Ваш психолог. Работа психолога в школе.

1. Психологические факторы и условия формирования девиантного поведения подростков

Подростковая девиантность, в своей крайней форме, проявляется в совершении противоправных, уголовно-наказуемых деяний. В уголовном праве РФ несовершеннолетние правонарушители являются единственной группой субъектов, которая категорируется по возрастному признаку. Нормативноправовые критерии определяют границы несовершеннолетия, как возраст от 14 до 18 лет. По существующему Российскому законодательству уголовная ответственность наступает с 16 (ч. 1 ст. 20 УК РФ), а за совершение тяжких преступлений с 14 лет (ч. 2 ст. 20 УК РФ).

Уголовное и уголовно-процессуальное законодательство РФ учитывает возраст субъекта преступления и отставание в психическом развитии подростков. Несовершеннолетний не подлежит уголовной ответственности, если во время совершения общественно-опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействий) либо руководить ими вследствие отставания в психическом развитии, не связанным с психическим расстройством (ст. 20 ч. 3 УК РФ). С этой целью проводится экспертиза несовершеннолетних обвиняемых, а также потерпевших от посягательств на половую неприкосновенность, нравственное и физическое здоровье несовершеннолетних . Сказанное означает, что для исследования несовершеннолетних правонарушителей, независимо от совершенных ими деяний, важнейшим моментом является изучение тех личностных характеристик, которые связаны с возрастными изменениями . Не случайно
Ю. М. Антонян и М. В. Гончарова отмечают в своей статье, что на данный момент есть все основания считать преступность несовершеннолетних самостоятельным видом, а это требует особого подхода к его изучению и оценке личности несовершеннолетнего правонарушителя и причин, побудивших к совершению преступления.
Социальная детерминация криминального поведения подростков является приоритетной в отечественной криминологии, учитывает социальноэкономические, политические и культурные условия жизни, внутри которых формируется личность подростка. К числу наиболее важных социальных факторов, оказывающих влияние на формирование делинквентного поведения подростков, относят: бедность, проживание в криминальном районе, наличие оружия, доступность наркотиков, наличие нестандартной школы, отсутствие сплоченности у соседей, наличие эпизодов насилия в средствах массовой информации, резкие социальные изменения .
По мнению зарубежных исследователей девиантному поведению сопутствуют: низкий социальный статус, который не позволяет подростку соответствовать требованиям общества (А. Коэн, Р. Кловард, Л. Олин); состояние общественной аномии (Э. Дюркгейм); противоречия между требованиями общества и доступными средствами их выполнения (Р. Мертон); доступность незаконных средств достижения цели (Р. Кловард, Л. Олин); недостатки в социальной системе и оправдание собственного поведения (Г. Сайкс, Д. Матза); криминальное окружение (Э. Сазерленд); получение выгоды от совершения преступлений (Р. Берджес, Р. Эйкер), наличие криминального кумира (Д. Глезер); социальные роли и авторитет (С. Милграм, Ф. Зимбардо); недостаток социального контроля (И. Най).
Хотя Т. В. Серебрякова основной причиной противоправного поведения подростков считает пропаганду установок на материальное благосостояние, которая приводит к деформации системы ценностей подрастающего поколения и формированию у них отрицательных антиобщественных взглядов и целей, В. И. Игнатенко утверждает, что неорганизованное свободное время подростков приводит к тому, что они предоставлены сами себе и направляют свою активность на наиболее доступные, чаще всего, антисоциальные занятия.
Наряду с макросредовыми факторами зарубежными и отечественными исследователями единогласно признается особая значимость социальнопсихологических предпосылок в генезисе противоправного поведения подростков. И. А. Горьковая определила три группы «семейных» причин, способствующих формированию противоправного поведения: негармоничные (конфликтные, неполные) семьи, психотравмирующие факторы воспитательной практики родителей (эмоциональное отвержение, гипопротекция, повышенная требовательность), психологические проблемы самих родителей (злоупотребление алкоголем и наркотиками, судимость и др.).
В. Ф. Пирожков обращал внимание на взаимосвязь подростковой моды с определенным типом поведения, а также на отрицательное действие криминальной субкультуры в подростковой среде.
Многочисленные исследования показывают, что подростки, совершившие преступления, как правило являются выходцами из неблагополучных семей, где родители ведут антисоциальный образ жизни. По А. А. Сержантовой у 60% семей несовершеннолетних правонарушителей кто-либо из родителей имел судимость . Исследование Т. Н. Кропалевой показало, что 70% подростков, совершивших преступления, подвергались насилию со стороны родителей, 50% росли без отца, 42% воспитывались в семьях, в которых родители злоупотребляли алкоголем. По данным Н. С. Ганишиной практически половина подростков-правонарушителей воспитывались в «неблагополучных» семьях.
В то же время А. И. Долгова отмечает, что отрицательное влияние среды на криминализацию личности подростков проявляется в отсутствие общественного порицания. Поскольку на него уже навешен «ярлык» правонарушителя, от него уже и не ожидают иного поведения. В своей работе она следующим образом определила механизм социальной детерминации преступного поведения личности: на первом этапе личность попадает в социальные условия с отрицательным влиянием, на втором — личность вынуждена выполнять требования, укладывающиеся в ту антиобщественную среду, в которой она находится, на третьем — происходит полная деформация положительных социальных ролей и позиций.
Исследование, проведенное М. А. Алемаскиным , показало, что значительную роль в формировании девиантного поведения играет неудовлетворенность подростка своим положением в коллективе. Негативное влияние группы сверстников в подростковом возрасте также является одним из важнейших криминогенных факторов. Так, по данным В. В. Устиновой 100% подростков, совершивших насильственные преступления, в своем неформальном окружении либо наблюдали насилие, либо сами участвовали в нем. Среди корыстных преступников этот показатель составил 86,6%. Значительную часть друзей несовершеннолетних осужденных составляют лица с антиобщественным поведением: 39,5% имели судимость, 68,4% состояли на учете, 36,8% нарушали общественный порядок, 76,3% употребляли нецензурную брань, 55,3% злоупотребляли алкоголем.
В подростковой группе различные формы группового поведения постоянно создают угрозу самооценке ее членов и заставляют отстаивать свой статус различными поступками — от вандализма, до групповых убийств. По мнению И. Ю. Борисова «гедонистический риск» является своеобразным способом удовлетворения потребностей в высокой самооценке и безопасности. Решения, принимаемые коллективно, являются более рискованными по сравнению с индивидуальными (эффект сдвига к риску).
Таким образом, подростковая преступность во многом имеет социальные причины. Факторы социальной среды выступают в качестве условий, формирующих личность правонарушителя, хотя и не ведут неизбежно к совершению преступления. Непосредственные причины преступного поведения во многих случаях лежат в личности.
Детерминирующими факторами девиантного поведения являются личностные, а ситуативным принадлежит роль модуляторов. Не зря, видимо, А. А. Реан пишет, что «рассмотрение ситуативных факторов в качестве основных причин, детерминант (а не модуляторов) делинквентного поведения логически приводит к снятию ответственности с личности за такое поведение» .
Подтверждение данной точки зрения мы находим и в научной статье, посвященной проблеме разработки диагностических критериев, дифференцирующих различные категории отклоняющегося поведения детей и подростков в контексте деятельности психолого-медико-педагогической комиссии, в которой психологические факторы, были определены как доминирующие, поскольку именно они, в конечном счете, определяют поведение подростка .
Структура личности является предметом исследования в юридической психологии, криминологии и конфликтологии. Немало серьезных исследований проведено силами сотрудников отраслевых и академических институтов в рамках существовавших тогда доктрин.
Значительных успехов в 70-х гг. ХХ в. удалось добиться коллективу под руководством В. Н. Кудрявцева - директора Института государства и права АН СССР. В структуре личности преступника В. Н. Кудрявцев выделял: демографические данные, правосознание, социальную установку, комплекс личностных свойств. Его исследования Г. А. Кудрявцева показали значимость правовой осведомленности в профилактике подростковых правонарушений. Считалось, что значительная часть подростков, совершая те или иные противоправные деяния, не осознает их фактическую уголовную ответственность.
Г. М. Миньковский выделил в структуре личности преступника такие элементы как:
1) демографические и культурно-образовательные признаки;
2) потребности, интересы и отношения к ведущей деятельности;
3) потребности, интересы и отношения быта и досуга;
4) эмоциональноволевые признаки;
5) непосредственные мотивы, характеризующие преступление;
6) особенности, интегрирующие социально-мотивационную позицию личности (направленность, ориентация) .
По мнению Н. С. Лейкиной личность преступника представляет собой все же взаимодействие трех подструктур: 1) комплекс отрицательных свойств личности, составляющих внутреннюю причину преступного поведения (потребности, мотивы, установки и т. д.); 2) те стороны личности, которые составляют условия, способствующие формированию преступного поведения (склонность к пьянству, бродяжничество, стресс и т. д.); 3) свойства личности, которые не сыграли роли в предотвращении преступного поведения, однако положительно характеризуют отдельные стороны личности (дисциплинированность, трудолюбие и т. д.).
В некоторых случаях психологи юридического профиля обозначают структуру личности правонарушителя, исходя из степени ее личностной деформации, для обозначения которой используются такие понятия как: антиобщественная направленность, антисоциальная (асоциальная) установка, криминогенная деформация личности, противоправная мотивация и т. п. Данные термины обозначают систему наиболее устойчивых, доминирующих внутренних побуждений личности. Они отражают систему свойств и особенностей личности, которые в определенных условиях ориентируют человека на выбор противоправного варианта поведения. К таковым в первую очередь относятся: убеждения, оценки, отношения, ценности, потребности и интересы. К сожалению, эти явления плохо поддаются измерению, учитывая склонность преступников к обману.
Таким образом, проблема личностной обусловленности преступного поведения — это вопрос о том, какую роль играют индивидуальнопсихологические свойства личности в принятии решения совершить противоправный поступок. Чтобы раскрыть психологическую сущность противоправного поведения необходимо определить структуру свойств личности, которые составляют ее антиобщественную направленность («криминальную потенцию» ). Различные лица совершают идентичные преступления и это указывает на наличие в структуре их личности определенного комплекса личностных свойств, обусловливающих устойчивое противоправное поведение. Однако относительно последних у исследователей отсутствует единая точка зрения, различны и подходы к исследованию личности подростка-правонарушителя.
Один из распространенных психологических подходов к объяснению причин противоправного поведения базируется на анализе мотивации, как ближайшей и непосредственной личностной детерминанте. По мнению исследователей, преступная мотивация подростков отличается от таковой у взрослых преступников и имеет свои ярко выраженные возрастные особенности. Так, В. Т. Кондрашенко выделял два основных вида криминальной мотивации у несовершеннолетних правонарушителей: корыстная и насильственноэгоистическая. Корыстная мотивация носит детский характер и связана с желанием развлечься, показать себя, утвердиться в глазах сверстников, жаждой приключений, поиском острых ощущений. В основе насильственноэгоистической мотивации у подростков лежит потребность в самоутверждении.
По мнению К. Е. Игошева , для большинства подростков, совершивших противоправные деяния, характерны следующие виды мотивации: 1) безрассудная, выражающаяся в необдуманных действиях и бессмысленной решимости совершить преступное деяние; 2) корыстная, имеющая своей целью завладеть материальными благами; 3) преднамеренная рисовка, проявляющаяся в стремлении подростка продемонстрировать перед товарищами смелость, храбрость и решительность. Исследуя мотивы правонарушений, совершенных подростками, автор установил, что третье место по распространенности у подростков занимают мотивы жадности и стремления приобрести материальные блага (11,2%). При этом по мнению ученого жадность и стяжательство наиболее характерны для подростков и юношей, совершивших преступления корыстной направленности.
Исследуя мотивы совершения противоправных деяний несовершеннолетних Н. И. Ветров установил, что 38,3% подростков совершили преступление из подражательных мотивов и стремления заработать авторитет у товарищей, 17,8% четко не могут объяснить мотивы совершения противоправных действий, 16,9% пошли на преступление из-за жадности и материальной выгоды, 15,4% подростков хотели развлечься.
По данным В. П. Котина подростки, совершившие изнасилования в группе, обладают мотивом удовлетворения половой потребности не более чем в 55-60% случаев. Остальные мотивы связаны с любопытством, подражанием, поддержанием или повышением группового статуса. Влияние группы оказывается зачастую настолько велико, что в ситуацию преступления оказываются, вовлечены лица, ранее не проявляющие антиобщественного поведения .
В исследовании Д. И. Фельдштейна показано, что в основе подростковых правонарушений лежат примитивные и аномальные для подросткового возраста потребности, такие как, алкоголь, курение и азартные игры (49%), стремление испытать новые ощущения (18%), стремление самоутвердиться (17%), озорство (9%), стремление удовлетворить естественные базовые потребности в пище, одежде и т. п. (7%).
