Ваш психолог. Работа психолога в школе.

5.1. Проанализируйте приведенные тексты и определите, где беседуют просто знакомые, а где - клиент и консультант. Поясните, в чем разница между специально организованной беседой и житейским разговором.
1. А.: В последнее время я чувствую, что сын отдаляется от меня. Раньше мы с ним были не разлей вода, он мне все свои секреты доверял, а сейчас, я вижу, что-то утаивает, старается быть сам по себе. Стесняется меня, что ли? - Б.: Да ничего страшного, не бери в голову. Это возраст такой. Он взрослеет, и теперь друзья и своя жизнь ему важнее матери. - А.: Ну, все говорят про трудный возраст. Этот-то возраст мы пережили, я и не заметила, чтобы что-то сильно менялось в наших отношениях, а вот сейчас... - Б.: Может, он влюбился, ты спроси...

2. В.: Я воспитываю сына одна, и мы с ним всегда были неразлучны. А вот последнее время я замечаю, что он отдаляется от меня. Разговаривать меньше стали, он не все мне рассказывает. Стал больше запираться в своей комнате, с друзьями проводит больше времени, чем со мной. Предложишь куда-то вместе пойти, что-то вместе сделать - находит предлог, чтобы отказаться. - Г.: А как давно ты это заметила? - В.: Да месяца два, наверное. Как-то замкнулся он, я чувствую, отгораживается от меня. Грубить начал. - Г.: А что, это началось ни с того ни с сего? Или был повод к изменению отношений? - В.: Да нет вроде. Правда. Ну, не сказать чтобы повод. - Г.: И все- таки? - В.: Ну, в общем, у меня появился человек. Я начала встречаться с мужчиной.
3. Д.: Последнее время у меня что-то не ладится с сыном. Я чувствую, что что-то не ладится в наших отношениях, хотя вроде я и повода никакого не вижу. Он у меня тихий, домашний мальчик, из дома - в школу, из школы - домой. Учится хорошо, компьютерами своими занимается, на факультатив ходит. Я ему всегда была лучший друг, отца-то ведь у нас нет, и я все всегда про него знала. А вот сейчас почти не разговариваем. Он старается в школе допоздна побыть, домой не торопится, помогать по дому не хочет... Грубить начал. Не знаю, что и делать. - Е.: А ты в школу сходи, с классным руководителем поговори. - Д.: Да была я в школе. Никто на него не жалуется. Да и не в школе дело. Что-то между нами. - Е.: Да оставь ты его в покое! Ты просто привыкла, что он маленький, все время возле тебя. А у него свои интересы появляются, ему не до тебя!
4. Ж.: У нас с сыном всегда были доверительные отношения. Как муж ушел, мы все как-то вместе - и радости, и трудности. Он у меня с пониманием ко всему относится, заботится обо мне, помогает. И вот в последнее время я замечаю, что он отдаляется от меня, старается все сам, без меня. Не советуется, только ставит меня в известность, если что надо и без меня не обойтись. - 3.: Это тебя сильно беспокоит? - Ж.: Конечно, ведь он - единственное, ради чего я живу. - 3.: Так сильно любишь сына? - Ж.: Кроме него, у меня никого нет. - 3.: И эти чувства взаимны? - Ж.: Ну, до последнего времени мне казалось, что так. - 3.: До последнего времени?
5. И.: Меня беспокоят мои отношения с сыном. Он стал таиться от меня, ничего не рассказывает, друзья какие-то новые появились, меня с ними не знакомит. Если я хочу поговорить с ним, грубит, кажется, все именно назло мне делает. - К.: А какие отношения у вас были до того? - И.: Хорошие. Можно сказать, идеальные. Мы не ссорились, даже и не спорили-то с ним никогда. А сейчас сплошные скандалы, по любому, самому ничтожному поводу. Он как с цепи сорвался. обвиняет меня во всех смертных грехах. Говорит, будто бы я ему в тягость стала, жить мешаю. - К.: Именно так - «в тягость»?

5.2. Проиграйте предложенные диалоги, почувствуйте на собственном опыте, как звучат реплики консультанта. Прокомментируйте ошибки, совершенные консультантом при первой встрече с клиентом. Назовите источники этих ошибок.
1. А.: Можно? Я на консультацию. - Б.: О, заходите, заходите! Вы Иванов? Я уже вас давно жду. Идите сюда. Раздевайтесь.
Давайте мне ваши вещи, я их пока положу здесь, чтобы они вам не мешали. Садитесь вот сюда. Здесь вам будет удобно.
2. В.: Можно? - Г.: Подождите, пожалуйста. Вы же видите, я еще не освободилась. Посидите пока в коридоре, подождите, пока вас не позовут. Я сама приглашу вас.
3. Д.: Можно? Я на консультацию... - Е.: На консультацию? Заходите! Вы правильно сделали, что обратились к нам. Наша консультация - одна из старейших в городе. У нас отличная репутация! Здесь работают профессиональные психологи, и за многие годы у нас не было никаких рекламаций. Вы обратились по адресу - здесь вам обязательно помогут, что бы у вас ни случилось.
4. Ж.: Можно? Я на консультацию. - 3.: Заходите-заходите, не робейте. Я вижу, вы первый раз пришли к психологу. Ничего страшного, не волнуйтесь.
