Ваш психолог. Работа психолога в школе.

5.3.5. ШКОЛЬНОЕ НАСИЛИЕ: СЛУЧАЙ ИЗ ПРАКТИКИ
На консультацию к психологу пришла мама девочки, взволнованная изменениями в поведении ребенка. На момент консультации Инна училась во втором классе. Первый класс она закончила с другим учителем, вследствие сокращения численности детей класс был расформирован, и с нового учебного года девочка пошла в новый класс. С самого начала мама заметила происходящие с дочерью перемены и не могла понять, с чем они связаны. Девочка стала капризной, неуверенной, не такой веселой, как раньше. У нее появились суицидные высказывания. Когда мама укладывала дочку спать, та плакала и спрашивала, «зачем она родилась», просила, чтобы мама ночью ее задушила, «потому что она плохая». Подобные мысли преследовали девочку и в дальнейшем, на протяжении длительного времени. 4 сентября дочь принесла первую двойку, впоследствии двойки посыпались как из рога изобилия. За малейшую оплошность – 2, за безошибочно выполненную работу – См. Ни одной похвалы, ни одного поощрения. Начались слезы и проклятия со стороны Инны. Она называла школу «дурацкой», отказывалась идти туда, плакала от страха, что учительница опять будет кричать на нее и ругать. Выполнение домашних заданий растягивалось до 22-23 часов, сопровождалось бурными слезами и сопротивлением. Поскольку девочка еще училась в музыкальном лицее искусств, где демонстрировала блестящие способности и играла в оркестре, то, естественно, к урокам она приступала по возвращении из музыкальной школы – вечером.
Мама, будучи сама педагогом (логопедом), разделяла традиционные для нашей культуры мифы, что «учитель всегда прав». Она пыталась объяснить дочери требования учителя, стараясь оправдать педагога, не подрывая ее авторитета, пока не столкнулась с реальностью, которая была столь чудовищной, что потребовала срочных мер по спасению ребенка. Мама пыталась сотрудничать с учителем – неоднократно подходила к ней за советом в отношении приготовления домашних заданий. Елена Александровна успокаивала маму, говоря, что у нее замечательная, добрая, умная девочка, просто проходит адаптация, привыкание к новому коллективу и требованиям педагога. Однако учитель подобное доверие родителя использовала по-своему. После того как мама в очередной раз подошла к учителю за советом и помощью (дочь очень долго делает домашние задания), на следующее утро она выставила Инну перед всем классом и объявила детям, что она «делает уроки до десяти вечера и сделать правильно не может». Девочка пришла домой заплаканная, кричала на мать, зачем она рассказывает всем, «какая она плохая». Инна говорила, что все дети после этого над ней смеялись, обзывали дурочкой. Такие случаи унижений не были единичными. Если девочка напишет что-то неправильно, учитель демонстрирует детям ее тетрадь, и дети смеются над ней, обзывая «двоечницей и дурой». А ведь контрольные работы Инна выполняла на 4 и 5, в первом классе была лучшей ученицей.
В первом полугодии Инна неоднократно рассказывала маме, что учительница бьет детей по голове. Она била головой о классную доску девочку за то, что та не могла решить задачу или пришла без сменной обуви и т. д. Мама спрашивала дочку, бьет ли ее Елена Александровна. Та отвечала, что не бьет, но она очень боится, что будет бить. Постепенно картина «боевых действий» вырисовывалась четче: все дети были жертвами – и те, кого наказывали, и тот, кто был свидетелем насилия, также был травмирован, поскольку ждал своей очереди.
Когда мама давала дочери линейку «не того размера», она плакала и говорила, что учительница ее сломает. Кроме того, что учитель постоянно кричала на Инну, она настраивала и детей против нее, выставляя в негативном свете. В конце концов от эмоционального насилия учительница перешла к физическому. Методы физического наказания применялись неоднократно, однако маме девочка об этом не говорила. Тому было несколько причин:
• во-первых, мама защищала учительницу, а не дочь. Во всяком случае, субъективно девочка воспринимала это так. И девочка боялась признаться, думая, что попадет еще и от матери;
• во-вторых, учительница была мастером манипуляции и после применения физического воздействия демонстрировала более дружелюбное отношение к ребенку, внушая ему, что данное наказание он заслужил. «Если бы ты не списывал на контрольной, то не получил бы подзатыльник», тем самым создавая в детском сознании чувство вины, а у остальных – представление о том, что он «сам виноват, заработал».