Г. Деттенборн обратил внимание на динамичный характер мотивации преступного поведения несовершеннолетних. Так, ситуативные кражи из озорства могут превращаться в предумышленные, а групповые преступления, выражающие мотивацию групповой сплоченности, затем могут трансформироваться в корыстные. Автором были выделены следующие виды преступной мотивации: 1) прочная (не связанная с реакцией на конкретную ситуацию); 2) ситуативная (связанная с оскорблением, раздражением); 3) социально значимая (стремление к престижу, месть, зависть, сострадание); 4) утилитарно значимая (стремление к обогащению, удовольствиям, приключениям). При этом у подростков, совершивших преступления впервые, преобладают ситуативные мотивы, а у рецидивистов — прочная мотивация, социально значимые мотивы ситуативно обусловлены, а утилитарно значимые связаны с прочной мотивацией. Социально значимые мотивы чаще реализуются в состоянии алкогольного опьянения и в группе, а утилитарные реализуются в одиночку.
Большинство исследователей констатируют сильную деформацию потребностей подростков - правонарушителей, по сравнению с правопослушными сверстниками, которая проявляется в следующих особенностях:
1) ориентация на мнимые, ложные ценности жизни и культуры;
2) извращенное понимание потребностей; 3) узость потребностей; 4) личные потребности (преимущественно материальные) возрастают до уровня притязаний, не соответствующих реальным возможностям подростка; 5) антиобщественный характер удовлетворения потребностей .
Г. Г. Бочкарева показала, что интересы и потребности подростков- правонарушителей отстают в своем развитии, в их структуре личности преобладают гипертрофированные примитивные потребности (роскошно жить, не работать, не учиться, хорошо поесть), а познавательные и духовные практически отсутствуют. По мнению автора, доминирование утилитарных мотивов в нравственной мотивации выступает одним из прогностических критериев противоправного поведения подростков. Таким образом, в основе противоправного поведения подростков могут лежать дефицитарные мотивы и потребности, которые тормозят дальнейшее развитие и формирование потребностей высшего порядка.
Вместе с тем, Т. Н. Курбатова указывает на то, что для подростков- правонарушителей и подростков, не нарушающих правовые нормы характерно стремление к материальному благополучию, но при этом различия между ними заключаются в способах достижения этой цели. У правонарушителей приоритет отдается независимости и смелости, а у просоциальных подростков — самоконтролю и воле.
Помимо потребностей, деятельность индивида определяется и сферой его интересов, которые отражают значимость определенного объекта для личности, осознание личностью своих потребностей. Результаты многочисленных исследований показывают, что сфера интересов подростков-правонарушителей характеризуются ограниченностью и узостью. Познавательные, учебные, духовные и культурные интересы, как правило, заменяются интересами к романтике, приключениям, риску и легкомысленному времяпрепровождению, которые не требуют больших интеллектуальных усилий (Н. А Гончарова, Г. Г. Бочкарева, С. А. Беличева, Н. И. Ветров, Г. М. Миньковский,
Е. И. Кульчинская, К. Е. Игошев и др.).
Еще одним подходом к исследованию личности подростка- правонарушителя является ценностно-нормативный, согласно которому криминальное поведение есть не что иное, как экстериоризация деформированной ценностно-нормативной системы личности . В качестве определяющего системообразующего признака выделяется категорию «ценность», которая понимается как «положительная социальная значимость для исторически определенной общности или отдельной личности любых природных и социальных явлений, процессов и иных реальных или идеальных объектов» .
Являясь внутренним барьером, ценностные ориентации контролируют переход интересов и потребностей в мотив, а их деформация придает личностной направленности антиобщественный характер. Так, А. А. Сержантова указывает на то, что формирование позитивной системы ценностных ориентаций способно предотвратить совершение преступления на самом раннем его этапе — в процессе мотивообразования.
По данным Э. П. Котовой подростки-правонарушители характеризуются несформированностью нравственных ценностей, которые отражают отношение индивида к окружающим, его способность учитывать интересы других и являются одним из важнейших факторов в формировании хулиганского поведения. Данная особенность способствует тому, что в состоянии нравственного конфликта выбор дальнейшей модели поведения осуществляется в пользу аморальных поступков.
В. Е. Идрисова обнаружила, что у несовершеннолетних правонарушителей преобладают такие ценности как: материальное благополучие, развлечения, физическое развитие, желание физического превосходства и подавления других, тогда как ценности культурного развития и образования занимают последнее место .
Исследование ценностных детерминант противоправного поведения подростков, проведенное Н. А. Гончаровой , показало, что последние характеризуются преобладанием материальных, гедонистических, индивидуалистических ценностей, ценностей власти и физической силы, тогда как духовные и познавательные ценности не сформированы.
По данным исследования О. А. Падун деформация системы ценностей является одним из условий, формирующих готовность к применению насилия подростками, совершившими корыстно-насильственные преступления .
Исследование Л. В. Ковтуненко показало, что приоритетными ценностями несовершеннолетних осужденных являются: свобода, власть, яркая жизнь, здоровье родных, авторитет, безопасность семьи. При этом практически не значимыми для подростков оказались — вежливость, выдержанность, польза другим, самодисциплина .
Вместе с тем С. А. Беличева отмечает, что для правонарушителей и просоциальных подростков характерно признание одних и тех же ценностей (верность, смелость, решительность и т. п.), а различие заключается в содержательном смысле, который они вкладывают в них. Как правило, правонарушители примитивно и поверхностно трактуют данные понятия, искажают их смысл.
В качестве системообразующего криминогенного качества личности подростка-правонарушителя С. Д. Арзуманян признал «криминогенную установку», как «внутреннюю готовность личности к неправомерной активности, которая ложится в основу ее избирательной мобилизованности во взаимодействиях с окружающей действительностью и принимает определенное участие в построении и управлении конкретным противоправным поведением» . Антиобщественная установка может формироваться, как непосредственно, под длительным негативным влиянием факторов микросреды, так и опосредованно, не находясь под таким воздействием. При этом внутри личности содержатся, как адекватные установки, так и криминальные, выбор которых в конкретный момент действия зависит от актуальной потребности и сложившейся ситуации.
Исследование Р. В. Чиркиной показало, что мотивационные установки подростков-правонарушителей, отражающие их готовность нарушить закон, изменяются лишь у незначительного числа подростков, независимо от их уголовно-правового статуса (условно осужденные, отбывающие наказание в колонии, освободившиеся). Подростки не имеют установки на изменение себя и своих ценностей, а главной целью их адаптивного поведения после освобождения из мест лишения свободы, является избежание повторного наказания в виде лишения свободы.
Значительную роль в генезисе формирования криминального поведения у подростков отводят самооценке. Противоречие заключается лишь в определении ее характера. Первая точка зрения основана на убеждении в том, что подростки-правонарушители характеризуются заниженной самооценкой (Г. В. Валицкас, Ю. Б. Гиппенрейтер, Г. Каплан). Низкая самооценка придает неправильную направленность активности личности и тем самым способствует переориентации личности на антисоциальный путь развития. Стремясь повысить самооценку, но не имея возможности сделать это социально допустимыми способами, подросток обращается к антисоциальным образцам и ценностям поведения, в результате чего самооценка повышается .
Среди исследователей существует мнение о завышенной самооценке подростков-правонарушителей, которая приводит к оправданию подростком любых своих действий, эгоцентризму и низкой критичности к себе, что тем самым обесценивает в его глазах окружающих людей .
По мнению Ю. А. Пучковой высокий уровень самооценки у подрост- ков-правоонарушителей носит защитно-компенсаторный характер. Ряд авторов полагает, что завышенная самооценка характерна в первую очередь для более старшего контингента осужденных (16-18 лет), которые бравируют своими отрицательными личностными качествами и недостатками .
В. М. Литвишков указывает на то, что подростки-правонарушители женского пола с завышенной самооценкой, характеризуются стремлением доказать свою исключительность, выделиться среди других, игнорированием требований взрослых. При заниженной самооценке их поведение приобретает случайный характер, зависимый от внешних влияний.
А. Р. Ратинов также указывает на существование двух тенденций самооценок у преступников: завышенная самооценка и притязания приводят к отчуждению от общественной системы ценностей и толкают к поиску среды, обеспечивающей удовлетворение этих притязаний, тогда как заниженная самооценка толкает человека на поиск наиболее простых путей и формирует у него комплекс неполноценности.
Существует мнение, что самооценка подростка всегда оказывается ниже оценки, которую дают окружающие . Получается, что формированию противоправного поведения подростков способствует внутренний конфликт, возникающий вследствие несовпадения самооценки подростка, уровня его притязаний с его объективным положением.
С высказанным мнением согласуются результаты исследования О. М. Мороз , которые показали, что образ «Я» у подростков- правонарушителей представлен преимущественно негативным содержанием, которое выражается в идентификации себя с образом «трудного». При этом тенденция к подобной идентификации в большей степени характерна для девочек, а самосознание правонарушителей мужского пола отличается схематичностью, неопределенностью и несформированностью образа «Я».
Позже В. М. Раева обнаружила у подростков-правонарушителей нарушения самопознания, сниженный уровень самоуважения и самопринятия, нарушения самоконтроля и самоактуализации.
Вместе с тем В. П. Велев пришел к выводу, что подростки- правонарушители отличаются слабо развитыми рефлексивными способностями, что способствует их самооправданию и отстаиванию аморальных ценностей.
К числу характерных индивидуально-психологических особенностей подростков-правонарушителей относят так же экстернальный локус контроля (А. А. Реан, Т. Г. Визель, И. Ю. Кулагина, Л. В. Ковтуненко, Л. Р. Аптикиева и др.). Концепция локуса контроля в своей основе содержит идею об ответственности индивида за свои поступки и действия . Подростки- правонарушители, как правило, склонны винить в своих неудачах внешние силы, расчитывают на то, что в ближайшее время все проблемы разрешаться сами собой. Они характеризуются неуверенностью в себе, у них отсутствует представление о себе как о сильной личности, способной построить свою жизнь в соответсвии с поставленными целями .
По данным Л. В. Ковтуненко подростки-правонарушителям, как впервые осужденным, так и ранее отбывавшим наказание, характерен экстерналь- ный локус контроля. При этом экстернальность последних выше, что свидетельствует о деформации личности преступника под влиянием криминальной субкультуры.
По данным исследования А. А. Реана 84% несовершеннолетних правонарушителей относятся к экстерналам, тогда как интерналами являются лишь 16% подростков. При этом, по мнению автора, экстернальность несовершеннолетних может являться, как одной из причин детерминирующих противоправное поведение, так и следствием неблагоприятнных социальных условий.
Эмоционально-волевая сфера подростков-правонарушителей отличается от таковой у правопослушных подростков негативным содержанием и деформацией. Подростки характеризуются эмоциональной неустойчивостью, преобладанием негативных эмоций и состояний, аффективностью, нечувствительностью к проблемам окружающих, раздражительностью, импульсивностью, враждебностью и неспособностью контролировать свои эмоции. Подобные особенности способствуют совершению необдуманных, спонтанных преступлений под влиянием внезапно возникших эмоций.
Не случайно В. Л. Васильев отмечал, что специфика насильственных преступлений, совершаемых подростками, выражается в неадекватных (часто аффективных) реакциях на действия, которые воспринимаются ими, как личное оскорбление. Е. Б. Усова так же указывает на то, что для подростков характерны импульсивные и скоротечные преступления.
Ряд исследователей обращает внимание на низкий уровень эмпатии у несовершеннолетних правонарушителей, на их неспособность сопереживать, сочувствовать окружающим (Т. В. Серебрякова, Л. В. Петрушина, И. А. Горьковая и др.). Так, в исследовании Л. В. Петрушиной установлено, что очень низкий уровень эмпатии имеет 41% несовершеннолетних осужденных женского пола, а 50,5% — низкий, 8,5% — средний.
По данным А. И. Ушатикова и волевой процесс у несовершеннолетних осужденных отличается значительной деформацией, которая проявляется в негативном отношении к преодолению трудностей и общественно-полезной деятельности, деформацией этапов волевого действия (принятие решения, планирование, исполнение), слабостью волевого усилия. Н. В. Рогава в связи с этим отмечает, что волевая сфера подростков-правонарушителей в целом характеризуется неустойчивостью и импульсивностью.
В исследовании Н. А. Хариной было установлено, что несовершеннолетние осужденные женского пола имеют более низкие показатели развития динамических и содержательных компонентов волевой саморегуляции по сравнению с правопослушными девочками. В то же время К. Е. Игошев считал, что подростки-правонарушители высоко ценят такие качества личности, как смелость, решительность, мужество, а сами нередко характеризуются подражанием, неумением контролировать свои поступки и отсутствием целеустремленно сти.
В целом, как мы видим, противоправное поведение подростков есть результат сложного взаимодействия объективных и субъективных факторов: неблагоприятной социальной среды и особенностей личности (Таблица 1).