5. И.: Можно? Я на консультацию. - К.: Да, пожалуйста. Что у вас случилось? Рассказывайте. У нас с вами не так уж много времени, так что давайте начнем с главного.
6. Л.: Можно? Я к психологу, на консультацию. - М.: Ну, ясно, что не к гинекологу. Проходите, рассказывайте, как тяжела и неказиста жизнь народного артиста. Какие проблемки? На что жалуемся?
7. Н.: Можно? Я на консультацию. - О.: Вы ко мне? Заходите. Кто вам меня рекомендовал?
8. П.: Можно? Я на консультацию. - Р.: Да, пожалуйста-по- жалуйста, проходите-проходите. Вот, можно сюда. Или сюда. В общем, проходите, садитесь. Чувствуйте себя свободно. Присаживайтесь, где вам удобно. Хотите, в это кресло, хотите, в то. Вам комфортно? Или, может, на диванчик? Так вам удобно? Тогда начнем?
9. С.: Можно? Я на консультацию. К психологу. Вы психолог? - Т.: Да, вы правильно пришли, я психолог. Заходите. Что вы стоите в дверях? Я вижу, вы нервничаете. Не стоит. Никто вас не укусит, смелее!
10. У.: Можно? - Ф.: Заходите. - У.: Сюда?. - Ф.: Сюда. - У.: А где мне?.. - Ф.: Здесь.

5.3. «Прочитайте мысли» клиента, впервые вошедшего в кабинет консультанта. Объясните природу его амбивалентных переживаний. Как можно их трансформировать в конкретные факты?
1. «О господи, и зачем я сюда пришла? Тетка какая-то сидит молодая... Разве я смогу ей все рассказать? Она, небось, думает: вот дура старая. У самой, наверное, все в порядке. Как глупо все выглядит. Ох, ну и дура же я, что приперлась. Надо извиниться как-то, что ли, да и уйти. Или уж пришла так пришла - попробовать, что ли?.. Ведь если сейчас уйду, второй раз вообще не смогу. Ну ладно.»
2. «Ну вот, это моя последняя надежда. Ирина говорила, этот обязательно поможет. Лучше него никого в городе нет. Только вот как ему рассказать? Стыдно. Неловко. Может, зря я все это затеяла? Лучше бы в себе держала. Оно само бы потихоньку и разошлось. А то вот Ирке разболтала, а она небось этому все в подробностях рассказала. Я же взрослый человек, должна уметь сама со всем справляться. Вот сейчас послушает и скажет: дела твои пустяковые, а ты тут совета клянчишь. Пришла со своими глупостями только время отнимать».
3. «И зачем только я сюда пришла? Разве кто-то может мне помочь? Никто мне не поможет в моем горе. Так, выслушает формально, скажет: Бог дал, Бог взял, думай о себе, жизнь продолжается. Да и правильно. Что тут скажешь. Нечего сказать. Но, Боже, сколько боли. Я не вынесу больше. Как же мне тяжело, как тяжело. пусть хоть что-то сделает, может, полегчает.»
4. «И зачем мать меня сюда привела? Не хочу я ни с кем ни о чем говорить. Тем более с этой теткой. Психолог какой-то там, видите ли. Наверное, врачиха. Для психических, что ли? Я не психический. Вот назло буду сидеть и молчать, посмотрю, что они будутделать. Сама затеяла, пусть сама и выкручивается. Что мне тут делать?»
5. «Ой, молодой какой, наверное, только после института. Разве этот в чем может разбираться? Еще нос не дорос! Ну, посмотрим-посмотрим, дружок, какой ты психолог. А вот на интерес: сейчас навру ему с три короба, посмотрю, угадает он правду про меня или нет?»
6. «Интересно, а что она про меня думает? Слабак, пришел помощи просить... Наверное, они нас за нормальных мужиков не считают. Да и то: будь я нормальный мужик, здесь бы сейчас не сидел, не жаловался. Только бы никто не узнал, что я к психологу ходил. Интересно, а она никуда потом сведения обо мне не подает? Надо бы спросить.»

5.4. Сравните приведенные фрагменты консультативных транскриптов и поясните, в чем состоят ошибки одного из консультантов.
1. Клиентка: Отец всегда воспитывал нас с сестрой в строгости. Он ведь кадровый военный, привык к порядку, дисциплине, субординации. Вот и дома у нас был порядок, жили как по графику. Отец всегда проверял, когда мы домой вернулись, все ли уроки сделаны, все ли съедено за обедом, с кем дружим, что читаем. При нем мы шаг вправо-влево не делали, не потому, что боялись, а потому, что так было правильно, а вправо-влево - неправильно. Привыкли со временем. Взрослея, я понимала, что из-за этого внутреннего распорядка у меня и друзей-то нет, и с мальчишками потом в институте ничего не получалось. Отец встречал, провожал, в бинокль смотрел, как бы парень что не выкинул. Сейчас-то я понимаю, что он нам жизнь поломал, точнее, мне. Сестра моложе была, на ее долю меньше этого внутреннего насилия и ограничений пришлось. Когда его не стало, я сразу-то и не почувствовала вкус свободы. Привыкла жить правильно. Потом пустилась во все, как говорится, долгие. Отыгралась за годы несвободы. А сейчас вдруг вина какая-то проснулась. Вроде не так живу, память отца предаю. Получается: либо для себя живу и мучаюсь, что живу неправильно, либо поступаю правильно и все равно мучаюсь. Что делать-то?.. - Консультант: Будем думать вместе. Может быть, начнем вот с чего. Вы много рассказывали о роли отца в вашей жизни. А мать?.. Ее влияние?.. - Клиентка: Да какое там влияние, она жила за ним как за каменной стеной, подчинялась во всем и, наверное, другой- то жизни и не хотела... Мы у него были как три ребенка... три дочери, а не две. - Консультант: Три ребенка? - Клиентка: Ну, да. точнее, три солдатика в его подчинении. и он - слуга царю, отец солдатам. - Консультант: Расскажите об этом подробнее.
