Ваш психолог. Работа психолога в школе.

До сих пор гендерное конструирование базируется на хирургических опытах по смене биологического пола на примере трансвеститов и сводится к формированию гендерного дисплея, идентичному тому или иному полу. Однако в социальной практике гендерное конструирование широко распространено на обыденном уровне, но оно сопровождается различными личностно-гендерными деформациями. В этой связи возникает необходимость создания концепции пологендерного конструирования в онтогенезе личности. В качестве попытки разрешения феминистских искажений по этим базисным составляющим гендерной психологии разработана гипотетическая концепция гендерного конструирования, основанная на методологии, свойственной отечественной психологии.

3.1. Феминистские подходы к определению механизмов и источников гендерного конструирования

Общеизвестно, что методологическим основанием гендерной психологии является гендерная теория, утверждающая, что межполовые различия имеют не биологическую или социально-психологическую, а исключительно социальную основу. Выявленные в рамках этой теории механизмы конструирования гендерной идентичности в разных временных и социокультурных контекстах обосновывают возможность изменения идентичности мужчин и женщин в современной ситуации.
Согласно социально-конструктивистской парадигме, различия между женским и мужским не имеют биологического происхождения, а, скорее, являются способом интерпретации биологического, легитимным в данном обществе . Половые роли сконструированы, так что тезис Симоны де Бовуар - «женщиной не рождаются, женщиной становятся» (то же самое можно сказать и про мужчину) - стал ведущим символом данного направления. Вследствие этого все мужское и женское, молодое и старое создается в разных контекстах, имеет разные лица, наполнено различным содержанием и различными смыслами.
В рамках этой теории гендер понимается как организованная модель социальных отношений между мужчинами и женщинами, которая определяет характер их отношений не только в межличностном взаимодействии, но и в основных социальных институтах . В контексте гендерной социализации идея конструирования подразумевает возможность изменять социальную структуру. То есть, с одной стороны, гендерные отношения объективны, потому что человек их воспринимает как внешнюю данность, но, с другой стороны, они субъективны, поскольку конструируются ежедневно, ежеминутно, здесь и сейчас. В этой связи теория конструирования гендера, в отличие от гендерной социализации, подчеркивает деятельный характер усвоения опыта. Субъект создает гендерные правила и строит гендерные отношения, а не только усваивает их и воспроизводит. Конечно, он способен их воспроизводить, но также способен их разрушать.
По мнению Г. Гарфинкеля, исследующего механизмы социального конструирования у транссексуалов, гендер представляет собой результат повседневных взаимодействий, требующих постоянного исполнения и подтверждения, он не достигается раз и навсегда в качестве неизменного статуса, а постоянно создается и воспроизводится в коммуникативных ситуациях. Одновременно это «культурное воспроизводство» скрывается и выдается за проявление некоей биологической сущности. Однако в ситуации коммуникативного сбоя сам факт «конструирования» и его механизмы становятся очевидными. Из представлений Г. Гарфинкеля и его последователей следует, что «мужское» и «женское» являются культурными событиями, продуктами того, что называют «процессом атрибуции гендера». «Создать» гендер, таким образом, означает создавать различия между мальчиками и девочками, мужчинами и женщинами, различия, которые не являются естественными, сущностными или биологическими. Гендерная принадлежность индивида - это то, что человек постоянно определяет в процессе взаимодействия с другими людьми .
В этой связи феминистская деконструкция пола была положена в основу одного из источников социального конструирования гендера.
Предпринятая феминистами деконструкция гендера представляет собой контекстуализацию представлений о мужском и женском с целью обнаружения в них отношений неравенства и гегемонии и ориентацию на упразднение разделения людей на мужчин и женщин. Отсюда, как полагает Б. Франсиз, и возникла подмена понятия «пол» на «гендер». В последующем приверженцы теории феминизма отказались от различия биологического пола и социальной категории принадлежности к полу.
Новые факты, связанные с хирургической реконструкцией гениталий, приводят сторонников феминизма к выводу, что не только роли, но и сама принадлежность к полу приписывается индивидам в процессе взаимодействия. Их основной тезис заключается в том, что пол также является социальным конструктом. Поиск аргументаций радикальных феминистов по деконструкции пола получил подкрепление в хирургических попытках Г. Гарфенкеля и Д. Мани по реконструкции биологического пола (гениталий), а следовательно, и социального пола.