Таблица 1. Факторы девиантного поведения подростков

На наш взгляд, очевидным является тот факт, что в редких случаях можно говорить лишь об одной специфической индивидуально- психологичекой особенности, которая выступает в качестве предпосылки криминального поведения. Поэтому более убедительной представляется идея о «криминогенном комплексе личности» несовершеннолетних правонарушителей, который включает в себя определенную структуру психологических свойств, участвующих в процессе возникновения противоправного поведения (Н. П Крейдун, 1990; Л. В Фомина,1998;
А. Б Петрова, 2003; Л. Р. Аптикиева, 2005 и др.).
Ниже представлены различные комплексы личностных характеристик несовершеннолетних правонарушителей, которые по мнению исследователей составляют психологическую основу криминального поведения или повышают вероятность его возникновения (Таблица 2).

Таблица 2. Комплексы психологических характеристик, составляющих структуру личности подростка-правонарушителя

Современная интерпретация концепций, классификация форм и проблем девиантного поведения с позиции сотрудников кафедры психологии развития и образования РГПУ им. А. И. Герцена дана в работе «Девиантное поведение детей и подростков в современных социокультурных условиях» .
На основании вышеизложенного нам представляется возможным выделить несколько основных подходов к изучению проблемы детерминации девиантного поведения: 1) подход, основывающийся на выделении переменных модераторов, медиаторов и предикторов; 2) типологический подход; 3) «точечный» подход.
Сущность первого подхода, который в современных исследованиях приобретает все большую популярность, состоит в разграничении функциональной роли различных переменных, объясняющих индивидуальные различия в человеческом поведении . Установлено, что наибольшее предсказательное значение имеют предикторы и модераторы. Последние оказывают опосредованное влияние на поведение индивида, они не являются сами по себе причиной того или иного поступка, но влияют на силу и направленность существующей взаимосвязи (пол, возраст, раса, социальное положение и др.). Модераторы уточняют в каком случае и в какой ситуации будет происходить то или иное влияние. А. А. Реан обозначает данный фактор как «модулятор» и указывает на то, что он определяет вариативность проявления личностных факторов.
Предикторы представляют собой непосредственные причины того или иного поведения (детерминанты). Переменные-медиаторы объясняют почему и как данное влияние будет происходить. Несомненным достоинством данного подхода является то, что разграничение роли детерминирующих факторов позволяет не только более наглядно представить целостную систему детерминации поведения, но и определить место каждой переменной. Он обосновывает необходимость поиска не прямой связи между поведением и личностью, а опосредованной. Посредниками могут выступать, как внешние, так и внутренние условия.
Типологический подход к проблеме психологической детерминации девиантного поведения является традиционным для отечественной психологии. В его основе лежит идея об определенных типах личности, которые наиболее склонны к преступному поведению. Примером данного подхода может служить выделение различных типов акцентуаций характера. Несмотря на то, что данный подход является достаточно удобным в использовании, довольно часто он повергается критике ввиду своей упрощенности и с точки зрения этических соображений.
«Точечный» подход к решению проблемы детерминации девиантного поведения состоит в установлении взаимосвязи между отдельными личностными образованиями и девиацией, такими как: 1) нарушения в сфере самосознания (неадекватность самооценки, слабые рефлексивные способности, несоответствие уровня притязаний реальным возможностям, низкая самокритичность, внутренняя неуверенность в способности самостоятельно изменить собственную жизнь, нечувствительность к критике, зависимость от мнения окружающих); 2) деформация ценностно-нормативной системы (преобладание утилитарных, материальных ценностей, над духовными и эстетическими, ограниченность и примитивность интересов, антисоциальные установки); 3) специфика мотивационно-потребностной сферы (ориентация на немедленное удовлетворение актуальных потребностей, преобладание примитивных потребностей над познавательными и духовными, гипертрофированность потребностей, преобладание ситуативных и импульсивных мотивов, связанных со стремлением самоутвердиться и заработать авторитет в группе, любопытством, подражанием, желанием развлечься, привлечь к себе внимание, отсутствие жизненных целей); 4) нарушения эмоционально-волевой сферы (слабый самоконтроль, склонность к риску, неразвитое чувство эмпатии, эмоциональная неустойчивость, низкий уровень волевого контроля) и др.
Каждый из рассмотренных подходов имеет, как сильные, так и слабые стороны, поэтому наиболее эффективное решение проблемы девиантности возможно лишь в результате интеграции всех подходов, либо в поиске новых.

1.2. Диспозициональный подход и факторные теории в исследовании черт личности

Одним из направлений в изучении структуры личности является диспозициональный подход (от англ. disposition - расположение, нрав, характер, манера, наклонности). Суть его заложена в идее существования в структуре личности устойчивых черт (диспозиций), отражающих повторяющиеся в различных ситуациях особенности поведения и реагирования индивида, сформировавшиеся под влиянием социальных и биологических факторов. Объективное установление диспозиций обладает высокой информативностью и создает необходимые предпосылки для прогнозирования поведения индивида.
Основоположником диспозиционального подхода и теории черт стал американский психолог Гордон Олпорт. Он был убежден, что черта личности — это «нейропсихическая структура, обладающая способностью делать многие стимулы функционально эквивалентными, инициировать и направлять эквивалентные (разумно последовательные) формы адаптивного и экспрессивного поведения» . И эта его убежденность привела к выводу, что «поведение человека всегда является результатом той или иной конфигурации личностных черт» .
Черты личности (диспозиции), по мнению Г. Олпорта, характеризуются следующими особенностями:
— Черта личности — это не только номинальное обозначение, но и реальное «обобщенное стремление к действию».
— Черта личности более обобщенное качество, чем привычка.
— Черта личности движущий или определяющий элемент поведения.
— Существование черт личности можно установить эмпирически.
— Черта личности лишь относительно независима от остальных черт.
— Черта личности не является синонимом моральной или социальной оценки.
— Черту можно рассматривать либо в контексте личности, у которой она обнаружена, либо по ее распространенности в обществе.
— То, что поступки или даже привычки не согласуются с чертой личности, не является доказательством отсутствия данной черты .
К числу критериев диспозиций автор относит: 1) определенный способ адаптации, который человек выбирает; 2) круг ситуаций, в которых он его выбирает; 3) интенсивность реакций человека, согласованных с паттерном поведения .
Г. Олпорт делит все черты личности на две основные группы: общие черты, присущие большинству людей, принадлежащих к данной культуре, и индивидуальные (уникальные) черты, личностные диспозиции, которые являются сугубо специфическими для каждой личности.
Общие черты - «это те стороны личности, в отношении которых может быть проведено осмысленное сравнение большинства людей, принадлежащих к данной культуре» . Они отражают диспозиции многих людей, которые вырабатывают схожие способы адаптации к окружающей среде в силу общности человеческой природы и общей культуры (языковые способности, социальные установки и т. п.).
Личностные диспозиции являются уникальными для каждого человека и наиболее полно отражают структуру его личности, они заставляют индивида в определенных ситуациях реагировать и действовать «функционально одинаково», формируют различные формы адаптивного поведения.
Г. Олпортом были определены следующие подвиды личностных диспозиций: кардинальные диспозиции (определяют все поступки человека), центральные (влияют на поведение человека в некоторых ситуациях) и вторичные (ситуативные и динамические черты, не оказывающие значительного влияния). По степени влияния на поведение человека личностные черты делятся на мотивационные и стилистические. Первые из них обладают большей мотивационной силой, направляют деятельность человека, а вторые выступают в качестве отдельных инструментов и направляют деятельность, которая мотивирована другими личностными чертами.
Позже Г. Олпорт признавал, что теорию черт не стоит понимать так упрощенно, как она была сформулирована на начальном этапе, так как в подобной трактовке остаются недооцененными социальные и ситуационные факторы. Другим словами, адекватная теория должна обнаруживать связь между внутренней (черта) и внешней (ситуация) системами .
Наиболее значительный вклад в разработку теории черт и практическую их диагностику внес Р. Кэттелл. Вначале он заинтересовался перечнем прилагательных, характеризующих личность, который составили Г. Олпорт и Х. С. Одберт, и решил использовать этот многотысячный список для поиска базовых черт. Впоследствии почти 60 лет своей жизни он посвятил составлению исчерпывающего перечня фундаментальных личностных черт, позволяющего предсказывать поведение человека в конкретной ситуации. Используя факторный анализ, он свел многообразие выделенных им характеристик к меньшему числу наиболее фундаментальных черт личности. В результате чего было создано несколько вариантов 16PF Личностного опросника .
Развернутое описание этого обширного труда содержится в книге Роберта Фрейджера и Джеймса Фейдимена «Теории личности и личностный рост» . Этому же посвящена целиком глава 26 «Раймонд Кэттелл и факторная теория черт» в другом издании на русском языке . Черта личности по Р. Кэттеллу — это относительно постоянное свойство или расположение, или «то, от чего зависит, что человек будет делать в конкретной ситуации».
Р. Кэттелл произвел классификацию личностных черт и разделил их на основные (темпераментные, конституциональные, генетически обусловленные), которые предопределяют поведение человека и динамические (мотивационные, сформировавшиеся в течение жизни: аттитюды, эрги (врожденные побуждения) и семы (приобретенные посредством культурного влияния мотивы)) черты. Основные черты включают два подвида: первичные основные черты (23 нормальных и 12 патологических) и черты второго порядка, полученные путем факторного анализа первичных черт - факторов. Это: QI - Эксвия (экстраверсия), QII - Тревожность, QIII - Кортерия (живость коры головного мозга), QIV - Независимость, QV - Благоразумие, QVI - Субъективность, QVII - Интеллект, QVIII - Воспитанность).
Г. Айзенк предложил иерархическую структуру личности, содержащую различные уровни организации человеческого поведения: 1) уровень специфических реакций, которые возникают в ответ на узкий круг стимулов; 2) уровень привычных реакций, которые повторяются при определенных схожих условиях и обстоятельствах; 3) уровень черт, которые по своей структуре образованы взаимосвязанными привычными реакциями, поведенческими актами или тенденциями деятельности; 4) уровень типов (экстравер- сия/интроверсия, нейротизм / эмоциональная стабильность, психотизм / сильное «супер-эго»), каждый из которых представляет собой структуру взаимокоррелируемых черт. Выделенные Г. Айзенком типы (черты высшего порядка) легли в основу его концепции криминальности, согласно которой экстраверсия, нейротизм и психотизм являются прогностическими признаками преступного поведения .
Теория криминальности и факторная структура личности Г. Айзенка внесла существенный вклад в юридическую психологию. Она, как считает Р. Блэкборн, появилась в 1964 году, развивалась на протяжении полувека и продолжает стимулировать научные исследования, несмотря на многие спорные положения .
Ганс и Майкл Айзенк полагали, что для преступников характерны определенные черты личности, и имеются убедительные свидетельства в поддержку их взгляда. Криминальному типу присущи, например, такие черты, как экстраверсия, сильная эмоциональность, обусловленная сверхчувствительностью лимбической системы, которая контролирует выражение эмоций, и ригидность. «Люди, отличающиеся общительностью, импульсивностью, легкомысленностью и несдержанностью в своем поведении, с большим трудом поддаются воспитанию, а значит, при прочих равных [условиях], в большей степени предрасположены к антисоциальному поведению». Что касается ригидности, то эта черта личности, по мнению авторов, чрезвычайно важна в связи с антисоциальным поведением и преступностью. Она имеет прямое отношение к психопатическому поведению и характеризуется такими особенностями поведения, как эгоцентризм, злобность, агрессивность, эгоистичность (отсутствие сочувствия и внимания к другим людям, их проблемам, заботам и потребностям, стремление удовлетворять свои желания и потребности, не считаясь с другими), «косность» мышления и «мужественность». Ригидность мышления имеет непосредственное отношение к особенно жестоким преступлениям: разбой, сексуальное насилие, убийство .
Оригинальная модель личностных черт была представлена также Дж. П. Гилфордом . Он определял черту, как устойчивый образ действий, которым один человек отличается от других. Дж. Гилфорд рассматривает личность как обобщенную совокупность черт. Под чертой он понимал любую переменную, которой индивидуум отличается (или может отличаться) от других людей. В 1949 году Дж. П. Гилфорд разработал опросник (Гилфорда — Циммермана «Темперамента обозрение»), а в 1975 и предложил трехуровневую иерархическую модель черт, основанную на десяти, выявленных в результате факторного анализа, факторах: общей активности, беспечности, доминирования, социальности, эмоциональной стабильности, объективности, дружелюбия, склонности к размышлениям, отношения к людям, мужественности. Выделенные Гилфордом факторы являются в отличии от Р. Кэттелла, ортогональными.
Д. Мак-Клелланд представил еще одну модель личности, в которой черты играют центральную роль. Он определял черту как «приобретенную тенденцию индивидуума реагировать так, как он уже реагировал с большей или меньшей степенью успешности в прошлом в сходных ситуациях со сходной мотивацией». Он выделил 15 базовых черт, сгруппированных соответственно следующим системам реагирования: движение, мышление, исполнение, проявление эмоций, взаимодействие и подчинение требованиям.
Р. Стегнер писал о том, что «черту следует понимать, как схему или когнитивное правило, которое руководит поведением в разнообразных ситуациях, воспринимаемых, как связанные с этой схемой или подпадающие под действие этого правила. Стегнер называл черту «когнитивно-аффективной «глубинной структурой» (т. е. исходной чертой), которая может трансформироваться в многообразие открытых поведенческих совместимостей (т. е. поверхностную черту). Полезность понятия черты, по мнению Стегнера, состоит в том, что «поведение часто прогнозируется более точно на основе знания об установленных структурах черт, чем на основе информации о специфической ситуации» .
В 90-е годы в нашей стране исследование черт личности осуществил А. Г. Шмелев . Позже им была издана книга «Психодиагностика личностных черт» , и «Практическая тестология: тестирование в образовании, прикладной психологии и управлении персоналом» , в которых в которых были обобщены результаты исследований современных зарубежных и отечественных специалистов в области психодиагностики личности, изложен материал, имеющий практическое значение для психодиагностики личностных черт и интерпретации результатов в личностных методиках, разработано практическое руководство, основанное на тридцатилетнем опыте автора по созданию и внедрению тестов и компьютеризированных тестовых систем.
Развитием теории черт в наше время активно занимаются сторонники Большой пятерки. За рубежом сложились две группы исследователей вокруг двух основных моделей, разрабатываемых в рамках диспозициональной теории: сторонники пятифакторной модели личности, которые, в основном, используют лексический анализ прилагательных-признаков в естественном языке, и теоретики «большой тройки», которые склонны сосредоточиваться на нейробиологической основе личности . Общим для представителей обоих подходов является стремление «объединить в одну категорию большое количество черт, имеющих уникальный оттенок значения, но относящихся к общей теме» . Затем установить корреляцию между личностными чертами и поведением и получить таким путем возможность прогнозировать действия людей, их реакции и поступки.
Пятифакторная модель или «большая пятерка» описывает личность при помощи пяти интегральных диспозиций (черт): «экстраверсия», «нейротизм», «склонность к согласию», «добросовестность» и «открытость опыту». Основные постулаты пятифакторной модели личности были разработаны и обоснованы Р. МакКреем и П. Костой (Таблица 3).

