Ваш психолог. Работа психолога в школе.

Одна из наиболее существенных сфер психологической помощи в России на сегодня — сфера социальной работы. В настоящее время в данной сфере больше вопросов и проблем, чем ответов и достижений, поскольку вопрос о качестве социальной работы во многом является вопросом о качестве психологической подготовки специалистов данного профиля во всех существующих их спецификациях:
— собственно социальный работник (специалист по социальному обслуживанию);
— психосоциальный работник, специалист в области психологической помощи людям из социально уязвимых групп;
— социально-медицинский работник, специалист, сопровождающий процесс излечения и занимающийся профилактикой нарушений, относящихся к группам психосоматических и психических;
— социальный педагог, специалист в области коррекционно-воспитательной работы с людьми из социально уязвимых групп;
— социальный юрист, оказывающий правовую поддержку людям из социально уязвимых групп и т. д.

Кроме того, вопрос о социальном компоненте психологической помощи есть вопрос о роли психолога в отношении консультанта. Эту роль уже давно определяют как «двойной агент», служащий и решающий для себя — в каждой отдельной ситуации — кому служить по преимуществу. Роль «двойного агента», защищающего:
1) интересы человека (гуманистическая, персоно-центрированная модель);
2) интересы социума (социо-центрированная модель, в частности, преобладает в медицинских подходах).
В этих подходах сталкиваются два основных ценностных модуса человеческой жизни:
1) идея справедливости и идея любви;
2) а также — идеи достижения и развития и идеи соответствия и «валидности» человека обществу и миру, реальности как таковой.
Посмотрим, как они решаются в наиболее развернутом своем виде в современной практике психосоциальной работы»
Социальная работа — это профессиональная деятельность по оказанию помощи индивидам, группам или общинам, направленная на усиление (восстановление) или возрождение их способностей к социальному функционированию и создание благоприятных общественных условий для достижения этих целей: социальной абилитации и реабилитации индивидов и групп.
Социальная работа призвана оказывать помощь индивидам и группам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, в решении их проблем с целью восстановления их нормального социального функционирования в качестве социально активных и ответственных личностей.
Под «трудной жизненной ситуацией» понимаются любые обстоятельства, объективно нарушающие нормальную жизнедеятельность личности. Наличие трудной жизненной ситуации может быть детерминировано как внешними по отношению к индивиду объективными обстоятельствами, обусловленными развитием социальных и природных процессов, повлиять на которые он не в силах, так и обстоятельствами, влияние на которые индивид оказать в состоянии (Медведева Г. П., 1999, Овсяник О. А., 1999, Шмелева Н. Б., 1999, Минигалиева М. Р. и др.).
При этом, несмотря на равенство индивидов в отношении их прав, важно понимать, что возможности их в реализации своих прав не равны в силу различных обстоятельств. Развитие трудной жизненной ситуации может быть детерминировано наличием по крайней мере одного из двух факторов или их сочетания:
а) экстраординарностью самих обстоятельств жизнедеятельности индивида, когда они носят масштабный характер и объективно непреодолимы усилиями самого индивида, вследствие чего требуется подключение социальных ресурсов для разрешения проблемы;
б) неспособностью индивида преодолеть сложившиеся
обстоятельства вне зависимости от их сущности и содержания, в связи с чем необходимым становится участие государства и его социальных институтов в решении проблем индивида (Медведева Г. П., 1999).
Объектом социальной работы являются люди, нуждающиеся в социальной помощи (инвалиды, пенсионеры, дети, мигранты и др.).
Субъект социальной работы — социальные работники, занимающиеся этим видом деятельности профессионально или на общественных началах. К субъекту могут быть отнесены и организации, ведущие социальную работу и управляющие ею.
Возникновение социальной работы как профессиональной деятельности непосредственно связано с воплощением идеи М. Ричмонд (США), предложившей индивидуальный метод социальной работы, в основу которого была положена медицинская модель. Социальные мероприятия она подразделяет на взаимодополняющие категории;
— косвенный метод лечения (возможность посредством изменения социального окружения влиять на жизненнук ситуацию клиента в благоприятном для него направлении);
— непосредственный метод (воздействие на самого клиента с помощью установленных с ним партнерских отношений и фасилитации).
