Ваш психолог. Работа психолога в школе.

1.6. Внутренний мир человека как предмет психологической науки

Название данного параграфа - наше видение этой проблемы. Как мы уже упоминали, пока нам неизвестна природа души - подлинного предмета психологии - мы должны выбирать предмет психологических исследований с большой осторожностью. Как нам представляется, нельзя допускать замены целостного совокупного предмета на клеточку или единицу. Ведь это должна быть такая единица, которая содержит в себе не только основные составляющие души (что само по себе проблематично), не говоря уже о том, что там должно быть представлено духовное начало. Большой вопрос о составной части последнего пока что остается без ответа.
В психологии, как представляется, в настоящее время актуальна идея, которую в свое время отстаивал Курт Левин: рассматривать психологические конструкты не как качественно различные разносущностные образования, а в рамках общего контекста, подчиняющиеся единому закону. Если угодно, это можно рассматривать как призыв Гераклита Эфесского «знать все как одно».
Применительно к нашей проблеме предмета психологии может означать следующее. Предмет психологии необходимо рассматривать именно в его целостности. Другими словами, речь должна идти о том, что мы должны рассматривать совокупный предмет, никоим образом не подменяя его какой-либо частью, единицей, гипотетической клеточкой и т. п.
Напомним, одна из важнейших задач предмета науки представить все предметное пространство дисциплины как единое. В случае, если предмет един, мы имеем возможность осуществлять его внутреннее структурирование, определяя архитектонику предмета. Повторим, в этом случае отдельные части, составляющие структуры предмета соотносятся в рамках единого целого. Обратим внимание на то, что при нерешенности проблемы предмета и фактически отказе от его обсуждения, перед психологией возникают серьезные проблемы.
Мы уже отмечали, что при конструировании и том или ином понимании предмета психологии происходят процессы, не обращать внимание на которые недальновидно. Речь идет о том, что понимание столь абстрактных конструкций связано с некоторыми закономерностями. Можно говорить, что существуют уровни трактовки предмета [Мазилов, 2019].
Как показали наши исследования, в процессе упрощающего понимания психологических явлений происходит следующее. Отметим, что первоначально этот феномен был обнаружен при изучении процессов, происходящие у исследователя-психолога в процессе планирования научного исследования, представляющие собой формирование «предтеории» [Мазилов, 1998]. Позднее выяснилось, что эти феномены универсальны и возникают всегда, когда происходит понимание сложных психических явлений. Речь идет о трансформации первоначальной абстракции по трем направлениям: выбор основной идеи, выбор базовой категории, конструирование моделирующих представлений.
Поясним это, тем более, что эти направления выступают еще и этапами процесса, поскольку в сконструированных моделирующих представлениях презентированы и результаты двух предыдущих выборов - идеи и базовой категории. 1. Известно, что психическое явление может проявлять себя либо в самосознании, либо в поведении. В процессе понимания выбирается один из трех возможных вариантов, определяющих «идею» предмета и метода: либо субъективный вариант, «от самосознания», предполагающий ориентацию на субъективный метод, либо объективный - «от поведения», предполагающий объективный метод, либо комплексный - представления таковы, что предполагают использование сочетания этих возможностей. 2. Выбирается базовая категория, задающая общую стратегию понимания рассматриваемого явления. Основные базовые категории: структура, функция, процесс, уровень, генезис (или их сочетание). 3. Собственно «моделирующие представления». Моделирующие представления всегда являются искусственной конструкцией, привлекаемой для понимания и объяснения. Согласно Н. Г. Алексееву, моделирующие представления «обеспечивают целостность последовательности процедур и могут содержать некоторые обоснования на этот счет. Подобные схемы, как правило, замыкаются на некоторый образ материальных предметов и связей между ними, задают объект исследования» [Алексеев, 1971, с. 324]. Здесь лишь хочется обратить внимание на то, что роль моделирующих представлений в понимании теории чрезвычайно велика. Если сильно упростить, можно сказать, что моделирующие представления - это та модель изучаемого явления, которую принимает исследователь и на которой верифицируются (получают подтверждения) сведения об изучаемом объекте. Итак, будем помнить, что разговор о психике предполагает замену исходной абстракции в силу ее труднопостижимости и сложности для понимания: происходит замена непостижимого объекта другим, более доступным для понимания. Поэтому, когда мы говорим о психике, в действительности рано или поздно в нашем рассуждении появляются такие понятия, как отражение, деятельность, поведение, адаптация, личность, ориентировка и пр. Таким образом, понятно, что предмет психологии имеет достаточно сложную структуру, включающую в себя различные компоненты. Можно говорить о декларируемом предмете. В настоящее время под декларируемым предметом обычно имеется в виду «психика», поскольку именно она заявляется в качестве предмета психологической науки. О сложностях исследования психики как таковой уже упоминалось. Поэтому в действительности используется «заместитель» декларируемого предмета - отражение, деятельность, поведение и тому подобное, который уместно именовать рационализированным предметом. И, наконец, тот конструкт, который порождается при участии моделирующих представлений, вполне заслуживает наименование реального предмета. Это необходимо для того, чтобы не запутаться, что имеется в виду в том или ином случае.