Таблица 3. Главные постулаты пятифакторной модели личности

Значительная часть исследований, выполненных в рамках этой модели посвящена вопросам взаимосвязи личностных свойств и криминального поведения. А. Абдулла и С. Марикан изучали взаимосвязь факторов большой пятерки с двумя видами девиантного поведения, проявляющегося в организационной деятельности и в межличностных отношениях. Результаты проведенного исследования показали, что девиантное поведение детерминируется такими чертами как: «экстраверсия», «добросовестность» и «открытость к опыту», но при этом оно не связано с уровнем «нейротизма» и «склонностью к согласию». Кроме того, исследователями было установлено что возраст и пол оказывают значительное влияние на факторы большой пятерки.
Несколько иные результаты были получены в исследовании Р. Уэйб , который установил, что среди компонентов «большой пятерки» прогностическими для преступного поведения взрослых являются «склонность к согласию» и «добросовестность». По всей видимости, чем больше выражены данные свойства личности, тем меньше вероятность совершения преступления.
В другом исследовании было установлено, что правонарушители в возрасте 12-13 лет, которые занимались кражей со взломом, торговлей наркотиками и оружием, характеризуются более низкими показателями «согласия», «добросовестности» и «открытости опыту», а также более высоким уровнем «экстраверсии» .
На основе разработанной факторной модели личности (HEXACO), которая включала в себя такие показатели, как честность-смирение, эмоциональность, согласие и добросовестность, Дж. Медедовик, предпринял попытку установить взаимосвязь указанных факторов с преступным поведением, а также оценить их прогностическую значимость. Результаты исследования показали, что преступники имели низкие показатели честности, согласия, добросовестности и высокие показатели эмоциональности. При этом фактор «согласие» оказался лучшим предиктором преступности по данным регрессионного анализа .
В исследовании П. Хейвен была показана взаимосвязь факторов большой пятерки с отдельными видами криминального поведения подростков — насилием, кражей и вандализмом. Было установлено, что склонность к согласию, а также (в меньшей степени) добросовестность и нейротизм являются значимыми коррелятами криминального поведения. Установлено, что доверчивость и тревожность так же являются значительными предикторами преступности, а самодисциплина коррелирует с вандализмом.
Современные исследователи, работающие в рамках диспозиционального подхода, пошли несколько дальше, чем просто установление взаимосвязи между теми или иными диспозициями и поведением индивида. Так, например, С. Хемпсон в своей статье приводит обзор исследований, раскрывающих и описывающих процесс влияния личностных диспозиций на поведение посредством оперирования понятиями модерация и медиация. Автор указывает на то, что влияние черт личности на поведенческую активность индивида происходит под воздействием опосредованных признаков (медиаторов и модераторов), которые призваны установить связь между предиктором (причиной поведения) и результатом (поведением). Другими словами, медиаторы и модераторы помогают понять характер причинно-следственной связи между личностными диспозициями и поведением.
Следующая группа исследователей интересовалась чертами личности, связанными с преступным поведением подростков мужского и женского пола. Авторами были определены два основных предиктора криминального поведения подростков обоих полов: 1) негативная эмоциональность, связанная с возникновением неприятных эмоциональных состояний, таких как гнев, беспокойство и раздражительность; 2) низкий самоконтроль, как неспособность модулировать экспрессивные реакции .
Особый интерес представляют результаты исследования авторов, полученные путем разделения подростков-правонарушителей на несколько групп: а) тех, кто сообщил, что они никогда не совершали преступлений («воздерживающиеся»); б) тех, кто совершал различные преступные деяния («версаль- цы»); в) тех, которые допускали правонарушения, считавшиеся нормативными в их среде («нормативные»). Было установлено, что «воздерживающиеся» подростки отличаются прежде всего не эмоциональными особенностями, а низким уровнем социальной активности в межличностном взаимодействии. Они описывали себя, как людей покорных, которым не нравиться руководить и которые не имеют возможности влиять на других. Подростки «версальцы» представляли собой континуум недооцененных, более агрессивных, социально отчужденных личностей. Они описывали себя, как людей, лишенных социальной близости, чувствующих угрозу со стороны окружающих и преследуемых своими сверстниками.
Ещё одним из важнейших предикторов криминального поведения является «гнев». Установлено, что люди с более высоким уровнем «гнева» более склонны испытывать напряжение, злиться и реагировать асоциально .
Особый интерес представляют работы, в которых раскрывается проблема криминального рецидивизма у подрастающего поколения. Так, в исследовании Х. Стейнера, Е. Кауфмана и Е. Даксбари решалась задача по определению взаимосвязи личностных факторов с криминальным поведением, а также по установлению предикторов будущего рецидива на выборке 16-летних осужденных. В результате исследования было установлено, что личностные особенности являются более значимыми прогностическими факторами рецидива в сравнении с возрастом и количеством совершенных преступлений. Было доказано, что категория осужденных подростков-правонарушителей представляет собой гетерогенную популяцию с точки зрения личностных особенностей, которые имеют значительную прогностическую достоверность. Результаты исследования показали наличие корреляции между уровнем самооценки, самообладания в стрессовой ситуации и предшествующим преступным поведением, а также поведением во время лишения свободы .
В отечественной социологии и психологии значительный вклад в разработку идей прогнозирования социального поведения личности внес В. А. Ядов. Согласно, разработанной им диспозиционной концепции поведение личности, будь то реакция, поступок или их последовательность, регулируется ее диспозиционной системой. По В. А. Ядову диспозиции личности представляют собой «фиксированные в ее социальном опыте предрасположенности воспринимать и оценивать условия деятельности, а также действовать в этих условиях определенным образом». Диспозиции личности имеют иерархическую структуру: первый уровень составляют элементарные фиксированные установки (неосознаваемые), второй уровень представлен социальными фиксированными установками (аттитюды), третий уровень — общая (доминирующая) направленность интересов личности в определенные сферы социальной активности, пятый уровень составляет система ценностных ориентаций личности. При этом наибольшую предсказательную силу имеют не столько отдельные диспозиции различного уровня, сколько их целостная система .
С. Г. Беспалая в ходе психодиагностического исследования с применением методов логистической регрессии получила математические прогнозные модели, позволяющие определить наличие личностных качеств, способствующих нарушению дисциплины и законности у сотрудников ОВД .
Таким образом, понятие «диспозиция» отражает предрасположенность субъекта к определенному поведению. В зарубежной психологии диспозиции личности понимаются, как определенные реакции субъекта на внешнюю среду, а в отечественной обозначают готовность личности к оценкам ситуации и поведению, обусловленным ее предшествующим опытом.
В нашем исследовании диспозицию личности следует понимать, как устойчивую склонность индивида к определенному поведению, повторяющуюся в различных ситуациях, сложившуюся в результате взаимодействия объективных и субъективных факторов. В математическом выражении данное понятие соответствует понятию фактора в факторном анализе.
В первом приближении черты личности девиантного подростка будут рассматриваться как характеристики, измеренные психологическими и статистическими методами, либо, выделенные в научном источнике «относительно устойчивые и длительно существующие тенденции вести себя определенным образом в различных ситуациях» , как черты характера, связанные с противоправным поведением.
Завершая обзор, следует заметить, что литературные источники многократно указывают нам на связь черт личности с криминальным поведением и не исключают возможности прогнозирования на этой основе девиантного поведения. Описание личности на языке черт, как утверждает Д. А. Леонтьев, является наиболее распространенным явлением в повседневной жизни благодаря их устойчивости и обобщенности.

