Ваш психолог. Работа психолога в школе.

1.3 Характеристики образа мира: ресурсность и безопасность

Образ мира имеем много характеристик, но нас, прежде всего, интересуют следующие: опасный - безопасный, достаточно ресурсный - малоресурсный. В любом случае образ мира, как субъективное образование сознания есть часть субъективного, и он сам, и его интерпретация являются внутренним ресурсом субъекта, который можно обозначить уже известным понятием Эриксона - «феномен базового доверия». Собственно экзистенциальные аналоги этого понятия, к которым можно отнести богатство (силу) ~ слабость (Л. Бинсвангер), осознание (переживание) человеком небезопасности своего существования - самоутверждение и установление связей с людьми и миром (Э. Фромм), силу - невинность (Р. Мэй), осмысленность жизни - смыслоутрату (В. Франкл) также достаточно прочно утвердились в современной постклассической психологии. В качестве соответствующих понятий негативного и позитивного полюсов обсуждаемой полярности категории «доверие» по отдельности можно рассматривать экзистенциальную тревогу (Р. Мэй) и мужество быть (П. Тиллих), операцио-нализированное С. Мадди в конструкте жизнестойкости.
Наиболее привлекательной для решения проблемы верификации оказалась концепция онтологической безопасности или уверенности (ontological insecurity) Р. Лэнга (или Лейнга).
Термин «онтологическая уверенность» принадлежит английскому экзистенциальному психиатру Р. Лэйнгу, который почти не известен отечественным психологам. В его книге «TheDividedSelf. Anexistentialstudyonsanityandmad-ness» («Расколотое Я») во всей полноте развернута феноменология онтологической неуверенности, соответствующая переходу от шизоидного способа бытия-в-мире (который, несмотря на присущий ему трагизм, автор считает здоровым) к психотическому шизофреническому.
Возможно, если уйти от психиатрической терминологии «шизоидный способ бытия» к психологической «одиночество как осознанный выбор», станет понятным, почему Лэйнг относит его к здоровому полюсу континуума многовариантной оси выборов бытия.
Индивидуальность, которую современный человек пестует и охраняет, всегда феноменологична и неповторима, оставляет зазор в смысловых, лексических, семантических и прочих проявлениях. Одиночество в некоторых аспектах бытия есть экзистенциальная плата, которую человек вынужден платить за свою индивидуальность, «другому как понять тебя..» (Ф. Тютчев).
Как феноменолог Р. Лэйнг сознательно отказывался от сколько-нибудь развернутой теории, поэтому на пути к цели развития общепсихологической. концепции онтологической уверенности стоит задача реконструкции концепции онтологической неуверенности Р. Лэйнга, которая, как нам кажется, весьма успешно была осуществлена Н.В. Коптевой.
Особенность предлагаемой Коптевой реконструкции системы понятий Р. Лэйнга заключается в том, что оппозицию экзистенциальных положений уверенности - неуверенности она считает необходимым рассматривать совместно с другой оппозицией экзистенциальных положений (basic existential settings, self's position in life) воплощенности - невопло-щениости {embodid- unembodid self). Она полагает, что именно эта вторая оппозиция раскрывает смысл, сущность первой, основания того рода уверенности, о котором идет речь.
Исследуя формулировки Лэйнга, Н.В. Коптева логически обнаруживает систему взаимоувязанных конструктов или установок сознания, предъявляемых им как переживание онтологической уверенности.
В таблице 3. представлены конкретные формулировки переживаний, данные самим Р. Лэйнгом, в которых акцентированы: реальность, суб-станционалъность, живость, (жизненность, теплота), цельность, непрерывность, ценность, подлинность, богатство, надежность
Мы полагаем, что скорее именно переживания собственного неблагополучия, некоторой своей нецелостности, спутанной идентичности, небезопасности существования обуславливает страх неудачи и делает недостижимым успех изначально на самой первой ступени движения к цели.
Драма бытия субъекта развивается на векторах континуума позиций разворачивания - сворачивания своего Я как переживания онтологической уверенности/неуверенности.
Как «онтологическое чувство» или уверенность выступает в качестве общего корня целой системы переживаний. В ней выделяется два уровня. Первый уровень представлен двумя различными целостными переживаниями автономии и связанности, соотносимыми с основными составляющими систему отношений бытия-в-мире относительно осознаваемых человеком (Я~ не-Я, или Я- Мир, Я-Другой). Второй - уровень менее дифференцированных переживаний, которые не являются специфическими для элементов бытия в мире, а выражают их общий смысл. Этот смысл, в частности, указывает на переживания связанности-отчужденности ментального Я вместе с телом, предполагает распространение переживаний Я как ядра индивидуального бытия на бытие-в-мире в целом, является индикатором качества бытия-в-мире.

