В фокусе внимания исследователей находятся вопросы мотивов альтруистического поведения, факторов, влияющих на его возникновение и реализацию. Альтруизм часто описывают лишь в терминах поведения, как поступок, направленный на благо другого человека (D.L. Krebs, J.P. Rushton). При этом различные исследователи конкретизируют и дополняют это определение, указывая на затраченные при этом субъектом поступка усилия, специфику ситуации, заключающуюся в том, что субъект имеет возможность в это же время сделать что-то выгодное и для себя, результат поступка, заключающийся в его бескорыстности (J. Aronfreed).
Исследователями были предложены различные основания осуществления альтруистического поведения, среди которых: убеждения, позиция, принципы, ценности, эмпатия, моральные нормы. Однако эти конструкты рассматривались исследователями независимо друг от друга в рамках когнитивного, аттрибуционного, бихевиористического, эмоционального подходов. Тем самым важнейшая задача - раскрыть механизмы альтруистического поведения, определить возможность его осуществления тем или иным человеком в зависимости от его индивидуальных особенностей, остается нерешенной. По мнению ряда авторов для этого необходим интегративный подход к проблеме (D. L. Krebs, J. Rest). Дополнительную сложность в исследование альтруизма вносит и то, что зачастую мотив альтруистического поведения может быть понят только после альтруистического поступка. При этом интерпретация субъектом своего поведения a posteriori в ряде случаев им же и искажается. Также препятствием на пути к объективному изучению альтруизма является высокая степень социальной желательности альтруистического поступка. Обращает на себя внимание, что к настоящему времени при наличии ряда исследований, посвященных дошкольному и младшему школьному возрасту (Е.В. Субботский, J. Goodnow, E. Maccoby, J. Martin), проблема развития альтруизма в подростковом возрасте является практически неизученной. А ведь именно в этом возрасте происходит формирование базовых ценностей, социальных установок, норм поведения. Большинство исследований фокусировались на зависимости альтруистического поведения подростков от их социального статуса, уровня агрессивности, Я-концепции (B. Hunsberger, M. W. Pratt,). При этом оценивалось именно поведение, а собственно позиции подростка, его представлениям об альтруизме посвящено незначительное количество работ. Учитывая важную роль подросткового возраста в формировании личности, формировании мировоззрения и собственных взглядов человека на основные жизненные проблемы, нам кажется важным рассмотреть особенности позиции подростков по отношению к альтруизму, условия формирования этой позиции. С нашей точки зрения подобная позиция характеризуется следующими параметрами: 1. Отношением к противоречию между нравственной ценностностью и индивидуальной полезностью альтруистического поступка (П.Я.Гальперин) 2. Принятием определенных оснований для реализации того или иного типа поведения. 3. Готовностью (вербальной или реальной) к осуществлению альтруистического поведения.
Нам представляется, что альтруистическая позиция может быть рассмотрена как одна из базальных оперативных схем (П.Я. Гальперин), определяющих отношение человека к миру людей и его место в этом мире. Объектом нашего исследования является развитие ценностно-моральной сферы личности в подростковом возрасте, а именно - особенности альтруистической позиции в подростковом возрасте. В работе впервые систематическому изучению подвергнуты особенности альтруистической позиции в подростковом возрасте. Проведен теоретический анализ проблемы альтруизма в контексте морального развития в подростковом возрасте. Подобрана и адаптирована батарея методик для исследования особенностей альтруистической позиции в подростковом возрасте. Подвергнуты систематическому изучению связи типа альтруистической позиции с развитием морального сознания и эмоциональными особенностями подростка. Показано, что отнесенность к тому или иному типу альтруистической позиции является индикатором уровня развития морального сознания, а собственно альтруистическая позиция свидетельствует о более высоком уровне развития морального сознания. При этом выявлена нелинейность связи между уровнем развития морального сознания и другими (манипулятивным и неустойчивым) типами альтруистической позиции. Доказано, что отнесенность к разным типам альтруистической позиции сопровождается различиями в особенностях эмоционального реагирования, прежде всего - эмпатии. Выявлены возрастные и гендерные особенности изучаемых феноменов. В ходе исследования подросткам предлагалось заполнить бланки предлагавшихся методик. Исследование проводилось в классах в урочное время. При этом мы старались, чтобы это не были последние уроки, а также не проводили занятия вместо важных школьных предметов (математика, русский язык, литература), вместо контрольных и самостоятельных работ. Каждая встреча занимала два урока подряд. С каждым классом было проведено 3-4 встречи. Исследование проводилось в несколько этапов. Первый этап - мотивационный. Он включал в себя знакомство с подростками, прояснение основных целей исследования (мы определили тему как «Способы справляться со сложными жизненными ситуациями»), диалог, в котором мы предлагали ребятам обсудить некоторые темы, связанные с моральными аспектами выбора (например, проблема эвтаназии). Второй этап - собственно эмпирический. Особенностью данного этапа было то, что каждую методику мы вводили с помощью специально продуманной дискуссии, цель которой была актуализировать представления школьников о соответствующей сфере жизни и человеческих отношений, активизировать в высказывании их личностной позиции и мнения, заинтересовать. Хотелось бы также отметить, что последовательность методик была избрана таким образом, чтобы с одной стороны для испытуемых выстраивалась определенная логика в этой последовательности, с другой - чтобы в начале шли более общие методики. Последнее было сделано с целью получения более чистых данных, несколько уменьшив эффект обучения и влияния одной методики на другую. Третий этап - заключительный. Необходимость наличия подобного этапа была обусловлена сложной и эмоционально насыщенной проблематикой исследования. Поднятые нами в рамках работы с подростками проблемы вызвали у самих подростков неподдельный интерес и в итоге было необходимо отвести время на своеобразное эмоциональное отреагирование. На последнем занятии мы также предлагали школьникам дискуссию, в которой, однако, в отличие от предыдущих этапов сами участвовали наравне с ними. Мы позволяли себе высказать свое мнение, привести реальные жизненные ситуации морального выбора, обсудить варианты поведения в них. Таким образом, третий этап служил заключением всего цикла работы с каждым классом. В исследовании нами была использована батарея методик, разработанных коллективом исследователей университета г. Падуя во главе с Анной Лаурой Комьюниан (Comunian). Методики направлены на изучение следующих аспектов альтруистического и морального поведения: доброта и альтруизм, моральные суждения, жизненные стратегии. Методика, названная нами «Опросник выявления альтруистической позиции подростка» в оригинале имеет название «Шкала доброты и альтруизма». Цель методики выявить отношение подростков к доброте как качеству человека и поведению, направленному на благо другого. Основная цель методики - выявить подростков, склонных к поступкам ради своей выгоды и поступкам, направленным на благо другого. Мы считаем возможным использовать данную методику, поскольку понятие доброты является основополагающим при определении альтруизма как направленности на другого человека. Мы сочли возможным использовать данную методику в нашем исследовании для выявления альтруистической позиции подростка через его отношение к доброте и возможностям бескорыстно поступать во благо другого человека. Методика анализа моральных суждений («Опросник моральных суждений» основана на теории Л.Кольберга и включает в себя суждения различных стадий, которые испытуемый должен оценить и проранжиро- вать. Методика «Жизненные стратегии» направлена на выявление типичных форм поведения при столкновении с различными сложными ситуациями. Для оценки уровня развития морального мышления, особенностей решения моральных противоречий в разных контекстах взаимодействия, особенностей ориентации на партнера при осуществлении морального выбора, уровня развития моральных суждений и вербального морального поведения была использована методика «Моральные дилеммы». Для выявления уровня эмпатии подростков была избрана методика исследования эмпатии Мехрабяна. Мы также использовали метод социометрии как для определения социометрического статуса подростка в классе, так и характеристики его поведения с точки зрения его альтруистичности.
Для выявления социометрического статуса подростка мы выбрали два типичных для таких случаев вопроса: «Кого бы ты пригласил к себе на день рождения?» и «С кем бы ты поехал вместе отдыхать?»
Эти вопросы мы дополнили вопросами, которые, с нашей точки зрения, проясняют нам и оценку подроостками альтруистического поведения своих одноклассников. Для выявления альтруистического поведения школьников мы предложили им три следующих вопроса: 1. Кого бы в свом классе ты назвал добрым человеком? 2. К кому в своем классе ты бы обратился за помощью? 3. Кто из твоего класса готов сделать что-то для другого даже в ущерб своим интересам?
Конечно, мы не могли прямо использовать в подобных вопросах термин «альтруистическое поведение» или «альтруист», поэтому для прояснения интересующей нас проблемы мы использовали несколько вопросов. Здесь мы также не ограничились одним вопросом, поскольку нам было важно прояснить комплекс показателей, которые используются при оценке альтруистичности того или иного поведения. С другой стороны, нам было важно выяснить, будут ли отличаться ответы подростков на вопросы, с различных сторон проясняющие склонность к альтруистическому поведению. При составлении этих вопросов мы в первую очередь опирались на определение альтруистического поведения. Для этого мы должны были прояснить просоциальную направленность поведения, с одной стороны, и готовность пожертвовать чем-либо при осуществлении этого поведения с другой. Для этого мы составили соответственно вопросы 2 и 3. При этом вопрос 2 мог бы быть задан по-разному, например, следующим образом: «Кто из класса чаще всего помогает другим?». Мы считаем, что наш вопрос включает еще и эмоциональный компонент, отношения с человеком, прогнозирование вероятности получения от него адекватной помощи, в то время как другой вариант этого вопроса просто характеризует скорее процессуальный компонент оказания помощи, нежели ее результат. Именно результат оказанной другим помощи, т.е. не просто стремление помочь, или прикладывание для этого определенных усилий, но именно достижение поставленного результата, т.е. реальное оказание помощи, был для нас существенным аргументом в пользу использованного нами вопроса. Учитывая, что альтруизм многим авторами рассматривается скорее как черта личности, мы решили включить в наши вопросы и вопрос об основной черте личности, наиболее часто ассоциируемой с альтруизмом. Подобным качеством или личностной чертой является доброта. Вся процедура заполнения проводилась в классе. Все школьники, отвечая на вопросы методики, на некоторое время подходили к специально подготовленному для этой цели столу, где индивидуально отвечали на вопросы анкеты. После этого ребята возвращались на свое место. Всего школьникам было предложено ответить на пять вопросов, а также написать, с кем он или она дружит в этом классе.
