Отношение человека к своей внешности
Тело - одна из главных составляющих самоидентификации человека, которого именно факт того, что он заключен в эту материальную оболочку, заставляет склоняться к выводу о единстве его Я: «Тело одно, стало быть, и Я одно». Тело является единственной вещью, которая на протяжении всей жизни неотъемлемо принадлежит нам и всегда сопровождает нас. 3. Фрейд замечает, что Я обособляется от Id благодаря телесному образу, то есть тело является основой сознательной составляющей нашей психики. Тело через зрение может восприниматься как внешний объект, но ощущения, получаемые от внутренних органов, дают нам внутренние, интимные восприятия своего тела. 3. Фрейд подчёркивает, что сознательное Я прежде всего «телесное Я» [Фрейд, с, 58].
Л.Клагес считал, что тело и душа постоянно взаимодействуют и что точкой этого взаимодействия является человеческая личность; он называл лицо человека душой тела [История психологии в лицах, с. 6]. Э. Левинас отмечал, что лицо человека - это слово, обращённое к нам [Левинас, с. 33].
О существовании тесной связи между образом телесного Я и самооценкой писал А. Адлер. В частности, он отмечал, что типы человеческого поведения - это попытка компенсации истинной или воображаемой ущербности тела [Адлер, с. 14].
Понятие «границ образа тела» было введено С. Фишером и С. Кливлендом. Они исходили из положения, что люди различаются по тому, насколько «предохраняющими от внешних воздействий», «твердыми», «отгораживающими от внешнего мира», «определенными» они воспринимают границы собственного тела. Это восприятие, как правило, неосознанно и проявляется в чувстве «отграниченности» от окружающей среды, которая может иметь разную степень. Например, в патологии иногда наблюдаются размытае или исчезновение
ощущаемых границ тела и смешение событий, которые происходят вне физических границ и внутри тела [Бехтерев; Павлов; Рубинштейн],
Связь между эмоционально-ценностным отношением к своей внешности и различными переменными Я-концепции анализировалась с использованием методик, предложенных С. Журардом и Р. Секордом: «шкалы отношения к телу» и «шкалы самоотношения» [История психологии в лицах]. В первой испытуемые оценивали по семибалльной шкале «нравится - не нравится» 46 частей и качеств собственного тела. Суммарный показатель удовлетворенности телом сравнивался с общим показателем удовлетворенности собой, рассчитанным уже по второй методике) [Гоффман; Столин]. В первой методике использовались такие понятия, как «нос», «кожа» или «цвет глаз», во второй - «сила воли», «уровень достижений», «популярность».
Результаты исследований показали высокую положительную корреляцию:
- между удовлетворенностью внешностью и удовлетворенностью собой;
- высокой степени зависимости между уровнем личностной депрессии и степенью неудовлетворенности внешностью [Бернс; Гоффман; Никитин];
- высокой корреляции между удовлетворенностью телом и ощущением личностной защищенности, а также между успешностью самореализации и оценкой собственной внешности [Спиллейн; Столин].
К.С. Лисецкий рассматривает образ лица как сложное комплексное единство восприятия, представлений, установок, оценок, связанных с внешностью и с функциями лица, включающее когнитивный, эмоциональный и поведенческий компоненты [Лисецкий].
Субъект всегда стремится к целостности и к единству, чтобы осознавать себя самостоятельным, отвечающим за свои действия и обладающим чёткой самоидентификацией. К.Г. Юнг считал, что целостность осуществляется лишь на мгновение, но путь к этому мгновению лежит через всю жизнь [Юнг].
Новая идентичность, приобретаемая человеком, всегда отражается и в его внешнем облике, определяет одежду, манеры поведения. В становлении идентичности кульминацией является переход от слов к делу, реализация эмоциональнооценочных и когнитивных аспектов идентичности через поведенческие паттерны, т.е. образование сплава, единства мысли и слова, слова и поступка, сознания и поведения. Адаптация к новой роли вне общения невозможна, так как становление своего Я невозможно вне «зеркального Я».
В качестве примера можно привести становление героя произведения М. Горького «Мать» Павла Власова: «В поведении его явилось много мелочей, обращавших на себя её внимание: он бросил щегольство, стал больше заботиться о чистоте тела и платья, двигался свободнее, ловчей и, становясь наружно проще, мягче, возбуждал у матери тревожное внимание».
При формировании образа собственной личности, собственного Я-физического для индивида важнейшим является восприятие лица. Лицо человека - составляющая часть его самоидентификации. «Все написано на человеческом лице, потому что жизнь и есть борьба за лицо», - писал М.М. Пришвин. И так много в нём заключено, что «мы понимаем, что любим человека, когда лицо вызывает большее желание, чем тело» (х/ф «Болезнь любви», Франция, 1987 г.).