3. Личностные психологические детерминанты девиантного поведения в подростковом возрасте

В этой части диссертации мы рассмотрим отдельные личностные черты, которые в предыдущем обзоре чаще всего связывали с девиантностью подростков.

3.1. Расстройства личности

Существует категория психических нарушений, которые рассматриваются как присущие личности, и не являющиеся следствием патологии. Исторически личностные расстройства ассоциировались с психопатией, с антисоциальными, социопатическими расстройствами и относились к области психопатологии .
Личностные расстройства определяются как «онтогенетические состояния, которые появляются в детстве или подростковом возрасте и сохраняются в период зрелости». Они «подразделены на кластеры характерных черт, соответствующих наиболее часто встречающимся и заметным поведенческим проявлениям. Полный перечень класса V «Психические расстройства и расстройства поведения (F00-F99)» содержится в Международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10). Описанные там подтипы признаются, как основные формы девиации личности» .
Авторитетные зарубежные психологи Р. Герриг и Ф. Зимбардо под расстройствами личности понимают «проявления долговременных (хронических), неизменных, неадекватных характеристик восприятия, мышления и поведения... Обычно они проявляются к началу подросткового возраста». Далее они, ссылаясь на DSM-IV-TR (Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам Американской психиатрической ассоциации, сокр. АПА), использовавшееся в США с 2000 по 2013 год, называют четыре вида расстройств: параноидное, театральности, нарциссическое и антисоциальное расстройства. Отмечается, что «антисоциальное расстройство отличается длительным проявлением безответственного или противозаконного поведения, идущим вразрез с общественными нормами. Для данного расстройства типичны ложь, воровство и драки. Люди с антисоциальным расстройством личности зачастую не испытывают стыда или раскаяния за свои вредные поступки». К этим признакам авторы добавляют: срывы уроков, побеги из дому, безразличие к правам окружающих, употребление опиоидов, сочетание влияния генов и среды .
Расстройство личности в современном понимании, характеризуется игнорированием социальных норм, импульсивностью, иногда в сочетании с агрессивностью и крайне ограниченной способностью формировать привязанности.
Для диагностики антисоциального расстройства личности по DSM-IV- TR и DSM-5 необходимо наличие трёх или более показателей:
— Неспособность соответствовать социальным нормам, уважать законы, проявляющееся в систематическом их нарушении, приводящем к арестам.
— Лицемерие, проявляющееся в частой лжи, использовании псевдонимов, или обмане окружающих с целью извлечения выгоды.
— Импульсивность или неспособность планировать заранее.
— Раздражительность и агрессивность, проявляющиеся в частых драках или других физических столкновениях.
— Рискованность без учёта безопасности для себя и окружающих.
— Последовательная безответственность, проявляющаяся в повторяющейся неспособности выдерживать определённый режим работы или выполнять финансовые обязательства.
— Отсутствие сожалений, проявляющееся в безразличном отношении к причинению вреда другим, дурного обращения с другими или воровства у других людей.
К сказанному будет уместно добавить, что в настоящее время Американская психиатрическая ассоциация (APA) руководствуется DSM-5, которое базируется на более четких критериях, чем МКБ-10, поэтому ВОЗ в МКБ-11 стремится сблизить клинические описания критериев расстройств личности в разных странах.
В отечественной научной литературе в последнее время используется понятие «диссоциальное расстройство личности» как аналогичное антисоциальному, а названия расстройств: акцентуация, психопатия, антисоциальная психопатия и социопатия рассматриваются как устаревшие.
В нашей стране так же значительную роль в генезисе противоправного поведения подростков отводят различным психическим расстройствам. Т Б. Дмитриева отмечает, что среди осужденных подростков 60% составляют лица с психическими нарушениями или с задержкой психического развития, включая случаи своевременно не диагностированных хронических психических заболеваний . По данным В. В. Устиновой у 60% осужденных подростков отмечались те или иные психические или физические отклонения (черепно-мозговые травмы, нервно-психические расстройства, физические недостатки, ранняя алкоголизация, дефекты органов зрения или слуха), осложняющие процесс адаптации.
Результаты многочисленных исследований подростков-
правонарушителей показал, что среди них высокий процент подростков с акцентуациями различных типов, которые представляют собой «крайние варианты нормы, при которых отдельные черты характера чрезмерно усилены, отчего обнаруживается избирательная уязвимость в отношении определенного рода психогенных воздействий при хорошей и даже повышенной устойчивости к другим» . Указывается, что каждый тип акцентуации характера обладает определенной уязвимостью в отношении тех или иных воздействий окружающей среды («зона наименьшего сопротивления характера»). При условии, когда зона и воздействие совпадают, могут возникать различные поведенческие отклонения.
Самыми частыми типами акцентуаций у подростков-правонарушителей в терминологии А. Е. Личко являются: неустойчивый, эпилептоидный, истероидный. По результатам исследования Н. П. Крейдун наиболее склонны к противоправному поведению подростки с эпилептоидным, истероидным, лабильным и гипертимным типами акцентуаций. По утверждению И. А. Горьковой — с гипертимным, эпилептоидным и шизоидным. А по данным Т. В. Ивановой — с эпилептоидно-истероидным и неустойчивым. М. В. Иванов, М. М. Аксенов, М. С. Яницкий так же установили, что у под- ростков-правонарушителей преобладают неустойчивый, эпилептоидный и истероидный типы акцентуаций.
А. Б. Петрова указывает на то, что наибольшую криминогенную потенцию несут в себе следующие типы акцентуаций: эпилептоидный, шизоидный, гипертимный и паранойяльный. Подростки с указанными типами совершают более тяжкие преступления, являются лидерами отрицательной направленности, нарушают режим содержания и трудно поддаются воспитательному воздействию и психологической коррекции.
Исследователи отмечают взаимосвязь между типом акцентуации и характером совершенного преступления. Так, для подростков, совершивших убийства, причинивших тяжкий вред здоровью или совершивших сексуальные преступления характерны акцентуации неустойчивого и эпилептоидного типа, для подростков, причинивших легкий или средний вред здоровью — неустойчивый и истероидный тип .
М. В. Иванов не только диагностировал многочисленные психические и поведенческие расстройства у подростков-правонарушиетелй, но и установил их взаимосвязь с направленностью совершенных преступлений. Так, для подростков, совершивших убийства и причинивших тяжкий вред здоровью, преобладают расстройства поведения (F91.9) - 44,7%, у подростков, причинивших легкий и средней тяжести вред здоровью - расстройства личности органической этиологии (F07.09) - 46,9%, у подростков, совершивших сексуальные преступления — легкая умственная отсталость с нарушениями поведения (F70.89) - 32,0%.
Взаимосвязь личностных особенностей и характеристик криминального поведения у серийных сексуальных убийц исследовали так же Н. В. Дворянчиков, О. А. Логунова и Д. В. Решетова. Они установили, что лица с диагнозом «органическое психическое расстройство» значимо чаще других демонстрируют девиации сексуального характера, обусловленные ригидностью, вязкостью и обстоятельностью мышления, склонностью к застреванию переживаний .
Еще в одном исследовании сотрудницы Института психологии и образования Казанского федерального университета А. И. Ахметзянова, И. А. Кедрова и Е. В. Рудакова изучали психологические особенности личности подростков, детерминирующие их девиантное поведение . Использовались методики диагностики тревожности (Ч. Д. Спилбергер), стресса (Д. Амирхан), адаптированности (К. Роджерс, Р. Даймонд) и агрессии (А. Басс, А. Дарки). Анализ показателей в группах с разным характером совершённых правонарушений показал, что каждая из групп обладает специфичными психологическими особенностями. Считается, что характер совершённых правонарушений накладывает отпечаток на психологические особенности подростков и способы проявления агрессивности.
В целом существующая взаимосвязь между различными психическими аномалиями и криминальным поведением подростков имеет двусторонний характер: с одной стороны, расстройства могут содействовать совершению преступления, а с другой стороны, антиобщественное поведение, оказывая на психику подростка негативное влияние, способно провоцировать возникновение психических отклонений или отягощение уже имеющихся. В отношении вменяемых подростков, совершивших преступные деяния, психические аномалии приобретают криминальное значение только в совокупности с другими детерминирующими факторами. Так, В. В. Королев отмечает, что «непосредственно на период совершения правонарушения в зависимости от условий аномалии могут играть криминогенную, нейтральную или даже антикриминальную роль» .
Современные данные по распространенности и особенностям проявления в подростковом возрасте таких форм расстройств, как злоупотребление алкоголем и наркотическими средствами, делинквентное и агрессивное поведение, приводятся в книге А. Ю. Егорова и С. А. Игумнова .
В настоящее время в нашей стране и за рубежом ведется интенсивная исследовательская и нормотворческая работа по гармонизации стандартов DSM-5 Американской психиатрической ассоциации (APA), которые базируются на более четких критериях определения расстройств личности, и МКБ-10
Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). 18 июня 2018 г. ВОЗ выпустила предварительный вариант новой версии Международной классификации болезней (МКБ-11), которая будет представлена для принятия государствами- членами на сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения в мае 2019 г. и вступит в силу 1 января 2022 года. В ней содержатся более подробные клинические описания и рекомендации по расстройствам личности, а в раздел ад- диктивных расстройств было добавлено игровое расстройство.

