Ваш психолог. Работа психолога в школе.

Устранение страхов через рисунок

Рисование предоставляет естественную возможность для развития воображения, гибкость и пластичность мышления. Действительно, дети, которые любят рисовать, отличаются большей фантазией, непосредственностью в выражении чувств и гибкостью суждений. Они легко могут представить себя на месте того или иного человека или персонажа рисунка и выразить своё отношение к нему, поскольку это же происходит каждый раз в процессе рисования. Рисуя, ребёнок даёт выход своим чувствам и переживаниям, желаниям и мечтам, перестраивает свои отношения в различных ситуациях и безболезненно соприкасается с некоторыми пугающими, неприятными и травмирующими образами.
Повторное переживание страха при отображении на рисунке приводит к ослаблению его травмирующего звучания. Отождествляя себя положительными и сильными, уверенными в себе героями, ребёнок борется со злом: отрубает дракону голову, защищает близких, побеждает врагов и т. д. Здесь нет места бессилию, невозможности постоять за себя, а есть ощущение силы, геройства, то есть бесстрашия и способности противостоять злу и насилию.
Рисование неотрывно от эмоций удовольствия, радости, восторга, восхищения, даже гнева, но только не страха и печали.
Рисование, таким образом, выступает как способ постижения своих возможностей и окружающей действительности, моделирования взаимоотношений и выражения эмоций, в том числе и отрицательных, негативных. Однако это не означает, что активно рисующий ребёнок ничего не боится, просто у него уменьшается вероятность появления страхов, что само по себе имеет немаловажное значение для психического развития.
В любом возрасте психологическим препятствием для рисования страхов может быть страх сделать что-либо неправильно, когда ребёнок заранее переживает свою неудачу, то есть представляет её, проигрывает в воображении. Обычно его так настраивают родители, и не следует ожидать, что их отпрыск без колебаний выполнит задание. Из специально проведённого анализа следует, что если оба родителя имеют тревожно-мнительный характер, то эффект от рисования страхов у детей снижается вдвое; если только один родитель с таким характером, то эффект хуже в 1,5 раза.
Отрицательно влияют на результаты рисования страхов неврозы и заболевания внутренних органов на нервной почве у родителей. Причина - отсутствие жизнерадостности в семье, бесконечные разговоры о самочувствии, тревожно-мнительная фиксация на болезненном состоянии. В подобной атмосфере дети меньше рисуют и играют, на рисунках заметно преобладание чёрного и серого цвета [14].
Чем менее строги и ограничены родители в воспитании детей, тем более успешно рисование страхов, в то время как излишняя строгость и повсеместные запреты могут снизить его эффект от страха не оправдать ожиданий родителей, нарисовать плохо или не нарисовать вообще. В последнем случае необходимо не только изменить отношение взрослых, но и стремиться всячески, поощрять рисование детей, поддерживать и хвалить при этом, даже за сам факт рисования.
Если семья неполная по разным причинам, тогда эффект от рисования страхов менее выражен из-за отсутствия отца, исторически защищавшего семью от внешней опасности. В полной семье эффект от рисования может быть подорван конфликтами между родителями, особенно если они не склонны признавать сам факт их существования. Наличие постоянных и непредсказуемых угроз семейному благополучию или, другими словами, отсутствие чувства безопасности и уверенности в прочности семейных отношений повышает, как мы знаем, количество страхов у детей. К тому же страхи оживают вновь, поскольку не меняется отрицательная эмоциональная атмосфера в семье. Поэтому, какие бы усилия ни прилагали конфликтные между собой родители к устранению страхов у детей через рисование, результат всегда один и тот же: в 4-5 раз хуже, чем в дружных семьях.
В первую очередь, посредством рисования удаётся устранить страхи, порождённые воображением, то есть то, что никогда не происходило, но может произойти в представлении ребёнка. Затем по степени успешности идут страхи, основанные на реальных травмирующих событиях, но произошедших достаточно давно и оставивших не очень выраженный к настоящему времени эмоциональный след в памяти ребёнка.
Недостаточный эффект от рисования страхов наблюдается, когда то или иное пугающее событие, например застряли в лифте, укус собаки, избиение, пожар и т.д., было недавно. По этическим соображениям нельзя просить ребёнка отобразить страх смерти родителей.
Не нужно бояться некоторого оживления страхов, происходящего в процессе рисования, поскольку это одно их условий полного их устранения. Г ораздо хуже, если они останутся тлеть в психике, готовые вспыхнуть в любой момент.