Через принятие лица другого человека фиксируется установление человеческих взаимоотношений. Самым очаровательным лицом признаётся то, которое «обладает наиболее привлекательным обращением» [Мардена, с. 4], а не наибольшей физической красотой, Лицо «рассказывает» «историю нашей жизни, хотя бы мы и молчали. Черное сердце отбрасывает на лицо черную тень, которую никакая сила воли не может согнать» [Лотман, с. 68]. В.П. Зинченко считал, что для диагностики интеллекта тесты не нужны — достаточно выражения лица [История психология в лицах].
Современные психофизиологи Т. Чернигосвкая и Ю. Александров отмечают, что на картине мозга человека при вспоминании, идентификации какого-либо конкретного лица активен весь мозг, оба полушария, а не какая-то его отдельная часть. Это свидетельствует о логическом описании внешности помимо визуального, когнитивном эквиваленте образа [Черниговская, Александров].
Итальянский криминальный антрополог Ч. Ломброзо считал, что по форме черепа, по чертам лица, морщинам и т.п. можно узнавать преступников, так как, по его мнению, существует особый тип человека, предрасположенный к совершению преступлений в силу определенных биологических признаков - антропологических стигматов [Ломброзо].
Познавая своё собственное лицо, вглядываясь в зеркало, человек самоидентифицирует себя. Ребенком он познает свой образ через зеркало. Согласно концепции «стадии зеркала» Ж. Лакана [Лакан], в тот момент, когда человек начинает узнавать в зеркале себя, свой образ тела, у него и происходит первая идентификация. Данная эмоциональная реакция младенца на своё отражение, по Ж. Лакану, возникает приблизительно в возрасте шести месяцев. Он не то чтобы «узнаёт» себя в зеркале, а скорее воспринимает отражение и далее эмпирически обнаруживает свою способность управлять этим «Другим», подражать ему, отождествляясь с ним. И лишь после того, как это отождествление произошло, он постепенно начинает узнавать в зеркале себя.
Позже, увидев в зеркале возрастные изменения, человек понимает, что переходит в следующий возрастной период, которому свойственны уже новые смыслы, новые задачи и ценности. Стареющему человеку нелегко объективно оценивать свой меняющийся внешний облик. Как правило, существует нерадостный разрыв между самовосприятием и реальностью (обрюзгшая фигура, лысеющая голова, оплывший контур лица и т.д.). Представление о своём облике часто запаздывает меняться. Прекрасной иллюстрацией обманчивого
восприятия своего изображения в зеркале является картина Ф. Гойи «До самой смерти».
Г. Крейг отмечает, что самовосприятие внешности играет большую роль на разных этапах жизни человека и что, взаимодействуя с функционированием моторного аппарата, оно определяет формирование образа лица и самовыделение субъекта из окружающего мира [Крейг].
Нарушение самоидентификации
Образ Я может в целом или частично не устраивать своего «владельца», раздражать, вызывать тревогу, что способствует психосоматическим заболеваниям или обострению личностных проблем человека. Но всегда образ Я остается пространством коммуникации между сознанием и телом человека.
На наш взгляд, факт неудовлетворенности своим образом является важным аспектом в развитии идентичности. Утрата этого образа «вымывает» человека из контактов социальной жизни, ведет к потере смысла существования. Это становится экзистенциальной проблемой, поскольку чувство идентичности и экзистенции взаимосвязаны.
Отношение человека к своей внешности во многом определяет качество его жизни: человек воспринимает свою внешность и самого себя как часть окружающего мира, и ухудшение внешнего вида означает для него и снижение качества жизни.
Интересно исследование учёных университета г. Тарту «Возрастные различия в способности к признанию эмоции» (2009 г.), в результате которого выявлено, что распознавание эмоций (в лицевом и звуковом выражении), прежде всего отрицательных (особенно печали и гнева), уменьшается с возрастом [Mill, Allik, Realo, Valk].
Опираясь на эти результаты, можно предположить, чгго отрицание собственной внешности, «неузнавание» своего зеркального изображения является непризнанием на своём лице застывшей маски с нераспознанными отрицательными эмоциями.
В течение жизни у человека складывается представление о себе, собственный образ утверждается в подсознании и контролирует человека изнутри. То, как пожилой человек ведет себя повседневно, в каждый момент жизни, не соответствует этому образу, поэтому происходит падение в собственных глазах, сопровождаемое всеми видами депрессий, неврастений и психических расстройств. Поскольку человек требует от себя невозможного - быть тем, кем уже не является и кем стать не может, возникает неприятия себя, даже ненависть к себе и отрицание себя, деструктивность, которые разрушают личность.