Первый вошел в гендерную историю как первопроходец хирургической реконструкции пола на примере 18-летней Агнесс, обладающей мужскими гениталиями и решившей поменять мужскую идентичность на женскую. В связи с изменением биологического пола перед ней стояла жизненно важная задача - стать женщиной. Молодая женщина должна решить эту задачу, не имея врожденных сертификатов женственности, не имея изначально женских половых органов, не пройдя школу женского опыта, который частично известен, но во многом незаметен и растворен в материи человеческих взаимоотношений. Для нее исключительно важны признание в обществе, интеграция в рутину повседневности.
Создание собственного гендера и категоризация пола в повседневной жизни становятся сознательной работой Агнесс, она занята тем, чтобы убедить общество в том, что она всегда была женщиной. Гарфинкель называет Агнесс методологом-практиком и истинным социологом, потому что, попадая в проблемную ситуацию гендерного сбоя, она начинает осознавать механизмы создания социального порядка. Однако последствия этой хирургической реконструкции были деструктивными. Агнесс не только не могла создать семью, но была изгоем в мужских сообществах и не могла адекватно решить проблемы трудоустройства. Этот пример с Агнесс, поданный в феминистской перспективе, позволяет заново осмыслить феномен пола.
Что же касается опыта Джона Мани - пионера в области гендерной идентичности, авторитета в сфере психологической коррекции людей с неопределенными гениталиями и советника по определению пола, то его неудачный случай по смене пола у Брюса Раймера (одного из нормальных однояйцовых близнецов, получившего травму в ходе операции по обрезанию) опроверг возможность гендерной реконструкции. Дж. Мани полагал, что в раннем возрасте ребенку можно приписать любой пол, а эротический интерес к противоположному полу почти наверняка можно сформировать позднее, но времени для принятия окончательного решения было очень мало. Вот что он пишет о проведенном эксперименте: «В июле 1967 г., в возрасте 22 месяцев, Брюсу была сделана операция по изменению пола. Ребенка переименовали в Бренду. Принимая решение, родители нисколько не сомневались, так как боялись перспективы насмешек и унижения их сына в школе и других общественных местах. Они не могли даже нанять ему сиделку, потому что простая смена пеленок выставила бы напоказ ужасную рану.
<.. .> ... Родители послушно следовали рекомендациям доктора Мани, воспитывая Бренду как девочку. На второй день рождения близнецов мать сшила “дочке” платье из белого сатина, из которого было сделано ее собственное подвенечное платье. “Оно было красивым, кружевным, - вспоминает мать. - Но девочка рвала его, пытаясь содрать с себя платье. Я думала: Бог мой, она знает, что она - мальчик, и не хочет быть девочкой! Но потом я успокаивалась, надеясь, что смогу научить ее хотеть быть девочкой”.
Эксперимент не удался с самого начала. Бренда не показывала никаких признаков феминности, но демонстрировала все признаки маскулинного поведения, включая грубые, подвижные и силовые игры, и стоя мочилась в туалете. У нее не получалось завязать дружбу с одноклассницами и, несмотря на то что она училась в разных школах и обращалась к психиатру, Бренда имела проблемное поведение и плохую успеваемость. Ее оставили на второй год, тогда как брат был переведен в следующий класс. <.>
<...> .У Бренды в возрасте 11 лет стали происходить определенные физиологические изменения: она стала раздаваться в плечах, начали расти мускулы, ее шея и бицепсы укрупнились, а голос стал ломаться. Она противилась употреблению таблеток эстрогена, которые должны были увеличить ее грудь, и категорически не хотела идти на плановую операцию по дальнейшему формированию вагины.
Бренда, узнавшая в ходе журналистского расследования правду о себе, решила вернуть себе свою сексуальную идентичиость. К своему 15-летию этот ребенок уже жил как мальчик. Он стал принимать инъекции тестостерона, в 1980 году прошел болезненную операцию по удалению грудей. В 1981 году ему была сделана операция по восстановлению пениса. К 22 годам последовала повторная, более успешная фаллопластика. В сентябре 1990 года Давид Раймер женился на Джейн Фонтэйн, матери-одиночке, имеющей трех детей» .