Начиная с работ М. Ричмонд в начале XX века получает распространение идеология индивидуального подхода к нуждам клиентов, которая находит применение в различных областях социальной работы: медицинской, консультировании в области трудовых отношений, по проблемам пенологии (науки о наказаниях в тюрьмах), детского попечительства. К этому времени в практике социальной работы оформляются следующие принципы индивидуальной работы:
1. Причины неумения человека приспособиться к окружающей среде вызваны экономическими, социальными и психологическими факторами.
2. Люди реагируют на социальные явления, используя личностные ресурсы: биологические и психологические (интеллектуальные).
3. Люди, независимо от социального статуса, имеют чувство собственного достоинства, они достойны уважения.
4. Установление правильного диагноза сопровождается изучением отдельной проблемы в качестве индивидуальной. Необходимо исследовать различные стороны
жизни клиента: социальные, экономические, семейные, индивидуально-психологические.
5. В процессе анализа фактов с клиентом должны быть установлены дружеские отношения.
6. После установления диагноза социальный работник разрабатывает план лечения и знакомит с ним клиента. Доброта и дружелюбие — необходимое условие выполнения поставленных целей.
В это же время в США получило развитие и другое движение: организация приютов для беженцев, иммигрантов, людей, работающих по контракту. В содержании деятельности ставился акцент на самопомощь и взаимную помощь. Дж. Адаме, одна из наиболее известных лидеров этого движения, основала сеттльмент в Чикаго. Различные по своей философии, подходам и методам два рассмотренных движения начали сближаться, а затем и работать вместе ради общей цели.
Формирование отечественной научной парадигмы социальной работы происходит с учетом отечественного исторического опыта помощи и защиты, а также опыта американской научной школы социальной работы, опыта Западной Европы и, особенно, опыта США. Основные направления общественного сознания о необходимости оказания помощи и поддержке ближнему в России со стороны государства и со стороны Церкви оформились в XIV-XVII вв. (Фирсов М. В., 1996) На рубеже XIX-XX вв. они складываются в единый научный комплекс о частном и общественном призрении.
Анализируя специфику современной отечественной парадигмы социальной помощи, М. В. Фирсов (1996 и др.) сопоставляет отечественный и западно-европейский опыт.
1, Он отмечает, что в западной модели помощи идеи альтруизма находят свое развитие в логике идей индивидуализма: чувства, мысли и желания отдельного человека — высшая самоценность. Отсюда специфика рефлексии помощи: клиентом выступают, индивид и отдельная группа, сообщество и община, которые рассматриваются в логике субъектности.
Объединенный с альтруизмом индивидуализм стал основой западной цивилизации, ядром христианства («возлюби ближнего своего», — сказано в Священном писании, а не «возлюби род свой») и всех этических учений, получивших развитие в нашей цивилизации и ускорявших ее прогресс.
В основе философии помощи отечественной модели лежат идеи соборности — социальности как основания всей действительности, интимнейшей потребности каждого, которой в жертву часто приносится даже отдельный человек.
Альтруизм восходит к общинности, коллективизму, к этической по своему характеру идее народности как истинности и справедливости. Не случайно развитие общественных, общинных форм помощи не только в дореволюционной, но и в постреволюционной России и недоразвитие — даже в современной России — форм индивидуальных.
2. В основе философской доктрины помощи и в отечественной, и в западной модели лежали принципы и идеи христианства. В западной модели процесс помощи реф-лексируется как «преображение», которое «предполагало внутреннее изменение, обновление духа, что вело к «воскрешению» и «возрождению» и превращало нарушителя в достойного члена общины. В этом видится индивидуальный путь спасения отдельного человека. Общественные отношения и идеалы — это нормы, помощь направлена к ним, к формированию социально необходимого с точки зрения христианства поведения. Антагонизм различных религиозных конфессий на Западе привнес в модель помощи эгалитарные тенденции — тенденции личностной свободы.