Проблема альтруизма в контексте морального развития в подростковом возрасте
Проблему соотношения морали и альтруизма можно рассматривать на нескольких уровнях. С философской точки зрения это две различные категории, мораль - как общая категория, альтруизм - как частная. В психологии определение соотношения этих понятий затрудняется различными взглядами на моральное и альтруистическое поведение. Помимо указанных понятий в психологии существуют понятие конвенциональной нормы и просоциального поведения. Наиболее частое разделение морали и альтруизма заключается в выделении особого круга ситуаций, связанных с необходимостью принести в жертву собственные интересы (альтруизм), и определении особых альтруистическим мотивов (в отличие от моральных, это в первую очередь не следование нормам, но ориентация на благо другого человека). Рассмотрим соотношение моральных и альтруистических мотивов более подробно. Альтруизм и моральность не являются тождественными понятиями: первое связывается со вторым отношением подчинения; другими словами, понятие моральности шире понятия альтруизма, включает его в себя. По мнению ряда авторов альтруизм - это самостоятельный мотив, который отличается от других мотивов, основанных на личной выгоде; в основе его лежит любовь и бескорыстная забота о других, способность на безвозмездную жертву ради группы, потребность отдавать и чувство ответственности. К нравственным нормам относят чувство долга, гуманность, доброжелательность, любовь, дружбу, сочувствие и т.д. Альтруизм же больше связывают с заботой, эмпатией, бескорыстностью. Увязывание морали с одной стороны и альтруизма с другой с различными феноменами и проявлениями отдаляют эти, несомненно связанные категории, друг от друга. Моральный, так и альтруистический результат поступка еще не говорит о мотиве субъекта, его совершившего. Так, внешне моральное или альтруистическое действие может побуждаться эгоистическими мотивами. С нашей точки зрения подобное выделение скрытого мотива является важной задачей в отношении исследования морального поведения. При этом, выявить скрытый мотив отношению к моральному действию сложнее, нежели по отношению к действию альтруистическому. Последнее обладает важной особенностью, а именно необходимостью жертвовать чем-либо ради во благо другого человека. Степень «жертвенности» с нашей точки зрения является важным критерием разделения собственно альтруистических и эгоистических мотивов поступка. Сложность выделения мотивов в том, что зачастую они не являются осознанными. При самоотчете о том, почему тот или иной человек поступил определенным образом, на поверхность могут выходить именно осознанные или социально желательные мотивы. Это создает дополнительные сложности выделения собственно альтруистического поведения. Как моральные, так и альтруистические мотивы могут не осознаваться в процессе совершения поступка, а после его совершения видоизменяются, и уже невозможно установить реальные причины, побудившие человека поступить так или иначе. Тем более это проявляется в случаях, когда человеку необходимо показать себя в «лучшем свете». В таких случаях имеет место так называемое «мнимое благодеяние». Р.Г. Апресян выделяет 5 видов "мнимого милосердия” (Апресян, 366-368). Во-первых, это милосердие в надежде на одобрение и благодарность других. Признание со стороны общественного мнения является единственным мотивом такого благодеяния. Во-вторых, одна из форм "мнимого" благодеяния связана с разумно-эгоистической позицией в нравственности. Фактически совершение блага другому в этом случае является средством достижения собственного блага, так как оправдательными мотивами здесь выступают мысли типа: страдание других людей вызывает страдание в моей душе; я сострадаю страдающим не только из симпатии к ним, но и из антипатии к страданию, из желания не страдать, из желания быть счастливым. В-третьих, это эгоистическое (корыстное) благодеяние, главная цель которого - удовлетворение потребностей самого "благотворителя". Единственной корыстью такого милосердия может быть моральное удовлетворение от чувства выполненного долга. В-четвертых, это "идеалистическое" благодеяние. Оно может совершаться с целью исполнить долг (ради долга), идеал (ради идеала). Побуждением к нему может быть благородный порыв. "Но там, где порыв, - пишет Р.Г. Апресян, - там - случайность, возможность более сильного порыва. Тот, кому оказывается помощь, при этом уже как бы и не принимается благотворителем в расчет" (там же, стр. 367). В-пятых - патерналистское благодеяние, совершаемое с целью завоевать сердце и волю того, кому оно оказывается. Функционирование норм в моральной деятельности обеспечивается двумя типами моральной мотивации. Во-первых, как это представлено в этике долга, предписания морали осуществляются на основе отрицательных эмоций (угрызений совести), которых личность стремится избежать. На стадии борьбы мотивов человек думает: "Если я не сделаю этого (не скажу правду, не помогу нуждающемуся), то я не смогу жить, это будет мучением для меня". В классификации мнимого милосердия по Апресяну это второй вид моральной мотивации; он связан с разумно-эгоистической позицией в нравственности. Во-вторых, согласно этике добродетелей, моральное поведение может быть побуждено стремлением к положительным эмоциям. Это позитивная мотивация. Допустим, человеку приятно делать людям добро, он не задумывается о том, как бы он себя чувствовал, если бы не совершил этого добра. Просто через совершение добродетельных поступков происходит утверждение достоинства, самоуважения личности, а это не может не повлечь за собой радость. Это третий вид мнимого милосердия в классификации Р.Г. Апресяна, названный им эгоистическим благодеянием. Таким образом, за внешне альтруистическим поведением может скрываться совсем не альтруистический мотив. Обратимся непосредственно к различным вариантам определения альтруизма. В словаре альтруизм определяется как поведение, направленное на благо других. При этом не так важно, что является мотивом такого поведения. Альтруизм это такое неэгоистическое поведение, которое удовлетворяет двум условиям: 1) результатом поведения является выгода другого человека, 2) сам субъект альтруистического действия действует в ущерб себе. Т.е. это не просто помощь другому, но и необходимость жертвовать чем-либо ради того, чтобы помочь. В таком случае внешним наблюдателем такое поведение будет расценено как альтруистическое несмотря на возможные внутренние мотивы субъекта. К проблеме определения альтруизма также относится вопрос о соотношении цели и средства в ситуации оказания помощи. Как будет оценен обществом поступок человека, который, не умея плавать, бросился в воду для спасения утопающего? Существуют наблюдения, которые показывают, что альтруистической личности свойственно видеть альтруизм в поступках других людей, интерпретировать их поступки как альтруистические, в то время как эгоистам свойственно видеть в поступках другим поиск выгоды для себя. Если первые склонны считать, что в мире больше хороших, добрых, помогающих людей, то вторые думают, что большинство людей в первую очередь эгоистичны. Вопрос существования альтруизма широко обсуждается как в психологической, так и в философской, этологической литературе. Первое утверждение заключается в том, что все, что делает человек, он делает, следуя своим интересам. В этом смысле все мотивы человека - эгоистичны. Так, в случае оказания помощи кому-либо, человек получает определенное удовольствие от того, что совершает такой положительный поступок. Возьмем крайний случай: ситуация, когда человек жертвует своей жизнью ради чего- то. Сложно предположить, что в этот момент человек не видит преимущества эгоистического поведения в такой ситуации, которое предполагают в свою очередь сохранение своей жизни (Scriven, 1966). Исходя из этого утверждения, сложно предположить, что человек совершает акт самопожертвования ради определенного удовольствия, которое может получить от этого поступка. Единственным объяснением может служить то, что данный поступок совершается ради других людей. Если допустить возможность альтруистического поведения в данном случае, логично предположить, что и в случаях, где жертва со стороны субъекта значительно скромнее, мы не сможем наблюдать альтруистического варианта поведения. Одной из часто рассматриваемых проблем в этой связи является существование «гена альтруизма». Здесь главным вопросом является то, каким образом в таком случае может существовать альтруизм, если в процессе естественного отбора особи, которые бы действовали в чужих интересах, просто бы не выжили. И наоборот, особи, которые действуют эгоистично, выживают более часто. Некоторые исследователи различают биологический альтруизм и собственно человеческий, появляющийся только в человеческом обществе. В то время как моральное действие есть продукт воли, самоконтроля и самоограничения. Т. Nagel (1970) выделял «чистый альтруизм» и поведение, мотивируемое эмпатией, любовью и другими эмоциями. «Чистый альтруизм» является результатом рациональной оценки ситуации, в которой оказался другой человек. Решающим мотивом (но не единственным, поскольку чувства также могут проявляться) будет оценка необходимости определенного поведения по отношению к человеку, понимание, что «я нужен другому человеку в этой ситуации». Соответственно, вмешательство чувства делает альтруистический поступок не таким «чистым», поскольку основанием поведения станет не объективная ситуация нужды, а субъективное представление, переживание человека. S. Bailey (1980) считает, что единственным реальным тестом морального развития человека является его отношение к тем, к кому он испытывает неприязнь, эмоциональное отвержение. По отношению к людям, которые нам не симпатичны, мы будем действовать, опираясь именно на универсальные моральные принципы, а не наши эмоциональные переживания. Только в этом случае мы можем говорить о том, что причиной, побудившей человека поступить морально по отношению к