Страхи рисуются карандашами, фломастерами или красками. Последние больше подходят для школьников, так как позволяют делать широкие мазки. Фломастерами охотнее пользуются младшие школьники. Подростки 12-13 лет предпочитают карандаши, что делает возможность детализировать изображения и стирать то, что не нравится. Хотя большинство детей всё же предпочитают набор фломастеров, им должна быть предоставлена возможность выбора, облегчающая саму процедуру рисования.
Задание нарисовать страх должен давать посторонний доброжелательно настроенный человек, так как родители дискредитировали себя в представлении детей и пытаются устранить их страхи, скрывая собственные.
Роль психолога должна быть понятна ребёнку, а время беседы для выявления страхов согласованно заранее. Для неё нужны не менее 20-30 минут и спокойная обстановка. Окружающих следует предупредить о недопустимости прерывания беседы. Если дети не достигли подросткового возраста, целесообразно предложить в качестве своеобразной психологической разминки поиграть немного самостоятельно. Реквизит для игры самый разнообразный: домик из больших кубиков, в нём кровать, столик, шкаф; теремок, в котором обитают различные животные; ёлочки, имитирующие лес, оставленная Бабой- Ягой метла; барабан, танк, пушка, робот; тряпичные куклы, надеваемые на руку, обычные куклы, изображение людей, животных и сказочных персонажей; предметы медицинского обихода и т. д., отношение к ним позволит обнаружить те страхи, которые будут забыты или скрыты при беседе. Скованность и неестественность поведения, напряжённость говорят, как о неумении играть, так и о страхе, который выражается соответствующей мимикой и избеганием в игре различных персонажей или предметов.
После установления контакта переходят к беседе, цель которой - выявить страхи. Начинать спрашивать о страхах можно у школьников и в процессе самой игры, как бы между прочим вкрапливая вопросы в игровую паузу. Психолог не сидит за столом, а находится рядом с играющим, присев на корточки, если это маленький ребёнок. Избежать усталости и пресыщения вопросами помогают очередная смена предметной игры и непосредственное участие в ней. В разговоре стараются не превышать голос, не делать эмоциональных акцентов в произношении. После небольшой паузы переходят к выяснению следующего страха. Все выявленные страхи сообщаются родителям при отдельной беседе с тем, чтобы они могли организовать рисование страхов дома. Поясняется, как можно отобразить отдельные страхи, если ребёнок спросит об этом.
После диагностики страхов следует поиграть с ребёнком родителям в подвижные игры типа бросания мяча, пятнашек, игры в кегли. Всем этим создаётся жизнерадостная атмосфера, противостоящая эмоционально отрицательному воздействию страха.
В конце игры нужно обязательно отметить успехи детей, похвалить, пожать руку и предложить нарисовать страхи дома, сказав: «Нарисуй то, чего ты боишься, каждый страх на отдельном листе». У детей список страхов находится у родителей, школьники записывают их под диктовку. Во всех случаях не говорится о необходимости рисовать себя, достаточно на первый раз, чтобы ребёнок изобразил сам объект страха.
Отводится задание обычно две недели, и ребёнок опять со всеми домочадцами приходит на игровое занятие, на которое он заодно приносит свои рисунки. Тем самым устраняется лишняя фиксация на страх и на самой работе по их преодолению. Всё идёт как бы параллельно, вместе с доставляющей удовольствие игрой. Тогда исключается только вербальное воздействие, голый рационализм, бескомпромиссный принцип нарисовать страхи, во что бы то ни стало. К тому же взрослым дополнительно сообщается о необходимости как можно больше играть с детьми в подвижные, эмоционально насыщенные игры. Не нужно требовать от детей быстрого рисования всех страхов, как и стопроцентного выполнения плана рисования. Гораздо лучше поддержать, посочувствовать, напомнить и при затруднениях подсказать детям свои варианты.
Когда даётся задание, то не говорится, что это обязательно избавит от страхов, так как повешенные ожидания в отношении результатов могут послужить препятствием для преодоления страхов. Особенно нужно быть осторожным при навязчивых страхах, возникающих на фоне заострённого чувства долга, когда любые неудачи переживаются крайне болезненно и ведут к ухудшению общего состояния. Лучше всего сказать, что рисование страхов поможет их преодолению и что не важно, как они будут изображены, главное - нарисовать их все без исключения фломастерами, красками или цветными карандашами, каждый страх на отдельном листе. Рисовать лучше совершенно самостоятельно, без помощи взрослых.