Философия помощи отечественной модели раскрывается в логике идей православия, «единолично» формировавшего национальное сознание и менталитет, национальный духовный опыт. Поэтому философия «призрения» многие столетия является определяющей: призреть — приблизить, озаботиться нуждами ближнего. Возникает иной модус рефлексии помощи: не «общественный космос» и нормы общежития, а мечта, идеал, уводящие русское сознание не к самой реальности, а к ее идее. Эта идея крайне подвижна и постоянно изменяется в духовной культуре русского сознания.
3. Социальная работа как профессия в западной модели помощи возникает из добровольного общественного движения феминисток и либерально-демократической оппозиции. Аналогичная тенденция наблюдается и в России. Однако в западной модели развитие от добровольной помощи к профессиональной носит непрерывный характер (характерен эволюционный путь развития), а в России — дискретный (прерывный). Профессионалы «рекрутируются» из других профессий и служб, и становление их как профессионалов осуществляется во многом на основе собственного эмпирического опыта и имплицитных профессиональных представлений.
4. Понятийное поле в западной модели помощи складывалось на основе различных — медицинских, социологических, педагогических, религиозно-конфессиональных, юридических и собственно психологических — подходов. Психология явилась методологической базой развития теории и практики социальной работы, а психотерапевтическая работа легла в основу ее методики и процесса подготовки специалистов.
Понятийное поле социальной помощи в России складывалось под воздействием иных факторов. Социальная работа часто приобретает форму муниципальной педагогики: с ее направленностью к «идее реальности». Еще одна особенность понятийного поля социальной работы в России заключается в том, что призрение как процесс изначально полидисциплинарно, оно включает в себя образование, медицину, политику и т. д. при доминировании педагогического аспекта. Отсюда наблюдается разорванность «понятийного сознания» отечественных социальных работников, и существенная недооценка сложности и специфики разных подходов.
5. Отечественная модель помощи развивалась в течение нескольких столетий в тесном контакте с западной моделью. Западная модель помощи выступала своеобразной «абсолютной идеей», видение и «осязание» которой, позволяло намечать свои перспективы роста и развития. Эти тенденции присутствуют и в современной отечественной модели помощи (Фирсов М. В., 1996, с. 5—9 и др.). Однако, они присутствуют обычно преломленные под углом, подчас скорее мешающим осознать то концептуальное богатство, которое накоплено учеными и практиками России.
Для отечественного пути познания в данной области характерно определение не только границ познания, объекта, принципов, закономерностей, но и определение самого научного знания, обозначение области научного познания в традиции отечественной науки о помощи. Находясь в традициях отечественной школы, М. В. Фирсов в свое время предложил (1996, с. 401) назвать теорию и практику социальной работы как эдологию, науку о помощи человеку в различных жизненных ситуациях.
В комплекс эдологического знания входит ряд подсистем, определяющих содержание социальной работы, которое также непосредственно вытекает из ее компонентов.
1. Диагностическая — социальный работник изучает особенности семьи, группы людей, личности, степень и направленность влияния на них микросреды и ставит «социальный диагноз».
2. Прогностическая — прогнозирует развитие событий, процессов, происходящих в семье, группе, обществе, и вырабатывает определенные модели социального поведения.
3. Предупредительно-профилактическая — приводит в действие различные механизмы (педагогические, психологические, юридические, медицинские и др.) предупреждения и преодоления негативных явлений, организует оказание помощи нуждающимся.
4. Организационная и коммуникативная — способствует организации социальных служб на предприятии и по месту жительства, привлекает к их работе общественность и направляет их деятельность на оказание различных видов помощи, социальных услуг населению; установление контакта с нуждающимися, организует обмен информацией, выработку единой стратегии взаимодействия, взаимопонимания (Овсяник О. А., 1999 и др.).
Также можно выделить и ряд других функций — по специфике работы.