подобным людям, явилась нравственная норма. Анализ исследований, посвященных альтруистическому поведению, позволил выделить следующие основные аспекты проблемы, находящиеся в фокусе внимания исследователей. Это альтруистические ценности, альтруистическое поведение и эмпатия. Под альтруизмом многими исследователями понимается поведение и установки/предпочтения, ориентированное на нужду другого человека, нежели на свои собственные (Piliavin &. Charng, 1990). В качестве дополнительного условия часто выступает положение о том, что субъект альтруистического действия не только не получает ощутимых выгод для себя от своего поведения, но зачастую и совершает альтруистический поступок в ущерб себе. CD. Batson (1998) выдвинул гипотезу, что альтруистическое поведение и эмпатия преобладает у следующих категорий людей: социально-активных, которые признают свои обязательства перед другими людьми и перед обществом, и религиозных (см. также Amato, 1990; Dovidio, 2000; Morgan, Goddard, and Givens, 1997; Post, et al., 2002; Smith, Fabricatore, and Peyrot, 1999). У этих групп людей наблюдается достаточно высокая корреляция альтруистического поведения как с эмпатией, так и с альтруистическими ценностями. Еще одна исследовавшаяся группа людей состояла из людей, жертвующих на благотворительные нужды. Результаты исследования показали высокий уровень корреляции эмпатии и альтруистических ценностей и значительно более низкий коэффициент корреляции между эмпатией и альтруистическим поведением по данным этой группы. Возможным объяснением этого факта может быть то, что люди часто демонстрируют высокий уровень социальной желательности при ответах на вопросы, связанные с эмпатией, и более или менее реальную оценку собственному альтруистическому поведению, оцениваемому как самоотчет о реально совершенных альтруистических поступках. Субъективная приверженность эмпатийным и альтруистическим ценностям социально одобряема и, более того, является неким предписанием для выполнения. Напротив, альтруистическое поведение не является требованием, и редкое и нерегулярное альтруистическое поведение может быть легко оправдано различными причинами. Подобные результаты, с нашей точки зрения, показывают, что альтруистическое поведение зачастую осуществляется не побуждаясь мотивом бескорыстно помочь другому человеку, а ради других целей. При этом, само поведение по форме соответствует критериям альтруистичности. В качестве другого объяснения этого результата можно привести утверждение, что для осуществления альтруистического поведения нужна ситуация, требующая подобного рода реагирования, которая может встречаться не часто. Здесь можно также упомянуть и влияние различных факторов и условий, способствующих или уменьшающих вероятность альтруистического поведения, в том числе временные рамки, присутствие других людей в ситуации и т.д. (Piliavin and Charng, 1990; Romer, Gruder, and Lizzadro, 1986). Исследователи приводят достаточно противоречивые данные зависимости эмпатии и альтруистического поведения от пола (Chou, 1998; Giesbrecht, 1998; Gilligan and Attanucci, 1998; Piliavin and Charg, 1990; Davis, 1994; Post, et al., 2002; Amato, 1990; Batson, 1998; Dovidio, 2000; Howard and Piliavin, 2000; Johnson, et al., 1989; Khanna, et al., 1992). Так, некоторые авторы заключают, что различие между мужчинами и женщинами определяется предметным содержанием помощи или другого альтруистического действия (Howard & Piliavin, 2000). При этом эмпатия и альтруистические ценности больше свойственны женщинам, чем мужчинам, а в альтруистическом поведении значимых различий не наблюдается. В отношении возраста показано, что альтруистическое поведение менее свойственно крайним возрастным группам: более молодым и пожилым представителям (Dovidio, 2000; Rushton, et al., 1989), а чаще исследования по данной проблеме проводились на выборке 18-30-летних молодых людей. Влияние уровня образования и социо-экономического статуса также незначительно связаны с проявлением альтруистического поведения. При этом некоторые исследования показывают, что более образованные люди чаще вовлечены в различные гуманитарные и добровольческие акции и объединения (Berkowitz and Lutterman, 1968; Dovidio, 2000; Webb, 2000). Семейный статус редко рассматривается как предиктор альтруистического поведения, тем не менее люди, никогда не состоявшие в браке, демонстрируют более низкие значения по альтруистическому поведению, нежели женатые (замужние) или разведенные. Однако за подобными результатами могут стоять и возрастно-психологические закономерности. Интересные результаты в этом отношении могут быть связаны с изменением структуры семьи (полная семья, неполная семья и т.д.). Исследования влияния социальной активности субъекта на его альтруистическое поведение показывают, что альтруистическое поведение в большей степени свойственно тем людям, у кого много друзей, однако последнее не связано с эмпатией или приверженностью альтруистическим ценностям. При этом, важное значение имеет и тип социальной активности субъекта. Наибольшее число исследований альтруизма посвящено зависимости альтруизма от эмоциональных особенностей личности, в частности от эмпатии. Можно обозначить два варианта определения эмпатии. Авторы рассматривают эмпатию как переживание состояния другого человека (Feshbach & Roe, 1968; Stotland, 1969). Hoffman (1982) определяет эмпатию как аффективную реакцию субъекта на состояние другого человека, в которой отражается эмоциональное состояние последнего, а не вторичные переживания субъекта. Batson & Coke (1981) определили эмпатию как чувство участия, ориентированное на благо другого человека. Таким образом, в приведенных определениях в основу понимания эмпатии кладутся личные основания. В первом - это эмоциональное переживание другого человека, второе - наше эмоциональное восприятие блага другого человека. Т.е. если в первом цель - сопереживание, то во втором - изменение состояние человека в сторону, которая кажется субъекту благоприятной для этого человека. Некоторые авторы (Bryant, 1982; Davis, 1983) в своем определении эмпатии совмещают оба вышеприведенных взгляда, определяя эмпатию как эмоциональный ответ на чувство другого человека, направленный на его эмоциональное благосостояние. Таким образом, мы можем выделить несколько типов эмоциональных реакций человека, которые часто называются эмпатией. Первый тип эмоциональных реакций связан с переживанием человека эмоционального состояния другого человека. В таких реакциях человек переживает то же эмоциональное состояние, что и другой. Такие реакции характерны для детей. Следующий вариант: человек переживает состояние, которое не идентично тому, которое испытывает другой человек, но отвечает ему по существенным характеристикам (эмоциональный тон, насыщенность). Основное отличие подобной реакции от первой заключается в том, что сам субъект интерпретирует ситуацию и добавляет в нее «что-то от себя». Подобное аффективное состояние обозначается часто как симпатия и рассматривается многими авторами как одна из возможных причин альтруистического поведения. Третий вид эмоциональных реакций на аффективное состояние другого человека Batson описывает как эмоциональную реакцию на состояние другого человека, которая скорее отражает собственные переживания субъекта по поводу ситуации, нежели направлена на другого человека. В этом случае сам субъект может испытывать эмоции противоположные тем, которые испытывает другой человек. Подобные реакции, хотя и вызваны эмоциональным состоянием другого человека, скорее являются выражением отношения субъекта к состоянию другого, это может быть, например, тревога. Как видно из приведенной классификации, при рассмотрении эмпатии исследователи практически не обращают внимания на когнитивный компонент. Murdoch (1971) считает, что многие философы и исследователи переоценивают роль когнитивных процессов в моральном поведении. По его мнению ядром морального действия является любовь. Williams (1973) также указывает, что моральные нормы и принципы по его мнению не являются чисто рациональными образованиями, а скорее включают в себя как рациональный так и эмоциональный компоненты. При этом он добавляет, что моральное поведение, которые совершено только исходя из рациональных мотивов вызывает менее позитивные, благоприятные мотивы нежели поведение основанное на чувствах. Blum полагает, что альтруизм подразумевает как эмоциональный, так и рациональный компонент, более существенным для определения альтруизма является ориентация на благо другого человека, в отличие от ориентации на пользу и выгоду для себя. Его определение альтруизма достаточно обобщенное: «альтруизм это ориентация на благо другого человека как таковое или же мотивируемое этим поведение (Blum, 1980, стр. 9-10). Он считает, что эмоции в большей степени обеспечивают подобную ориентацию, и чаще, чем рациональные мотивы определяют альтруистическое поведение. При этом важным достоинством эмоций Blum видел в их возможности определять более адекватный выбор поведения в сложной ситуации, в которой выбор поступка не так очевиден. Опираясь на эмоциональную оценку ситуации, на свои эмоции, мы можем найти более правильное решение сложной ситуации, нежели проведя ее рациональный анализ. Основные закономерности связи между эмпатией и альтруизмом выявлены J. Aronfreed (1970) и M. Hoffman (1975, 1982). J. Aronfreed (1970) как представитель теории социального научения рассматривал эмпатию как результат процесса обуславливания его собственными переживаниями, вызванными внешними воздействиями и реакциями других людей. Модель, предложенная в исследовании Piliavin et al. (1981), пытается объяснить альтруистическое поведение как реакцию человека на возникающее эмоциональное напряжение. При этом осуществление собственно альтруистического действия будет зависеть от того, какие будут затраты и какая будет польза от такого поведения. Как предполагает автор, человек будет стремиться уменьшить затраты и увеличить выгоду. Выгода в данной модели