В своих же работах Д. Мани описывал Бренду как доминантного ребенка, доминантность которого к возрасту трех лет превратилась в «квоч- кину» заботу о брате. Близнецы казались воплощением почти зеркального разделения вкусов, темпераментов и поведения в гендерном отношении, их можно было считать самым веским доказательством того, что мальчиками и девочками не рождаются.
Влияние случая близнецов на развитие гендерных исследований нельзя переоценить. Он тут же был взят на вооружение феминистским движением, которое всегда возражало против биологической интерпретации половых различий.
Основываясь на фактах смены биологического пола, нетрудно заключить, что гендерная реконструкция ориентирована не столько на гуманистический и научный результат, сколько на политический, выражающийся в направленности от деконструкции к безгендерному обществу. Однако новые данные связаны лишь с интерпретацией используемых практик транссексуалами. В то же время остается неясно, каким образом конституируется категория принадлежности к полу в том или ином контексте. Это можно понять, лишь проанализировав механизмы работы той или иной культуры. Отсюда становится очевидно, что гендерные отношения - это конструкты той культуры, в которой они работают, иными словами, работа культуры по приписыванию половой принадлежности и называется гендером.
К. Уэст и Д. Зиммерман сформулироавали положение, что гендер - это система межличностного взаимодействия, посредством чего создается, утверждается и воспроизводится представление о мужском и женском как базовых категориях социального порядка. Это положение уточняется Г. Гарфинкелем, утверждающим, что пол и гендер различаются как приписанный и достигаемый статусы, а это привело к новому определению этих понятий. Значительное влияние на их реинтерпретацию оказало обсуждение проблем гомосексуалистов и транссексуалов, а также данных биологических исследований. Явления, прежде воспринимавшиеся как аномалии, болезни, перверсии, в постмодернистском дискурсе рассматриваются как варианты нормы .
В теориях социального конструирования особое внимание отводилось вопросу о генезисе базовых категорий мужского и женского, рассматриваемого сторонниками феминистской теории драматургического интеракционизма . Гендер в контексте данного подхода рассматривается как результат социального взаимодействия и одновременно как его источник.
Гендер проявляет себя как базовое отношение социального порядка. Чтобы осмыслить процесс строительства этого социального порядка в конкретной ситуации межличностного взаимодействия, вводится понятие гендерного дисплея. Гендерный дисплей включает многообразную конвенциональную информацию при отнесении человека к тому или иному полу. Например, имя, внешний облик, тембр голоса, манера речи и движений, стиль выражения чувств - все эти множественные проявления представляют собой гендерный дисплей, который позволяют идентифицировать человека. Кроме того, он включает многообразие проявлений половой принадлежности на уровне межличностного общения, не сводимых к исполнению половых ролей или к смене одежды.
Гендерный дисплей - это многообразие представлений и проявлений мужского и женского в межличностном взаимодействии. Приписывание пола, или категоризация, является неизбежной базовой практикой повседневного взаимодействия. Половая идентичность обеспечивает коммуникативное доверие.
Быть мужчиной или женщиной и это проявлять - значит быть социально-компетентным человеком, вызывающим доверие и вписывающимся в практики общения, принятые в данной культуре.
Гендерный дисплей не универсален - он детерминирован культурой и отношениями власти. Разные общества, социальные группы и даже разные социальные ситуации предполагают различные конвенциональные формы гендерного дисплея. При этом воспроизводство дихотомии мужского и женского в гендерном дисплее гарантирует сохранение социального и интерактивного порядка. Как только он выходит за пределы подотчетности, перестает вписываться в общепринятые нормы, его исполнитель попадает в ситуацию «гендерного сбоя». Наглядным примером этого феномена может служить восприятие победителя «Евровидение-2014» - трансвестита Томаса Нойверта в женском облике Кончиты Вурст. Феминистские конструктивисты показывают, что гендерный дисплей не только работает в моменты переключения видов деятельности, но пронизывает все уровни взаимодействия .
В целом феминистские теории социального конструирования гендера основаны на следующих постулатах:
1) гендер конструируют такие факторы, как социализация, разделение труда, система гендерных ролей, семья, средства массовой информации;
2) гендер строят и сами индивиды - на уровне сознания, (то есть гендерной идентификации), принимая заданные обществом нормы взаимодействия и подстраиваясь под них (одежда, внешность, манера поведения и т. д.) .