Таблица 4
Объекты и переживания онтологической уверенности (определения переживаний бытия-в-мире и его элементов в формулировках Р. Лэйнга)

Логично, что степень отчужденности Я от собственного тела, через которое оно воплощено в мире, определяет возможность воплощения в иных аспектах бытия и становиться особым индикатором онтологической уверенности как характеристики бытия-в-мире.
Телесное воплощение Я объединяет все характеристики: целостность, непрерывность и т.д. (см. выше), в понятии устойчивость (эмоциональная, психическая, психологическая и просто физическая), в метафоре «Я твердо стою на ногах». Устойчивость обеспечивается не только за счет хорошего «заземления», т.е. хорошего ощущения своих опор и ресурсов, которые обеспечивают ровно столько усилий, сколько требует текущий момент времени, но чувство психологической границы.
Создание картины мира - освоение и структурирование собственной психической реальности человек осуществляет и не может не быть субъектом в этом процессе; другой вопрос, что субъектность его расщепляется на репрезентируемую и нерепрезентируемую [термин Т.В. Шитцовой, 2011]. Ре-презентируемая субъектность - это та, которую он принимает и осознает в активной внешней и внутренней деятельности, овладевает собственной активностью через самопонимание, усовершенствуя рефлексивную матрицу, включая туда новые элементы опыта. Нерепрезентируемая субъектность - та, которая остается недоступной индивиду. Она не проявлена в его осознаваемом и связана с бессознательным (архетипическим), хотя осуществляется и во внешней и во внутренней жизни, и, скорее, руководит им через индуцируемые сознанием проекции и интроекции. Человек не до конца понимает степень своего участия в построении отношений с миром, границы собственного мира, что могу и не могу я как субъект своей деятельности осуществить. Топологически, чем объемней и недоступней содержание бессознательного, тем сложнее почувствовать потенциальную границу своего мира.
Понятие «суверенности» (охраняемости, подконтрольности и управляемости) психологического пространства Я как некоего материализованного в аспектах физического измерения (тело), предметного (вещи), территориального (место), социального (люди), жизненного (привычки), мировоззренческого (вкусы и предпочтения) вводится Нартовой-Бочавер [Нартова-Бочавер, 2008]. Концепция суверенности позволяет уточнять источник ресурсной обеспеченности воплощенности бытия-в-мире в данный момент психологического времени человека или онтологической уверенности.
Мы обнаружили достаточно весомую корреляцию показателей онтологической уверенности, как глубинного переживания доверия и психологических границ личности, как ресурса, обеспечивающего безопасность мира в юношеском возрасте. Можно говорить о том, что ресурсность и безопасность мира -это взаимообеспечивающиеся феномены, обнаруживаемые человеком в переживании доверия к себе и доверия к миру [Рагулина, Ладина, 2016].
В целом, мы можем говорить о том, что в периоде ранней юности собственная воплощенность особенно сильно зависит от уверенности в собственном теле и подконтрольности границ. Специфическая задача юношеского возраста обнаружение и предъявление миру собственной индивидуальности или Я не может быть решена без уверенности в том, что собственное тело только тебе подконтрольно и является воплощением твоего Я.

Таблица 5
Результаты корреляционного анализа результатов по шкалам онтологической уверенности и шкалам суверенности личностного пространства.

Существует связь показателей уверенности в теле и показателей по шкалам «Суверенность физического тела» (г=0,47), «суверенность территории» (г=0,39), а также показателем «Границы Я» (г=0,35). Мы можем говорить о том, что чем более выражен показатель уверенности в теле, тем более выраженным является суверенность физического тела, суверенности личного пространства, а также тем более выраженными являются психологические границы личности.
Предположительно, чем более человек уверен в мире, тем менее ожидает от мира неподконтрольных ему вторжений.
Связь показателей уверенности в людях и показателя по шкале «Суверенность социальных связей» (г=0,55) возможно говорит о некоей вере в то, что мир достаточно ресурсен для человека в плане воплощения своих социальных отношений.
Предположительно, чем больше уровень онтологической уверенности, то тем вероятнее будут сформированы психологические границы личности как метафоричное выражение доброжелательности мира в отношении индивида.
Мы видим, что в ранней юности опора на собственное тело, его значение для предъявления миру своего Я имеет самое влиятельное значение. Отношение со своим Я строятся через телесную доминанту сознания и несут весь опыт отношений личного бытия не как частного, а именно как онтологического в комплексе вербализованного и невербализованного, осознаваемого и бессознательного, ментального и чувственного и значительно затрудняются в случае отчуждения от собственного тела. Собственная телесность как центр бытия-в-мире обеспечивает переживание надежности и доверия как возможности жить и воплощаться целостно.