понимается достаточно широко и включает в себя как материальную выгоду, так и эмоциональную. При этом автор полагает, что мотивацией к альтруистичному поведению будет именно эмоциональное напряжение, от которого человеку хочется освободиться, а выбор поведения определяется рациональным анализом затрат и выгоды от поведения. Автор также отмечает, что в некоторых случаях, когда эмоциональное напряжение велико, действие может осуществляться импульсивно, без рационального анализа. Исходя из данной модели можно предположить, что чем более выражены страдания жертвы, тем сильнее эмоциональное напряжение, тем сильнее будет мотивация человека освободиться от него. C.D. Batson (1984) различает два вида альтруистических действий. Первый вид альтруистических действий основан на эмпатической мотивации человека, его желании совершить поступок ради блага другого человека. Второй вид можно назвать квазиальтруистическим или внешне альтруистическим, когда основным мотивом совершить поступок является желание избавиться от внутреннего эмоционального напряжения. Он также может мотивировать человека на альтруистический поступок, но только в том случае, если это будет простым способом избавиться от внутреннего напряжения. По сути оба вида поведения отличаются наличием или отсутствием собственно альтруистической мотивации. Побочным выводом из приведенной модели может быть положение о том, что эмоциональное напряжение в результате столкновения с ситуацией, требующей от субъекта альтруистического поведения, возникает как у альтруистов, так и эгоистов, т.е. людей, склонных поступать исключительно ради достижения своей выгоды. Таким образом, отличие альтруистов и эгоистов лежит не в плоскости поведения, не в специфике восприятия ситуации, а в способе выбора варианта поведения. Таким образом, биполярная схема «альтруист - эгоист» не отражает всей сложности классификации подобного поведения. Данная схема вряд ли применима к взрослым людям и уж тем более является неадекватной в отношении подросткового возраста, основным содержанием которого является активная ориентация подростка в базовых сферах общественной жизни, собственного внутреннего мира, в отношениях «Я - другие». В качестве альтернативы подобной линейной схеме нам представляется целесообразным рассмотрение процесса и результатов ориентировки подростка в ситуациях, предполагающих выбор между собственными интересами и общественными ценностями, между личной выгодой и благом другого человека, то есть, в ситуациях, одним из возможных решений которых является альтруистическое решение. Мы рассматриваем категорию ориентировки в том значении, которую придал ей П.Я.Гальперин - как преимущественно идеальную активность субъекта, направленную на актуализацию проблемной ситуации, раскрытие ее содержания, выбор одного из возможных путей решения и его реализацию, сопровождаемую контролем и коррекцией Гальперин, 2000). Ситуации, содержащие в себе возможность альтруистических решений, несмотря на отличие своего предметного содержания от содержания хрестоматийных ситуаций, как правило, анализируемых с помощью концептуальной схемы П.Я.Гальперина, вместе с тем открыты для применения этой схемы. Это хорошо показано в целом ряде исследований, выполненных в школе П.Я.Гальперина (Т.П.Авдулова, О.А.Карабанова, С.Н.Карпова, Л.Г.Лысюк, С.В.Молчанов, Т.В.Морозкина, А.И.Подольский и др.). Более того, в нашем случае, учитывая очевидную непростоту и неоднозначность рассматриваемых ситуаций, представляется перспективным применение иерархической модели, предполагающей рассмотрение взаимоотношений между различными уровнями ориентировки в проблемной ситуации - ценностно-смысловой, целевой и исполнительской ориентировкой (А.И.По- дольский). Подобное рассмотрение может позволить перейти от линейной дихотомии «альтруист-эгоист» к более психологически насыщенным классификациям. Представляется, что важным шагом в изучении развития альтруизма в подростковом возрасте может стать систематическое исследование альтруистической позиции - психологического конструкта, интегративно представляющего гетерогенную структуру ориентировки подростка в соответствующих проблемных ситуациях. Во-первых, альтруистическая позиция характеризуется отношением к противоречию между нравственной ценностностью и индивидуальной полезностью альтруистического поступка (П.Я.Гальперин) и, соответственно, отражает актуальные личностные и ценностно-смысловые особенности подростка, проецируется на его эмоциональные характеристики (ценностно-смысловой уровень ориентировки в проблемной ситуации). Во-вторых, принятием определенных оснований для реализации того или иного типа поведения (целевой уровень ориентировки). И, наконец, третьим параметром альтруистической позиции является готовность (вербальная или реальная) подростка к осуществлению альтруистического поступка (исполнительский уровень ориентировки). Исходя из проведенного анализ исследований, мы выделяем два основных вида альтруистической позиции: квазиальтруистичская позиция (основанная на эгоистическом мотиве) и собственно альтруистическая позиция, основанная на мотиве бескорыстной помощи другому. При этом для нас важным дополнительным условием является выявление моральной ориентации субъекта, знание им моральных норм и альтруистических принципов поведения. Такой вариант позиции, основанной на стремлении следовать моральным нормам мы выделили как важный аспект рассмотрения альтруистической позиции. В исследованиях, проведенных на дошкольниках, в которых использовались иные инструменты измерения эмпатии, были получены данные, говорящие о связи эмпатии и просоциального поведения (Feshbach, 1978; Borke, 1971). Так, исследования, проведенные на подростках с использованием стандартизованных методик и самоотчетов, показывают положительную корреляцию эмпатии и просоциального поведения (Zahn-Waxler, 1995). Какие факторы кроме эмпатии лежат в основе альтруистического поведения? Так, исследователи отмечают, что важнейшими мотивами альтруистического поведения помимо эмпатии могут быть моральные принципы и чувство вины, а также общечеловеческие ценности. Изучая альтруистическое поведение, исследователи не всегда стремятся выявить, из каких побуждений сделан поступок. Отмечается, что не все альтруистические поступки осуществляются на основе альтруистической мотивации. Важно, что исследователи различают две формы эмпатии: так называемую общую эмпатию, которая определяет поведение человека в целом, и ситуативную эмпатию, которая может возникать в одних ситуациях, и не возникать в других (White, 1994). Так, в методиках на эмпатию выделяются эмпатия к детям, к животным, к пожилым людям, которая характеризует отношение человека в ситуациях определенного вида. Данные многих исследований показывают, что общая (генерализованная) эмпатия в определенных ситуациях ведет к альтруистическому поведению, а в определенных - нет. Это говорит о том, что в принятии решения об оказании помощи или осуществлении другого просоциального поведения специфическим образом учитываются особенности ситуации. Другие исследования показывают, что альтруизм определяется общей эмпатией, скорее, чем ситуа- тиционной (Hoffman). Хотя данные по этому поводу достаточно ограничены и подобное сравнение всегда предполагает учет ситуационных детерминант, которые могли не учитываться при проведении данного исследования, а также немаловажна и роль возраста. Проблема оценки влияния общей и ситуационной эмпатии на альтруистическое поведение связана также и с выбором экспериментальной ситуации. Так, если ситуация будет релевантна ситуационной эмпатии, вероятно, можно ожидать корреляцию с выбранным типом поведения. При этом, если ситуация не релевантна ситуационной эмпатии, подобная связь может не наблюдаться. Общая эмпатия менее зависит от ситуационных обстоятельств, и поэтому ее связь с альтруистическим поведением более значима. Для понимания причин альтруистического поведения важно рассмотреть и другие моральные эмоции и чувства, такие как стыд, чувство вины. Эти чувства в отличие от эмпатии, которая возникает как сопереживание другому человеку, возникают как оценка себя или своего поведения. E. Staub и M. Hoffman (1974) выделяют два типа ценностей, имеющих прямое отношение к альтруистическому поведению. Это ценности, связанные с ориентацией на другого и ценности, связанные со стремлением выполнить долг, сделать «как нужно», следовать норме. Когнитивные аспекты альтруистического поведения. Какую роль они играю в осуществлении альтруистического поведения? Можно предположить, что для понимания когнитивных механизмов альтруизма важно выделять следующие когнитивные процессы: 1) понимание доброй направленности просоциального поведения других людей, приписывание им альтруистических мотивов (атрибуция), оценка действий других людей; 2) видение блага для других людей в собственных действиях; 3) видение ситуации, выделение в ней альтруистического компонента, понимание необходимости помощи для другого человека, видение конфликта интересов; 4) моральные суждения, которые определяют общую позицию субъекта и во многом ориентированы на его поведение в будущем (как по поводу абстрактных, так и по поводу конкретных дилемм). Для исследования когнитивных оснований поведения ученые используют вслед за Пиаже вербальные методы (рассказы, суждение, вербальное поведение). Предлагается различать причины и сознательные резоны поведения. Если первые относятся к механизмам поведения, вторые - к способу объяснения интерпретации субъектом собственного поведения. Рациональными показателями альтруистического сознания являются следующие: постоянство (последовательность поведения), всеобщая направленность (а не только на определенную категорию людей или ситуаций) и неконформность (способность действовать по собственному плану). Другим направлением исследования альтруизма является подход, направленный на выделение типологии альтруистического поведения. Havighurst и Taba (1928) выделили следующие характерологические типы у подростков: вызывающий, покорный, адаптивный и целенаправленный. Каждый тип в свою очередь предопределяет образ морального поведения. Вызывающий тип характеризует стремление открыто совершать социально неодобряемые поступки. Такие подростки игнорируют существующие правила, пренебрегают моральными и социальными нормами. Они не способны к конструктивному взаимодействию с другими и чаще всего замыкаются среди подростков своего круга. Покорный тип отличает отсутствие инициативы в поведении, стремление следовать установленным правилам или указаниям. В первую очередь такие подростки ориентируется на ожидания от них со стороны других людей. При этом, в своем поведении они могут отвечать как позитивным, так и негативным ожиданиям. Однако чаще такие подростки имеют хорошо развитое чувство долга и высокие моральные принципы. Однако, принимая решение, подростки такого склада могут ориентироваться как на общепринятые нормы, так и на поведение других людей в подобной ситуации, проявляя конформность. Такие подростки редко критичны к оценке своего или чужого поведения, не способны принять самостоятельное решение в неопределенных, непонятных для них условиях. Адаптивный тип в первую очередь характеризуется высокой социальностью, гибкостью, дружелюбием. Подростки этого типа могут самостоятельно выбирать способ поведения в различных ситуациях, при этом они хорошо различают социально желательное поведение в той или иной ситуации и могут действовать с целью получения максимальной выгоды для себя от собственных действий. Последний, описанный авторами тип - целенаправленный - можно описать через следующие основные для этого типа характеристики: способность вырабатывать собственные нормы поведения, критичность, сильная воля, уверенность в себе. Такие подростки часто обладают высоким уровнем морального сознания и демонстрируют моральное поведение. Данные типы в первую очередь характеризуют скорее общую направленность личности подростка, его отношения к окружающему его миру, способность активно действовать в нем, достигать поставленных целей. Вряд ли эти типы можно назвать исчерпывающими, описывающими все варианты типологии в подростковом возрасте. Для нас выделенные типы важны с точки зрения их отношения к альтруистическому, просоциальному поведению, как сознательному акту личности подростка, направленному на благо другого человека. Выделим основные отличия упомянутых типов и постараемся проследить общие закономерности, которые имеют отношения также и к альтруистическому поведению. По такому критерию как активное поведение на основе принятых норм, последовательность в выборе общей стратегии поведения выделенные типы можно разлить на 2 группы: активные и пассивные. К первым модно отнести вызывающий и целенаправленный типы, ко второму - покорный и адаптивный. Так, подростки, относящиеся ко второй выделенной группе, могут демонстрировать непоследовательное моральное поведение, которое в одном случае будет определяться правилами, а в другом - выгодой или другими преимуществами для субъекта действия. В отношении морали мы видим совершенно различные установки в каждом из выделенных типов: негативную (вызывающий), следование норме или авторитету (покорный), выгода (адаптивный), собственные убеждения личности (целенаправленный). Здесь мы видим некоторую аналогию указанных типов со стадиями морального развития по Л. Коль- бергу. Таким образом, основными с нашей точки зрения аспектами поведения подростков, принадлежащих к различными типам, может служить показатель направленности их морального поведения, оснований для выбора поведения и последовательность в осуществлении морального поведения. McCord и McCord (1992) предложили свой вариант типологии подростков, основанный на выдели основных вариантов моральной ориентации: гедонистический, конформный, ориентированный на других, ориентированный на себя (интегральный). Видно, что некоторые типы выделенные McCord и McCord пересекаются с типами Havighurst и Taba. Тем не менее, описания типов несколько отличаются. Гедонистическая ориентация определяется как стремление избежать негативных последствий для себя в результате своего решения. Авторитарная ориентация подразумевает стремление следовать установленному порядку и боязнь не оправдать ожидания, потерять свой статус. Ориентация на другого определяется через страх потерять значимые отношения, любовь, дружбу. Интегральная ориентация описывается через стремление следовать себе, не изменять себе, действовать в соответствие с собственными стандартами поведения. Если анализировать основания выделения данных типов мы видим, что критерии, которые положены в основу приведенной выше классификации основаны на стремлении личности разрешить конфликтую ситуацию, сохранить значимые для нее ценности, т.е. что является ведущим мотивом при выборе способа поведения. Мы можем провести некоторую аналогию между приведенными типологиями, и увидеть, что покорный и конформный типы, а также интегральный и целенаправленный типы схожи между собой в существенных, описываемых авторами характеристиках. В данной типологии мы также можем различить стадии морального развития, которые могут являться ведущими в том или ином типе. Для нас важно, что в этой типологии акцент ставится не на способе разрешения морального конфликта, а на основании выбора того или иного варианта поведения, т.е. на том, что является целью человека в той или иной ситуации. Итак, мы видим, что решение морального противоречия или проблемы выбора альтруистического поведения связывается авторами с более широким аспектом общей жизненной ориентации, личностных ценностей и приоритетов. Таким образом, в проблему исследования альтруистического поведения включаются не только традиционно исследуемые переменные (рациональные аспекты, чувства), но и характеристики целостной личности. Вариантом типологии, совмещающей как ситуационные переменные, так и личностные может быть типология, разработанная McCord и Clemes (1994). Четыре типа, которые выделяют авторы, основываются на двух базовых основаниях: последствия - требования и внутренняя мотивация - внешняя мотивация по отношению к следованию норме (критерием в данном случае является учет либо не учет собственных желаний, принятие универсальности моральных норм, т.е. внутренняя мотивация - это непосредственно ориентация на норму как на цель, в то время как внешняя мотивация - ориентация на норму как на средство достижения своих целей). Выделяются следующие типы: нормативный, феноменалистический, интегральный, гедонистический. Нормативный тип характеризуется следованием норм и других стандартов поведения, при этом для него большее значения имеют требования, предъявляемые к субъекту выбора, нежели последствия. Интегральный тип характеризуется внутренней мотивацией и учетом последствий своего поведения. Данный тип характеризуется критичностью, но именно в рамках этого типа возможен конфликт между оценкой последствий поведения и выбором его основания. Феноменалистический тип ориентируется на свои желания и потребности, стремится при этом следовать требованиям и нормам. Видно, что для этого типа большое значение имеет то, как он выглядит в глазах других людей. Гедонистический тип при выборе поведения характеризуется ориентацией на последствия своих действий с точки зрения приобретения возможных выгод и свои собственные желания и стремления. Такому типу могут соответствовать установки вроде: «Каждый волен поступать так, как ему захочется». Выделенные упомянутыми авторами типы можно дополнить указанием на следующие характеристики моральной ориентации. Stephenson (Stephenson, 1995) выделяет 1) ориентацию на поддержание хорошего мнения в глазах других людей, 2) ориентацию на собственные переживания, в частности чувства вины, 3) рефлексивную ориентацию, попытку разобраться в мотивах собственного поведения, взвешивать все за и против. Интересные варианты по отношению к выбору поведения выделяет Wright (2001). В качестве основных характеристик личности могут выступать следующие: 1) Способность противостоять своему желанию, если оно расценивается на аморально, 2) способность к рефлексии собственного поведения при нарушении нормы, чувство вины, 3) личностное стремление делать добро, 4) способность дифференцировать плохое и хорошее, морально и аморальное в ситуации выбора собственного варианта поведения. На основе указанных характеристик Wright (2001) выделяет следующие типы: 1) внеморальный тип (люди данного склада ориентируются на свои желания и выгоды, а не на моральные нормы, поэтому данный тип назван именно внеморальным, как не имеющий собственно морального конфликта), 2) автономный (соответствует рациональной направленности поведения), 3) сомневающейся (учитывающий как нормативные аспекты поведения, так и рациональные, делающий выбор зачастую на основе совета или под влиянием авторитета), 4) конформистский (следует установленным правилам, делает как все). Основная проблема, связанная с выделением типов, заключается в том, что они не описывают непосредственно морального и аморального поведения. Задача типологии моральных характеров - обозначить те мотивы и соответственно те ситуации, в которых люди определенного склада будут демонстрировать определенный тип поведения. Таким образом, удается отойти от простой дихотомии «моральное - неморальное поведение», которая проявляется в когнитивном направлении. Появляется возможность объяснить зачастую непоследовательное поведение людей в отношении следования моральных норм: почему в одних ситуациях человек ведет себя морально, но в других - нет. Указание на личностные типы, характерологические особенности, внутреннюю ориентацию человека позволяют выделить некий ведущий мотив поведения, определить круг значимых для данного человека ситуаций, описать поведение человека в зависимости от наличия в ситуации тех или иных условий. Проанализировав упомянутые нами типологии, попытаемся сопоставить их с выделенными нами ориентациями по отношению к альтруистическому поведению (табл. 4).
Таблица 4.