3.2. Агрессивность

Агрессивность занимает доминирующее место в числе причин всех, особенно насильственных, преступлений. А. А. Налчаджян, посвятивший агрессивности большой труд, определяет её как черту характера личности, как «установку, позицию, готовность к совершению агрессивных действий» .
В большинстве случаев девиантное поведение связано с применением насилия, основной составляющей которого является агрессия. В корыстных преступлениях агрессия может носить инструментальный характер и служить каким-либо личным целям, а в насильственных являться следствием эмоционального возбуждения.
На данный момент в научной литературе нет общепринятого определения агрессии, что по мнению Ф. С. Сафуанова приводит к тому, что одни определения оказываются слишком узкими и не охватывают все виды агрессии, другие наоборот слишком широкие и включают действия, которые нельзя отнести к агрессивным (несчастные случаи, преступления, совершенные по неосторожности).
В широком смысле понятие агрессии имеет нейтральный характер. В животном мире она обеспечивает сохранность вида и является необходимым элементом выживания. В узком смысле агрессия выступает синонимом агрессивного поведения и понимается, как «индивидуальное или коллективное поведение, действие, направленное на нанесение физического или психологического вреда, ущерба, либо на уничтожение другого человека или группы людей» . В поведенческой сфере агрессию обычно связывают с физической агрессией, жестокостью и насилием, в эмоциональной сфере с такими эмоциями как гнев, раздражение, враждебность.
Выделяют инструментальную и целевую (враждебную) агрессию, главное отличие которых заключается в специфике мотивации агрессора. Так, в первом случае агрессивные действия выступают в качестве способа достижения той или иной неагрессивной цели, а во втором, причинение вреда является самоцелью. О «просоциальной» агрессии говорят в том случае, когда она является общественно полезной (агрессия полицейских при задержании преступников), «санкционированной» является агрессия, используемая в качестве самозащиты от преступного или иного посягательства .
Агрессия может варьироваться по степени интенсивности и формам проявления (физическая, вербальная др.), проявляться в прямой демонстрации агрессивных действий (прямая агрессия) или выражаться в том же стремлении, но без конфронтации лицом к лицу с объектом агрессии (косвенная агрессия). Агрессивные реакции могут быть направлены, как на окружающих (гетероагрессия), так и на собственную личность (аутоагрессия).
При рассмотрении проблемы противоправного поведения прежде всего речь идет о «криминальной агрессии», которая ограничивается действиями, подпадающими под понятие преступления. Криминальная агрессия понимается как «форма поведения (конкретное действие), реализующая какое-либо намерение или побуждение по отношению к потерпевшему (мотивированное действие) и связанная с этим намерением (побуждением) определенным смысловым отношением, объективно направленная на причинение вреда (ущерба) его жизни и здоровью» . При этом как отмечает Ф. С. Сафуанов наблюдается интересная тенденция относительно исследовании в области криминальнои агрессии. Проведенный автором анализ публикаций по указанной теме показал, что их подавляющее число посвящено вопросам влияния психических расстройств на криминально-агрессивное поведение.
Агрессивность как свойство личности характеризуется наличием деструктивных тенденций в межличностном взаимодействии, готовностью к использованию насилия для реализации своих целей . Агрессивность, получившая в структуре личности чрезмерное развитие, начинает определять весь облик человека, проявляться в любых его действиях, делает его конфликтным, враждебно настроенным к окружающим, нарушает социальное взаимодействие, а в крайних проявлениях является патологией. С другой стороны, отсутствие проявлений агрессивности снижает адаптивность личности, может приводить к повышенной конформности индивида, его податливости внешним влияниям и неспособности преодолевать жизненные трудности (Ю. М. Антонян, А. Р. Ратинов, О. Д. Ситковская).
Значительный интерес представляет исследование Ф. С. Сафуанова , в котором приняли участие более трехсот испытуемых, обвиняемых в совершении агрессивных преступлений. Оказалось, что 67% участников исследования имеют различные психические аномалии, не исключающие вменяемости, характеризуются недостатком регуляторного влияния на поведение. Предполагается, что даже при невысокой степени выраженности агрессивности и недостатке контролирующих функций такие лица способны совершить преступление под влиянием различных ситуационных факторов. То есть первостепенное значение имеет не уровень агрессивности, а нарушение функций контроля и регуляции своего поведения.
Анализу личностных детерминант агрессии уделяется внимание в работе В. А. Пятунина . В качестве возможных причин агрессивности, со ссылкой на источники, называются раздражительность, гнев, тревожность, локус контроля, стыд, враждебность, формы выражения которых обусловлены склонностью к болезням сердца, половыми различиями и другими факторами.
Дж. Эдмундс и Д. Кендрик использовали опросник Басса-Дарки для исследования агрессивности, а личностный опросник Г. Айзенка для оценки экстраверсии и нейротизма. Основная выборка состояла из 530 испытуемых, разбитых на шесть разнородных групп. Математический аппарат включал факторный, дисперсионный и дискриминантный анализы. Исследования выявили факторную структуру, остающуюся устойчивой при изменении исходной выборки испытуемых и батареи тестов. В виде таких устойчивых факторов выступают в первую очередь агрессивность и враждебность. Результаты этого исследования указывают также на различия структуры агрессивности у лиц мужского и женского пола .
Повышение уровня агрессивности у подростков довольно часто рассматривают как возрастную особенность, обусловленную массивными психологическим сдвигами и особенностями протекания нервных процессов в пубертатный период развития. Исследователи утверждают, что пик агрессивности приходится на возраст 11-15 лет, после чего наблюдается тенденция к ее затуханию (П. А. Ковалев, 2006; А. В. Никитин, 2006; Н. Ю. Жарновецкая, 2007; А. С. Крючкова, 2016).
Многочисленные исследования так же показывают, что подростки- правонарушители в сравнении с их правопослушными сверстниками, отличаются более высоким уровнем агрессивности, которая имеет устойчивый характер и специфическими формами её проявления (Ю. М. Антонян, М. А. Алемаскин, Л. Б. Филонов, Е. В. Змановская, Т. Н. Курбатова, Г. Г. Бочкарева, Д. И. Фельдштейн, С. В. Богданова, Н. Г. Кобусь, Е. В. Костюхина, Л. Р. Аптикиева, Е. А. Мавренкова, Д. С. Ошевский, Л. Н. Костина и др.).
Исследование Д. С. Ошевского показало, что в структуре личности подростков-правонарушителей агрессивность выражена как индивидуальная черта и готовность к спонтанному и реактивному агрессивному поведению.
Д. И. Пономарева указывает на то, что подростки-правонарушители по сравнению с правопослушными сверстниками характеризуются повышенным негативизмом, враждебностью, подозрительностью, склонностью к проявлению деструктивной (социально неприемлемой) агрессивности, что во многом определяет специфику их поведения. Высокой агрессивностью характеризуются подростки, совершившие групповые сексуальные преступления вне зависимости от положения подростка в преступной группе .
Д. В. Жмуров выделяет «агрессивно-ориентированный тип несовершеннолетнего преступника», который имеет два вида: «с высоким порогом агрессивности» и «с низким порогом агрессивности». По мнению автора, чаще всего агрессивные криминальные деяния совершают несовершеннолетние мужского пола в возрасте 16-17 лет, воспитывающиеся в неблагоприятной семейной обстановке. Специфика криминальной агрессии несовершеннолетних по мнению автора заключается в том, что последняя может осуществляться в насильственных (физическое или психическое насилие) и ненасильственных формах (вандализм). По Т. Н. Курбатовой агрессивность наиболее характерна для несовершеннолетних правонарушителей 11-14 лет, совершивших преступления хулиганской направленности, а у более старших подростков уровень агрессии обычно ниже. Несовершеннолетние правонарушители различаются в проявлении агрессии по направленности совершенного противоправного деяния. У подростков, совершивших насильственные преступления, преобладает физическая агрессия, у корыстных — косвенная агрессия и раздражение .
Исследование М. Л. Мельниковой показало, что девиантные подростки, содержащиеся в специальном учебно-воспитательном учреждении закрытого типа склонны к открытому проявлению агрессивности (физическая и вербальная агрессия) по первому побуждению и без учета последствий своих действий, тогда как просоциальные подростки проявляют скрытые формы агрессии (косвенная агрессия, негативизм).
Признаками агрессии у подростков могут быть враждебность, директивность, подозрительность, подражание агрессивным стереотипам реагирования.
По данным исследования Н. Г. Кобусь тяжесть совершенных преступлений у подростков зависит от специфики проявления агрессивности. Так, «грабители», «разбойники» и «хулиганы» характеризуются более высокими показателями враждебности, чем подростки, подозреваемые в совершении убийств, нанесении тяжких телесных повреждений и изнасилований. Более агрессивны подростки, подозреваемые в совершении разбоя, хулиганских преступлениях, грабеже и насилии, чем в убийстве или нанесении тяжких телесных повреждений. Чувство вины чаще всего испытывают подростки-хулиганы и подозреваемые в убийстве. Вербальная агрессия чаще встречается среди подростков, подозреваемых в хулиганстве и нанесении тяжких телесных повреждений.
Крайней степенью проявления агрессии является жестокость. Авторы указывают на то, что подростковые преступления часто характеризуются особой жестокостью (Ю. М. Антонян, Д. В. Жмуров, Е. В. Васкэ и др.). Последняя в научной литературе рассматривается в нескольких аспектах: 1) как оценочная категория в уголовном законодательстве; 2) как концепт этикофилософской парадигмы (проявление зла); 3) как негативное свойство личности. В юридической психологии понятие «жестокость» используется для обозначения: 1) особо брутальных способов совершения преступления; 2) для обозначения свойств характера преступника; 3) как комплексное понятие, обозначающее все объективные и субъективные факторы преступления и его последствия для общества .
По Ю. М. Антоняну, жестокость представляет собой «стремление к причинению страданий, мучений людям или животным, выражающееся в действиях, бездействиях, словах, а также в фантазировании соответствующего со- держания» .
А. Р. Ратинов, О. Ю. Михайлова и А. Д. Ситковская, считали, что большинство жестоких преступлений совершалось лицами, не имеющими никаких психических аномалий. Жестокость же, как черта личности, представляет собой безразличие к страданиям других людей или стремление к причине-
нию мучений и страданий людям для достижения определенной цели и является отражением деформации ядерной ценности личности .
Результаты исследования Г. В. Уваровой показали, что высокий уровень «жесткости» у подростков, которая характеризуется черствостью, низкой чувствительностью, суровостью во взаимодействии с социальными условиями, повышает риск совершения ими преступлений. «Жёсткие» подростки чаще совершают, как преступления вообще, так и преступления против личности. Жестокость, как личностная особенность, порождает противоречия между принятием и отвержением социальных норм и, тем самым, является одной из личностных детерминант преступного поведения.
Чаще всего «жестокость» выносят за рамки нормы, а соответственно и за рамки явлений, изучаемых психологией. При этом М. И. Буянов отмечает, что жестокость может быть, как следствием психического заболевания, так и проявляться у психически здорового человека.
По Л. Б. Филонову жестокость является одной основной детерминантой девиантного поведения подростков и выступает в качестве мотива совершения преступлений насильственной направленности. По мнению автора, предпосылкой к формированию жестокости, как черты личности, является безразличное отношение родителей к ребенку, отсутствие положительных эмоций, сочувствия, поддержки и внимания, в результате чего у ребенка не развивается чувство эмпатии. По Л. Б. Филонову жестокость у подростков может проявляется в двух основных формах: неосознанной, когда, подросток не считает свои действия жестокими и для него такое поведение является нормой в силу сложившихся с детства поведенческих стереотипов, и осознанной, при которой подростки стараются оправдать свои действия и переложить ответственность на других. При этом, неосознанная жестокость, как черта личности, складывается в ранний период онтогенеза, а осознанная преимущественно в подростковом возрасте, на основе соответствующих предпосылок.
Дополнением к существующим представлениям и исследованиям агрессии явилась диссертационная работа Е. Г. Шестаковой . В ней автор, опираясь на результаты эмпирического исследования и факторный анализ, утверждает, что агрессивность представляет собой не однородную, а бимодальную (негативную и позитивную) подструктуру личности.
Проблемы агрессии и ответственности в подростковом возрасте были предметом рассмотрения в книге Л. А. Регуш .
Показателями негативной агрессивности при исследовании обычно служат: вербальная агрессия, негативизм, физическая агрессия, косвенная агрессия, а наиболее надежными показателями позитивной агрессивности — насту- пательность, принятие собственной агрессии, демонстративность, неуступчивость. Факторы негативной и позитивной агрессивности взаимодействуют и могут модифицировать друг друга. Помимо них, компонентами агрессивности выступают психодинамические (психотизм, нейротизм) и межличностные (экстраверсия, доминантность) черты, которые вносят вклады в агрессивность.
1.3.3. Жадность
Жадность С. И. Ожегов определяет в двух значениях: 1) Чрезмерное стремление удовлетворить какое-либо желание; 2) Скупость, корыстолюбие. Жадный человек у него «неудержимый в стремлении удовлетворить какое- нибудь желание, слишком падкий на что-нибудь», либо «выражающий это стремление» .
Жадность с позиций психологии следует рассматривать, как черту личности, характеризующуюся неумеренным желанием и действием приобретения, владения или потребления чего-либо, обусловленную физиологическими или социальными ненасыщаемыми потребностями. В ней проявляется особенность человека, стремящегося к чрезмерному обогащению, не любящего делиться с другими, отличающегося расчетливостью, корыстолюбием, бережливостью, соперничеством, завистливостью, алчностью, стяжательством, скупостью, коллекционированием, накопительством, либо «ониоманией», как непреодолимым желанием что-либо покупать без необходимости.
На связь жадности с девиантным поведением детей и подростков впервые обратил внимание Л. Б. Филонов . Он же указал на причины и условия формирования этого негативного качества.
К сожалению, серьезных эмпирических исследований по психологии жадности мы не обнаружили. Неизвестны нам и профессиональные методики исследования этого качества.