Опросный бланк «Онтологическая уверенность» методики КВ. Коптевой

Возраст____
Пол________
ФИО__________________________________
ИНСТРУКЦИЯ. Оцените ваше Я по своим субъективным ощущениям, используя предложенные характеристики. Цифры обозначают степень Вашего согласия с характеристикой, приведенной слева.
7 - полностью согласен с характеристикой, приведенной слева;
6 - в целом согласен с характеристикой, приведенной слева;
5 - скорее согласен, чем не согласен с характеристикой, приведенной слева;
4 - затрудняюсь с ответом;
3 - скорее согласен, чем не согласен с характеристикой, приведенной справа;
2 - в целом согласен с характеристикой, приведенной справа 1 - полностью согласен с характеристикой, приведенной справа.

Оцените ваше тело по своим субъективным ощущениям,
используя предложенные характеристики:______

Оцените окружающий вас мир по своим субъективным ощущениям, используя предложенные характеристики:

Оцените что-то очень важное для вас в этом мире (человек, предмет, дело, интерес, занятие, событие)* по своим субъективным ощущениям, используя предложенные характеристики

*подчеркните что-то из приведенного в скобках или допишите свое
Спасибо за работу!
Обработка ОУ(СД): по дсчитываются средние показатели по каждой из пяти шкал:

1. уверенность в ментальном Я,
2. уверенность в теле,
3. уверенность в мире,
4. уверенность в людях,
5. уверенность в значимом как индивидуальной ценности.

Общий показатель ОУ (СД): суммируются показатели по пяти шкалам, вычисляется среднее арифметическое.

Опросный лист «Границы Я» методика К Браун в адаптации КО. Шамшиковой

Инструкция: Пожалуйста, прочитайте приведенные ниже утверждения и, ориентируясь на то, что вы делаете в подобных ситуациях, ответьте на следующие вопросы. Для того чтобы обозначить ваш ответ в бланке, выберите один из пяти вариантов оценок, пронумерованных цифрами от 1 до 5, подходящий, по вашему мнению.
5 - почти всегда;
4 - обычно;
3 - иногда;
2 - изредка;
1 - почти никогда.

1. Иногда беру вещи в семье без спроса у брата/сестры, отца/матери.
2. Случается, что я без спроса беру вещи у друзей.
3. Бывает, что беру без спроса вещи коллег.
4. Могу прийти к другу без предварительной договоренности.
5. Порой, вхожу в кабинет начальника, директора без стука или разрешения войти.
6. Иногда без спроса сажусь в кабинете директора, начальника.
7. Могу сказать кому-либо, что он похудел (располнел).
8. Бывает, касаюсь или обнимаю малознакомых мне людей при разговоре.
9. Когда я вижу беременную женщину, у меня возникает желание дотронуться до ее живота.
10. Порой обнимаю или беру на руки ребенка, не спросив его.
11. Могу сказать другу, что он сегодня плохо выглядит, не выспался.
12. Бывает, что говорю людям об их физических недостатках: например, длинный нос, кривые ноги, сутулая спина.
13. Могу толкнуть человека, если он стоит на пути и мешает мне.
14. Бывает, треплю ребенка по голове или взъерошиваю его волосы.
15. Могу сказать человеку, что он похож на своего родителя (ты похожа на мать; ты такой же, как отец).
16. Бывает, что называю ребенка, друга производным от его имени или просто «младший», «малой».
17. Называю ребенка «маленький Дима», если его родитель носит то же имя.
18. Могу высказать свое мнение о чьем-либо друге, брате/сестре.
19. Бывает, что я задерживаюсь и заставляю людей ждать меня.
20. Бывает, проверяю карманы, бумажник, телефон друга, ребенка, родителей.
21. Иногда читаю записки, sms, письма своего друга, мужа/жены, ребенка.
22. Могу зайти к другу неожиданно, без предварительного звонка.
23. Случается так, что я планирую все за других, не посоветовавшись с ними.
24. Бывает, что, обращаясь к человеку, не называя его по имени.
25. Порой рассказываю матерные и неприличные анекдоты.
26. Иногда слушаю громкую музыку.
27. Бывает, что я беру в займы деньги и забываю их отдать.
28. Могу взять что-нибудь со стола друга или коллеги.
29. Бывает, говорю родственникам принести, купить мне что-либо в приказном тоне.
30. Частенько раскладываю на занятиях свои принадлежности по всему столу.
Методика является инструментом для оценки уровня психологической дистанции (характеризуется способностью/неспособностью личности регулировать степень доступности и открытости собственного психического содержания другим объектам) и отражает частоту нарушения границ этих объектов.
Опросник содержит одну шкалу, состоящую из 30 утверждений. Общей показатель шкалы выявляет уровень психологической дистанции и подсчитывается путем сложения балов. Максимальный балл составляет 150, минимальный - 30. Предлагается делать анализ и интерпретацию, учитывая интровертированность или экстравертированность испытуемого.