Как мы их назвали в свое время, декларативный, рационализированный и реальный. Констатируем, что многие авторы и исследователи ограничиваются декларативным определением предмета. Действительно, в настоящее время в отечественной психологии широко распространена точка зрения, что предметом психологии считается «психика». Поскольку это трудноопределимое понятие, в основном про предмет ритуально «приговаривают». Так, например, в первой главе учебника приводятся фразы про психику, в дальнейших разделах книги речь идет о том, что с предметом науки, заявленным в первой главе, реально не соотносится. Это представляется нам существенной ошибкой.
Используя в качестве декларативного предмета психику, автор обычно исходит из рационализированного предмета, под которым обычно понимается «отражение». Не будем сейчас обсуждать эту сложную проблему, известно, что «отражение» достаточно жестко критиковалось. Не будем на этом останавливаться. Подчеркнем, что сторонник «психики» как предмета психологии обычно исходит из того, что в психике есть психические явления трех видов: процессы, свойства и состояния.
С познавательными процессами более или менее ясно. Они рассматриваются как отражение. С эмоциональными и волевыми процессами несколько сложнее, но, в конечном счете, удается найти более или менее удовлетворительные варианты. Обратим внимание, что это, как представляется, соответствует достаточно распространенному положению, идущему еще от И. М. Сеченова, согласно которому психическое существует как процесс. Онтологический статус казалось бы задан - психическое развертывается как процесс актуально. Но когда мы говорим о личности, я-концепции, идентичности, многообразных личностных чертах и характеристиках, совершенно не понятно, как это соединяется с логикой существования психического исключительно как процесса. Ведь очень сложно предположить, что актуальный процесс неким мистическим образом латентно содержит в себе все богатство личности. Когда включают в состав психики еще и деятельность, возникают новые проблемы. Во-первых, понятно, что деятельность не психологическое понятие (или, по крайней мере, не только психологическое). Попытки определить деятельность в психологии приводят к родовому понятию активность. Деятельность не может осуществляться сама по себе. Конечно, в психологии должен быть представлен в той или иной форме субъект...
В итоге, чтобы не утомлять читателя деталями, констатируем, что казалось бы понятный предмет психологии разрывается и на его место подставляются различные другие предметы. Многие помнят знаменитую книгу А. Н. Леонтьева «Деятельность. Сознание. Личность» (1975). Как понятно из названия, целью работы является выявление связей между этими важнейшими для отечественной психологии понятиями. Сам А.Н.Леонтьев формулирует это так; «Я думаю, что главное в этой книге состоит в попытке психологически осмыслить категории, наиболее важные для построения целостной системы психологии как конкретной науки о порождении, функционировании и строении психического отражения реальности, которое опосредствует жизнь индивидов. Это - категория предметной деятельности, категория сознания человека и категория личности» [Леонтьев, 1975, с. 12].