5. Правозащитная — использует законы, правовые
акты, направленные на оказание помощи и поддержки
населению, его защиту.
6. Социально-медицинская — организует работу по профилактике здоровья, способствует овладению основами оказания первой медицинской помощи, содействует подготовки молодежи к семейной жизни, развивает «трудотерапию» и т. д.
7. Социально-педагогическая — выявляет интересы и потребности людей в разных видах деятельности (куль-турно-досуговая, спортивно-оздоровительная, художественного творчества) и привлекает к работе с ними различные учреждения, общества, творческие союзы и т. д.
8. Психологическая — оказывает различные виды консультирования и коррекции межличностных отношений, способствует социальной адаптации личности. Оказывает помощь в социальной реабилитации всем нуждающимся;
9. Социально-бытовая — способствует в оказании необходимой помощи и поддержки различным категориям населения (инвалидам, людям пожилого возраста, молодым семьям и т. п.) в улучшении их быта, жилищных условий.
В последние десятилетия социальная работа имеет три основных теоретических направления, отличающихся объектом предпринимаемых усилий;
— в первом случае это — конкретный индивид;
— во втором — группа людей, оказавшихся в сложной ситуации;
— в третьем — община.
Под индивидуальной социальной работой понимается направление, система ценностей, вид практики, используемые социальным работником для оказания помощи индивидам и семьям в решении психологических, межличностных, социоэкономических проблем путем личного взаимодействия с клиентом. Групповая социальная работа понимается обычно как форма или метод работы, который используется с целью оказания клиенту помощи через передачу группового опыта для развития его физического и духовного потенциала. Общинная социальная работа — метод, позволяющий расширить масштаб социальной помощи среди населения в городских кварталах, общинах. Чаще всего под ней понимается интеграция всех других методов, когда перед социальным работником ставится задача добиться того, чтобы клиент понимал тесную зависимость и взаимообусловленность личных и общественных проблем. Кроме того, сюда включается комплекс помогающих организационных взаимодействий, направленных на организацию групп само- и взаимопомощи клиентов.
В этой системе психосоциальный работник занят преимущественно индивидуальной и групповой работой, а такясе обеспечивает психологическое сопровождение и экспертизу проектов, касающихся общинных форм социальной работы.
Работа в центре социального обслуживания (ЦСО) привносит в профессию консультанта ряд дополнительных ценностно-смысловых установок, ракурсов видения и осмысления проблем клиента и моделей общения с ним. Психолог является одним из типов социальных работников, имеющим, с одной стороны, свои собственные сферу деятельности, цели и методы работы и, с другой стороны, осуществляющий профессиональную активность в тесном контакте с другими сотрудниками центра социальной помощи.
Занимаясь социальной работой, специалист социальной сферы выполняет определенные профессиональные роли. Приведем некоторые функции и роли, наиболее отчетливо выраженные в деятельности психолога, работающего в центре социальной помощи.
Определитель клиента или оцениватель — социальный работник, который устанавливает людей, группы лиц, находящихся в кризисных ситуациях или в состоянии риска, обнаруживает те условия окружения, которые создают проблемы, собирает информацию, оценивает проблемы людей, групп, сообществ; помогает принять решения для действий.
Посредник («буфер»), или консультант — этот социальный работник находится между двумя людьми, человеком и группой, двумя группами с тем, чтобы помочь людям разрешить разногласия и продуктивно работать вместе, работает один или вместе с другими работниками или агентами, чтобы помочь им улучшить их умения и решить проблемы клиентов.
Мобилизатор — социальный работник, который собирает, приводит в движение, запускает, энергезирует, организует действия уже существующих или новых групп людей для решения проблем. Мобилизация может выполняться и на индивидуальном уровне, и на семейном, и на групповом.
Учитель — это социальный работник, который передает информацию и знания, а также помогает людям развивать свои умения, работает над тем, чтобы внести изменения в поведенческие стереотипы, навыки и восприятия людей или групп.