Опросный лист «Суверенность психологического пространства» Методика С.К. Нартовой-Бочавер

Вам предлагается оценить утверждения теста, который описывает детство человека. Если содержание утверждения относится к вам, следует поставить галочку в ячейке, соответствующей «Да». Если в Вашей жизни подобных ситуаций не встречалось, поставьте галочку в ячейке, соответствующей «Нет». Если вам трудно вспомнить, как было на самом деле, представьте себе наиболее вероятное положение дел. Этот тест не измеряет интеллектуальные способности, поэтому правильных или неправильных ответов не существует; каждый вариант встречается в реальной жизни. Постарайтесь не раздумывать долго, время заполнения теста- 20 минут.
Спасибо!
1. Случалось, что я был вынужден носить одежду, которая мне не нравилась.
2. Меня в детстве не стригли, не спросив на то моего желания.
3. Я всегда имел уголок для игры, который мог обустроить по собственному вкусу.
4. Решение о проведении каникул и выходных чаще принималось без меня.
5. Уже в раннем детстве я отказывался носить неудобную одежду.
6. У нас было в порядке вещей, если родители переключали телевизор на свой канал, когда я его смотрел.
7. Часто мне приходилось терпеть, когда родственники тискали и целовали меня.
8. Даже в детстве я был уверен, что без меня никто не трогает мои игрушки.
9. Я всегда имел возможность поиграть дома в одиночестве, когда мне этого хотелось.
10. В детстве бывало, что я носил одежду, в которой чувствовал себя посмешищем и боялся, что меня будут дразнить.
11. Я обижался, когда меня в порядке наказания шлепали или давали подзатыльники.
12. Я раздражался, если во время стирки мама вытряхивала мои вещи из карманов.
13. В нашем доме запрещалось подкрепляться, «перехватывая куски» между завтраком, обедом и ужином.
14. Обычно родители не запрещали слушать музыку, которая мне нравится, даже если она их раздражала.
15. Меня никогда не заставляли есть насильно, как других детей.
16. Я часто огорчался, когда родители наводили порядок в моих игрушках.
17. Для меня было неприятным переживанием, когда мне стригли ногти.
18. У меня всегда было место (стол, сундучок, коробка), где я мог спрятать дорогие мне предметы.
19. Помню, что я сильно грустил от того, что мне не разрешали ложиться спать чуть позже, чем это было принято.
20. Нередко бывало, что нужные мне вещи покупались как поощрение за хорошую учебу или поведение.
21. Случалось, что детский праздник был для меня испорчен, если я был одет не так, как хотелось.
22. Обычно меня спрашивали, что я хотел бы на завтрак, обед или ужин.
23. Мне не нравилось, если без разрешения брали мою чашку или расческу.
24. Когда я чувствовал себя обиженным, я имел привычку запираться в ванной или туалете.
25. Я расстраивался, когда не мог доиграть из-за того, что взрослые звали меня к себе.
26. Если друзья предлагали мне переночевать у них, родители обычно не возражали.
27. Мне удавалось обычно устроить детский праздник так, как хотелось.
28. Случалось, я обижался, когда взрослые начинали серьезный разговор и выставляли меня в другую комнату.
29. Даже если подходило время ложиться спать, мне обычно разрешали досмотреть любимую передачу.
30. Мне не нравилась семейная традиция донашивать хорошие вещи, доставшиеся от других детей.
31. Мне часто хотелось поиграть с детьми, которые вместе со мной ходили в кружок, но обычно родители торопились, и это не удавалось.
32. При покупке вещей родители всегда учитывали мое мнение.
33. В детстве часто случалось, что, стесняясь попроситься в туалет, я долго терпел.
34. Я вполне ощутил, что отдать любимую игрушку - одно из самых сильных страданий маленького ребенка.
35. Взрослые почему-то считали, что могут войти в ванную или туалет, когда там ребенок, и не разрешали закрывать дверь на замок.
36. Родители старались делать со мной уроки, когда я уже справлялся сам.
37. Даже если родителям было некогда, они находили время, чтобы я поиграл с детьми, которые были мне симпатичны.
38. Родители не запрещали мне располагать в комнате ценные для меня предметы (фотографии любимых героев, плакаты), даже если они им не нравились.