С момента опубликования книги классика советской психологии прошло уже 45 лет, но работу по соотношению этих категорий в полном объеме осуществить так и не удалось. Более или менее последовательное продвижение этой идеи означает, что единый предмет психологии исчезает. Отражение, активность, субъектность представляют собой разные «начала», поэтому не монтируются сами по себе, а объединяющая их основа отсутствует. Поэтому очень характерно, что попытка довести эту логику до конца приводит, к примеру, А. А. Тюкова к идее, что в психологии несколько различных предметов: предмет психологии в целом мыслится автором как «предмет комплексной науки и базовые предметы - как разделы психологической науки. Привычные и знакомые нам категории личности, сознания и деятельности вводятся как независимые и задающие отдельные базовые предметы и, соответственно, теории: личности, сознания, деятельности, а главное - возвращающие «душу» в качестве действительности психологического изучения» [Тюков, 2001, с. 8].
Конечно, можно полагать, что подобного рода конструкция выглядит впечатляюще, но на деле это означает исчезновение психологической науки, соглашаться, с чем явно не хочется.
Полагаем, что психология представляет собой фундаментальную науку, изучающую единый предмет внутренний мир человека.
Именно в пределах предмета необходимо, как представляется, осуществлять соотношение понятий, уточнение их значений и трактовок. Внутренний мир это то пространство, в котором представлена вся психическая жизнь человека.
Понятие «внутренний мир человека», показано, что он отражает бытие человека и формируется в процессах жизнедеятельности [Шадриков, 2006; Шадриков, Мазилов, 2015]. Развиваясь в деятельности и поступках, он характеризуется функциональностью и оперативностью. Все психические процессы во внутреннем мире протекают одновременно на двух уровнях: сознательном и бессознательном. Внутренний мир, с одной стороны, един с внешним миром, с другой - независим от него. Внутренний мир, порождаемый как функциональное отражение внешнего мира, представляет собой целостный, идеальный мир. Это живой мир, так как он порождается потребностями человека и пронизан переживаниями. В рассматриваемом случае внутренний мир человека представляет собой совокупный предмет психе как целое, который в процессе рассмотрения подвергается анализу. Обратим внимание на то, что в этом случае психология обретает перспективу нередуктивного объяснения, ибо впервые пожелание Э. Шпрангера объяснять психическое через психическое становится реальным. Можно сказать, что в настоящем подходе реализован научный идеал, выраженный В. Диль- теем, о психологии описательной, понимающей и расчленяющей. Во всяком случае, характеризуя внутренний мир человека, авторы пытались не разрушать «одушевляющие связи». Достаточно развернуто продемонстрировано, как внутренний мир может пониматься и трактоваться в соответствии с нашей версией [Шадриков, Мазилов, 2015].
Выше можно было видеть, что традиционная психология не может полностью избавиться от функционализма, поскольку отдельные психические процессы взаимодействуют там как различные явления. Тем более ясно, что между психическими процессами, с одной стороны, и психическими свойствами, с другой, при традиционном понимании имеется серьезный разрыв.
Внутри внутреннего мира как целого может быть переосмыслено традиционное понимание роли тех или иных его составляющих. Если внутренний мир существует - а он, несомненно, существует реально внутренний, мир имеет онтологический статус, что является основанием для того, чтобы изучающая его психология могла считать себя фундаментальной наукой.
Конечно, психическое как процесс существует, но это не единственная форма существования психического. Более того, психическое как процесс существует благодаря тому, что есть постоянная основа для возникновения психического процесса. В рамках внутреннего мира психические процессы (психические функции) могут быть рассмотрены как проявления способностей. Легко увидеть, что способности это то, что объединяет психические процессы, и которые рассматриваются также как психические свойства человека и занимают свое место среди других его психических свойств.