Обобщая концептуальные подходы к пониманию психологической сущности гендера и гендерного конструирования, необходимо отметить, что их основу составляют феминистские теории, нивелирующие значимость функциональных особенностей биологического и психологического пола личности. Из схемы, приведенной на рис. 1, следует, что гендер в феминистском контексте - это унифицированный (внеполовой) социальный конструкт, на завершеннойстадии конструирования представляющий собой три основных унифицированных (без половой дифференции на мужские и женские) типа: маскулинные, феминные, андрогинные. Такая бесполая унифицированная гендерная типология, во- первых, служит вульгарным обоснованием феминистской идеологии, во- вторых, создает иллюзию обезличенного полового равенства и, наконец, учитывая многообразие этнокультур, создает прецедент бесконечного множества гендеров маскулинности/феминности, не связанных с половой принадлежностью исследуемых когорт.

Рис. 1. Феминистская парадигма понимания сущности гендера и гендерно-типологического конструирования: сплошные линии - основные источники и составляющие гендера и гендерных типов; пунктирные линии - отрицаемые источники гендерообразования

Завуалированная идеологизация гендерно-феминистских исследований не может не сказаться как на актуализации гендерных исследований в странах с конституциональным равенством мужчин и женщин, так и на состоятельности гендерной психологии как научной отрасли. Одним из выходов из данного кризиса гендерной психологии может служить введение, вместо бесполого гендерного подхода, гендерно-полового подхода. В этом случае гендерная типологизация обретает свою полоориентированную специфику, а гендерноориентированное конструирование может выступать в качестве механизмов актуализации парадигм мужественности и женственности.
3.2. Гипотетическая концепция онтогенетического гендерно-полового конструирования
Методологическая ограниченность в трактовке гендера и феминистско- идеологизированного подхода к гендерному конструированию, основанная на выделении гендерных типов во внеполовом контексте, требует актуализации иного взгляда на эти явления. Продуктивность развития гендерных исследований может возрасти при методологической переориентации с узкого гендерного подхода на интегративный гендерно-половой подход. При ориентации на методологический базис отечественной психологии, учитывающий единство и взаимосвязь социальных и биологических факторов в психологическом развитии личности, имеющиеся традиционные представления о гендере и гендерном конструировании могут обрести совершенно иную научно обоснованную трактовку. Одним из условий преодоления указанной ограниченности может служить устранение противопоставления и игнорирования объективной взаимосвязи биологических и социальных факторов в гендерно-половом развитии.
Несмотря на методологическую несовместимость полоролевого и гендерного подходов, первоначально гендерные исследования развивались в рамках полоролевого подхода, опирающегося на либеральный феминизм. Полоролевой подход стал первой теорией, объясняющей функционально обусловленное разделение мужских и женских ролей в обществе, и он помог осмыслить позиции мужчин и женщин в семье и в системе отношении власти .
Вместе с тем, в зарубежных работах, посвященных полоролевым стереотипам, почти не рассматривались половые различия, обусловленные половым диморфизмом, биологической целесообразностью специализации полов в процессе репродуктивной деятельности. Речь постоянно шла о воспринимаемых, а не о действительных различиях между полами. В рамках полоролевого подхода имели место две противоположные тенденции, обосновывающие дифференциацию полов: половой диморфизм и половой символизм. Согласно половому диморфизму, половая дифференциация - универсальный биологический процесс, который культура только оформляет и осмысливает с теми или иными вариациями. Ее исходная точка - биологический половой диморфизм, который дополняется системой психических различий, проявляющихся в определенном наборе индивидуальных различий в психофизиологических реакциях, когнитивных процессах, мотивации, способностях и интересах мужчин и женщин.