2. Клиентка: Отец всегда воспитывал нас с сестрой в строгости. - Консультант: Что значит в строгости? Наказывал? Бил? - Клиентка: Да нет, что вы. Он ведь кадровый военный, привык к порядку, дисциплине, субординации. Вот и дома у нас был порядок, жили как по графику. Отец всегда проверял, когда мы домой вернулись, все ли уроки сделаны, все ли съедено за обедом, с кем дружим, что читаем. При нем мы шаг вправо-влево не делали, не потому, что боялись, а потому, что так было правильно, а вправо-влево - неправильно. - Консультант: Да, в семьях военных часто бывают такие деспотические порядки. - Клиентка: Деспотические? Я бы не сказала. - Консультант: Уверяю вас! Вы - не единственная, кто пострадал от военного стиля воспитания. - Клиентка: Это так называется? Ну, может быть. Ну так вот. Он хотел, чтобы всегда и все было правильно. И мы привыкли к этому со временем. Взрослея, я понимала, что из-за этого внутреннего распорядка у меня и друзей-то нет, и с мальчишками потом в институте ничего не получалось. Отец встречал, провожал, в бинокль смотрел, как бы парень что не выкинул. - Консультант: Раз все так плохо было, что же вам мешало протестовать, спорить, отстаивать свою свободу? - Клиентка: Ну, как вы не понимаете. Не могли мы. Да и вы бы не смогли. - Консультант: Речь не обо мне. - Клиентка: Да, извините. Ну так вот. Сейчас-то я понимаю, что он нам жизнь поломал, точнее, мне. Сестра моложе была, на ее долю меньше этого внутреннего насилия и ограничений пришлось. - Консультант: Да? Завидовали сестре? Отец ее больше любил? - Клиентка: Не знаю. Может быть. Тогда я не задумывалась. Да я не о том. - Консультант: А давайте об этом. Это важно. - Клиентка: Хорошо, но я хочу еще сказать. - Консультант: Так какие отношения у вас были с сестрой? -
Клиентка: Очень близкие. Они и сейчас близкие... Мы всегда были очень привязаны друг к другу. Но я хотела бы о другом. - Консультант: А ваша сестра замужем, счастлива в браке? - Клиентка: Да, она рано вышла замуж за одноклассника, почти сразу после смерти отца. Так вот. Когда его не стало, я не сразу-то и почувствовала вкус свободы. Привыкла жить правильно и так и жила по инерции. А потом пустилась во все, как говорится, долгие. - Консультант: Что вы имеете в виду? - Клиентка: Да, наверное, в глазах других ничего особенного. Это для меня было важно - нарушение всех запретов сразу. Стала одеваться стильно, на пике моды, мужчин меняла, не стремясь заручиться никакими брачными гарантиями, получила другое образование, поменяла работу, уехала работать за границей. В общем, жизнь поменяла. Все сделала как бы вопреки воле покойного отца. То есть попыталась стать другой. такой, какая, мне казалось, я есть на самом деле. - Консультант: И как? Раз вы здесь, похоже, что неудачно? - Клиентка: Да как сказать, получается как раз наоборот - очень удачно. Отыгралась за годы несвободы. Взяла, как говорится, от жизни все. А сейчас вдруг вина какая-то проснулась. Вроде, не так живу, память отца предаю. Все мои сегодняшние успехи и достижения, наверное, не случились бы, если бы не было во мне этого твердого отцовского фундамента? Как вы думаете? - Консультант: А что вы называете успешной жизнью. - Клиентка: Да то же, что и многие: успешный бизнес, любящий муж, дети, стабильная, обеспеченная жизнь. Но вот в чем дело. - Консультант: Так чего вам не хватает? - Клиентка: Если бы я могла сама разобраться. Понимаете, получается так: либо для себя живу и мучаюсь, что что-то идет неправильно, либо поступаю правильно и все равно мучаюсь. Выходит, что отец зря жил правильно? Тогда в чем смысл-то? Получается, смысла нет. - Консультант: Мне бы ваши проблемы!

5.5. Прочитайте реплики клиентов и постарайтесь смоделировать к ним начальную группу вопросов. О чем нужно сразу спрашивать этих клиентов?