Не имея возможности дать в рамках ограниченного объема данного параграфа демонстрацию возможности коррекции значения психологических понятий в рамках внутреннего мира в сколь-нибудь значительной степени, приведем один пример, опираясь на исследования В. Д. Шадрикова. Обратим внимание, что традиционно понимание связи способностей и одаренности связано со значительными трудностями. В подходе В. Д. Шад- рикова связь способностей и одаренности построена не по принципу сведения одного к другому, а по принципу следования одного (одаренности) из другого (способностей). Эта связь реализуется следующим образом. Понимая под одаренностью «системное взаимосодействие способностей...» [Шадриков, 2019, с. 211], автор предлагает выделить три измерения способностей, в которых они реализуются и через которые они проявляются в деятельности человека - природные (способности индивида), субъектно-деятельностные (способности субъекта деятельности), личностные (способности личности). Под природными способностями понимаются «свойства физиологических функциональных систем, реализующих отдельные познавательные и психомоторные функции. В данном определении способности рассматриваются как общие (всеобщие) качества. Здесь реализуется связь психики и ее субстрата, определяемая положением о единстве строения и функции» [Шадриков, 2019, с. 102]. Природные способности на уровне их представленности в психической деятельности человека реализуются в виде психических функций (восприятие, внимание, память и т. д.), каждая из которых имеет индивидуальную меру выраженности у индивида. Если на уровне всеобщей представленности психических функций у человека можно говорить о способностях индивида, то в ходе реализации им той или иной деятельности следует говорить о способностях субъекта деятельности. Последние отражают операционные механизмы психических функций и также имеют индивидуальную меру выраженности. Формирование способностей субъекта деятельности происходит за счет достраивания природных способностей интеллектуальными операциями, классифицируемыми В. Д. Шадриковым на четыре вида: предметно-практические операции (сравнение, анализ, синтез и др.), операции восприятия и памяти (группировка, классификация, систематизация и др.), операции мышления (сравнение, раскрытие отношений, обобщение и др.) и метаинтеллектуальные операции (формирование гипотезы, целеполага- ние, принятие решения, планирование и др.).
Третий вид способностей - способности личности - достаточно многообразен, но в нем выделятся два ведущих личностных образования, определяющих успешность реализации способностей индивида и субъекта деятельности - мотивация и духовные способности. Их место в структуре способностей определяется следующим образом: «С учетом того, что мотивация направляет поведение человека, а поведение реализуется через его способности, а также принимая во внимание структуру психологических функций, мы можем утверждать, что мотивация будет тесно связана со способностями, с одной стороны, определяя их развитие, с другой - проявляясь в функциональных состояниях (духовных способностях)» [Шадриков, 2019, с. 120].
Не будем далее говорить о перспективах данного подхода. Лишь обратим внимание, что понятие способности, разработка которого первоначально принадлежит Аристотелю, занимает вполне определенное и, что важно, ведущее место среди других психологических понятий. И, подчеркнем, что в структуре способностей находится место для духовных способностей.
Как нам представляется, рассмотрение внутреннего мира человека в качестве предмета психологии создает новые дополнительные возможности для коррекции трактовки психологических понятий.
Остановимся на результатах проведенного нами теоретического анализа, чтобы продемонстрировать: такая трактовка предмета как внутренний мир человека 1) позволяет «предмету» реализовать свои функции; 2) соответствует основным требованиям к «предмету».
Основные функции предмета:
а) Конституирование науки. Внутренний мир человека конституирует дисциплину психология человека. Понятие «внутренний мир человека», показано, что он отражает бытие человека и формируется в процессах жизнедеятельности [Шадриков, Мазилов, 2015].
Развиваясь в деятельности и поступках, он характеризуется функциональностью и оперативностью. Все психические процессы во внутреннем мире протекают одновременно на двух уровнях: сознательном и бессознательном. Внутренний мир, с одной стороны, един с внешним миром, с другой - независим от него. Внутренний мир, порождаемый как функциональное отражение внешнего мира, представляет собой целостный идеальный мир. Это живой мир, так как он порождается потребностями человека и пронизан переживаниями. С позиции внутреннего мира хорошо объясняются многие проблемы, которые решает психология [Шадриков, Мазилов, 2015].
б) Обеспечение работы «машины предмета». Это одна из основных функций. Имеется в виду то, что за счет внутрипредметных отношений в рамках предмета возможно построение моделей, увеличивающих объем психологического знания. Поскольку в состав внутреннего мира человека входят психические образования, имеющие разное происхождение и различную обусловленность, возникает перспектива разрабатывать психологию, руководствуясь известным положением Э. Шпрангера объяснять психическое через психическое.