Так, например, половой диморфизм предполагает разделение женского и мужского полов, благодаря которому происходит процесс естественного воспроизводства человеческого вида. Игнорирование анализа развития такого первичного свойства индивида, как пол, создает представление, будто «мужская психология» и «женская психология» от природы даны индивиду. В результате исследователи открываются стоящими на позиции, давно выраженной в «Домострое» Ксенофонта. И. С. Кон напоминает, в чем заключалась подобная позиция: «Природу обоих полов с самого рождения бог приспособил: природу женщин - для домашних трудов и забот, а природу мужчины - для внешних. Тело и душу мужчины он устроил так, чтобы он более способен был переносить холод и жар, путешествия и военные походы, поэтому он назначил ему труды вне дома. А тело женщины бог создал менее способным к этому и поэтому... назначил ей домашние заботы... Женщине приличней сидеть дома, чем находиться вне его, а мужчине более стыдно сидеть дома, чем заботиться о внешних делах» . Из приведенных индивидных мужских и женских «домостроевских» функций следует, что половой диморфизм не только не определяет однозначно формирование психологического пола личности, но и не является с самого начала возникшим универсальным свойством любого биологического вида.
Половой диморфизм имеет свою филогенетическую историю и свой эволюционный смысл. Согласно гипотезе И. И. Шмальгаузена и В. А. Геодакяна, в любой эволюционирующей системе сосуществуют оперативная и консервативная подсистемы, обеспечивающие устойчивость и эволюцию любых развивающихся систем. Оперативная подсистема обеспечивает изменчивость системы в ее взаимоотношениях со средой. Она более гибко приспосабливается к переменам, но и более хрупкая, более подвержена разрушению. Консервативная подсистема призвана сохранить и передать потомству родительские признаки неизменными. Она более устойчива и лучше пригнана к решению типовых задач. Женские особи в системе разных биологических видов обеспечивают в ходе отбора неизменность, устойчивость «инерционного» генетического ядра популяции; мужские особи, являясь «оперативной подсистемой», воплощают тенденцию к изменчивости; на них опробуются разные варианты развития. Если эти варианты оказываются удачными, то они закрепляются в процессе отбора вначале мужскими особями, а затем передаются женским особям, таким образом как бы попадают в долговременную «генетическую память» вида. Наличие этих подсистем, очевидно, и объясняет филогенетическое происхождение полового диморфизма и формирование психологического пола .
Именно психологический пол проявляется в разных особенностях социального поведения, связанных с половым диморфизмом. Сложный комплекс биологических и психосоциальных детерминант, участвующих в процессе психосексуальной дифференциации, в виде схемы представлен А. Эрхардтом и Дж. Мани (рис. 2). В их понимании, как видно из схемы, половой диморфизм опосредуется на каждой онтогенетической стадии поведением других людей, влияющих на формирование психологического пола.
С позиций полового символизма гендерная дифференциация не тождественна половой дихотомии, связанной с половым диморфизмом, поскольку она связана с конструированием полов в течение жизни . Основываясь на этом подходе, современная гендерная теория не пытается оспорить существование тех или иных биологических, социальных, психологических различий между конкретными женщинами и мужчинами. Она просто утверждает, что сам по себе факт различий менее важен, чем их социокультурная оценка и интерпретация, а также система власти, построенная на основе этих различий.

Рис. 2. Схема психосексуальной дифференциации (по Дж. Мани и А. Эрхардту, 1972)

Доминирующим же в гендерной психологии до сих пор выступает гендерный подход, предполагающий новый способ познания действительности, в соответствии с которым противопоставление мужских и женских черт личности, образа мыслей, особенностей поведения закрепляет связь между биологическим полом и достижениями в социальной жизни. Принятие позиции, что биологический пол не является первопричиной психологических характеристик поведения и социальных ролей, позволяет реконструировать, переосмыслить «Я-образы» и жизненные сценарии, дает возможность мужчинам и женщинам по-новому оценить свои возможности и притязания, определить перспективы жизнетворчества, активизировать личностные ресурсы для выбора стратегий самореализации и оптимизации особой женской позиции - роли женщины в социальном мире. В этом контекста феминизм как теория выступает с критикой общества от имени женщин и действует в их интересах ради того, чтобы построить для них лучший мир.