39. Когда была приготовлена вкусная еда, то близкие мне взрослые считали необходимым накормить меня ею, даже преодолевая мое сопротивление.
40. Мне бы очень хотелось, чтобы на дверях детских комнат были замки, хотя взрослых это и обижает.
41. Мне случалось огорчаться, если родители неожиданно брали меня в гости.
42. В детстве меня нередко заставляли есть калорийную, но невкусную пищу.
43. Я переживал от того, что взрослые ошибочно думали, будто в детстве любую вещь можно заменить другой.
44. Я предпочитал в детстве ходить в гости, а не звать гостей к себе.
45. Меня раздражало, если взрослые не информировали меня о своих планах.
46. Проблема «отцов и детей» у нас не существовала, так как родители с детства уважали мое мнение.
47. Мне не нравилось, когда взрослые в детстве любили меня пощекотать или ущипнуть.
48. Я любил в детстве, когда бывал за городом, построить себе шалаш или гнездо на дереве.
49. Родители спокойно принимали тот факт, что знают не всех моих Друзей.
50. Мне не нравилось, что новых вещей не покупали, пока у нас были старые, но в хорошем состоянии.
51. Существовали телепередачи, которые я не мог смотреть без разрешения родителей.
52. Если ребенку не нравится какая-то вещь, ни к чему заставлять его пользоваться ею.
53. Как и многие другие дети, я мечтал построить домик из диванных подушек, но мне это не удавалось.
54. Если у нас с друзьями возникали общие планы, наши родители нередко старались их изменить.
55. Если я возвращался из магазина, то мог часть сдачи оставить себе.
56. У нас было принято, чтобы родители всегда знали мой распорядок дня.
57. Я всегда был уверен, что, когда я с кем-то разговариваю по телефону, никто не прервет и не подслушает нашей беседы.
58. Родители пресекали мои попытки украсить себя так, как не было принято в их время (пирсинг, татуаж, прически).
59. Мне часто бывало неприятно, когда взрослые дотрагивались до меня.
60. Испытывая нехватку карманных денег, я не стеснялся попросить их у родителей.
61. Меня раздражало, если в моей комнате наводили порядок.
62. Во время обеда, если суп был горячим, я мог сначала съесть второе, и родители это не запрещали.
63. Если у меня в детстве появлялся новый знакомый, я должен был обязательно показать его родителям.
64. Родители всегда демонстрировали свое несогласие с моими попытками соответствовать молодежной культуре.
65. Посещая врача, я боялся не боли, а того, что чужой человек будет меня трогать.
66. Наверное, я собственник: уже в детстве я постоянно раздражался оттого, что кто-то пользовался моими вещами.
67. Мне не нравилось, что взрослые ходят через ту комнату, где я играю с друзьями.
68. Проверяя домашнее задание, родители всегда обращали внимание на порядок его выполнения: сначала основные предметы, а затем «второстепенные», и были недовольны, если он нарушался.
69. Меня раздражало, когда приходилось в детстве носить вещи старшей сестры или брата.
70. У меня было в детстве увлечение (кружок, спортивная или художественная школа), которое не реализовалось, потому что родители были против.
71. Маленьких детей везде ждут огорчения: даже надевая шапку или завязывая шарф, взрослые умудряются зацепить за ухо или вырвать волосы.
72. У меня вызывало брезгливость, если мама или бабушка настаивали, чтобы я попробовал приготовленную ими еду «поварской» ложкой, которой они пробовали ее сами.
73. Я не любил, если у нас оставались на ночь гости, и мне приходилось менять спальное место.
74. Если я не сделал домашнее задание, но успел выполнить его на перемене, родители никогда меня не ругали: «Победителей не судят».
75. Случалось, мне навязывали общение с братом или сестрой, даже когда мне этого не хотелось.
76. Мне случалось раздражать родителей, если мое мнение не совпадало с их собственным.
77. В детстве нередко вызывало огорчение, когда мне одевали одежду через голову.
78. В нашей семье считалось важным тратить деньги не только на самое необходимое, но и на то, чего очень хочется ребенку (дорогие книги и приборы - бинокль, словарь -без которых можно было вполне обойтись).
79. Я не любил, когда во время моих занятий кто-то из близких стоял у меня за спиной и смотрел мне через плечо.
80. Даже в детстве родители не настаивали, чтобы я «пошел по их стопам».