в) Определение предмета исследования (главная роль в конституировании предмета исследования). Эта функция позволяет конструировать предмет конкретного научного психологического исследования. Многие психологи сегодня искренне полагают, что трактовка предмета психологии не имеет существенного влияния на жизнь науки: те или иные конкретные исследования проводятся, исходя из понимания предмета данного конкретного исследования. Предмет исследования и предмет науки не совпадают. Поэтому изменение понимания предмета науки, полагают они, не оказывает реального влияния на предмет конкретного исследования. Кстати, можно увидеть большое количество учебников по психологии, где о предмете определенно говорится только в первой главе, а содержание всех остальных с трактовкой предмета практически никак не связано. Выбор адекватного предмета имеет решающее значение как для успешности конкретного исследования, так и для самоопределения науки в целом. С нашей точки зрения, это важный шаг, имеющий большие последствия, существенно перестраивающий представление об общей психологии.
Использование в качестве предмета такого широкого понятия как внутренний мир человека, позволяет конструировать предмет научного исследования, оставаясь в границах психологии, и тем самым соблюдать предметность психологического исследования. Как было показано в предыдущих работах, соотнесение с реальным предметом при организации психологического исследования происходит в любом случае независимо от того, осознается это самим ученым или нет.
г) Роль предметного стола.
Предметный (операционный) стол - необходимый атрибут науки и научного исследования. Сопоставление понятий, их сравнение возможно только в том случае, если они находятся в одной плоскости психологического исследования. Если предмет задан слишком узко, конструктивное сопоставление становится невозможным. В этом случае невозможно эффективно использовать коммуникативную методологию. Поскольку предмет, понимаемый как внутренний мир человека, трактуется широко, он используется как основа сопоставления и выполняет функцию операционного стола.
д) Предмет должен определять границы науки, то есть охватывать все пространство дисциплины. Как уже отмечалось, трактуется внутренний мир человека максимально широко, в него включены и сознательные, и бессознательные психические явления. Более того, такая широкая трактовка позволяет включить в архитектонику внутреннего мира такие разные механизмы (и показать их роль и значение) как отражение и конструирование. Мир, как мы уже отмечали, сложен. И вряд ли един, как впрочем, и внешний мир. Поэтому стоит быть готовым к тому, что в рамках внутреннего мира представлены разные механизмы. Вряд ли мы поймем ощущения без использования понятия отражение. Но это никоим образом не означает, что вся остальная психическая жизнь тоже отражение. Вспомним, что уже Аристотель отмечал, что «мыслить - это во власти самого мыслящего, когда бы оно ни захотело помыслить; ощущение же не во власти ощущающего, ибо необходимо, чтобы было налицо ощущаемое» [Аристотель, 1975, с. 407]. Надо полагать, что и механизмы этих процессов различны. Вряд ли стоит распространять принцип отражения на все. Отражение, несомненно, имеет место в области чувственного познания, создавая чувственную ткань, но мы знаем, что уже на уровне восприятий сталкиваемся с заметным «обратным влиянием», когда внутренний мир фактически организует перцепцию. И самое последнее. Внутренний мир сложен, поэтому естественно, что для его исследования требуются разные методы. В общем виде - несомненно, что необходимо сочетание различных методов.
Такое использование категории внутренний мир позволяет рассматривать псюхе как трансперсональный феномен, то есть соответствует всем современным психологическим подходам, позволяя определить сферу их применения.
е) Дидактическая функция.
Дидактическая функция означает, что в соответствии с трактовкой предмета может быть организован учебный процесс. Подготовлен учебник, в котором эта функция реализована [Шадриков, Мазилов, 2015]. Подчеркнем специально, что она реализована последовательно: внутренний мир человека заявлен как предмет психологической науки, все рассматриваемые разделы представлены как составляющие внутренней архитектоники внутреннего мира человека.
Основные характеристики предмета А) Предмет должен существовать реально, должен не быть «искусственно» сконструированным (для того, чтобы быть предметом науки в подлинном смысле слова), то есть он должен быть не свойством каких-то других предметов, а исследоваться должна психическая реальность (иными словами, предмет должен иметь онтологический статус).