Несостоятельность противопоставления полоролевого и гендерного подходов до сих пор проявляется в столкновении позиций, ориентирующихся, в одном случае, на поляризацию мужского и женского начал (при максимальном совпадении индивидуальных качеств с соответствующим культурным стереотипом - сильный, грубый, энергичный мужчина и слабая, нежная, пассивная женщина); на ее преодоление - в другом случае, когда отдается предпочтение сочетанию в одном лице (сильный, но одновременно мягкий мужчина и нежная, но вместе с тем самостоятельная женщина). На высоких уровнях культуры и рефлексивности предпочтение обычно отдается второй модели, сулящей большую степень взаимопонимания полов, тогда как в первом случае их отношения мыслятся как иерархические, основанные на господстве и подчинении .
Отмечая несостоятельность противопоставления особенностей биологического пола и социокультурных факторов, некоторые авторы указывают на то, что «отрицать наличие врожденных различий между мужчиной и женщиной очень модно, это отвечает стремлению человека освободиться от всех ограничений, избавиться от своего биологического наследия. Но свобода не достигается путем игнорирования истины» .
Разрешением этого извечного противопоставления биологических и социальных факторов может служить отечественная методология психического развития, включающая условия, источники и движущие силы. Согласно данной методологии, биологические факторы представляют собой комплекс разноуровневых индивидных особенностей, включая и особенности половых различий, рассматривающихся в отечественной психологии как условия психического развития, в том числе и гендерного самосознания. Процесс гендерного конструирования немыслим без опоры и на источники личностного становления. Как известно, их основу составляют факторы социальной среды, определяющие процессы социализации и половой идентичности, а также формирующие воздействия социального воспитания и обучения.
Немаловажная роль в формировании гендерно-ролевой социализации и идентичности принадлежит и движущим силам личностного развития, которые заключаются в поиске разрешения противоречий, касающихся эмансипированного опыта полоролевого поведения и представлений об идеальных мужественности и женственности, в преодолении установок о превосходстве того или иного пола, в выработке адекватной модели гендерной идентичности в процессах группового и социального взаимодействия в целом и др.
Определенный вклад в решение гендерной проблематики, особенно касающейся процессов онтогенетического гендерного конструирования, может внести и учет соотношения или представленности биосоциальных факторов в различных подструктурах личности: направленности, социального опыта, когнитивных процессов в виде когнитивных схем, биопсихических или индивидных особенностей - морфологических, соматических, половозрастных, гонадных, церебральных и др. Как показано в ряде отечественных работ, представленность биологических особенностей в высших иерархических подструктурах личности не исключается, а лишь перманентно ослабевает . Меньшие проявления биологических факторов характерны для подструктуры направленности личности (мировоззрения, убеждения, идеалы, интересы и др.), максимальные - для биопсихической подструктуры (половозрастные, соматические, психодинамические и др.). В этой связи ориентация современной гендерной психологии на атомарно-описательные черты и свойства маскулинности/феминности без учета индивидно-половых особенностей существенно ограничивает возможности ее дальнейшего развития. Одним из выходов из этого тупика может служить опора на интегративный или гендерно-половой подход в обосновании процессов гендерного конструирования.
При введении данного подхода биологический пол выступает в качестве предпосылок или условий гендерного конструирования маскулинности/фе- минности. Указанный подход предполагает такую взаимосвязь природных половых особенностей и гендера, в которой гендер, через операциональный состав действий и «средств», способствует актуализации природных ограничений в процессе конструирования приемлемых моделей маскулинности, андрогинности, феминности и индивидуальных деятельностных и социальных стилей взаимодействия. Данное положение подтверждается тем, что хирургические операции по изменению биологических признаков пола у транссексуалов были нацелены прежде всего на обретение соответствующего биологического облика мужчины или женщины и лишь затем следовала социальная реконструкция. В этом случае создание гендерного дисплея предполагает синтез индикаторов биологического и гендерного пола.
Концепция онтогенетического гендерно-полового конструирования предоставляет исследователю возможность изучения разноуровневых гендерных параметров на различных онтогенетических стадиях гендерно-полового конструирования. Процесс трансформации биологического пола в гендерогенезе представляет собой стадиально-онтогенетическую динамику. Механизмами гендерно-полового конструирования выступают гендерная социализация, гендерная идентичность, гендерно-половые установки и роли. Их реализация осуществляется в форме гендерных схем (обобщенные социокультурные коды в виде экспрессивных, поведенческих, личностных характеристик), свойственных той или иной гендерно-онтогенетической стадии с выраженным эмоциональным отношением (позитивным, негативным, нейтрально-безразличным), и социокультурных схем, являющихся идеальным конструктом, задающим параметры соответствия той или иной гендерной стадии. В соответствии с этим процесс гендерно-полового конструирования рассматривается в синтезогенезе, включающем несколько динами- ко -восходящих онтогенетических стадий формирования различных гендерных типов (рис. 3).