3.4. Лживость

Ложь является распространенным явлением общественной жизни и человеческого взаимодействия, но в преступной среде она получает наиболее широкое распространение, так как успех в преступном сообществе и адаптация к нему во многом связана со способностью лгать и умением определять ложь у других . Кроме того, ложь остается одним из основных способов совершения преступления и ухода от уголовного или административного наказания.
Феноменология лжи включает многие аспекты, в числе которых: философский, логический, этический, юридический, социологический и социальнопсихологический. В рамках философско-этической парадигмы обычно рассматриваются проблемы методов познания истинного и ложного, критерии истины и лжи, этические аспекты «лжи во благо» и т. д. (Б. Спиноза, Г. Гегель, И. Кант, В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, И. Фихте, Ж. Дюпра).
Правовой аспект лжи отражает, как правило, различные аспекты ложной информации. В уголовном праве обман часто входит в квалифицирующий признак преступлений и тем самым предполагает различные виды ответственности за совершение действий с использованием лжи и обмана: клевета (ст. 128.1 УК РФ); заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК РФ); заведомо ложный донос (ст. 306 УК РФ); заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод (ст. 307 УК РФ); фальсификация итогов голосования (ст. 142.1 УК РФ); уклонение от исполнения обязанностей военной службы путем симуляции болезни или иными способами (ст. 339 УК РФ) и др.
Лживость, как индивидуально-психологическое свойство личности, выражается в сознательном искажении действительного положения вещей, стремлении создать неправильное впечатление о фактах и событиях . Лживость также рассматривают, как одну из форм девиантного поведения подростков (В. Т. Кондрашенко, Н. А. Рождественская).
По А. А. Вихману лживость — это «целостное психологическое образование, характеризующее склонность личности к сознательному нарушению принципов конструктивного общения посредством различных способов манипуляции информацией» . Наиболее характерными для лжецов, по мнению автора, являются такие особенности как: психотизм, аморальность, слабая эмоциональная устойчивость, низкая волевая устойчивость и коммуникативная пластичность.
Е. К Игошев видел причину лжи у подростков-правонарушителей в искаженном представлении о «честности». Для подростков считается нормой: не продать друга, поддержать его в любом деле, «честно украсть», «честно поднять ворованное». Они склонны к отождествлению понятий честности и правдивости. По их мнению, человек должен во всех случаях говорить только правду, хотя и не всегда поступать в соответствии с ней. С возрастом это у многих проходит.
По Л. Б. Филонову лживость является одной из отрицательных черт личности, предрасполагающих подростков к противоправному поведению. Возникнув изначально, как средство избегания наказания, склонность лгать у подростков-правонарушителей формируется в устойчивое свойство личности и становится одним из способов добиться желаемого. У подросткиов- правонарушителей вырабатывается положительное отношение ко лжи и обману, как к эффективному способу удовлетворения своих потребностей и получения желаемого. Умение лгать преимущественно расценивается ими как проявление ума, интеллекта и сообразительности. Подростки-правонарушители считают ложь полезным и даже необходимым навыком.
По данным исследования Д. И. Фельдштейна лживость характерна для 97%подростков-правонарушителей. М. А. Алемаскин относит лживость к числу отрицательных свойств личности, детерминирующих противоправное поведение подростков.
В. Г. Деев и ряд других исследователей отмечают, что для осужденных- подростков типичны такие качества как: скрытность, лживость и нечестность . По Е. И. Петухову , лживость является одним из основных признаков, характеризующих педагогически запущенных учеников.
По данным В. С. Пелипец склонность ко лжи является отличительной особенностью трудновоспитуемых девочек с антисоциальным поведением. По мнению автора «постоянные конфликты их с коллективом, учителями и родителями по поводу различных нарушений, проступков и желание оправдать себя, чтобы избежать наказаний, сформировали у них привычку говорить неправду, а также отрицательную черту характера — нечестность» .
По Е. И. Петухову , лживость является одним из основных признаков, характеризующих педагогически запущенных учеников.
В психиатрии рассматривается феномен «патологической лживости», которая часто входит в число клинических признаков того или иного психического отклонения и понимается как «склонность к вранью без цели и удержу» . По мнению Е. В. Змановской патологическая лживость является одним из неблагоприятных прогностических признаков антиобщественного поведения. В рамках социально-психологического подхода ложь представляет собой феномен общения, возникающий в процессе взаимодействия людей в виде намеренного искажения действительной информации.

3.5. Экстраверсия

В зарубежной психологии до появления концепции «Большой пятерки» широкое распространение получила модель так называемой «большой тройки» (экстраверсия, нейротизм, психотизм), которая строилась, прежде всего, на идеях и научных положения, разработанных Г. Айзенком. Исследования показали, что во многих случаях данные относительно взаимосвязи нейротизма с криминальным поведением спорны и эта взаимосвязь обнаруживается лишь в отдельных случаях у определенной категории правонарушителей. А вот корреляции правонарушений с психотизмом и экстраверсией обнаруживаются значительно чаще.
Экстраверсия по Г. Айзенку объединяет в себе следующие личностные характеристики: активность, общительность, готовность к риску, импульсивность, экспрессивность, практичность, безответственность. Экстравертов отличает общительность, ориентация на взаимодействие с окружающими, активная социальная позиция, импульсивность, легкомыслие, несдержанность в поведении. Они комфортно себя чувствуют в большой компании и на публике, склонны принимать участие в возбуждающей и стимулирующей деятельности, связанной с экстримом, редко задумываются о последствиях своих действий, любят рисковать, склонны испытывать скуку к влиянию тех или иных стимулов. Экстраверты характеризуются принятием поспешных, необдуманных решений, непостоянством, непредсказуемостью, склонны, открыто выражать свои эмоции.
По мнению Г. Айзенка экстраверты более предрасположены к преступному поведению в сравнении с интровертами. Данное утверждение основано на результатах исследования формирования условных рефлексов, которое показало, что последние формируются у экстравертов гораздо медленнее, чем у интровертов. Другими словами, при воспитании у экстравертов, определенных желаемых образцов поведения они с трудом поддаются такому влиянию, а, следовательно, в большей степени предрасположены к асоциальному поведению. Кроме того, согласно данным ученого, отличительной особенностью экстравертов является постоянная потребность в стимуляции, которая имеет биологическую основу. У экстравертов возбуждение коры головного мозга находится в подавленном состоянии, что приводит к поиску дополнительной стимуляции, чтоб достичь необходимого возбуждения . Потребность экстравертов в стимуляции тем самым подталкивает их на совершение рискованных поступков, связанных с получением острых ощущений, в том числе и противоправных.
У Реннер и Ф. Андерл установили, что уровень экстраверсии достоверно выше у подростков-нарушителей правил дорожного движения в сравнении с контрольной группой, однако в отношении психотизма такой зависимости выявлено не было .
Высокий уровень экстраверсии у подростков-правонарушителей был обнаружен и в исследовании А. Дадерман, А. У Мерлинг и Дж. Халмена .
В отечественной литературе так же представлены данные о взаимосвязи указанных личностных свойств с противоправным поведением. Однако они характеризуются фрагментарностью и противоречивостью. Так, по данным исследования Н. В. Майсак у просоциальных подростков экстраверсия в среднем выражена сильнее, чем у девиантов, среди которых почти половина амбиверты. Вместе с тем, в группе девиантных подростков экстравертов и потенциальных экстравертов 43,3%, тогда как интровертов — 15%.
Исследование Н. Н. Савиной показало, что у правопослушных подростков экстраверсия выражена сильнее, чем у подростков-правонарушителей, что по мнению автора связано с фрустрацией потребности в общении в условиях воспитательной колонии. Она же пишет, что психотизм так же является значимым фактором в совершении подростками убийств, и более выражен у правонарушителей 14-15 лет по сравнению с их просоциальными сверстниками.

3.6. Психотизм

Психотизм в концепции Г. Айзенка представляет собой отдельный континуум на противоположном полюсе которого располагается сильное «СуперЭго». По своему содержанию и смыслу психотизм близок по значению к психопатии и характеризуется такими чертами как эгоцентричность, конфликтность, нечувствительность, черствость, жестокость, тяга к необычному и аф- фективность. Наличие в структуре личности ярко выраженного психотизма, характеризует индивида, как склонного к проявлению агрессии, враждебно настроенного к окружающим, подозрительного, импульсивного, асоциального. При влиянии стресса такие личности склонны к появлению психических нарушений.
Фактор психотизма не раз становился предметом исследований в контексте его взаимосвязи с криминальным поведением. Так, П. Хевен в своем исследовании доказал значимость психотизма как опосредующего фактора, усиливающего влияние других факторов, связанных с криминальным поведением. Было установлено, что психотизм усиливает склонность к риску у подростков обоего пола, а также у подростков женского пола опосредует взаимосвязь криминального поведения и негативных семейных взаимоотношении .
Интерес представляет исследование А. Фарнхама, проведенное на выборке не девиантных подростков. Целью исследования являлась проверка предсказательной силы трех теорий криминального поведения — теории личностных черт (экстраверсия, нейротизм и психотизм), аномии и социального научения. В результате было установлено, что факторы личности, выделенные Г. Айзенком, особенно психотизм, наиболее сильно коррелировали с делинквентностью, в то время как между самооценкой, социальными навыками и делинквентностью зависимости не обнаружено. Кроме того, мужчины, как правило, имели более низкий уровень нейротизма, но более высокий психо- тизм и показатели аномии .
П. Раштон и Р. Чрайсджон предприняли попытку проверки теории Г. Айзенка о взаимосвязи параметров нейротизма, экстраверсии и психотизма с криминальным поведением на выборке школьников и студентов. Результаты исследования показали существование явной взаимосвязи между делинквентностью и высоким уровнем экстраверсии и психотизма, тогда как связь с нейротизмом не была установлена .
Связь между высоким уровнем психотизма и преступным поведением подростков установлена также по результатам исследования Е. Ромеро, А Лунго и С. Собрал . Психотизм и экстраверсия положительно коррелировали с подростковой преступностью и в исследовании П. Алейксо и С. Норрис.

3.7. Нейротизм

Наряду с экстраверсией и психотизом, нейротизм также является важным аспектом изучения взаимосвязи между чертами личности и криминальным поведением. Индивид с высоким уровнем нейротизма характеризуется восприимчивостью к отрицательным эмоциям и аффектам, таким как тревога, враждебность, раздражительность, импульсивность, депрессивные реакции и др. Дети и подростки с высокой степенью нейротизма часто описываются как тревожные, уязвимые, напряженные, пугливые, склонные испытывать чувство вины, капризные, с низким уровнем устойчивости к фрустрации, неуверенные в межличностных взаимоотношениях и склонные легко впадать в невротические состояния под воздействием стресса . Противоположностью нейротизма является эмоциональная стабильность, которая, напротив, предполагает тенденцию индивида находится в спокойном состоянии, хорошо владеть собой в ситуации стресса и критически оценивать ее.
По убеждению Г. Айзенка индивид с высоким уровнем нейротизма скорее проявит себя в криминальной деятельности, чем эмоционально стабильный, поскольку высокая эмоциональность будет способствовать использованию привычных поведенческих стереотипов, в том числе и антисоциальных в случае их наличия.
Подтверждение точки зрения Г. Айзенка мы находим в ряде отечественных и зарубежных исследований. Так, например, по данным исследования
Н. В. Майсак у девиантных подростков уровень нейротизма выше, чем у их сверстников с нормативным поведением. Н. Н. Савина относит нейротизм к числу личностных факторов криминального поведения подростков.
Дж. Лак в своем исследовании установил положительную взаимосвязь между уровнем нейротизма и уровнем подростковых правонарушений. Кроме того, по данным автора нейротизм значимо коррелировал и с отдельными видами правонарушений, в частности с причинением ущерба.
A. Диаз, A. Балена и M. Багуин исследуя личность подростков- правонарушителей мужского и женского пола, сравнивая их с правопослушными подростками стремились установить предикторы криминального поведения с учетом гендерных особенностей используя в качестве теоретической основы в том числе и концепцию Г. Айзенка. Ученым удалось обнаружить, что нейротизм является лучшим предиктором для дискриминации правонарушителей женского пола от лиц, не являющихся правонарушителями.
Взаимосвязь между высоким уровнем нейротизма и преступным поведением была установлена в исследовании В. Геста, А. Блокланда, К. Бийлевер- да . Обследовав более двухсот преступников в возрасте от 12 до 32 лет, было установлено, что более двух третей из них имели уровень нейротизма выше среднего (33 %), или высокий (37 %). В исследовании П. Хейвен также было установлено, что и нейротизм является значимым коррелятом криминального поведения.
С. Кан в своем исследовании установила, что подростки- правонарушители, содержащиеся в тюрьмах, достоверно отличаются от своих правопослушных сверстников (студентов вузов) более высокими значениями по всем показателям личностного опросника Г. Айзенка в том числе и более высоким уровнем нейротизма.