Ориентация
|
Типология
|
Манипулятор
|
Гедонистический, адаптивный
|
Общие моральные установки
|
Нормативный, сомневающейся, покорный, ориентирующейся на других
|
Альтруист
|
Интегральный, целенаправленный
|
Важную роль эмоциональных переживаний в процессе морального развития отмечается многими авторами, принадлежащими к разным теоретическим направлениям. Как уже говорилось выше, в психоаналитической концепции чувство страха, стыда и вины обуславливают снятие конфликта между инстанциями Сверх-Я и Оно. (Хьелл, Зиглер, 1997). В свою очередь Ж.Пиаже в качестве основных внутренних санкций при нарушении правил также выделяет чувство вины и стыда (Малявкина, 2003). В бихевиоральном подходе эмоции являются фактором обуславливающими закрепление условной реакции на стимул, понимаемый как воздействие на субъекта определенной ситуации. Г.Айзенк анализирует ситуацию нарушения нормы с позиции условно-рефлекторного механизма, когда негативные воспоминания из прошлого опыта, связанные с наказанием в схожей обстановке, возбуждают у ребенка тревогу и боязнь потенциального порицания; в результате этого моральное поведение осуществляется в отсутствии реального контроля. А. Бандура полагал, что соблюдение правил регулируется через самооценку с позиции соответствия моральным нормам и требованиям, нарушение которых приводит к осуждению себя и тревожности (там же). R. Thomas отмечает, что роль эмоционального компонента состоит в мотивационном действии. Он говорит, что моральное сознание ребенка (или супер-эго) представляет собой неразрывное соединение между знае- мыми моральными ценностями и негативными или позитивными эмоциями. Эта структура формируется на основе жизненного опыта ребенка, и позволяет ему принимать решения относительно того, как себя вести в ситуации моральных противоречий (Thomas, 1997). T.E. Wren, обобщая опыт философских и психологических исследований в области нравственности, предложил трехмерную модель, каждая ось которой отражает одно из направлений изучения морали. Первая ось сосредоточена на интрапсихических процессах. Это направление изучает когнитивные процессы, личностное развитие и другие аспекты индивидуальности. Вторая ось сосредоточена на межличностных процессах. Это направление изучает детско-родительские отношения, речь и другие процессы коммуникативного взаимодействия. Третья ось сосредоточена на культурологических процессах. В рамках этого направления изучаются религиозные, этнические, социально-исторические детерминанты морали. Каждая из осей отражает различные предположения о возникновении морали. T.E.Wren считает, что суть моральных явлений раскрывается не сама по себе, а по мере анализа фактов человеческой жизни (Wren,1987). Таким образом, мы полагаем, что неправомерно отдавать приоритет только когнитивному или только эмоциональному или только мотивационному компоненту в рассмотрении проблематики развития морального мышления, морального сознания личности, морального поведения. Однако, когнитивный аспект принятия решений в ситуации моральных противоречий, в развитии морального сознания изучен гораздо более широко, чем эмоциональный аспект этого вопроса. Как мы говорили выше, во многом именно «когнитивизация» моральной сферы Л.Кольбергом повлекла за собой серию критических работ, пытающихся изучать и другие компоненты морального развития личности (Гиллиган, Айзенберг, Кребс, Turiel, Walker, Haidt и др.). Теория К. Гиллиган исходит из того, что концепция морали является отражением общих социальных установок личности, общих моральных ориентаций. Исследование моральной ориентации представляет собой концептуальную модель или перспективу для организации и понимания моральных проблем. В основе различных ориентаций лежит два типа установок личности - ориентация на соблюдение прав всех людей и ориентация на результат морального события, благополучный исход. Первый тип ориентации исходит из общей установки на соблюдение принципа справедливости, а второй тип ориентации исходит из установки на благополучие конкретных участников моральной ситуации или конфликта. В этой теории утверждается, что большинство людей в понимании моральной проблемы и при ее решении в основном центрированы на одной из двух ориентаций, что и дает основание отнести моральное сознание людей к тому или иному типу. Первый тип ориентации более характерен для мужчин вследствие их индивидуалистической автономной “Я-концепции” и немного “абстрактной” морали, склонности к абстрактным принципам. Второй тип ориентации более характерен для женщин, что связано с их зависимостью от социального окружения, высокой чувствительностью к гармоничным отношениям “всех со всеми” в реальных жизненных ситуациях (Г одфруа Ж., 1992). В своей концепции К.Гиллиган исходила из того, что: 1) существуют устойчивые типы моральной ориентации; 2) существуют гендерные различия в отношении типов моральной ориентации; 3) тип моральной ориентации соотносим со стадиями морального развития; 4) присутствует связь между объяснениями гипотетических и реальных дилемм. Эти положения были подвергнуты экспериментальной проверке, в результате чего были получены неоднозначные данные. В экспериментах, направленных на исследование наличия гендерных различий, были получены следующие результаты: - в эксперименте Lyons (1983) были получены следующие данные: 75% женщин ориентированы на благополучный для участников дилеммы исход события, а 79 % - на соблюдение права и нормы справедливости. - в эксперименте Pratt 53.6% женщин - ориентированы на благополучный исход для всех участников конфликтной ситуации и 73.5 % мужчин - на соблюдение правовых норм (по Соломатиной А.В., 1992). Эксперименты, исследующие феномен гетерогенности морального развития, не дали столь однозначных результатов. Исследования, в которых сравнивались моральные суждения по поводу абстрактных и конкретных дилемм, содержат противоречивые данные. Таким образом, теоретические положения К.Гиллиган далеко небесспорны. Но благодаря ее работам, в психологии морали довольно прочно закрепились два подхода к различным сторонам морали - к ее нормативной (ориентация на норму и право) и эмпатийной стороне (ориентации на реальное благополучие конкретных людей). Н. Айзенберг также высказывает ряд критических замечаний в адрес модели Л. Кольберга. Моральное развитие с ее точки зрения формируется под влиянием многих факторов: культурных традиций, социальных условий, эмоциональных переживаний. Моральное развитие не укладывается в жесткие рамки отдельных стадий, и уровень моральных суждений проявляется в значительных различиях между моральными суждениями относительно гипотетических ситуаций и реального происшествия. Причину гендерных различий в моральных суждениях Н. Айзенберг видит в темпах созревания. Девочки созревают быстрее и поэтому раньше начинают давать ответы, проникнутые заботой и состраданием (Авдулова Т.П., 2001). Любое просоциальное действие, с точки зрения Н. Айзенберг, необходимо рассматривать, исходя из когнитивного и эмоционального компонентов. G.Carlo и B.A. Randall (2002), основываясь на концепции Н. Айзенберг, выделили 4 типа просоциального поведения и экспериментально подтвердили их существование: Альтруизм - добровольная помощь другому, мотивированная потребностью и благополучием другого, часто вызываемое чувством симпатии и ориентацией на помощь другому как независимую ценность. Эмоциональное просоциальное поведение - ориентация на помощь другому, обусловленная эмоциональными обстоятельствами (напр., подросток, обжегший руку и закричавший, в большей степени провоцирует оказание помощи, чем подросток, обжегший руку и не выказывающий никаких эмоций). Соответствующее просоциальное поведение - оказание помощи другому в ответ на вербальную или невербальную просьбу. Более высокий уровень этого поведения связан с ориентацией на ожидаемое одобрение в моральных суждениях и не связан с чувствами симпатии или более высоким уровнем моральных суждений. Публичное просоциальное поведение разворачивается всегда перед кем-то и мотивировано желанием получить одобрение и заслужить уважение других. (Carlo, Randall, 2002). Как мы видим, истинное просоциальное поведение, с точки зрения Н. Айзенберг, не может быть мотивировано ожиданием награды, одобрения и наказания (Молчанов С.В., 2005), но с необходимостью включает в себя эмоциональные переживания, такие как симпатия или эмпатия (Carlo G., Randall B.A., 2002). В целом к моральным чувствам относят эмаптию, стыд, вину, тревогу (Eisenberg N., 2000). Как отмечает Н. Айзенберг, эмпатия является основой для возникновения других моральных чувств. Она называет эмпатию и чувство вины моральными эмоциями высокого порядка, а стыд и тревогу, скорее более «эгоцентрическими» моральными эмоциями (там же). Поскольку рамки нашей работы ограничены, и рассмотрение чувств тревоги и стыда не входит в задачу эмпирического исследования, мы остановимся лишь на моральных эмоциях «высокого порядка» Эмпатия обычно рассматривается как способность (capacity) сопереживать и понимать чувства и мысли другого. Более чем два века назад, Адам Смит в теории моральных чувств, отступив от философских и теологических взглядов, поместил эмпатию непосредственно в область морали. Эмпатия определялась им как возможность (ability) понимать точку зрения другого и испытывать при этом висцеральные и эмоциональные реакции. В последнее время эта концепция эмпатии прочно закрепилась в исследовательских проектах. Операциональные определения сейчас концентрируются на а) аффективных реакциях (например, эмоциональное выражение сорадования); б) когнитивных компонентах (напр., принятие и понимание переживаний другого) и в) исследовании физиологического компонента (напр., паттерны активности ЦНС). Эмпатия также может иметь и поведенческий компонент, проявляющийся в заботящемся поведении, напр., помощи, удовлетворения, разделения или демонстрации симпатии (Zahn-Waxler C., Hastings P., 1999). В работах MacLean (1990) онтогенез эмпатии рассматривается как функция определенных мозговых структур млекопитающих. Основное внимание уделяется в его работах связи между лимбической системой и префронтальной коры. Одна часть лимбической системы предположительно вовлекается в процессы чувствований, эмоций и самосохраняющего поведения. Другая же часть ответственна за социальное поведение и стремление сохранить вид. Эмпатия понимается как функция возникшая в процессе естественного отбора в результате необходимости длительной заботы о потомстве. Ключевым компонентом этой теории является наличие феномена ответа заботящихся родителей на плач (крик) их малышей (там же). Мы полагаем, что эмпатия у человека не есть трансформация или эволюция аналогичного чувства животных. Эмпатия у человека имеет иную природу, она социальна по происхождению и в этом смысле представляет собой иное по сущности явление. Способность к эмпатии была рассмотрена с точки зрения социального взаимодействия Cooley (1926) и с точки зрения принятия ролей в теории Mead (1936). Ставя себя на место другого, человек способен понять чувства и переживания другого, которые могут в значительной мере отличаться от его собственных. Эмпатия важна для развития рефлексии, так как позволяет человеку увидеть самого себя глазами другого. В теориях эмоций эмпатия рассматривается как эмоция «высшего порядка» или моральная эмоция, наряду с чувством вины (Zahn-Waxler & Robinson, 1995). В то время как базовые эмоции, такие как страх, гнев, печаль и удовольствие появляются уже на первом году жизни, эмоции более высокого порядка не обнаруживают себя до двух-трех лет, пока осознание ребенком себя как отличного от других не станет устойчивым. Эмпатия может мотивировать просоциальное поведение и заботу, сдерживая агрессивные проявления. Это рассматривается многими психологами (напр, Роджерсом, 1984) и психоаналитиками (напр., Jordan, 2000) как главный эффект психотерапии. Главное, что объединяет все точки зрения, это положение о том, что эмпатия - фундаментальное звено для позитивного роста и развития личности (Zahn-Waxler C. & Hastings P. D, 1999). В психологических теориях, которые появились на Западе в ХХ веке (психоанализ и теория Пиаже), утверждалось, что ни моральное сознание, ни сопереживание не включаются в поведенческий ответный репертуар на первом году жизни, поскольку и сознание, и чувство симпатии зависят от раннего опыта ребенка, в том числе и от ранних сексуальных и агрессивных импульсов, которые он испытывает. Такое понимание исходит из основного положения этих теорий, в котором индивид рассматривается как эгоцентрическое и гедонистическое существо, зависящее от других и асоциальное. M. Hoffman предпринял первую систематизированную попытку концептуализировать заботу и сопереживание в детстве. Им описано 4 стадии развития эмпатии: 1. Стадия глобальной эмпатии (1 год жизни). На этой стадии собственное страдание и страдание другого смешаны. 