Рис. 3. Гипотетическая модель процессов и механизмов гендерно-полового конструирования

Начальной стадией гендерно-полового конструирования является латентная половая дифференциация. Обретение половой принадлежности осуществляется средствами диффузной сенсорно-перцептивной социализации и взаимодействия младенца (полового индивида) со взрослыми с помощью звуковых и тактильных воздействий (адресно-именные обращения, дифференцированные тактильные прикосновения родителей в виде ощущений «шершавых» щек и крепких прикосновений рук отца и мягких материнских прикосновений и голосовых интонаций), способствующих бессознательному различию мужских и женских особенностей. Половая дифференциация на данной стадии происходит за счет и цветовых полодиференцированных знаков (цвет одежды, коляски), и предметной среды в виде игрушек.
Следующей стадией гендерно-полового конструирования является рефлексивная полоролевая социализация и идентичность, связанная с усвоением полоролевых установок и поведенческих стереотипов, свойственных тому или иному полу, проявляющихся в совместном полоролевом, телесном и коммуникативном взаимодействии со взрослыми. Данное положение согласуется с мнением ряда известных авторов, отмечающих, что самая первая категория, в которой ребенок осмысливает собственное «Я», - это половая принадлежность.
Теоретическая недооценка пола практически оборачивается тем, что гендерные типы выдаются за универсальные схемы и имеют откровенно маскулинные акценты. Образ себя в качестве мужчины или женщины складывается не столько на основе восприятия внешних телесных признаков, сколько на основе социокультурных форм поведения, считающихся мужскими или женскими. На первый взгляд представляется, что осознание своего пола производится по внешнему виду гениталий. Однако после рождения ребенок еще долго не осознает собственные анатомо-физиологические особенности. Эти анатомо-физиологические особенности являются лишь знаком по определению пола ребенка для окружающих людей. Вокруг ребенка образуется среда, заполненная ожиданиями мужского или женского поведения. Эти ожидания, или экспектации, оказывают влияние на создание телесного образа в качестве мальчика или девочки. Апробация себя в том или ином половом статусе осуществляется в форме малоосознаваемых имитационных установок и стереотипов мужского и женского поведения в процессе сложноролевых игр. Вместе с тем, сформированный набор гендерно-половых черт, связанных с биологическим полом, отражается на гендерно-половом самосознании ребенка в форме социокультурного кода или образцов маскулинного или феминного поведения. Рефлексивность на этой стадии проявляется в форме осознания ребенком, как он воспринимается окружающими людьми.
Для стадии интериоризации гендерно-половой сигнификации характерно, с одной стороны, эмпатийное принятие гендерно-половой роли в форме сегрегации с однополыми сверстниками на фоне общности позитивно окрашенных эмоциональных реакций и чувств. С другой стороны, интериоризация гендерно-половой сигнификации (знаковое оформление совместной деятельности) предполагает означивание гендерно-полового поведения и деятельности в форме различительных кодов или предпочтений, а также социальных норм и требований в коммуникативно-половой совместной деятельности. На данной стадии отмечается учет половых особенностей и их подчинение гендерно-нормативным и ролевым ожиданиям в совместной деятельности, обусловленные включением механизмов гендерного самоконтроля и саморегуляции. В то же время данная стадия предполагает бессистемное или неосознанное воспроизведение «заученных» в процессе социализации экспрессивных паттернов (гендерные и социокультурные схемы), «узнаваемых» партнерами по социальному взаимодействию в качестве ключевых маркеров, типичных для той или гендерной групповой идентичности.
