Метод портретной терапии и портретирование в изобразительном искусстве и фотографии
Портретист XVIII века Ж. Натур писал: «Сколько тягостных поисков, чтобы суметь сохранить единство движения, несмотря на изменения, которые происходят в лице, во всех формах от колебания мыслей, от чувств души; а ведь каждое изменение создает новый портрет» [Цит. по: Гривнина, с. 218].
Чтобы достичь эмоционального сходства, подчеркнуть или спрятать определённые качества модели, художник может отказываться от сходства буквального. «Сходство в портрете в итоге формулируется как то, что художник представил в качестве обобщённого, важного, отобранного из реального множества того, что представляет собой человек» [Душников, с. 9].
С.А. Ивлев отмечает: «Человек очень редко видит себя таким, каков он есть, а если узнаёт, то обычно очень поражён, если художник изобразил его наружность правдиво» [Ивлев].
Российский искусствовед В. Гращенков разделяет эту точку зрения: «Жизненные суждения человека о собственной личности, о своей внешности, характере и внутреннем мире далеко не тождественны с тем, что думает на этот счёт художник. И чем сильнее расходятся их взгляды, тем острее может быть конфликт между требованиями заказчика и волей художника» [Гращенков, с. 57].
Теоретик портрета Н. Шнайдер отмечает компромиссную природу жанра: «Важно помнить, что портреты всегда - продукт компромисса. Они - результат соглашения между художником и моделью» [История искусства зарубежных стран, с. 108].
Художник не выбирает свой стиль, в стиле отражается тип его взаимоотношения с миром. Рембрандт, например, не мог, даже на заказ, писать более светлые и прозрачные портреты, а Ренуар - тяжёлые и тёмные [Ивлев]. В художественном портрете не только изображается индивидуальность модели, но и отражается личность автора. Художник вживается в облик модели, благодаря чему постигает духовную сущность человека, и портрет является плодом «духовного coitus’a оригинала с художником» [Евреинов].
С появлением фотографии портрет как жанр живописи перестал быть средством запечатления человеческого лица [История искусства зарубежных стран...]. Казалось бы, художественный портрет должен уйти в прошлое. На самом деле
это не так, и не случайно возникновение так называемой «художественной фотографии».
Профессиональные фотографы признают, что постановочно портрет с выраженными на нём эмоциями снять невозможно. Эмоции можно зафиксировать только в момент, когда фотографа не видят, и не играют на камеру [Луински].
Разницу изображения на фотографии и на рисунке подробно описывает философ С. Лишаев. Рисовальщик, по его мнению, даже если сознательно стремится к созданию полного подобия изображаемого им фрагмента реальности, не может полностью исключить собственной субъектности, заставляющей его вольно или невольно добавлять к тому, что он видит, что-то своё, а что-то от видимого отнимать как несущественное, случайное.
Фотопрезентация реальности существенно отличается от её воспроизведения с использованием изобразительных средств. Фотография, во-первых, механически воспроизводит фрагменты окружающего мира на плоскости и, во-вторых, фиксирует их; первое сближает фотоснимок с зеркалом, второе - с картиной. Фотограф не участвует в создании образа.
Фотография зеркально, механически отражает мир, субъект не может привнести в получаемый образ никакой «отсебятины». Образы на фотографии отделены и от того, что сфотографировано, и от того, кто фотографирует и рассматривает снимок.
Фотография, как и картина, удваивает и сохраняет фрагмент мира, но исключает подражание, механически воспроизводит сущее. Рисунок же всегда «собственноручно» создаёт образ, который в той или иной мере эмоционально окрашен и выразителен, осмыслен.
Важно отметить, что фотокамера отображает и фиксирует только то, что имеет место вне модели и фотографа, в то время как рисуемый образ может быть только внутренним, ментальным [Лишаев].
Культуролог Ю. Лотман отмечает, что у изображения на фотографии нет прошлого и будущего, оно всегда в настоящем времени; фотография удерживает застывшее выражение лица в один момент. Рисунок же даёт общее совокупное впечатление от лица. Время портрета динамично, его «настоящее» всегда полно памяти о предшествующем и предсказанием будущего. «Портрет постоянно колеблется на грани художественного удвоения и мистического отражения реальности» [Лотман, с. 370].
В.П. Зинченко писал: «Движения, мимика, жесты как бы оседают в рисунке. Конечно, оседает след мимики, а не её изображение» [Зинченко (1), с. 10]. Рисование портрета - это всегда вторжение во внутренний мир человека. Ж. Латур, говоря о своих моделях, заметил: «Они думают, что я схватываю только черты их лиц, но я без их ведома спускаюсь в глубину их души и овладевай} ею целиком» [История искусства зарубежных стран, с. 143].
Современный портретист О. Беседин считает, что на протяжении всей жизни у человека сохраняется так называемый знак лица. И если художник смог его уловить, то сходство, узнаваемость достигаются не фотографической маской и документальной точностью идентичных анатомическим черт, а знаковым и образным переосмыслением всех качеств человека - и анатомии лица, и характера. По его мнению, главное предназначение художника-портретиста - поиск, расшифровка и гармонизация знаков лица и перевод в другое измерение - на плоскость, на общепонятный лаконичный язык символов, графических жестов. Художник приводит примеры из своей творческой практики: время изменило лицо человека, но «формула и знак его лица всё также точны и характерны. Он себя узнал и обрадовался! Хотя тогда, кажется, даже обиделся, и этот рисунок остался у меня» [Беседин].