Согласно В. Д. Шадрикову, внутренний мир человека представляет собой потребностно-эмоционально-информационную субстанцию, которую можно рассматривать как душу человека в ее научном понимании [Шадриков, 2006]. Как уже упоминалось, внутренний мир человека представляет собой психическую реальность, имеющую внутреннюю архитектонику. Это естественный объект, представляющий собой систему. Исследование такого объекта представляет собой классический вариант системного подхода, точнее содержательного системного подхода. Известно, что различные совокупные предметы имеют различный потенциал и перспективы в плане психологического исследования. Совокупный предмет определяет собой рамки и границы психологии. Следует специально подчеркнуть, что это важнейший для психологии вопрос. Дело в том, что предметное пространство психологии должно представлять собой целостность, позволяющую организовать конструктивную исследовательскую работу, и далеко не каждое широкое психологическое понятие может претендовать на то, чтобы представить собой совокупный предмет. Известный советский психолог П. Я. Гальперин видел истоки методологического кризиса психологии в том, что сама психология не смогла преодолеть дуализм: «Подлинным источником “открытого кризиса психологии” был и остается онтологический дуализм - признание материи и психики двумя мирами, абсолютно отличными друг от друга. Характерно, что ни одно из воинствующих направлений периода кризиса не подвергало сомнению этот дуализм. Для этих направлений материальный процесс и ощущение, материальное тело и субъект оставались абсолютно - toto genere - разными, несовместимыми, и никакая эволюция не может объяснить переход от одного к другому, хотя и демонстрирует его как факт. И в самом деле, если мыслить их как абсолютно противоположные виды бытия, то этот переход действительно понять нельзя» [История, 1992, с. 3]. П. Я. Гальперин полагал, что «с точки зрения диалектического материализма все обстоит иначе» [История, 1992, с. 3]. Диалектическому материализму, как сейчас понятно, тоже не удалось решить главные методологические вопросы психологии. Описываемый подход, при котором мир психических явлений обретает надежную нейрологическую основу, как представляется, позитивен, поскольку в этом случае, по крайней мере, удается избежать редукционизма и физиоло- гизма.
Б) Предмет должен быть внутренне достаточно сложным, чтобы содержать в себе сущностное, позволяющее выявлять собственные законы существования и развития, а не сводить внутренне простое психическое к чему-то внеположному, обеспечивая тем самым редукцию психического.
Трактовка совокупного предмета как внутреннего мира человека, подчеркивает его целостность, но утверждает наличие во внутреннем мире различных гетерогенных структур. Таким образом, утверждается принципиальный тезис, что внутренний мир человека сложное образование. В этом моменте формулируемый подход означает категорический разрыв с той традицией, которая, по крайней мере, со средних веков утверждает, что душа (психика) есть простая вещь, познающая себя и другие вещи. Удивительно, но психологические школы и направления, включая современные, следовали этому древнему, но весьма спорному учению. Отсюда, кстати, следует, что неявно предполагается, что метод изучения тоже должен быть простым. Нам это также представляется недоразумением и анахронизмом: очевидно, что мир сложен, поэтому и методы его исследования используются разные - в зависимости от того, какая часть мира исследуется. Поэтому, говоря о методах, стоит подчеркнуть, что чаще всего речь идет о комплексе методов, их сочетании. Иными словами, используются методы как из арсенала естественнонаучной психологии, так и из обоймы герменевтических методов.
В) Понимание предмета должно быть таково, чтобы позволить разрабатывать науку психологию по собственной логике, не сводя развертывание психологических содержаний к чуждой психологии логике естественного или герменевтического знания.
В ряде наших работ было показано, что психология представляет собой специфическую дисциплину, которую нельзя отнести ни к естественным, ни к гуманитарным наукам. Понятно, что обеспечивает ее особое положение среди других наук. Поэтому стандарты и подходы естественных и гуманитарных наук в психологии, во всяком случае сегодня, без необходимой адаптации неприменимы. Существуют законы функционирования и развития внутреннего мира [Шадриков, Мазилов, 2015].
Это важно понимать сегодня, когда мы знаем, что психика по-прежнему является «неизвестным фактором», о чем мы уже говорили.