1. «Мы с мужем давно хотели второго ребенка, но как-то все не получалось. Старший рос, и мы все силы вкладывали в него, ведь он - единственный. Мы вообще думали, что у нас детей больше не будет, я ведь болела долго. И он у нас рос не мальчик, а золото. В школу пошел, шахматами занимается, читает много, по дому мне помощник, с отцом в гараже любит возиться. А потом родился Олежек, и его как подменили. Я читала, что старшего нельзя в это время бросать. Мы и не бросали, уделяли ему по-прежнему много внимания, точнее, муж и бабушка. А его все как-то вдруг перестало интересовать, даже шахматы. С отцом заниматься не хочет, к бабушке ехать приходится долго уговаривать. Да это еще ладно... Он ведь писаться начал... Емууж десятый год, и такое безобразие.»
2. «Я по поводу сына хочу спросить. Последнее время он стал плохо учиться. Раньше никаких проблем не возникало, учителя не жаловались. Да и в школу он ходил вроде бы с удовольствием. А сейчас сплошные тройки, почти по всем предметам, да и те даются с усилием, вернее даже - с насилием. Пробовала наказывать, уговаривать, как-то даже заинтересовывать, но ничего не помогает. Да он и усилий-то никаких прилагать не хочет!»
3. «Дочь, как кукушка, подкинула мне своего ребенка, а сама живет одна. Говорит, я много работаю, а ему нужно воспитание, забота. Я уже старая, мне тяжело и гулять с ним, и заниматься. А она деньгами отделается, и все. Я пробовала не брать хотя бы на месяц, так он все равно ко мне возвращается потом - голодный, заброшенный, неухоженный. Неужели так и будет продолжаться? Я внука-то люблю, но он растет, скоро меня ему будет мало.»
4. «Вы знаете, я хочу уйти от мужа. Вы только поймите меня правильно. Мы с ним почти двадцать лет в браке, поженились еще на пятом курсе. Всю жизнь вместе. Дети выросли, старшая уже замужем, скоро внука нам родит. Но как бы вам сказать. Я довольно рано поняла, что Игорь - совершенно не тот человек, который мне нужен. Наверное, мы еще года не были женаты, а я поняла. Но была беременная, поэтому решила потерпеть. А потом как-то все потянулось - сначала на квартиру зарабатывали, потом свекровь долго болела, мы помогали, потом Сережа родился... Вот почти вся жизнь прошла, а я не жила, а как-то терпела. Я ему изменяла всего два раза в жизни. Ну, как бы пробовала, что ли, как будет с другими. Может, и раньше бы ушла, но, говорю, какое-то чувство долга, обязательства всякие удерживали. А теперь обязательств нет и терпеть нечего. Хочу жить одна. Даже не одна, а просто - без него».
5. «В нашей семье происходит что-то ужасное. Семья просто рушится! Мать не замечает, но я знаю точно - отец ей уже давно изменяет. Причем эта его, теперешняя, не первая. Дошло до того, что когда я в школе, а мать на работе, он ее даже домой приводит. Я как-то в ванной помаду нашла на полу, наверное, уронила, не заметила. Мать такой не пользуется. А тут я их выследить решила. Знаете, каково это - видеть, как твой отец суетится, пресмыкается перед молодой, целует, все обнять норовит, цветочки несет, улыбается так заискивающе, вперед забегает ей, как собачонка. Я не знаю, нужно ли об этом матери сказать? Раскрыть ей, так сказать, глаза на похождения блудного мужа? Или с ним самим поговорить? Вы понимаете, он же предатель! Просто предатель!»

5.6. Прочитайте приведенные тексты и поясните роль тщательного сбора анамнеза в консультировании. Какие выводы консультант может сделать в каждом эпизоде на основании полученных сведений?
1. «Роли, оказывающие важнейшее влияние на нашу жизнь, - Меллери заговорил без вступления, - это те роли, которых мы обычно не осознаем. Точно так же мы менее всего отдаем себе отчет в тех потребностях, которые в первую очередь движут нами. Чтобы стать счастливыми и свободными, нам надо понять, какие роли мы играем, и выявить наши истинные потребности. <.> Первым препятствием на этом пути будет наша уверенность, что мы уже все про себя понимаем, что нам известны мотивы собственных действий, что мы знаем, почему мы испытываем те или иные чувства по отношению к себе и окружающим людям. Для того чтобы продвинуться на нашем пути, необходимо подойти к этому по-новому. Чтобы узнать правду о себе, я должен перестать настаивать на том, что я ее уже знаю. Я никогда не сдвину с дороги камень, если не пойму, чем он на самом деле является. <...> Знаете, что это за камень? Это наше устоявшееся представление о себе. Тот, кем вы себя считаете, удерживает того, кем вы на самом деле являетесь, в темнице, вдали от света, пищи и близких. Тот, кем вы себя считаете, пытается убить того, кто вы есть на самом деле, покуда вы оба живы. <.>