Сам факт получения задания, таким образом, организует деятельность детей и мобилизует их на борьбу со своими страхами. Весьма непросто начать рисовать страхи. Нередко проходит несколько дней, пока ребёнок решится приступить к выполнению задания. Так преодолевается внутренний психологический барьер - страх страха. Решиться рисовать - это значит непосредственно соприкоснуться со страхом, встретиться с ним лицом к лицу и целенаправленным, волевым усилием удерживать его в памяти до тех пор, пока он не будет изображён на рисунке.
Вместе с тем осознание условности изображения страха на рисунке уже само по себе способствует уменьшению его травмирующего звучания. В процессе рисования объект страха уже не представляет собой застывшее психическое образование, поскольку сознательно подвергается манипуляции и творчески преобразуется как художественный образ. Проявляющийся при рисовании интерес постепенно гасит эмоцию страха, заменяя её волевым сосредоточением и удовлетворением от выполненного задания. Незримую поддержку оказывает и сам факт участия психолога, давшего это задание, которому можно затем доверить свои рисунки и тем самым как бы освободиться от изображённых на них страхов.
Если ребёнок не нарисовал все страхи к назначенному дню, визит или отодвигается на неделю, или проводится обсуждение уже имеющихся рисунков. Похвалить за успехи и проиграть некоторые страхи в увлекательной, захватывающей воображение игре гораздо лучше, чем ругать или стыдить за невыполненное задание. Тогда и психолог будет восприниматься не как указующий перст, а как взрослый, верящий ребёнку и готовый прийти к нему на помощь.
На беседе существенно присутствие обоих родителей и других участвующих в воспитании взрослых. Положительное действие будет и от участия в обсуждении рисунков и игре братьев и сестёр. Подобная эмоционально положительно натронная группа повышает ответственность за принимаемые решения о наличии или отсутствии страха и заодно действует мобилизующим образом. Беседе, как и первый раз при выявлении страхов, предшествует игра, имеющая более динамичный, эмоционально насыщенный характер. Обычно в качестве такой эмоциональной разминки выступают пятнашки, преодоление каких-либо препятствий и игры с мячом.
За тем садятся полукругом так, чтобы удобно было рассматривать рисунки, находящиеся в руках психолога. Порядок предъявления рисунков не имеет значение. Однако можно начинать и с более легко устранимых страхов - воды (у мальчиков и девочек), открытого пространства и крови (у мальчиков), врачей, болезней, страшных снов и животных (у девочек). Практически мы рассматриваем страхи, предварительно перемешав их, как колоду карт.
Каждый рисунок показывается всем присутствующим, в то время как ребёнок рассказывает о том, что изображено на рисунке, то есть конкретизирует свой страх. Раньше это было трудно осуществимо, страх возникал от одного лишь представления и не мог быть обозначен словами. Подобная преграда только повышала внутреннее напряжение и удерживала страх в фиксированном состоянии. Теперь же ребёнок достаточно свободно говорит о страхе, осознанно управляя им в разговоре с человеком, которому он верит и который может понять его переживания. Важно не стесняться и говорить, как есть страх всё равно будет устранён - если не рисунками, то другими способами.
После просмотра первого рисунка следует реплика психолога: «Ты нарисовал этот страх, а теперь скажи, боишься его или нет?». В дальнейшем фраза постепенно укорачивается: «Боишься или перестал?» - и ближе к концу звучит как: «Боишься - не боишься?». Все слова произносятся ровным, но не монотонным голосом. Скорее, он имеет эмоционально приподнятый и как бы «торжественный» оттенок. Вместе с тем следует избегать искусственного внушения отсутствия страха: «Теперь не боишься?». Поскольку эта фраза носит слишком обязывающий характер, то ребёнок может согласиться, лишь бы не противоречить и благополучно пережить данный момент. Если внимательно проанализировать приведённый первый раз фразу «Ты нарисовал этот страх, а теперь скажи, боишься ты его или нет?», то в ней и так можно обнаружить один внушающий фрагмент, а именно сочетание «.. .а теперь...». В какой-то мере это призыв, выражение надежды, ободрение и оптимистический настрой при обсуждении рисования страхов.