2. Стадия эгоцентрической эмпатии (2-й год). На этой стадии ребенок уже может физически отделять себя от другого, но внутреннее состояние все еще смешано. 3. Стадия более зрелой эмпатии. На этой стадии ребенок начинает ориентироваться на индивидуальные потребности партнера и учитывать их в своем поведении. 4. Стадия генерализованной эмпатии. На этой стадии ребенок может отвечать на более абстрактные и дистантные условия страданий и бедствий (напр., сироты, жертвы катастроф, беженцы). Существуют данные, подтверждающие, что предпосылки формирования эмпатии закладываются на первом году жизни. Уже младенцы способны реагировать на страдания других младенцев. В этих исследованиях рассматривается реакция заражения плачем. Также дети могут осознанно имитировать экспрессивное выражение страдания других. Эти поведенческие акты доказывают, что человек биологически предрасположен воспринимать чувства других (Zahn-Waxler C. & Hastings P. D, 1999). Способность превращать эмоциональные реакции в конструктивные действия в соответствии с нуждами другого, однако, требует символических и регуляторных процессов, которые появляются на протяжении второго года жизни. Это включает способность отличать себя от других и понимать, что потребности других могут отличаться от собственных. Также это включает возрастающую способность (capacity) к эмоциональной регуляции, так что индивид становится способным не испытывать эмоциональной перегрузки от боли и страдания другого. И это требует расширения поведенческого репертуара, чтобы помочь другому справиться с болью и страданием. На первом году жизни ребенок пытается успокоить другого, используя простые жесты (прикосновение, поглаживание, обнимание). Эти жесты часто появляются как отражение желания как получить успокоение, так и успокоить кого-то. Между 1,5 и 2 годами желание успокоить появляется чаще, оно более определенное и более соответствует ситуации, например, перевязывание царапины другому, укрывание мамы одеялом, пока та отдыхает, принесение бутылочки плачущему ребенку. Иногда, когда одна реакция не оказывается успешной, ребенок пробует осуществить другое действие. Затем действие заботы начинает распространяться не только на близкого взрослого, но и на других членов семьи, друзей, также на незнакомых людей. Просоциальное поведение медленнее развивается в близнецовой паре, но траектория развития такая же. Адаптивные действенные паттерны заботы демонстрируются большинством детей.. Гендерные различия проявляются в том, что девочки чаще, чем мальчики, демонстрируют эмпатийное поведение по отношению к жертве (Zahn-Waxler C. & Hastings P. D.,1999). С.К.Нартовой-Бочавер было отмечено, что в отличие от мальчиков, девочки воспринимают себя как реальных носителей морально-нравственных качеств (Нартова-Бочавер С.К., 1993). J.P Tangney, D Marschall, K Barlow & DH Wagner обнаружили, что способность к эмпатии часто связана с чувством вины (Eisenberg N., 2000). М.Hoffman также говорит о том, что чувство вины возникает в раннем детстве лишь в том случае, когда ребенок эмпатически сопереживает другому, а также осознает, что он стал причиной его страданий (Hoffman M., 1998). Понятие вины больше проработано в психоанализе. Фрейд говорит, что чувство вины возникает, когда появляется напряжение между Эго и Супер-Эго (Фрейд З., 1991). Однако, Дж. Вайсе, изучая чувство вины, показал, что вина межличностна по происхождению и функциям и играет адаптивную роль в поддержании отношений между людьми. Но чувство вины в ряде случаев может быть и дезадаптивно. Дж. Вайсе выделил 4 типа вины: 1) вина выжившего; 2) вина гиперответственности; 3) вина отделения; 4) вина ненависти к себе. Один из них, вина выжившего, является адаптивным типом, остальные же мешают человеку полноценно жить. Э.Хиггинс определяет чувство вины как сильную эмоцию, которая может характеризоваться переживанием тревоги, беспокойства, напряжением, озабоченностью, угрозой, предчувствием опасности или беды (Ferguson T., 1990). Производя оценку ситуации в умственном плане и принимая определенное решения, субъект может прогнозировать (начать чувствовать), что возможный выбор, кажущийся ему рационально правильным, повлечет у него возникновение негативных эмоций. По данным T.J.Ferguson et al. (1990), у детей 7-9 и 10-12 лет чувство вины возникает, когда они оценивают последствия своего морального выбора как негативные для других (в то время, как чувство стыда возникает, когда прогнозируются негативные последствия для себя, в смысле не соответствия своему образу Я или идеальному Я). T.Ferguson выделяет следующие значения возникновения чувства вины: - особое переживание вопроса: «Как я мог так поступить?»; - возникновение чувства сожаления; - размышления о своей некомпетентности и неадекватности. Эмпатия и чувство вины являются важными условиями развития просоциального поведения. Исследования Дж.Данн показали, что передача моральных правил маленьким детям осуществляется главным образом через невербальные эмоциональные формы их взаимодействия со взрослым (Dunn J., 1984). M. Hoffman полагает, что дисциплинарные методы родителей чаще всего апеллируют к чувству вины, именно это и обеспечивает интернализацию моральных норм. В своих исследованиях M. Hoffman показывает, что уже в дошкольном возрасте чувство вины наряду с эмпатией может вести к моральному поведению. Схема такова: «Проступок - индукция со стороны родителей (апелляция к чувству вины) - сценарий поведения, определяющийся чувством вины». Когда проступок совершается впервые, эгоцентрические цели еще достаточно сильны, и чувство вины и эмпатия могут не влиять с достаточной силой. По мере повторения сходных ситуаций, когнитивного развития, а также включения в конфликтные ситуации сверстников поведение начинает все в большей степени поддаваться влиянию эмпатии и чувства вины. Именно воздействие сверстников является фактором, который заставляет ребенка учитывать точку зрения и намерения другого. M. Hoffman обращает внимание на тот факт, что усвоение моделей морального поведения требуют активного участия ребенка в процессе их формирования. Если сначала чувство вины возникает лишь после совершенного действия, то затем, в результате активности субъекта, чувство вины может возникать уже тогда, когда ребенок только представляет, что он нарушает какую-либо норму. M. Hoffman называет это чувство «виртуальная вина за проступок» (transgression virtual guilt). Это вовсе не новый тип чувства вины это лишь его трансформация в процессе интериоризации. M. Hoffman называет его более точно как вина-ответственность, которая определяет возникновение чувства ответственности за нанесение страданий другому, даже в случае, если действие было совершено ненамеренно. В дальнейшем M. Hoffman описывает и более поздние формы чувства вины, такие как «вина за сепарацию», могущее возникнуть, когда юноша покидает родительский дом в силу перехода в новое учебное заведение (колледж или университет); «вина за достижение», возникающее в случае, когда подросток добивается больших успехов, чем сверстники; еще есть форма переживания чувства вины - «вина из-за богатства», когда ребенок обладает большими привилегиями и достатком, чем другие. Как описывает M. Hoffman, хотя его исследования проведены достаточно давно (в 60-х годах ХХ века), последние 4 формы вины характерны именно для подросткового возраста. Интересным является факт, что выраженность последних трех форм с возрастом имеет тенденцию угасать. M. Hoffman отмечает, что наиболее травматично взрослыми переживается чувство вины выжившего. Также важно заметить, что M. Hoffman говорит о том, что на основе эмпатии формируется такой тип вины как “вина за бездействие” (Hoffman M.L., 2000). Таким образом, можно сделать вывод, что моральные чувства «высокого порядка», являются не только энергетическим базисом для моральных суждений и поведения, как полагал Л. Кольберг (Berkowitz M, 1998), но во многом могут определять и уровень моральных суждений и моральное поведение. Конечно, нельзя упускать из внимания тот факт, что Л. Кольберг также утверждал, что возникновение чувства вины свидетельствует о собственно моральном развитии, но ведущая роль в его теории все равно оставалась за когнитивными структурами. В отечественной психологии эмоциональному компоненту уделяется особое внимание. В результате усвоения ребенком социальных ценностей, социальных требований, норм и идеалов, которые при определенных условиях становятся внутренним достоянием личности, содержанием побудительных мотивов ее поведения, ребенок приобретает своеобразную систему мер, эталонов ценностей, сопоставляя с которыми наблюдаемые явления, он оценивает их эмоционально как привлекательные или отталкивающие, как добрые или злые, как красивые или безобразные (Запорожец А.В., Неверович Я.З., 1986). Эмоции играют своеобразную организующую и ориентирующую функцию. Данные исследования Я.З. Неверович показали, что внутренняя детерминация детской деятельности мотивами осуществляется не непосредственно, а с помощью особого психологического механизма регулирования, названного А.В. Запорожцем механизмом “эмоциональной коррекции” поведения (там же с.17). Он характеризуется приведением в соответствие общей направленности и динамики поведения с тем, какой “личностный смысл” имеют данная ситуация и выполняемые в ней действия для ребенка для удовлетворения его потребностей и интересов, для реализации его ценностных установок. Мотивационно-смысловая ориентация приводит к формированию своеобразных эмоциональных образов проблемной ситуации и тех действий, которые должны быть в ней выполнены. Так, Т.М.Титаренко утверждает, что регулятивная функция эмоций осуществляется через оценку ребенком своего поведения (Малявкина, 2003). С.