Сейчас я расскажу вам историю. <...> Однажды я собирался в школу, и моя мама дала мне двадцать долларов, чтобы я по дороге домой купил молока и хлеба. Когда я вышел из школы в три часа, я остановился в кафетерии возле школы, чтобы купить себе колы перед походом в магазин. После уроков там болталось много учеников. Я положил на прилавок двадцатидолларовую купюру, чтобы расплатиться за колу, но не успел продавец ее взять, как кто-то из учеников подошел и увидел ее. “Слышь, Меллери, - сказал он. - Откуда у тебя двадцать баксов?” Это был самый отъявленный забияка в нашем классе. Мне было девять, ему одиннадцать - он дважды оставался на второй год, и он был настоящим хулиганом. Мне не то что дружить, даже разговаривать с ним не полагалось. Он часто ввязывался в драки, иногда залезал в чужие дома и что-нибудь крал. Когда он спросил, откуда у меня деньги, я собирался ответить, что мне их дала мама, чтобы купить молоко и хлеб, но я боялся, что он начнет меня обзывать маменькиным сынком, а хотелось сказать что-нибудь такое, чтобы он впечатлился. И я сказал, что украл их. Он посмотрел на меня с любопытством, и мне это понравилось. Тогда он спросил, у кого я их украл, и я сказал первое, что мне пришло на ум, - у мамы. Он кивнул и отстал от меня. Я испытал некоторое облегчение, хотя в то же время мне было как-то не по себе. Наутро я уже забыл об этом случае. Но неделю спустя он подошел ко мне в школьном дворе и спросил: “Слышь, Меллери, ну что, сколько еще денег у матери украл?” Я ответил, что нисколько. А он спросил: “А чего не стыришь еще двадцатку?” Я не знал, что ответить, просто молча уставился на него. А он нехорошо так улыбнулся и сказал: “Стыришь у нее еще двадцатку и отдашь мне, иначе я расскажу про двадцатку, которую ты украл на той неделе”. Я почувствовал, как земля уходит у меня из-под ног. <...> У меня началась паника. Я представил себе, как он идет к моей матери и рассказывает, что я украл у нее двадцать долларов. То, что эта ситуация крайне маловероятна - чтобы этот бандюган вообще заговорил с моей мамой, - мне тогда не пришло на ум. Я был охвачен страхом, что он ей расскажет, а она ему поверит. Я даже не рассматривал вариант, что ей надо рассказать правду. И в этом состоянии паники я принял худшее из возможных решений. Я тем же вечером вытащил из кошелька матери двадцатку и отдал ему на следующий день. Разумеется, через неделю он потребовал повторения. И еще через неделю. И так далее, шесть недель, пока отец не поймал меня с поличным, когда я задвигал ящик маминой конторки, сжимая в руке двадцать долларов. Я рассказал родителям всю постыдную историю как есть, от начала до конца. Все стало еще хуже. Они позвонили нашему пастору, монсеньору Реардону, и повели меня к нему, чтобы я пересказал историю ему. На следующий вечер монсеньор снова позвал нас, и снова, уже в компании мальчишки-вымогателя и его родителей, мне пришлось пересказать всю историю. Но даже этим дело не закончилось. Родители на год лишили меня карманных денег, чтобы возместить украденное. Они стали по-другому ко мне относиться. Вымогатель придумал такую версию истории, в которой он получался эдаким героическим робингудом, а я - крысятником-стукачом. И время от времени он бросал на меня такой хитрый, злобный взгляд, намекавший, что при любом удобном случае он сбросит меня с крыши. <...> Каков изворотливый засранец. Когда бы я ни вспоминал об этой истории, я сразу думал: засранец! Это было моей первой мыслью. <...> Но я был так увлечен тем, кем являлся он, что совершенно забыл спросить себя, кто же я. Кем же был этот девятилетний мальчишка и почему он поступил как поступил?
Мало сказать, что он был напуган. Чего он боялся? И за кого он в тот момент себя принимал? <...> Сколько бы я ни вспоминал того мальчишку - себя девятилетнего, - я воспринимал его как жертву. Жертву шантажа, жертву собственного невинного желания нравиться, быть любимым, быть принятым. Ведь ему всего лишь хотелось нравиться этому парню постарше. Он был жертвой жестокости этого мира. Бедный малыш, бедный агнец в зубах у волка. <...> Но этот мальчик был кое-кем еще. Он был лгуном и вором. <...> Он солгал, когда его спросили, откуда у него деньги. Он притворился вором, чтобы понравиться тому, кого сам считал вором. А затем, боясь, что мать узнает о его воровстве, решил: лучше и в самом деле стать вором, чем предстать таковым в ее глазах. Больше всего его заботило, как его воспринимают другие люди. В свете этого восприятия ему было безразлично, являлся ли он на самом деле лгуном или вором, и он не думал, какие последствия будут у его лжи и кражи для тех, кому он лгал и кого обкрадывал. Это беспокоило его не настолько, чтобы перестать врать и красть. Но беспокоило достаточно, чтобы после каждой новой кражи мучиться угрызениями совести. Достаточно, чтобы ненавидеть себя и мечтать о смерти. <...>
Вот что я хочу попросить вас сделать. Составьте списоклюдей, которых вы терпеть не можете, людей, на которых вы злитесь, людей, которые чем-то вас обидели, - и спросите себя: как я попал в эту ситуацию? Как я оказался с ним в таких отношениях? Каковы были мои мотивы? Как бы мои действия в той ситуации выглядели со стороны в глазах объективного наблюдателя? Не концентрируйтесь на обидах, которые вам причинили, - мы не ищем виноватых. Мы всю жизнь искали виноватых, и это ни к чему не привело. У нас образовался длинный список людей, ответственных за все, что в жизни пошло не так. Длинный, бессмысленный список. Главный вопрос в этой истории - это где во всем этом был я? Как я открыл дверь и оказался в этой комнате? Когда мне было девять лет, я открыл эту дверь, солгав, чтобы завоевать симпатию. А вы - как вы ее открыли? <...> Ужасные вещи происходят с хорошими людьми, такое бывает.