Такое же воздействие будет и от привлечения внимания присутствующих к самому характеру изображения страха. «Как это сделано интересно, с выдумкой. Взрослый не смог бы так нарисовать. И цвета подобраны как надо, и расположение фигур подходящее» и т.п. этим немудреным способом удаётся повысить активность и заинтересованность ребёнка в совместном со взрослыми предприятии по устранению страхов. Тем более, что после каждого рисунка, вопроса психолога и ответа ребёнка выражается одобрение: так», «хорошо», «что дальше?».
После окончания обсуждения страхов называются и показываются те рисунки, в отношении которых достигнут положительный эффект. Ребёнка надо похвалить, пожать руку, подарить игрушку. Потом нужно сказать, что рисунки с его бывшими страхами останутся на всё время у психолога, который «принял их к себе», освободив от них его.
После обсуждения снова предлагается игра, в которой все активно участвуют. Игра должна иметь подвижный характер и содержать некоторый риск (игра в кегли, стрельба из лука), и обязательно в игре должен выиграть ребёнок, что ещё больше повышает его уверенность в себе.
В конце все рисунки, на которых изображены оставшиеся страхи, отдают обратно со словами: «А теперь нарисуй так, чтобы было видно, что ты не боишься, и принеси мне опять рисунки». Это говорит о том, что нужно нарисовать не только свой объект страха, но и себя не боящимся. Здесь очевиден эффект внушения - установки на преодоление страха в воображении путём его определённого, заданного графического изображения. Происходит мобилизация всех психических ресурсов ребёнка на деятельное противодействие страхам в жизнеутверждающей, активной позиции творца. Срабатывает и феномен групповой поддержки. Ребёнок уже не один на один со своими страхами - они вышли наружу, потеряли свой ореол исключительности, да и поблекли после их предыдущего изображения. К тому же психолог, родители создают психически благоприятное поле поддержки и веры в его способность справиться со страхами.
Новый рисунок с изображением себя как победившего страх прикрепляется к старому, и, когда все рисунки или большинство из них готовы, организуется встреча с психологом. В среднем на рисование уходит 2 недели, и нужно заранее назначить встречу. До неё организуется как можно больше подвижных, спортивных игр, прогулок, экскурсий и по возможности не допускаются конфликтные ситуации в семье.
На встрече, также предлагается в начале игра, но уже с учётом прошедших ранее страхов. Для этого на игровой площадке среди различных предметов находятся отражающие прежние страхи (маски, куклы). Ненавязчиво предоставляется возможность поиграть с ними, что усиливает эффект.
После игры проводиться обсуждение задания с установкой: «Сейчас мы будем смотреть твои рисунки и узнаем, боишься ли ты или нет». Положительный результат каждый раз подкрепляется похвалой: «хорошо», «молодец». За обсуждением следует опять игра, успехи в которой поощряются наградой в виде игрушке, книжки или значка.
Если ребёнок и первый раз рисует себя, а не только источник страха, то эффект сразу выше. Если же автор не включает себя и на втором рисунке, где он «обязан» быть по инструкции, то это указывает или на исключительную интенсивность страха, или на его навязчивый характер, что обычно сочетается при фобии [7].
Среди диагностических средств, используемых в мировой психологической практике, рисуночные методы стоят на первом месте. В последние годы в нашей стране появилось довольно большое количество отечественных и переводных работ, в которых описываются рисуночные тесты. Значительную их долю составляют публикации, представляющие скорее теоретический интерес: содержащие обоснование метода, общие подходы к интерпретации и отдельные меры, иллюстрирующие эти подходы. В других работах указывается значение различных признаков, встречающихся в тестовых рисунках. Например, приводятся такие критерии оценки, как: «Г лаза выпучены - грубость, черствость... Брови редкие, короткие - призрение, изощрённость» [11].
Однако показатели, учитываемые при интерпретации рисуночных тестов, не однозначны. Так, выпученные глаза могут появиться на рисунке отнюдь не только вследствие грубости, черствости, но и как симптом наличия страхов или как проявление подозрительного отношения к окружающим. Очень часто один и тот же признак может интерпретироваться двумя, тремя или четырьмя различными способами в зависимости от того, с какими ещё признаками он сочетается [2].
Интерпретации на основе предлагаемых критериев подлежат только рисунки, сделанные в ситуации психологического обследования с соблюдением стандартной процедуры. Рисунки, сделанные в других ситуациях, не должны оцениваться как тестовые. Их изучение может быть очень полезным и информативным, но оно проводится другими методами, на основе других критериев [9].