3.8. Низкий интеллект

Характер восприятия неблагоприятных внешних влияний во многом зависит от уровня умственного развития подростка. Так, В. Л. Васильев писал, что «подростки с высоким интеллектуальном развитием, живущие в семьях, где родители имеют низкую культуру, не воспринимают их идеалы, не хотят походить на отца или мать, не следуют их примеру» .
Установлено, что уровень интеллектуального развития играет значительную роль в развитии правосознания. Исследование О. А. Кавинской показало, что подростки с нарушением интеллектуального развития характеризуются поверхностным правосознанием, имеют фрагментарные представления о законности, нравственности и морали. Кроме того, низкий интеллект снижает критичность подростков к ситуации, способствует их податливости влиянию окружающих.
Результаты многочисленных эмпирических исследований показывают, что подростки-правонарушители отличаются от своих правопослушных сверстников уровнем интеллектуального развития. Низкий интеллектуальный уровень и слабые способности к обучению были выявлены у подростков- правонарушителей по результатам исследования Е. Р. Чернобродова . Достоверно более низкий показатель формального мышления, интеллекта был установлен у последних в исследовании Ю. А. Пучковой . По В. Е. Идрисовой подростки-правонарушители в сравнении с правопослушными сверстниками отличаются низким уровнем общего интеллектуального развития и абстрактно-логического мышления.
Результаты исследования Н. В. Майсак показали, что девиантные подростки характеризуются отсутствием навыков решения логических задач, слабым развитием абстрактного мышления, низкими мыслительными способностями, ригидностью и конкретностью мышления.
Исследование Д. С. Ошевского показало, что подростки-
правонарушители независимо от уголовной направленности совершенного ими преступного деяния характеризуются низким уровнем образования и интеллектуального развития, который не соответствует возрастной норме. Данная особенность, по мнению автора, отягощенная психическими аномалиями, может выступать в качестве одного из факторов риска противоправного поведения подростков. Действие данного фактора усиливается негативным влиянием социального окружения и отсутствием у подростка просоциальной активности.
Т. Н. Кропалева также указывает на низкое интеллектуальное развитие подростков-правонарушителей, которое можно рассматривать как один из факторов, влияющий на выбор противоправного поведения.
При этом необходимо отметить, что в первую очередь речь идет не об умственной отсталости различной степени (как следствия врожденной патологии или перенесенных травм), а об интеллектуальной недостаточности, которая обусловлена педагогической запущенностью, дефектами воспитания и дефицитом информации с раннего возраста. Подобное снижение интеллектуальных способностей связано с недостатками развития психических познавательных процессов и выражается в неумении логическим мыслить, анализировать межличностные отношения, предвидеть последствия своих действий, низкой познавательной активностью . Данный вид интеллектуальной недостаточности подростков при использовании надлежащих мер педагогического и воспитательного воздействия, как правило, имеет тенденцию к сглаживанию . Так, еще П. И. Люблинский указывал на то, что дело не в умственной неполноценности правонарушителей, а в несформированности у них должного отношения к знаниям и учебе.
Образ жизни подростков, характеризующийся систематическими прогулами школьных занятий, бесконтрольностью со стороны родителей и ближайшего окружения приводит к несформированности познавательных интересов, учебной мотивации, отсутствию надлежащего отношения к процессу получения знаний. Общий образовательный уровень подростков часто не соответствует их возрасту. Так, в настоящее время большинство правонарушителей, отбывающих наказание в воспитательных колониях, характеризуются безграмотностью и отсутствием элементарных навыков письма и чтения. Из них: 1,9% не имеют никакого образования, 33,4% - начальное, 56% основное общее (неполное среднее), и только 8,7% имеют среднее полное образование и среднее профессиональное .
Уровень знаний подростков-правонарушителей в основном ограничивается полученным жизненным опытом, поэтому в отличие от правопослушных подростков они быстрее решают задачи бытового уровня, не требующие длительных размышлений и анализа. При этом их мышление конкретно, они неспособны логически и абстрактно мыслить, плохо понимают значение метафор, пословиц, иносказаний. Низкий уровень образования и правовой осведомленности приводит к тому, что многие правонарушители на момент совершения преступления не знают, что их деяние уголовно наказуемо.

3.9. Внушаемость и конформность

Одним из индивидуально-психологических свойств личности, имеющих существенное криминогенное значение, является внушаемость, которая обусловливает высокую подверженность подростков влиянию окружающей неблагоприятной обстановки и способствует закреплению у них антисоциальных образцов поведения. Внушаемость, как свойство личности, представляет собой «склонность субъекта к некритической (непроизвольной) податливости воздействиям других людей, их советам, указаниям, даже если они противоречат его собственным убеждениям и интересам» . Криминогенная значимость внушаемости заключается в том, что она создает специфические личностные условия, которые способствуют некритическому восприятию и усвоению негативных форм поведения, провоцируют возникновение антисоциальных проявлений.
Чаще всего детерминирующая роль данной черты проявляется в групповых преступлениях, которые неизменно составляют наибольший вес всей молодежной преступности. В группе наблюдается повышение внушающего воздействия, так как индивид подвергается воздействию каждого из ее членов, эффект внушения также увеличивается при росте числа членов группы, оказывающей воздействие . По мнению Ю. М. Антоняна, внушаемость может выступать и в качестве барьера, препятствующего воспитательным воздействиям,
в том случае, когда более авторитетными оказываются другие лица, в том числе с антисоциальной.
В многочисленных типологиях несовершеннолетних правонарушителей исследователи довольно часто выделяют в отдельную группу высоко внушаемых подростков, используя при этом различные дополнительные формулировки. Так, еще П. Г. Бельский в своей классификации выделил группу подростков, «поддавшихся в силу слабоволия подстрекательству». Г. Г. Бочкарева указывает на «бесконфликтных» подростков, характеризующихся конформностью, внушаемостью и повышенной подверженностью постороннему влиянию. Г. М. Миньковский выделяет правонарушителей, совершивших преступления в результате внешнего влияния и неустойчивой ориентации собственной личности, которые составляют 25-35% всех правонарушителей. Б. Н. Алмазов по тому же принципу выделяет группу подростков, «поддавшихся дурному влиянию». Д. И. Фельдштейн указывает на «случайных правонарушителей», отличающихся безволием, легкомысленностью и исполнительностью.
По данным К. Е. Игошева высокая внушаемость отмечается у подавляющего большинства подростков, совершивших преступления различной направленности. Установлено, что высокая внушаемость способствует вовлечению подростков в групповые правонарушения, облегчает процесс воспитания в специальном учреждении, но затрудняет закрепление положительных черт после выхода из специального учреждения .
Результаты изучения уголовных дел подростков, совершивших преступления в группе, показали, что первое место в числе их характерологических особенностей занимает такая характеристика как «мягкий, податливый, внушаемый» . Специалисты в пенитенциарной психологии также отмечают, что осужденным подросткам присущи повышенная восприимчивость, впечатлительность, подражательность, отсутствие прочных убеждений и критичности .
В. Д. Менделевич и Р. Г. Садыкова определяют внушаемость, как «психическую заразительность, индуцированность, склонность к имитационному и подражательному поведению» . По мнению исследователей, психологическими особенностями внушаемого подростка являются: некритичность мышления; легковерность; податливость групповому воздействию; подчиняемость; безоговорочная вера в правомерность поступков того, кто им руководит. Основой для формирования внушаемости, по мнению авторов, являются такие личностные характеристики как наивность, простодушие, непосредственность, тогда как гармоничную личность характеризуют способность предвосхищать будущее, прогнозировать поведение окружающих и собственные реакции.
Результаты исследования В. А. Бакеева показали, что степень внушаемости подростков «под косвенным влиянием мнения неорганизованной группы» резко увеличивается. В непривычной ситуации они испытывают эмоциональное напряжение и растерянность, что ведет к повышению внушаемости. Кроме того, внушаемость у подростков имеет свои отличительные особенности. Так, среди испытуемых подростков оказалось большое количество как сильно внушаемых, так и не внушаемых подростков, что обусловливается преобладанием тех или иных личностных особенностей. Негативизм, самостоятельность и критичность мышления препятствуют внушаемости, тогда как стремление подростка к подражанию в силу небольшого жизненного опыта, напротив способствует формированию внушаемости. По данным В. А. Бакеева внушаемость коррелирует со слабой устойчивостью внимания, медленным темпом умственной деятельности, ригидностью и тревожностью .
По В. Н. Куликову высокая внушаемость связана со снижением критичности и сознательности психических явлений, а также зависит от того, насколько субъект внушения наделяет суггестора способностью внушать. Автором установлена корреляция внушаемости с такими параметрами как: «доверчивость-недоверчивость», «смелость-робость», «самооценка», «эмпатия», «самостоятельность».
Ю. Е. Рыжкин установил зависимость внушаемости от самооценки и уровня нейротизма. Так, лица с низкой самооценкой и высоким уровнем нейротизма более внушаемы, тогда как уравновешенность, сильная относительно возбуждения нервная система, развитые волевые качества и низкий уровень нейротизма препятствуют внушаемости.
Г. Айзенком была установлена взаимосвязь первичной внушаемости (связанной с внутренними идеомоторными тенденциями) и нейротизма.
Исследование, проведенное В. Ф. Сафиным , показало, что конформность является компонентом внушаемости как личностной черты, наблюдаемой у значительного числа подростков.
В заключение стоит отметить, что описанные нами черты не претендуют на исчерпывающий перечень личностных детерминант девиантного поведения подростков. Они выступают лишь в качестве ориентира и нуждаются в эмпирическом подтверждении.

Выводы по 1 главе
1. Проблема изучения девиантого (отклоняющегося) поведения находится на стыке многих наук и имеет различные подходы к пониманию данного феномена и факторов детерминации. Психологический подход фиксирует деструктивное развитие личности, медицинский — патологию индивида, криминологический — общественно опасные отклонения. При этом сущность девиантного поведения раскрывается не через противопоставление нормы и отклонения от неё, а путем феноменологического подхода, который учитывает различные стороны девиации.
2. Анализ литературных источников и результатов исследований в юридической психологии показал, что личность подростка-правонарушителя обладает своеобразием личностных черт, однако содержательная сторона и структура этих свойств неоднозначна. По этой причине личностная сторона девиантности носит описательный характер и остается недостаточно исследованной. Юридическая психология нуждается в дальнейших эмпирических исследованиях подростковой девиантности.
3. В рамках психологического подхода представляется возможным выделить следующие подходы к изучению отклоняющегося поведения: 1) подход, основывающийся на выделении переменных модераторов, медиаторов и предикторов, сущность которого состоит в разграничении функциональной роли различных переменных, объясняющих различия в человеческом поведении; 2) типологический подход, в основе которого лежит идея об определенных типах личности, которые наиболее склонны к отклоняющемуся поведению; 3) «точечный» подход, состоящий в установлении взаимосвязи между отдельными личностными образованиями и девиацией, такими как: нарушения в сфере самосознания, деформация ценностно-нормативной системы, специфика мотивационно-потребностной сферы, нарушения эмоциональноволевой сферы.
4. Проблема детерминации девиантного поведения подростков может быть исследована с позиции диспозиционального подхода к исследованию личности, который предполагает наличие в структуре личности некоторого количества устойчивых черт (диспозиций), во многом определяющих поведение индивида. Черта личности представляет собой устойчивую склонность индивида к определенному поведению, повторяющуюся в различных ситуациях, сложившуюся в результате взаимодействия объективных и субъективных факторов.
5. Проведенный анализ литературных источников позволяет выделить следующие черты личности, выступающие, по мнению исследователей, психологическими детерминантами девиантного поведения подростков: расстройства личности, агрессивность, жадность, лживость, экстраверсия, психо- тизм, нейротизм, низкий интеллект, внушаемость и конформность.

Источник: Кириллова Елена Борисовна Личностные психологические детерминанты предрасположенности подростков к девиантному поведению
Диссертация на соискание ученой степени кандидата психологических наук
Санкт-Петербург-2019