С точки зрения социального работника практическая (консультативная) психологическая работа — один из наиболее важных аспектов его работы. Несмотря на то, что в центрах социального обслуживания существует должность психолога, любой социальный работник, по сути, является психологом-практиком. «В прежние годы социальное обеспечение заключалось в распределении милостыни, благодеянии, но отнюдь не целительстве. Такие традиционные функции остаются пока еще довольно значительной частью деятельности социального работника, однако все чаще он претендует на роль целителя душевных ран. Кроме того, социальный работник однозначно ощущает себя призванным оздоровлять социальные отношения», — отмечает, например, А. Гюггенбюль-Крейг (1997), один из представителей психоанализа.
Оба этих факта позволяют нам рассмотреть проблемы, связанные с реализацией профессиональных целей и задач психолога ЦСО в контексте проблемы психологической подготовки и профессионального становления психосоциального работника.
Именно здесь проблема специфики получаемого профессионалом образования становится особенно выпуклой. Так, существует мнение, что только лица, получившие медицинский диплом, могут заниматься психотерапией, а сама терапия радикально отличается от психологического консультирования. «Согласиться с этим можно лишь в одном: не подлежит никакому сомнению, что в идеальном случае заниматься психотерапией должны только люди, имеющие в себе архетип "раненого целителя"...», читаем мы там же. Считается, что психотерапевт, не получивший медицинского образования, ориентирован на другую фундаментальную модель, нежели терапевт с медицинским дипломом. Он занимается не болезнью, а душой, беспокоясь не о физическом выздоровлении пациента, а о здоровье его души. Здоровье и «душевное исцеление» не всегда идентичны. Эта точка зрения весьма, по мнению многих ученых, сомнительна: все люди ищут смысл своей жизни, пытаясь открыть для себя подлинную картину бытия, и могут помочь в этом другому человеку. Обращаясь к психотерапевту, люди стремятся избавиться от своих проблем, чтобы ничто не мешало им свободно развиваться, совершенствуясь в соответствии с их возможностями.
Однако фундаментальная врачебная модель может быть с полным правом отнесена к психиатрической, психотерапевтической и социальной областям, отмечает А. Гюггенбюль-Крейг (1997).
Врача привлекают внутренние по своей сути, имманентные реальности полярности физической болезни и физического здоровья, в том числе — душевной болезни и душевного здоровья, «с тем лишь отличием, что в центре внимания аналитика, исследующего случай душевной болезни, находятся расстройства бессознательного, и соответственно большую роль играют архетипические полярности бессознательного и сознательного.
Социальный работник имеет дело с социальным здоровьем и социальной болезнью. Проблематика названных профессий имеет одну общую черту — проблему расщепленного архетипа, которая проявляется в формах специфических для каждого из данных видов деятельности... Над ними довлеет архетип целителя и больного...», одной из центральных черт которого является потребность власти, в своем предельном развитии носящая явный разрушительный характер и ответственная за ряд профессиональных деформаций и болезней.
Важно, однако, помнить, что психосоциальный работник берется за свою тяжелую и ответственную работу по разным причинам. Это особый тип человека. Средний «здоровый» обыватель не обращает внимания на страдания и несчастья, если они не имеют к нему непосредственного отношения или не достигли состояния, когда они начинают вторгаться в его жизнь, нарушая привычный ход вещей. Лишь немногие люди испытывают желание сталкиваться лицом к лицу с человеческими несчастьями, поскольку у них хватает на это мужества.
Желание помогать — не следствие стремления к власти. «Социальный работник идет на огромный риск, на него воздействует вся гамма общественных явлений: от нищеты до благополучия, от социальной зависти до филантропии». Часто именно эти противоположности привлекают специалиста больше, чем все остальное. Умение «удержать» в сознании оба полюса позволяет гармонизировать как желание контролировать жизнь — свою и другого человека, так и предотвращать свое и другого человека «самоистребление» — в процессе повседневного общения и профессиональной помощи другим людям.