Завершающей стадией гендерно-полового конструирования служит моделирование идеальных гендерных конструктов, представляющих собой набор предпочитаемых гендерно-половых качеств, черт, свойств мужского или женского конструкта. В процессе гендерно-полового конструирования особое место отводится поиску идеальных гендерных конструктов (личных и атрибутивно-гендерных и социокультурных схем), соответствующих референтной гендерно-половой идентичности. Стадия экспериментального гендерно-полового конструирования включает такие гендерные конструкты, основой которых выступают статусно-ролевые референтные качества, черты, сопряженные с идеями гендерной идентичности. Синтез этих гендерно-половых новообразований выражается в сформированности и актуализации доминирующих гендерных типов - маскулинного, андрогинного, феминного. Стратегии гендерного конструирования могут иногда осуществляться и независимо от половой принадлежности, но актуализироваться в одном из четырех гендерно-половых конструктов в форме маскулинности, андрогинно- сти, феминности и недифференцированности. Подтверждением сказанного выступают «драматические» ситуации, когда пол индивида и идеально-гендерные модели выступают в конфликт друг с другом. Примеры транссексуального поведения подтверждают тот факт, что пол индивида является лишь предпосылкой конструирования гендерной идентичности и гендерных типов.
На схеме, представленной на рис. 3, на вершине гендерно-полового конструирования располагаются сформированные доминирующие типы маскулинности, андрогинности, феминности. Случаи половой инверсии не исключают влияния привлекательных потенциалов биологического пола на гендерно-половую реконструкцию. Результатом гендерно-полового
реконструирования являются имитационные, квазигендерные проявления маскулинности или феминности в форме телесных и поведенческих установок, ролей и стереотипов. Подобный феномен конфликта между биологическим полом и гендерным конструктом отмечается в случаях, когда внешние, или вторичные, особенности пола индивида не совпадают с гендерно-ролевыми ожиданиями, проявляясь в форме гендерного сбоя.
Динамические процессы гендерно-полового конструирования не связаны с возрастной динамикой гендерогенеза, хотя в некоторых работах приводится трехэтапная динамика формирования гендерно-половой идентичности. Содержанием первого этапа является знание «первичной половой идентичности», которое формируется у ребенка к 1,5 годам в ходе общения со взрослыми. Это знание формируется, прежде всего, на двух основаниях:
1) соматические признаки ребенка (у каждого ребенка начинает формироваться образ тела); 2) поведенческие и характерологические нормы поведения - типичные стереотипы мужественности или женственности в поведении ребенка. Так, двухлетний ребенок уже отчетливо знает свой пол, он не будет путаться, в отличие от ребенка полутора лет, но отнесение к полу он обосновать сам не может. Второй этап - 3-4 года, когда дети начинают ясно различать пол окружающих их людей. Третий этап (5-7 лет) практически является завершением в формировании половой идентичности. На этом этапе происходит дифференциация половых ролей, выбираются определенные формы игр, определенные формы компаний. Именно в этом возрасте появляются однополые компании сверстников .
Основой концепции гендерно-полового конструирования стали следующие методологические положения:
1) категории гендера и биологического пола следует рассматривать не изолированно друг от друга, не в контексте биосоциального параллелизма, а в контексте единства и взаимосвязи на всех этапах гендерно-полового конструирования;
2) психологическими механизмами гендерно-полового конструирования выступают гендерные и социокультурные коды - схемы, представленные в процессах социализации и формирования гендерной идентичности, установок гендерно-ролевой актуализации;
3) гендерно-половое конструирование представляет собой динамический процесс, начинающийся с латентно-половой дифференциации и завершающийся формированием доминирующих типологических гендерно-половых конструктов: маскулинности, андрогинности, феминности.
Концепция о гендерно-половом конструировании носит гипотетический характер и нуждается в дальнейшем теоретико-методологическом обосновании и эмпирической проверке.

Вопросы и задания
1. Объясните суть феминистского подхода к гендерному конструированию.
2. Можно ли отождествлять практику смены биологического пола с конструированием гендера в социальной практике?
3. Насколько правомерно считать гендер унифицированным полом?
4. В чем заключается методологическая ограниченность конструирования гендера?
5. Назовите структурные компоненты феминистского гендерного представления.
6. Охарактеризуйте концепцию онтогенетического гендерно-полового конструирования.
7. Чем обоснована идея введения гендерно-полового подхода?
8. Каково содержание барьеров в актуализации гендерных исследований?
9. Что должно составлять основу стратегии гендерных исследований?
10. Каким представляется будущее гендерных исследований и что можно отнести в них к приоритетам?