Бланк ответов

Формулы подсчета баллов для автоматической обработки
Для получения показателей нужно просуммировать ответы респондента на каждый из перечисленных в ключе шкалы пункт по следующим формулам:
СПП==2+3+5+8+9+14+15+18+22+26+27+29+32+37+38+46+48+49+52 +55+57+
60+62+74+78+80-1-4-6-7-10-11-12-13-16-17-19-20-21-23-24-25-28-30-31-33-34-35-36-39-40-41-42-43-44-45-47-
50-51-53-54-56-58-59-61-63-64-65-66-67-68-69-70-71-72-73-75-76-77-79
СФТ=2+5-7-11+15-17+22-33-39-47-59-65-71-77
СТ-3+9+18-24-28-35-40-44+48-53-61-67-73-79
СВ- 8-1-12-16-20-23-30-34-43-50+52+55+60-66-69-72+78
СП= 29-6-13-25-19-36-41-45-54-56+62-68+74
СС=26-31+37+49+57-63-75
СЦ=14-10-4-21+27+32-42+38+46-51-58-64-70-76+80

Эмоциональный интеллект
Первоначально понятие «эмоциональный интеллект» было связано с социальным интеллектом. Оно появилось именно в контексте разработки проблематики социального интеллекта такими исследователями, как Дж. Гилфорд, X. Гарднер и Г. Айзенк. Тем не менее, на современном этапе исследования эмоционального интеллекта являются вполне самостоятельным направлением. Можно согласиться с мнением Д.В. Ушакова, что эмоциональный интеллект хотя и тесно связан с социальным интеллектом, но имеет свою специфику. Поэтому эти два конструкта могут быть представлены как пересекающиеся области.
Впервые термин «эмоциональный интеллект» в психологию ввели Д. Мэйер и П. Сэловэй, под эмоциональным интеллектом они понимали способность воспринимать и выражать эмоции, ассимилировать эмоции и мысли, понимать и объяснять эмоции, регулировать собственные эмоции и эмоции других.
По свидетельству ряда исследователей (Д.В. Люсин, В.С. Юркевич), проблема эмоционального интеллекта получила широкое распространение в среде психологов благодаря работе американского ученого Дэниела Голема-на. Он первым включил понятие «эмоциональный интеллект» в структуру социального интеллекта и предложил рассматривать его как важный компонент лидерских способностей, чем содействовал росту популярности этого психического явления.
Д. Големан выделил следующие критерии эмоционального интеллекта: самомотивацию, устойчивость к разочарованиям, контроль над эмоциональными вспышками, умение отказываться от удовольствий, регулирование настроения и умение не давать переживаниям заглушать способность думать, сопереживать и надеяться. Однако методических инструментов для выявления этих характеристик сам Д. Големан не предложил.
Известны две основные модели эмоционального интеллекта, которые служат основание к измерительным процедурам:
1. Смешанные модели эмоционального интеллекта интерпретируют его как сложное психическое образование, имеющее и когнитивную, и личностную природу. В эти модели включаются когнитивные, личностные и мотива-ционные черты, благодаря чему они оказываются близко связанными с адаптацией к реальной жизни или с процессом социализации. Все модели в этом подходе отличаются только набором включенных личностных характеристик. Измерение непосредственно эмоционального интеллекта осуществляется с помощью опросников, основанных на самоотчете, как и в обычных личностных опросниках.
2. Модели способностей: эмоциональный интеллект определяется как набор способностей, измеряемых с помощью тестов, состоящих из заданий с правильными и неправильными ответами. Наиболее известной такой методикой является MSCEIT, Майера и Сэловея, где выделяются четыре уровня эмоционального интеллекта с секциями заданий на выявление каждого из них. Мэйер и Сэловей считают, что эмоциональный интеллект тесно связан с когнитивным интеллектом, поскольку постулируют единство аффекта и интеллекта, что соответствует отечественным традициям школы Л.С. Выготского и С.Л. Рубинштейна. Подобное решение предлагает и Д.В. Ушаков, полагая, что «социальный интеллект становится в один ряд с другими видами интеллекта, образуя вместе с ними способность к высшему виду познавательной деятельности - обобщенной и опосредованной» [Ушаков, 2004. С. 8].
Более детально и результативно данная проблематика исследовалась американским психологом Рувеном Бар-Оном. Эмоциональный интеллект он предлагает определять как все некогнитивные способности, знания и компетентность, дающие человеку возможность успешно справляться с различными жизненными ситуациями.
Им выделено пять сфер, в каждой из которых отмечены наиболее специфические навыки, ведущие к достижению успеха:
• познание собственной личности (осведомленность о собственных эмоциях, уверенность в себе, самоуважение, самореализация, независимость);
• навыки межличностного общения (межличностные взаимоотношения, социальная ответственность, сопереживание);
• способность к адаптации (решение проблем, оценка реальности, приспособляемость);
• управление стрессовыми ситуациями (устойчивость к стрессу, импульсивность, контроль);
• преобладающее настроение (счастье, оптимизм).
Во многом сходные модели эмоционального интеллекта в настоящее время предлагаются рядом российских психологов (Д.В. Люсин, Д.В. Ушаков, В.С. Юркевич и др.). Особый интерес вызывают возникающие разногласия, а не сходство. Так, ряд психологов склонны утверждать, что эмоциональный интеллект мы должны трактовать только как способность к познанию собственной эмоциональной сферы и социальных явлений, и лишь при этих условиях он может встать в один ряд с другими видами интеллекта, образуя способность к высшему виду познавательной деятельности - обобщенной и опосредованной (Д.В. Ушаков).
Вряд ли с этим следует соглашаться. Очевидно, что осознаваемая, вер-бализированная оценка собственной эмоциональной сферы и эмоций других далеко не всегда совпадает с реальными поведенческими проявлениями, скорее наоборот. Поэтому при решении практических вопросов особое внимание следует уделять поведенческим, невербальным аспектам эмоционального интеллекта. Знать о своих и чужих эмоциях, правилах и нормах социального взаимодействия очень важно, но не следует путать сами знания с готовностью и способностью их применять. Поэтому в концепцию эмоционального интеллекта мы должны закладывать как минимум три группы критериев: когнитивные (кристаллизованные знания); регуляторные (способность управлять своими эмоциями и воздействовать на эмоциональную сферу других); поведенческие (способность применять социальные знания при решении неизвестных проблем).
Развитие эмоциональной компетентности как открытости собственным эмоциональным переживаниям блокируется современной культурой, о чем в свое время писал еще 3. Фрейд, а сегодня А.Б. Холмогорова и Н.Г. Гаранян. Предлагая свою многофакторную модель эмоциональных расстройств, которые в наши дни распространяются эпидемиологически, они указывают на то, что с одной стороны в жизни современного человека (что в полной мере касается детей и подростков) возрастает частота и интенсивность эмоциональных нагрузок, с другой стороны, негативные эмоции (как естественная реакция на интенсификацию жизни и ускорение ее ритма)вытесняются и объявляются деструктивными. Они отмечают, что депрессивные расстройства развиваются на фоне таких макросоциальных факторов как культ успеха и достижений, тревожные - культ силы и конкурентность, соматоморфные - культ рацио и вытеснение негативных переживаний.
Если говорить о факторе семьи, то, как правило, это закрытые семейные системы с зависимыми отношениями с высокими родительскими требованиями и ожиданиями, недоверием и ограниченными отношениями вне семьи, высоким уровнем контроля, игнорированием эмоций в семейных отношениях, запретом на их проявления.
Соответственно формируется тип личности с высоким уровнем ожиданий и требований от других людей (т.н. социальный невротик), с негативными ожиданиями и трудностями самовыражения и понимания переживаний
других людей. Понятно, что подобной личности почти невозможно устанавливать близкие доверительные отношения, она оказывается неспособной к контакту. Довольно распространённым явлением становится тип матери, у которой есть некие «идеальные представления» о своей роли, она очень добросовестно осуществляет свою роль на социальном уровне (формально безупречно обслуживая ребенка), но не способна проявить настоящую эмпатию или хотя бы просто посочувствовать и попереживать совместно с ребенком.
Возвращаясь к идее эмоциональной компетентности, без которой невозможно говорить об эмоциональном интеллекте, обратимся к идеям Л.С. Выготского о том, что переживание есть единица смысла.
В развитии человека происходит преобразование доминирования аффективной сферы как базиса мышления в доминирование рефлексивно-мыслительной сферы как механизма управления эмоциональным реагированием.
Осознавание своего переживания открывает личности доступ в свой субъективный мир потребностей и мотиваций, которые связаны с возникшей эмоцией, позволяет личности осуществлять выбор способа поведения в данный момент времени, не действуя под влиянием бессознательных защит и обеспечивая здоровый способ реагирования на внешние стимулы и препятствия во время движения к цели.