Г) Понимание предмета должно быть таким, чтобы обеспечить возможность психологического объяснения (нередуктивного).
Не имея возможности в рамках настоящего раздела обсуждать проблему объяснения в целом (подробно об этом см. в разделе 2.5.), обратимся к редукции в объяснении. Обычно редукцию, то есть сведение психологического к непсихологическому, рассматривают как неизбежность. Редукцию в той или иной форме предполагает Пиаже, автор известной теории объяснения. Неизбежность и более того пользу редукции видит А. В. Юревич.
Как представляется, новое понимание предмета психологии позволяет преодолеть неразрешимые трудности в объяснении психического. Этот тезис нуждается в пояснении. Дело в том, что традиционная трактовка предмета делает практически неизбежной редукцию психического к непсихическому в той или иной форме. Почему так происходит? Ответ прост. Трактовка предмета как внутренне простого предполагает использование именно причинно-следственного объяснения. Специфика причинного объяснения прекрасно показана в работах замечательного отечественного философа Е. П. Никитина [Никитин, 1970]. Существенно, что сведение, редукция предполагает причинноследственные отношения. Отсюда становится понятным, что источник активности психики «обнаруживается» в физиологии, социологии, логике и проч. в зависимости от склонности использовать тот или иной тип редукции. По нашему глубокому убеждению, продуктивен тот подход, который видит источник активности психики в ней самой.
Д) Понимание предмета должно быть целостным и не допускать замены целостного предмета на его «замену»: в качестве «подмены» обычно используют единицу, замещающую реальный предмет (почему-то считается, что единицу легче изучить).
Обычно при определении предмета используют (история психологии изобилует примерами такой технологии) следующий ход: объявляя тот или иной предмет в дальнейшем рассмотрении осторожно заменяют его на «единицу», данный предмет представляющую. Эта традиция - наследие прежней методологии, когда полагали, что из единицы (клеточки) можно будет получить целое. Поскольку до целого дойти обычно не удавалось, в конечном счете довольствовались обсуждением того, которая из предложенных единиц более перспективна. Подчеркнем, что такая логика появляется в результате неоправданного перенесения на психологию чуждых методологических идей.
Обратим внимание, что в итоге из психологии фактически исчезает совокупный предмет. В рассматриваемом случае внутренний мир человека представляет собой совокупный предмет - психе как целое - который в процессе рассмотрения подвергается анализу. Обратим внимание на то, что в этом случае психология впервые обретает перспективу нередуктивного объяснения, ибо впервые пожелание Шпрангера становится реальным - объяснять психическое через психическое. Можно сказать, что в настоящем методологическом подходе скорее реализован научный идеал, выраженный Вильгельмом Дильтеем, о психологии описательной, понимающей и расчленяющей. Во всяком случае, характеризуя внутренний мир человека, В. Д. Шадриков, В. А. Мазилов, пытались не разрушать одушевляющие связи.
Е) Понимание предмета должно быть экологичным, он должен органично вписываться в окружающий мир, гармонировать с биосферой и ноосферой.
В нашем представлении понятие внутренний мир человека является наиболее экологичным из всех возможных вариантов. Достаточно вспомнить древних греков, которые рассматривали гармонию космоса и человека и его внутреннего мира как макро-, мезо- и микрокосм. В греческой культуре соответствие между микро- и макрокосмом было общепринятым и очевидным. «Считалось, что человек является Вселенной в миниатюре, то есть микрокосмом. В нем действуют те же силы, что и во всем Космосе. До нас дошел этот закон словами из Библии: "И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его" (Быт., I, 27) и через слова, приписываемые Гермесу Трис- мегисту (IV-III вв. до н. э.): "Как наверху, так и внизу". Поэтому в те далекие времена, которые мы рассматриваем, к словам "познай самого себя" добавлялись "как часть мира, и мир как часть самого себя". Позднее последняя часть в среде Великого Среднего, так будем называть людей, которые не стремятся познать Истину, и таких большинство, была отброшена как ненужная из- за непонимания необходимости этого дополнения. В этом выражении уже было заложено огромное знание: познать себя как микрокосм можно только при изучении трех миров: себя как человека; своего внутреннего мира и так называемого мира органической жизни или биосферы Земли, как сейчас называют ученые, куда входят люди, звери и растения. Это объяснялось тем, что некоторые законы, которые действуют в человеке, можно легче изучить в двух окружающих человека мирах» [Лавский, 2010, с. 3-4]. Не исключено, что современной психологии стоит прислушаться к идеям, высказанным еще в античности, тем более, что для возрождения этих идей могут найтись основания.