Картина Э. Мунка «Крик» - одна из самых дорогих и узнаваемых в мировой живописи. Изображение кричащего примитивно, но выражает негативную эмоцию вселенского размаха. Ошеломляющий успех портрета объясняется тем, что изображены не предметы и даже не человек, а переполняю-
щая его эмоция ужаса. Передача эмоций - едва ли не главная задача живописи во все времена.
На уличном рынке Ростова-на-Дону художник И. Мололкин несколько лет рисует простых людей в стиле уличного реализма. Интересна история грузчика, которого художник рисовал чаще других: ему сорок пять, одиннадцать из них он рыночный грузчик. С него пишут картины, и ему это нравится: «Я иду на работу, прохожу мимо своих портретов, и у меня есть стимул к работе. Я стал другой, я хочу работать!» [НТВ-новости].
Основной особенностью психотерапевтического портрета является его безыскусность, полное отсутствие эстетического замысла. При этом сохраняются важные черты художественного портретирования: создается эмоционально наполненный образ; выявляется и становится очевидной для зрителя нравственно-психологическая ценность портретируемого; фиксируются «формула и знак его лица», т.е. некое единство личности, неизменное в течение времени (как в художественном портрете в разные годы жизни модели). Портреты, выполняемые при портретной терапии, - быстрые, непритязательные, но персонифицированные, психологически наглядные.
Разновидности метода портретной терапии
К. Ясперс отмечал необходимость «вживания», «вчувствования» в суть переживаний больного, непосредственного созерцания его «души» [Ясперс].
Некоторые авторы современную групповую психотерапию ассоциируют с образом зеркала и называют её «зеркальным залом», где «человек сталкивается с различными аспектами своего социального, психологического и физического образа» [Лакан, с. 50]. К образу зеркала обращаются Г. Малер (1967), Л. Шенголд (1974). Важность образа зеркала была продемонстрирована Р. Лихтенштейном (1977) и X. Кохутом (1966) при описании теории нарциссизма; Д. Пайне (1984) подробно описывает психоаналитические и групп-аналитические вопросы, имеющие отношение к зеркальности [См.: Кроль, Михайлова]. В русскоязычной научной литературе о зеркале также высказано немало идей и замечаний о его значении в культурном контексте.
Семиотический диапазон образа зеркала весьма широк. В русской системе символов оно обозначает «творение», «сон», «знак», «восприятие», «потусторонний мир», «противоречие видимого и существенного», «симметрию», «диалог с самим собой (своим близнецом)», «отражение», «герб», «эхо», «тень», «бесконечность», «луну», «божественность», «тупик», «безвыходное положение» [См.: Кроль, Михайлова, с. 101]. Смотрясь в зеркало, человек видит «нечто недостижимое простому взгляду; это нечто становится прототипом различной божественной оптической механики» [Левин, с. 6].
В таком контексте зеркальный мир - это «мир наизнанку», внутренний мир, иногда антимир, мир зла. Отражение обычно становится метафорой и не требует присутствия реального зеркала. В психологической и психотерапевтической литературе зеркальность обычно является метафорой [Кроль, Михайлова].
К. Винникот [Winnicott] постепенно подводит понятие зеркального пространства к понятию «промежуточного, потенциального» или к понятию «промежуточной области опыта». У Г.М. Назлояна на основе этих понятий строится понятие о психотерапевтическом пространстве, в котором активизируется способность к образному творчеству [Назлоян (2)].
Разновидностями портретного метода терапии являются скульптурная маскотерапия, бодиарттерапия.
Скульптурная маскотерапия Г.М. Назлояна сначала использовался в рамках стандартной психиатрической практики, но позже, развиваясь на стыке науки и искусства, стал самостоятельным направлением.
Для изучения индивидуального восприятия человеком самого себя Г.М. Назлоян использует интервью «Зеркальные переживания», который представляет собой синтез открытого опросника и интервью. Зеркальные переживания фиксируются методом невключенного наблюдения (фиксируется отношение к своему образу не только во время работы, но и когда
человек приводит себя в порядок, прохаживается, ждёт и т.п.). Интервью «Зеркальные переживания» имеет полуструктурированный характер, относится к частично запрограммированному диалогу, предполагающему наличие заранее намеченных вопросов и свободную тактику ведения беседы [Назлоян (2)].
Бодиарттерапия (лечебный грим) - это разновидность портретного метода психотерапии, возникшая в результате синтеза психологии, философии, этнографии и искусства. Здесь сеанс состоит из предварительной беседы, массажа лица перед зеркалом, создания рисунка-маски на лице и завершения сеанса. В результате становится возможным выход за границы стереотипов восприятия себя, запускаются глубинные механизмы саморегуляции, меняется отношения к своей внешности, внутреннее мироощущение, заметно снижается или исчезает эмоциональное и физическое напряжение. Человек получает то, в чем в данный момент жизни нуждается больше всего и что готов принять. Работа состоит из аналитических упражнений, информационных блоков, визуализации, упражнений в микрогруппах и парах, рисования по телу (спонтанный рисунок и рисунок на заданную тему) [Боди-арт].
К методам современной психолого-терапевтической практики относится и фототерапия. Один из её вариантов - портретная фотосессия, процесс создания фотографических изображений человека, нахождение и фиксация его положительных, ресурсных характеристик. Портретная фотосессия вырабатывает в человеке способность к активному самовосприятию [Малий]. Но этот метод, гораздо более затратный по времени, чем рисуночная терапия, «работает» в принципиально иных психологических обстоятельствах и с другим типом моделей.
Источник: Методика портретной рисуночной терапии: методическая разработка для студентов, обучающихся по направлениям «Психология», «Психологопедагогические образование» / Н.А. Нагорнова, сост. - Самара : ПГСГА, 2014. - 36 с. |
Лекции и практикум по психологии