В целом данный процесс осуществляется в следующих этапах [Андреева, 2006]:
Различение и выраэюение эмоций связано с возможностями их выражения. Овладение различением и выражением эмоций происходит в определенном социо-культурном пространстве и требует усвоения общепринятых норм их выражения. Различение эмоций связано с уровнем развития эмпатии, поэтому их различать труднее, чем выражать. Можно выделить следующие трудности в различении эмоций других людей: сосредоточенность на собственных переживаниях, таких как страх, стыд, ярость, боль, апатичная зависть, отчаяние, обида. Все эти переживания могут быть токсичными, как предполагает Погодин [Погодин, 2009], и будут препятствовать контакту человека с другими людьми и с самими собой. В противоположность токсическому стыду есть стыд творческий (смущение), который всегда присутствует в сильном приближении людей друг к другу, важно научиться его обнаруживать и выдерживать. За стыдом всегда есть неуверенность в собственной значимости для собеседника. Представление о собственном несовершенстве связано с идеей развития и сопутствует процессу воспитания. С другой стороны именно несовершенство имеет ресурсы развития, в то время как совершенство есть нечто застывшее и мертвое [Калитеевская, 2008].
Зависть маркирует желание. Отказываясь ее признавать человек, отказывается от своего желания, в результате апатия.
Обида есть результат переживания симбиотических отношений, она связывает эти отношения и не дает им разомкнуться, обратная сторона обиды, чувство вины у партнера, которым можно манипулировать
Отчаяние в концепции Погодина возникает вследствие конфликта двух противонаправленных потребностей, одна из которых не может быть легализована и присутствует в бессознательном. Соответственно она фрустрирована. Но и вторая не может осуществиться, потому что она обездвижена скрытой потребностью. Могут конфликтовать также два непримиримых интроек-та.
Боль является комплексным эмоциональным фоном в результате удержания чувств. Психическое напряжение достигает пика в этом случае и становится с трудом переносимым.
Понимание и осмысление эмоций включает в себя называние эмоций, что предполагает закрепление опыта эмоциональной экспрессии в межличностной коммуникации. Существует расстройство понимания и определения эмоций, описанное и обозначенное американским врачом Сифнеосом алекситемией (чувство без слов).
Алкситемия характеризуется четырьмя типичными признаками [Бройтигами др., 1999]:
- своеобразная ограниченность способности фантазировать. Человек затрудняется или не способен пользоваться символами. Он обладает «утилитарным» типом мышления. Речь идет о связанном с конкретным моментом, ориентированном на конкретные реальные вещи мышлении, которое почти не затрагивает внутренние объекты. Лишено колоритности, в разговоре утомляет собеседника и производит впечатление настоящей тупости;
- типичная неспособность выражать переживаемые чувства. Человек не в состоянии связывать вербальное и невербальное общение. Чувства не описываются, а часто соматически переживаются. Либо же передаются через действия третьих лиц: «Мой сосед считает...»;
- межличностные связи характеризуются «пустотой отношений». Поскольку они не в состоянии использовать воображение для символизации и переходить на психологический уровень в отношениях, их отношения характеризуются конкретно-предметным использованием партнеров;
- из-за задержки на симбиотическом уровне и связанного с этим недостатка дифференцировки «объект-субъект» вытекает неспособность к доверительным отношениям и к процессу переноса.
Алекситемия является фактором, предрасполагающим к психосоматическим заболеваниям.
Осознанная эмоциональная саморегуляция связана с эмоциональной децентрацией, дифференциацией «Я и мое чувство», открытости эмоциональному опыту, отказ от ограничительных стратегий, способность делать выбор экспрессивного выражения эмоций и свободно и ясно излагать свои эмоциональные состояния, принимая за них ответственность.

Источник: Рагулина М. В.
Феномен эмоционального благополучия личности: содержание, диагностика, консультирование: монография / М.В.Рагулина. - Хабаровск : Изд-во Тихоокеан. гос. ун-та, 2017. - 116 с. ISBN 978-5-7389-2318-0