В этой связи можно вспомнить мудрого В. Джемса, который говорил, что наша психика «заранее приноровлена» к миру, в котором человек живет. И, конечно, Карла Юнга: «Каждый выхватывает свой собственный фрагмент мира и сооружает для своего частного мира собственную частную же систему, зачастую с герметическими стенами, так что через некоторое время ему кажется, будто он познал смысл и структуру мира. Конечное никогда не обоймет бесконечное. Мир психических явлений есть лишь часть мира в целом, и кое-кому может показаться, что как раз в силу своей частности он более познаваем, чем весь мир целиком. Однако при этом не принимается во внимание, что душа является единственным непосредственным явлением мира, а, следовательно, и необходимым условием всего мирового опыта» [Юнг, 1994, c. 111].
Из вышеизложенного, видно, что предлагаемый подход имеет существенные преимущества. Реализация целостного подхода к пониманию предмета психологии позволяет по- новому решить целый ряд вопросов.
Как следствие, новое удовлетворительное решение получают:
A) Психофизиологическая проблема, поскольку функционирование внутреннего мира обеспечивается работой соответствующей функциональной системы.
Б) Снимается конфликт между конкурирующими принципами отражения и конструктивизма, поскольку во внутреннем мире разграничиваются сферы их действия.
B) Удовлетворительно решается биосоциальная проблема обусловленности внутреннего мира человека, поскольку способности - центральное системообразущее понятие - рассматриваются на трех уровнях - уровне природных способностей, уровне субъекта деятельности и личностном уровне, что позволяет четко развести влияние указанных факторов.
Г) Внутренний мир рассматривается как имеющий онтологический статус, поэтому психология получает статус фундаментальной науки, изучающей реально существующие явления.
Д) Пересматривается роль объяснения в психологии, появляется возможность нередуктивного объяснения.
В следующей главе будет показано, что отсутствие удовлетворительного решения проблемы предмета психологии не позволяет конструктивно решить актуальные проблемы и дать адекватный ответ на вызовы современности.
Хочется обратить внимание на тот факт, что число проблем, требующих решения, намного больше, чем это представлено в следующей главе. Например, одной из важнейших, но не попавших в обзор, приведенный во второй главе монографии, является проблема соотношения академической (теоретически- экспериментальной) и практико-ориентированной психологии. По этой проблеме опубликованы важные работы [Журавлев, Ушаков, 2011, 2012; Взаимоотношения, 2015]. Анализ показывает, что и в данном случае корни проблемы уходят в различие трактовок предмета [Мазилов, 2015].
Примечания
'Для нас важно показать здесь, что цели, с которыми вводится предмет психологии, могут существенно различаться. Но это не единственное обстоятельство, затрудняющее рассмотрение проблемы предмета психологии.
2Хотя нельзя не заметить, что пространственная модель предметной области (при очевидных достоинствах) таит немалые опасности, так как при этом обычно упускается уровневый аспект. Как мы увидим в дальнейшем, уровневый подход к рассмотрению предмета важен и перспективен.
3Подчеркнем, что речь вовсе не идет о том, чтобы повернуть развитие психологии вспять: это невозможно, да и не нужно. Наша цель совершенно иная - продемонстрировать, что возможно строить психологию на другой основе (в первую очередь на основе другой трактовки предмета психологии). Принесем извинения читателю за обилие цитат из работ Юнга, но нам было важно показать авторскую позицию как можно точнее.

Источник: Мазилов, В. А. Предмет психологии : монография / В. А. Мазилов. - Ярославль: РИО ЯГПУ, 2020. - 175 с.