Но эти хорошие люди не тратят затем всю свою жизнь на то, чтобы вновь и вновь прокручивать в своей голове несправедливость. Истории, что расстраивают нас сильнее всего и никак не идут из головы, - те, где мы играли роль, в которой не в силах себе признаться. Вот почему длится эта боль: мы отказываемся посмотреть в ее корень. Мы не можем освободиться от нее, потому что не видим той точки, где она сцеплена с нами. <...> Худшие страдания в жизни причиняют ошибки, в которых мы отказываемся признаться, - наши поступки, настолько не соответствующие нашей истинной сущности, что мы не в силах подумать о них. И мы раздваиваемся, превращаемся в двух человек в одной шкуре, и эти двое друг друга ненавидят. Один - лгун, другой - тот, кто ненавидит лгунов. Один - вор, другой - тот, кто ненавидит воров. И ничто не сравнится с болью, какую причиняет эта бесконечная битва в нашем подсознании. Мы можем от нее убегать, но она бежит вместе с нами. Куда бы мы ни шли, эта битва будет всегда внутри нас» (Вердон Дж. Загадай число. - М.: Астрель, 2011. - С. 198-211).
2. Моряки старинных фамилий, влюбленные в далекие горизонты, пьющие вино в темных портах, обнимая веселых иностранок; франты тридцатых годов, подражающие д'Орсе и Брюммелю, внося в позу денди всю наивность молодой расы; важные, со звездами, генералы, бывшие милыми повесами когда-то, сохраняющие веселые рассказы за ромом, всегда одни и те же; милые актеры без большого таланта, принесшие школу чужой земли, играющие в России “Магомета” и умирающие с невинным вольтерьянством; вы - барышни в бандо,
с чувством играющие вальсы Маркалью, вышивающие бисером кошельки для женихов в далеких походах, говеющие в домовых церквах и гадающие на картах; экономные, умные помещицы, и вот все вы:
хвастающие своими запасами,
умеющие простить и оборвать
и близко подойти к человеку,
насмешливые и набожные,
встающие раньше зари зимою;
и прелестно-глупые цветы театральных училищ,
преданные с детства искусству танцев,
нежно развратные,
чисто порочные,
разоряющие мужа на платья
и видающие своих детей полчаса в сутки;
и дальше, вдали - дворяне глухих уездов,
какие-нибудь строгие бояре,
бежавшие от революции французы,
не сумевшие взойти на гильотину -
все вы, все вы -
вы молчали ваш долгий век,
и вот вы кричите сотнями голосов,
погибшие, но живые,
во мне: последнем, бедном,
но имеющем язык за вас,
и каждая капля крови
близка вам,
слышит вас,
любит вас;
милые, глупые, трогательные, близкие, благословляетесь мною за ваше молчаливое благословение (М. Кузмин. Мои предки).
3. Не помню имени, но я не Борхес (Он в схватке под Ла-Верде был убит), Не Асеведо, грезящий атакой,
Не мой отец, клонящийся над книгой И на рассвете находящий смерть,
Не Хейзлем, разбирающий Писанье, Покинув свой родной Нортумберленд, И не Суарес перед строем копий.
Я мимолетней и смутнее тени От этих милых спутанных теней.
Я память их, но и другой, который Бывал, как Данте и любой из нас,
В единственном немыслимом Раю И стольких неизбежных Преисподних. Я плоть и кровь, невидимые мне.
Я тот, кто примиряется с судьбою,
Чтоб на закате снова расставлять На свой манер испанские реченья В побасенках, расходующих то,
Что называется литературой.
Я старый почитатель словарей,
Я запоздалый школьник, поседевший И постаревший, вечный пленник стен, Заставленных слепой библиотекой, Скандирующий робкий полустих, Заученный когда-то возле Роны,
И замышляющий спасти планету От судного потопа и огня Цитатой из Вергилия и Федра. Пережитое гонится за мной.
Я - неожиданное воскрешенье Двух Магдебургских полушарий, рун И строчки Шефлеровых изречений.
Я тот, кто утешается одним: Воспоминаньем о счастливом миге.
Я тот, кто был не по заслугам счастлив.
Я тот, кто знает: он всего лишь отзвук,
И кто хотел бы умереть совсем.
Я тот, кто лишь во сне бывал собою.
Я это я, как говорил Шекспир.
Я тот, кто пережил комедиантов И трусов, именующихся мной (X Л. Борхес. The Thing I am).

5.7. Прочитайте реплики клиентов и предположите, как содержание их рассказов трансформируется в восприятии консультанта в гипотезу, сформулированную на профессиональном языке.
1. «Авторитет отца в нашем доме был непререкаемым. Мы все жили в том режиме, который он для нас установил. Все в доме было расписано по минутам - кто, где, когда и что должен делать, где находиться, когда возвращаться, у кого какие обязанности и очередность их выполнения. За малейшую провинность следовало внушение, а то и наказание. Наказания, и те были регламентированы: получил тройку вместо четверки или пятерки - лишался воскресного отдыха и это время посвящал занятиям по предмету, где эту тройку получил; опоздал вечером с тренировки - вне очереди чистил обувь всей семьи; забыл купить хлеба - сам лишался своего куска за ужином и т. д.».