Борьба между «здоровьем» и «болезнью» существует с первобытных времен, и уже тогда появился целитель. Больной и целитель—фигуры архетипические. Ситуация их встречи также архетипична — не менее, чем отношения мужчины и женщины, отца и сына, матери и дочери и т. д. Именно об этом говорил К. Г. Юнг (1994), понимая под архетипом врожденный стереотип человеческого поведения. В архетипической ситуации человек действует в соответствии со скрытой в нем фундаментальной схемой, типичной для каждого. Люди архетипичес-ки реагируют на кого-либо или что-либо в стереотипной, но всякий раз переживаемой заново ситуации.
Здоровые люди могут вести самостоятельную жизнь, но стоит человеку заболеть, как жизнь его подчас резко и полностью меняется. Он оказывается пациентом; превращается в «дитя», которого, возможно, терзает страх смерти, старости, слабости, ненужности, «нева-лидности» и т. д.
Тогда специалист становится единственной надеждой больного, который боится, уважает и... ненавидит «всемогущего целителя» (Адлер А., 1993), Иногда специалисту бывает крайне тяжело избавиться от ощущения, что клиенты подобны назойливым и глуповатым детям, жаждущим подменить его жизнь своей. Порой у врача или консультанта даже возникает впечатление, что он и его пациенты или клиенты принадлежат к разным классам человечества. Хотя теоретически они знают, разумеется, что их клиенты — такие же люди, как они сами.
Поэтому так важно понимать, что когда человек заболевает и попадает в трудную жизненную ситуацию, у него проявляются обе черты единого архетипа «врач—больной», то есть вместе с «пациентом» активизируется и «внутренний» целитель. Этот «исцеляющий фактор» олицетворяет «врача» в самом пациенте и помогает не меньше, а даже больше врача «внешнего».
О клиентах и пациентах, пассивно воспринимающих собственное лечение и консультирование, часто говорят на обиходном языке, что «они не хотят выздоравливать», возможно, убегая в болезнь, возможно, сопротивляясь «всемогуществу» интервенций внешнего целителя.
В свою очередь, вытеснение одной из полярностей архетипа у консультанта приводит к тому, что у него появляется впечатление, что слабости, проблемы, болезни не имеют к нему никакого отношения. Он начинает ощущать себя всесильным, неуязвимым целителем, живущим в ином измерении, чем бедные существа, именуемые пациентами. Такой человек не способствует проявлению у своего подопечного исцеляющего фактора.
Именно поэтому воздействие консультанта гуманистической ориентации прямо направлено на активизацию внутренних ресурсов клиента. В своей работе он исходит из ряда принципов (Боуэн М., 1992, Роджерс К.-Р., 1994. 1997 и др.):
Тенденция к самодетерминации — имеющаяся у каждого способность выбирать то, что в дальнейшем улучшит качество нашей жизни и, следовательно, жизни людей вокруг нас. Это означает, что человек должен доверять себе, своей внутренней мудрости и смотреть на препятствия как на возможность учиться.
Принцип саморегулирования означает, что у человека есть свой ритм развития, и невозможно вынудить его быть тем, кем он является. Психолог может быть самим собой с кем бы то ни было, без опасения оказать на этого человека чрезмерное влияние.
Существование внутреннего Я — человек имеет все необходимые ресурсы, чтобы жить полной жизнью, ограничение вытекает из межличностных отношений как единственного пути привлечения этих ресурсов. Ресурсы могут быть привлечены при наличии фасилитирующей психологической установки.
В трудах социальных работников, особенно последних десяти-пятнадцати лет, мы встречаемся с частыми указаниями на необходимость опоры на принцип активизации (по Парслоу Ф., 1997) и со сложностями его внедрения.
Сотрудники социальной службы часто действуют вопреки воле клиента, считая его не способным самостоятельно определять, что является для него первой необходимостью. В некоторых случаях социальный работник имеет право законно проводить необходимые, на его взгляд, мероприятия, прямо противоречащие воле клиента. В этой ситуации весьма сложно отрефлексировать основания собственной уверенности в необходимости и правомерности вмешательства в жизнь другого человека.