Работающие с психической патологией отмечают общие черты своих пациентов: аутизм в плане внешнего отчуждения, и конфликт - в плане внутреннего, внутриличностного как нарушение внутрипсихического диалога.
Крайняя степень отчуждения - одиночество. Изоляция человека может быть как добровольной, так и вынужденной. Экзистенциальная философия от С. Кьеркегора до М. Бубера и А. Камю порождает представление об одиночестве как об отсутствии диалога человека с внешним миром на уровне чувственного восприятия.
Последние тридцать лет аутизацию рассматривают как явление, общераспространенное в клинике всех психических заболеваний. Выдвинуто предположение, что признаки отчуждения присутствуют при каждом психическом и психосоматическом расстройстве. «Когда ситуация непривычна, “человек выбит из колеи”, окружающие люди не такие, как он: не так говорят, не так действуют, ориентируются на другие нормы и правила, возрастает отчуждение, человек может оказаться в изоляции (“белой вороной”), избрать жизнь в моноварианте, а то и просто в качестве “живого трупа” как способ существования. Кризис способен закончиться и утратой идентичности, когда есть “они” и есть “я”, “последнее одиночество, ведомое лишь немногим из живых, когда остаешься не только без других, но и без себя”» [Назлоян (1), с. 221]. «Здесь возможна драма человеческой жизни, развитие невротических образований» [Там же, с. 110].
Рассуждая об общей черте всех психически больных людей - аутизации, тотальном чувстве одиночества, Г.М. Назяоян отмечает: «Любой дискомфорт человека, переживаемый относительно внешней среды или его телесного “я”, получает отражение в психической сфере в пограничной области в форме нарушения внутреннего диалога, а феноменологически - аутизма» [Там же, с. 13].
Человек вживается в свою жизнь, воспринимая ее от начала и до конца, проецирует на то, каким он видит себя со стороны, в качестве своего Двойника. Это не раздвоение личности, а способность мысленно выходить за пределы собственного Я, оперируя представлениями о границах своего тела. Разрушение этой способности и есть аутизм, т.е. обращенность на себя самого с парадоксальной потерей способности видеть себя («потеря лица»). Эта потеря приводит человека к выпадению из процесса естественного общения, к замкнутой жизни внутри своей субъективной картины времени и пространства [Там же, с. 9].
Депривация [от лат. deprivatio — потеря, лишение] — психическое состояние, возникновение которого обусловлено жизнедеятельностью личности в условиях продолжительного лишения или существенного ограничения возможностей удовлетворения жизненно важных потребностей [Гамезо, Петрова, Орлова]. Для состоянии депривации характерно нежелание что-либо писать, рисовать, заполнять, часто - агрессия, отказ от какой-либо деятельности из-за непонимания цели действий ит.п.
Когда нарушается диалог с внешним миром и переживается отчуждение, происходит обеднение, искажение, частичная или полная утрата зеркального образа Я. Эта закономерность и обуславливает разработку методов психотерапии, построенных на реконструкции нарушенного восприятия самого себя, своего зеркального двойника.
«Психотерапевт, - пишет Л.А. Абрамян, - создает пациента своими руками. По мере того как больной узнает себя, а портрет приближается к завершению, болезнь постепенно исчезает. Это тот Двойник, которого больной каждый день видит в зеркале, но на которого мало обращает внимания, и лишь во время работы над портретом начинает пристально изучать свое отражение. Или это тот Двойник, которого не узнают в зеркале, как иногда с удивлением ловят в зеркальной витрине застающее врасплох собственное отражение, странное, чужое. Или же, наконец, это тот Двойник, к которому больной с тревогой и навязчивостью обращается, выискивая в нем разные асимметричности или какие-либо другие изъяны и, соответственно, пытаясь изменить свое лицо» [Абрамян, с. 79].
Процесс реконструкции утраченного образа равносилен попытке избавления от патологического одиночества путем реконструкции диалога депривированного человека с самим собой, со своим зеркальным образом.
Рассматривая созданное в ходе портретной рисуночной терапии изображение третьи лица видят сходство портрета с натурой по-разному. Те, кто знал портретируемого раньше, в меньшей мере видят сходство изображения с оригиналом, чем те, кто не был ранее с ним знаком. Это происходит из-за того, что знакомые, так же, как и сам рисуемый, сверяют изображение с прежде зафиксированным образом этого человека. И лишь по прошествии некоторого времени, когда происходит сличение рисунка и оригинала, знакомые рисуемого «признают, что сходства больше, чем они увидели первоначально» [Нагорнова (2), с. 106].
Источник: Методика портретной рисуночной терапии: методическая разработка для студентов, обучающихся по направлениям «Психология», «Психологопедагогические образование» / Н.А. Нагорнова, сост. - Самара : ПГСГА, 2014. - 36 с. |
Лекции и практикум по психологии