случае мы говорим о приписывании ответственности, имея в виду традиционное отождествление понятий «причины» и «ответственности» (M. Ginsberg, 1956; R.M. MacIver, 1957).
Следует отметить, что Ф. Хайдер определял каузальную атрибуцию исходя из ряда допущений:
1. Объяснение поведения субъекта невозможно без выяснения того, как он относится к социальному окружению.
2. Люди хотят управлять своей средой, своим социальным окружением, а для этого его необходимо знать.
3. Источник причины любого события локус каузальности) приписывается либо субъекту, либо среде (F. Heider, 1958).
Основываясь на данных допущениях, при определении ответственности казуальность анализировалась по трем показателям:
1) близость к объекту;
2) возможность предвидения исхода;
3) преднамеренность (интенциональность) совершенных действий. О появлении интенции И. Джоунс и К. Дэвис говорили, что она не возможна
без предварительных знаний о достижении результатов и их последствий (E.E. Jones, K.E. Davis, 1965). Если последствия действий можно было не только предусмотреть, но они и были предусмотрены, то субъекту приписывалась интенция (E.W. Irwin, 1971).
Для обозначения локуса контроля Дж. Роттер ввел два термина – интернальный (внутренний) и экстернальный (внешний) контроль (J.B. Rotter, 1966). К последним Ф. Хайдер относил возможности субъекта и его мотивацию. Имеются данные (R. Charms, 1968), что субъекты, бывшие ранее виновными, склонны усматривать вину в личностных, а не во внешних факторах (окружение, ситуация и т.п.).
Положения каузальной атрибуции, выдвинутые Хайдером, дополнились теорией Джоунс и Девис, которые полагали, что человек постоянно пытается найти причину поступков других людей, их потенциальных последствий для окружающих. Окончательное свое завершение теория атрибуции получила после дополнения ее принципами истинно причинного суждения, выдвинутыми Келли:
1. Принцип ковариации – результат действия изменяется во времени вместе с причинами, его породившими.
2. Принцип обесценивания – роль одной причины в следствии уменьшается при появлении другой причины.
3. Роль содействующей причины в следствии будет обесцениваться больше, если она будет находиться одна, без препятствующей причины (H.H. Kelly, 1967).
В процессе приписывания причин возможны ошибки. Они подразделяются на ошибки мотивации (обоснование успеха за счет своих усилий и способностей, а неудач – за счет невезения и обстоятельств, т.е. за счет интернальных и экстернальных причин) и фундаментальные ошибки, к которым можно отнести:
• переоценку личностных факторов и недооценку ситуативных;
• обоснование своих действий только через позицию сочувствующих людей;
• опускание из виду информации о не случившемся;
• переоценку легко интерпретируемых, лежащих на поверхности фактов.
Реестр рассматриваемых ошибок и их причин может быть расширен. Можно говорить об ошибках связанных с переоценкой собственных возможностей, о перенесении опыта, не подходящего к данной ситуации, о недоучете предполагаемых трудностей и т.п.
Характерной особенностью всех перечисленных ошибок является их универсальный характер и то, что они могут описать, определить любое произвольное действие. В этом их достоинство и недостаток, поскольку не отражается специфика ответственного действия.
Исследование атрибуции ответственности зарубежными психологами направлено в основном на рассмотрение моделируемых несчастных случаев и описание поведения участников происшедшего. Так, Б. Латане и Дж. Дарли говорят об уменьшении реальной помощи с возрастанием числа свидетелей (B. Latane, J.M. Darley, 1968). Хорвитц свидетельствует в пользу того, что вероятность оказания помощи тем меньше, чем больше вина пострадавшего в происшедшем (I.A. Horowitz, 1968). Помощь будет более реальной, если свидетель ранее видел, как оказывалась помощь в ситуации, в которой он оказался сам.
Думается, что данные выводы, сделанные на основе наблюдения за отдельными случаями, нельзя распространять на ситуацию с оказанием помощи вообще. Во-первых, экспериментаторами не учитывались индивидуальные психофизиологические особенности у лиц, решившихся на оказание помощи, и у лиц, не оказавших ее. Практика показывает, что во время экстремальных ситуаций лишь единицы из большого числа сочувствующих решаются на оказание помощи. На первый план здесь выступают свойства нервной системы, волевые качества. Во-вторых, из условий проведения экспериментов ничего нельзя сказать о нравственных особенностях участников и свидетелей происшествия, степени их реальных умений в оказании помощи и т.п. И, наконец, в-третьих, нам кажется, что идентификация ответственности в экстремальной и обычной ситуации не правомерна.
Источник: Воспитание ответственности у подростков : науч.-метод. пособие / Гос. образоват. учреждение высш. проф. образования ХМАО – Югры «Сургут. гос. пед. ун-т» ; науч. ред. В.П. Прядеин. – Сургут : РИО СурГПУ, 2013. – 173 с. |
Лекции и практикум по психологии