2. «Муж в семье своих родителей был поздним ребенком, отец его умер, когда он только пошел в школу, и мать фактически всю свою жизнь положила на то, чтобы дать ему образование, обеспечить его так, чтобы он ни в чем не нуждался. Но одновременно она его привязала к себе так, что главнее нее для него человека нет. Если она позвонит и позовет его, нет никакого дела, которое оказалось бы важнее этого. Летит хоть днем, хоть ночью. Если матери что-то нужно, он даже у ребенка родного заберет, а ей отдаст. Он даже однажды из отпуска к ней улетел, нас бросил - у нее там трубу прорвало, что ли. Она чуть что, сразу его зовет, а он и отказать не может. А главное, не хочет. Не хочет, понимаете! Я помню, он из роддома нас с Олежкой должен был забрать, а в это время его матери надо было с дачи капусту перевезти.
И что вы думаете? Мы полтора часа ждали. Никогда этого не забуду, как мы вышли, а нас никто не встречает. И только через час позвонил, сказал, мол, ждите, сейчас мать завезу и приеду. И так было всегда - он пренебрегает мной и ребенком, как будто мы второстепенные люди для него. Я устала так жить».
3. «Вы знаете, я поздно вышла замуж. Сначала ждала большой любви, потом некогда было - училась, работать начала. Встречалась я с мужчинами, но никто мне как-то не казался подходящим. С Женей я познакомилась, когда у меня уже высшее образование было, работа хорошая. Мы встречались больше года, а потом поженились. Ну, в общем, я сразу видела, что он не совсем мне подходит - без образования, рабочий на заводе, из простых, такой безыскусный человек. Но я решила, он добрый, спокойный, стерпится - слюбится. Прожили пять лет, вроде нормально. Сын родился. Мы, в общем, ладили - квартиру купили, обставили, ремонт начали делать, на машину собирать. И тут он погуливать начал - по мелочи так, без прочных связей на стороне, но все равно обидно. А главное, стал меня обвинять, что со мной он живет как слуга, как раб на галерах, что я его принуждаю делать то, чего он не хочет, а он взрослый мужик, сам себе хозяин, да и мне, жене, бабе - тоже. Оскорбляет меня, говорит, что не чувствует себя человеком рядом со мной, что я не даю жизни ни себе, ни ему тем, что стараюсь нашу жизнь получше обустроить, из кожи вон сама лезу и его заставляю. Лично его все в нашей жизни устраивает - и что ремонт недоделанный, и что вечно денег не хватает, и что подрабатываю на двух работах, и что в отпуск на море ребенка не можем вывезти... Это, мол, мне все нужно, а ему и так хорошо. А ведь он мне не ровня, чтобы меня судить!»

5.8. Проанализируйте описанную ситуацию и прокомментируйте действия психолога и чувства клиента. Поясните, в чем состоит сложность прощания с клиентом в ряде случаев.
«Мне стало неловко: как будто я продолжал говорить в телефонную трубку, хотя связь оборвалась. И я понял, что время мое вышло.
- А нельзя мне побыть еще немного?
- Нельзя.
- Вас ждет другой пациент?
- Уже пять минут шестого, мистер Медвед.
- Я был бы крайне признателен, если бы вы называли меня Павел.
- Как угодно, Павел.
- Не позволите ли посещать вас три раза в неделю вместо двух? - попросил я и сам услышал, что говорю тоном старомодного ухажера, добивающегося благосклонности юной девственницы.
- Это будет сложно. Впрочем, я посмотрю свое расписание...
Она хотела, чтобы я побыстрее убрался прочь, но ее настойчивость заставляла меня медлить. Я сосредоточил свое внимание на ее теле - на ногах, руках, губах, глазах. Я не хотел уходить. Я словно прилип к доктору Милкреест.
- Ваше время истекло, - услышал я, и, право же, никогда прежде не казалась она мне такой привлекательной, хотя в мыслях у меня было одно: она ждет следующего.
На обратном пути мне было грустно и тоскливо, но не так, как всегда, а на какой-то особый лад. За те несколько минут, что доктор Милкреест упорно выставляла меня из своего кабинета, она помогла мне обнаружить в себе некое сложное чувство. Она не упростила его, а только нечаянно выявила и оставила меня со свежей раной» (Теру П. Моя другая жизнь. - М.: Иностранка: Б.С.Г. -Пресс, 2002. - С. 547-549).

5.9. Прокомментируйте приведенные фрагменты. Согласны ли вы со звучащими в них утверждениями? Верно ли, что сказанное - главная причина того, что у консультирования часто не оказывается реального результата? Как консультанту повлиять на нежелание клиента что-то менять в себе и в жизни?
1. «Каждый, несомненно, в какой-то момент понимает, что может выбрать для себя иную жизнь, куда лучше, чем его нынешнее существование. Что останавливает его, так это, как правило, боязнь чем-то пожертвовать. (Даже расставание со своими цепями кажется жертвой.) Хотя каждый знает, что без жертв ничего невозможно добиться» (Миллер Г. Биг-Сур и апельсины Иеронима Босха. - М.: АСТ: Астрель, 2011. - С. 92).