Г. Якобсон связывает специфику моральной оценки, с одной стороны, с тем, что она имеет полярный характер, когда любой нравственный акт соотносится с категориями добра и зла; с другой - объединяет в себе интеллектуальный и аффективный компоненты, а значит, ценности общества не только познаются, но и осознаются через эмоциональные переживания (Якобсон, 1984). В связи с этим, необходимо различать оценку-констатацию, т.е. объективный взгляд на произошедшее и оценку - переживание, как внутреннюю реакцию субъекта, которые в едином комплексе «знания - переживания» позволяют с двух сторон проанализировать событие с позиции нравственности (там же). Все это приводит к избирательному восприятию действительности, когда акцент при выборе делается не на все, а лишь на субъективно значимые условия ситуации (Рувинский, 1977). Рассматривая нравственное развитие личности как сложный процесс, Т.П. Авдулова делает особый акцент на формировании личностного смысла как основного условия перехода знаемых моральных мотивов в реально действующие (Авдулова, 2001). Смысловые образования рассматриваются как представляющие собой динамическое объединение трех основных составляющих поведения: когнитивного, мотивационного и эмоционального. При этом когнитивный аспект определяет: понимание значений, норм; осознание личностных смыслов; понимание моральной альтернативы; децентрация; интериоризация ценностей. Мотивационный аспект задает направление и активность развитию личности, волевой компонент нравственного развития, смыслообразование. Эмоциональный аспект обеспечивает переход моральных убеждений в личностные ценности; влияет на степень присвоения нравственных норм; предвосхищающая роль отрицательных эмоций (там же). В исследовании Е.В.Труновой было показано, что чувство вины в подростковом возрасте свидетельствует о значимости моральной нормы (Трунова Е.В., 2000). Таким образом, мы можем сделать вывод, что во многом именно благодаря развитию эмоциональной сферы становится возможным и гармоничное моральное развитие. Эмпатия и чувство вины играют важнейшую роль в становлении нравственной личности. Влияние чувства вины и эмпатии на моральное мышление и процесс морального выбора является предметом современных исследований и в отечественной, и в зарубежной психологии, но единого мнения здесь пока еще не сформировано. Важным моментом является попытка многих авторов (M.Hoffman, Д.Кребс, Э.Хиггинс, Н.Айзенберг) рассмотреть это влияние с точки зрения возрастной периодизации, так как именно благодаря этому могут быть раскрыты сущностные механизмы данного феномена. Предположение, что эмоции негативно влияют на моральное рассуждение, нашло свое подтверждение в следующем: «...эмоции пассивны и не намеренны, и вследствие этого иррациональны, их влияние на наши оценки не базируются на истинном выборе. Эмоции не подчинены воле и поэтому не имеют никакой моральной ценности.» (Frijda, 1988, стр. 354). Исходя из данной характеристики, эмоции не отличаются от бессмысленных, неосознанных реакций, и мы никоим образом не ответственны за решения, принятые под их воздействием. Пизарро (Pizzaro, 2001) скорее опровергает данное суждение: 1) Человек наделен способностью регулировать свои эмоции и во многих случаях способен эффективно вызывать или подавлять разнообразные эмоциональные реакции. 2) Эмоции - не бессодержательное отражение, лишенное рационального основания. Скорее, эмоции отражают беспокойства, вытекающие из наших моральных убеждений и принципов. 3) Вместо того, чтобы негативно влиять на процесс рассуждения, эмоции могут фактически стимулировать данный процесс, действуя как центральное звено, сосредотачивающее наше внимание и познавательную активность на проблеме. В целом, эти характеристики, в соответствии с которыми эмоции значимы для процесса принятия морального решения, являются серьезным основанием для включения эмоций в процесс формирования морального суждения. Начиная с середины 80-х годов проблема моральных эмоций начинает интересовать все большее число исследователей разных направлений психологического знания. Так, Пизарро, в подтверждение концепции о связи эмоций и моральных суждений останавливается на эмпатии как самой значимой моральной эмоции (Pizzaro, 2001). Современные исследователи также выделяют и такие моральные эмоции, как чувство вины, стыда (Eisenberg, 2000), раздражение, смущение сострадание (Haidt, 2003), но эмпатия выделяется как одна из самых значимых в силу того, что выражает беспокойство за благосостояние других, особенно в конфликтных ситуациях. В работах возрастных психологов (Айзенберг, Хоффман), социальных психологов (Бэтсон) и философов (Блюм) эмпатия, в целом, рассматривается как значимый психологический конструкт, необходимый человеку для принятия моральных решений. Что же такое эмпатия? В начале прошлого века автор монографии по введению в детскую психологию определил понятие "эмпатия" (автор предпочел понятие «симпатия»), которое и по сей день используется: "Симпатия есть ... чувственный опыт, в основном, эмоциональный, подобный тому, который выражается другим человеком. Это ... отодвигает на задний план наше индивидуальное и заставляет нас переживать боль, радость или горе другого человека" (Davis, 1994, стр. 274). Вслед за определением столетней «выдержки», эмпатия в наше время определяется как "степень выраженности переживания эмоциональной или физической подавленности, возникающей в ответ на подавленность другого субъекта, и измеряемая самоописанием, независимыми суждениями или физиологическими индикаторами" (Pizarro, 2001). Сразу же необходимо ввести различия между понятиями «эмпатия» и «симпатия». Это возможно сделать следующим образом: в основе эмпатии лежат чувственные переживания чего-либо вместе с кем-либо, в то время как симпатия отражает переживания чего-либо за кого-либо. Эмпатия отличается переживанием эмоций сходных эмоциям субъекта, в отношении которого и возникло чувство эмпатии. С другой стороны, симпатия предполагает беспокойство за субъекта, которому симпатизируют (Snow, 2000). Выделяется две составляющих эмпатии: 1) когнитивная составляющая, выражающаяся в возможности актуализировать, понять и принять позицию другого человека, и 2) аффективная составляющая - опосредованная эмоциональная реакция (часто следующая за принятием позиции другого человека) в ответ на эмоции объекта эмпатии. Аффективная составляющая в работах современных авторов наиболее часто покрывает все понятие эмпатии, целиком. Маерс в своей монографии определяет эмпатию следующим образом: "Важное отличие эмпатии заключается в том, что последняя погружает нас в переживания другого человека, но это не означает, что мы будем переживать те же эмоции. К примеру, если представить чувственный образ расстроенного человека, то мы будем всего лишь находиться в состоянии «постижения» чувства, но не испытывать его уныния" (Meyers, 1994, стр. 33). Существует более современные подходы, выражающие обратную зависимость между эмоциями и эмпатией. Айзенберг определяет эмпатию как переживание, возникающее на предчувствие или понимание эмоционального состояния другого субъекта, и подобное тем эмоциям, которые испытывает этот субъект (Eisenberg, 2002). Для того, чтобы эмпатировать другому человеку, мы должны ощутить те эмоции, которые он в данный момент переживает. Вызвать соответствующие переживания возможно только в двух случаях: если сымитировать в себе его убеждения и желания или представить себя в ситуации последнего (Goldie, 2000). Данный подход дополняет Харольд: "...эмпатия предполагает не только постижение эмоций человека, но и переживание этих эмоций" (Harold, 2000, стр. 343). Помимо этого, важно заметить, что само присутствие моральных эмоций, в частности, эмпатии, определяется выработанными у человека моральными убеждениями и нормами (Pizarro, 2001). Соответственно, переживания человека могут отражать моральные приоритеты человека, что значительным образом расширяет суженое представление об эмпатии, как только о рефлексирующей, не-когнтивной структуре. Когнитивная составляющая эмпатии, как уже отмечалось, позволяет понять и принять позицию другого человека, ситуацию в которой он находится. Экспериментальным путем были выделены возможные когнитивные характеристики, предопределяющие появление эмпатии: Сходство. В литературе эмпатию часто описывают через сходство в опыте. Философ Дэвид Хьюм предполагал, что люди, схожие опытом, способны опосредованно испытывать чувства других людей, представляя себя на их месте (Hume, 1751/1957).Более выражено эмпатия возникает по отношению к людям, сходство с которыми мы ощущаем, или к тем, кто находится в ситуациях, сходных с теми, которые мы когда-то пережили (Davis, 1996; Hoffman, 2000; Batson, Turk, Shaw & Klein, 1995; Feshbach & Roe, 1968); это предположение о связи воспринимаемого сходства и эмпатии было подтверждено в экспериментально (Barnett, 1984; Barnett, 1987; Krebs, 1975; Kubo & Muto, 1984). Эмпатия редко возникает в отношении сильно отличающихся от нас людей (Hoffman, 1987). Предписание вины. Эмпатия в большей мере возникает в отношении людей, которых мы считаем невиновными в сложившейся ситуации. (Weiner, 1980, Betancourt, 1991). Принятие позиции другого. Взгляд на ситуацию под другим углом, глазами другого человека позволяет нам оценить ситуацию с его точки зрения. Эмпатия в таких случаях возникает гораздо проще, если ситуация представлена в более эмоционально окрашенной форме. В этом смысле, чтение книги о человеке, находящемся в подавленном состоянии, будет менее эффективным, нежели наблюдение за этим человеком. Более того, принятие позиции другого человека может быть значимо важным с двух сторон: как возможность представить себя на месте другого человека, с одной стороны, и представление переживаний этого человека, с другой (Batson, Early, & Salvarini, 1997). М. Хоффман рассматривал эмпатию в широком смысле по отношению к альтруизму и морали: эмпатия и моральные нормы дополняют друг друга и сочетаются в последующем моральном поведении. Эмпатия выступает как мотивирующий конструкт по отношение к моральному действию, мотивирует людей заботится друг о друге - мотивирующая функция эмпатии (Batson, 1991; Hoffman, 2000). Изменения в мотивации морального выбора могут происходить с учетом включенности аффективного компонента: эмоций, переживаний, по отношению к другим людям. Подытоживая, можно определить состояние эмпатии как понимание ситуации, в которой находится субъект (в отношении которого возникла эмпатия) и его переживаний. В силу того, что ситуации, содержащие моральную коллизию, чаще всего основываются на выборе и, соответственно, жертвовании чем-либо во благо кого-либо, эмпатия, позволяя погрузиться в переживания субъекта, является для нас значимым показателем наличия моральной проблемы в возникшей ситуации (информативная функция эмпатии). Эмпатия необходима нам для того, чтобы оценить ситуацию, в целом, как моральную (Thompson, 2001). Чувство эмпатии к субъекту, сопереживание ему, побуждает нас учитывать те моральные принципы, которые необходимы для принятия правильного решения в ситуации морального выбора. Возникновение эмпатии есть не что иное, как сигнал о наличии морально значимого содержания в ситуации.
Источник: Подольский Д.А. Исследование формирования социально-моральной компетентности подростков: монография. М-во образования и науки РФ, НИУ ВШЭ. Тамбов: ООО «Консалтинговая компания Юком», 2017. 120 с. |