2. «- Среди ваших друзей среднего возраста многие высказывают желание изменить свою жизнь, стать не тем, кем они являются? Часто ли им хочется, чтобы произошло нечто такое, что покончило бы с монотонностью и смертной скукой существования?
- Довольно часто, - ответил я.
- Однако по большей части люди лгут, говоря, что им хочется перемен. Перемены на самом деле пугают их. В действительности они хотят, чтобы вернулась юность. В юности человек готов к приключениям и перед ним большой выбор. А в среднем возрасте он уже начинает действовать с оглядкой. Мы выбрали определенный путь и должны идти по нему, да? Все решения становятся проблематичными. Мы не выигрываем в лотерею, вместо этого наш босс извещает нас о том, что снизил нам зарплату. Один из супругов, проживших двадцать лет вместе, говорит, что встретил другую или другого и хочет уйти из дома. Доктор, просматривая результаты наших анализов, недовольно хмурится...» (Катценбах Дж. Фатальная ошибка. - М.: Азбука-Аттикус: Иностранка, 2014. - С. 820-822).
3. «Я сплошь и рядом слышу одну и ту же историю и даже могу воспроизвести с листа услышанное. Желаете? <...> Я хочу оставаться в одиночестве, чтобы чувствовать себя свободным для жизни и для работы, и в то же время желаю прочности отношений. Я хочу жить вечно, не отказываясь в то же время от курения и наркотиков до потери сознания. Мне хочется детей, но так, чтобы они не мешали работать по двадцать часов в сутки. Хочу, чтобы мой партнер был изумителен в постели и в то же время не имел ни сторонних увлечений, ни тщеславия, ни всего того, что идет рука об руку с тщеславием. Хочу удовлетворять самые больные свои фантазии, питать самую темную сторону своей души, но так, чтобы окружающие считали меня самым нормальным и здравомыслящим из смертных.
Хочу, чтобы у моей супруги была доходная профессия, чтобы она была успешной в своей карьере, но сумела бы в то же самое время родить мне целый выводок прелестных, умненьких и веселых ребятишек и чтобы дома меня всегда ждал вкусный обед. Хочу сохранить свободу для новых встреч, чтобы иметь секс с кем и когда мне вздумается, но чтобы моя жена или мой спутник жизни хранили мне верность, и я мог бы продолжать получать радость от секса с нею или с ним. Хочу ухитриться стариться, не теряя ни волос, ни гибкости членов. Хочу делать постыдные вещи, не чувствуя при этом стыда. Хочу заниматься творчеством или приносить пользу людям, не жертвуя при этом собой. Хочу зарабатывать кучу денег, не брезгуя самыми грязными, самыми подлыми способами заработка. Хочу чтобы мои подчиненные были прилежны и были мне верны и чтобы мое начальство хвалило меня за их успехи. Что же до престарелых родителей, то пусть они живут и будут здоровы и счастливы, но пусть все же побыстрее закругляются, чтобы можно было унаследовать их деньги. Я хочу, чтобы дети мои постоянно чувствовали родительскую любовь, но тратить время, помогая им с уроками, я все-таки не намерен...» (Харрисон К. Убийство со взломом. - М.: ACT, 2010. - С. 421-422).

5.10. Определите внутреннюю неконструктивность позиций клиентов в приведенных репликах. Как ее скорректировать?
1. «Когда свекровь начинает делать мне замечания или вопросы задавать с подковыркой, я обычно стараюсь молчать или отвечаю односложно».
2. «Я не люблю никакого подхалимажа, как некоторые, не стараюсь выслужиться перед начальством. Просто я постарше других и хорошо знаю нашего начальника - он во всем любит быть правым и обижается, если кто-то критикует его позицию. Ну и зачем это делать? Худой мир лучше доброй ссоры, поэтому я обычно становлюсь на сторону начальства. A коллеги почему-то считают, что я выслуживаюсь.»
3. «Мы с мужем понимаем, что сын взрослеет, что ему надо предоставить больше самостоятельности и свободы. Мы так
и делаем. Раньше мы ему разрешали быть на улице до семи, а потом - домой, а сейчас разрешаем до восьми».
4. «Моей дочери уже под тридцать, а она никак не устроит свою личную жизнь. Как ей помочь? Она ведь у меня хорошая, умная девочка, очень привлекательная - за ней все время кто-нибудь ухаживает... Она уж сколько раз собиралась замуж выйти, еще со студенческой скамьи. Но. как вам сказать. Сватаются-то все какие-то молодые мужчины, простые, без средств. Разве они смогут сделать ее счастливой? Хорошо, что она советуется со мной в таких делах. А то давно сидела бы уж без денег и с детьми на руках».
5. «Я физику люблю, на факультатив хожу, уже три года подряд я на всех олимпиадах побеждаю. Хочу в университет на физический факультет поступать, но отец говорит, надо серьезную, денежную профессию получать, а теоретической физикой много не заработаешь. Он в банке работает, мать тоже экономист, и они хотят, чтобы я на экономический шел. А тут я недавно на профориентации был, там психолог тесты проводил. Получилось, что мне на экономический даже лучше, чем на физику.»

Источник: Сапогова, Елена Евгеньевна. Консультативная психология: кейсы и творческие задания: учебное пособие / Е.Е. Сапогова. - Москва: МПГУ, 2020. - 248 с.