Однажды одноклассница рассказала маме Инны, что учительница оттаскала ее дочь за волосы так, «что голова моталась из стороны в сторону», только за то, что писала «не так, как учили». Только после прямых вопросов матери девочка подтвердила этот факт, что указывает на наличие посттравматического синдрома. Через несколько дней девочка пришла домой вся в слезах: учительница «набила ее по попе» и велела принести в понедельник ремень. Инна сказала, что плачет не от физической боли, а от унижения, так как это происходило на глазах у всего класса. В выходные дни девочка постоянно спрашивала мать, нашла ли она ремень. Однако мать решила разобраться, что происходит, и пойти к учительнице. В понедельник перед выходом в школу Инна опять расплакалась из-за того, что мать отказалась дать ей ремень. Она отказывалась идти без него в школу, так как боялась, что учительница снова будет на нее кричать.
Перед тем как разговаривать с учительницей, мама расспросила детей из класса. Дети ей подтвердили все эти факты и сказали, что им жалко Инну, потому что Елена Александровна «буквально измывается над ней непонятно почему».
…жертвой физического и эмоционального насилия была не только Инна, а много детей. Дети также рассказали, что по классу летают учебники, тетради, линейки и другие школьные принадлежности, если ребенок принес или достал «не то, что надо». Однажды одноклассница Инны вернулась из школы с синяком на лбу. Она объяснила маме, что не успела наклониться и учительница попала учебником ей по лбу, но «кидала она не в нее, а в другого мальчика»?!... …многие родители знали о происходящем в классе, но боялись говорить об этом, потому что «их детям станет еще хуже». А дети после очередной расправы уже и не жаловались, так как родители не защитили их прошлый раз. Когда впоследствии мы опрашивали всех детей из этого класса, они охотно рассказывали нам, как учительница издевалась над другими детьми, но молчали относительно себя. И лишь после специальным образом поставленных вопросов они рассказывали о себе. Когда они говорили, у многих дрожали губы, некоторые плакали. Это свидетельствовало о том, что все дети были травмированы. Постепенно масштабы катастрофы расширялись.
…на консультацию пришла еще одна девочка с мамой. Причиной направления были жалобы педагога на поведение девочки: отвлекается на уроках, замыкается, молчит при беседах с учителем, однократно самовольно ушла из школы домой и т. д. При прояснении ситуации с уходом из школы обнаружилось, что Катя из медпункта пошла домой, а не в класс, поскольку боится учителя и из-за того, что одноклассники «обзывают ее дурочкой». Из беседы с Катей и ее мамой выяснилось, что на протяжении всего учебного года учительница неоднократно таскала ее за волосы за то, что она забывала сменную обувь,  «чуть не поднимала за волосы над партой», ударяла по спине и «подшлепывала», «хватала за руку, чуть не вывихнув ее» (чему мама была свидетелем). Кроме того, учительница хватала девочку за шиворот, толкая в спину, «тащила» к завучу за то, что она не пришла в школу из-за плохого самочувствия и справку не принесла; кричала на Катю (в том числе и при маме), ругала, унижая перед всем классом. Класс, в котором учится Катя, учительница называла «классом идиотов» и «классом дураков». Девочка также подтвердила, что подобные действия происходили и в отношении других учеников этого же класса.
…Мы предложили маме перевести дочку в другую школу, а уже потом устраивать разбирательства. …Для быстрого и успешного выздоровления было необходимо изменить обстановку, однако мама решила иначе. Она сочла, что перевода в параллельный класс будет достаточно. …Для решения вопроса о переводе в другой класс мы пришли к завучу начальной школы. Мы изложили в докладной все известные нам факты насилия, применяемые учителем к этим девочкам, с требованием решить вопрос не только о переводе, но и о профессиональной пригодности педагога и его срочной замене. К нашей беседе присоединился директор, который заверил, что «примет срочные меры, разберется», и если факты подтвердятся, то «уволит немедленно по статье». Он просил, чтобы к нему подошла мама, написала заявление, в котором все подробно изложила, после чего он издаст приказ о переводе. Мы просили, чтобы в новом классе девочке дали время на адаптацию, так как в нем шло значительное опережение по программе. Кроме того, мы просили, чтобы ее пока не аттестовывали, т. е. не ставили оценок, особенно плохих (так как был конец III четверти и легко предположить, с какими оценками ее выпустила бы Е. А.). Мы также договорились о том, что не будем пока раскрывать новому учителю причин перевода, чтобы не будоражить учительский коллектив и лишний раз не травмировать ребенка. Но утечка информации все-таки произошла, и не по нашей вине. Мама пришла к директору во вторник, сделала все, что он просил: объяснила ситуацию, написала заявление с просьбой о переводе, но не со среды, а с понедельника (она почему-то решила, что новую жизнь лучше начинать с новой недели). Девочке, естественно, ничего пока о переводе не сказали, – надо было еще как-то доучиться до конца недели в старом классе. Но профессиональная тайна и наша педагогическая система – вещи несовместные.
Елена Александровна была в учительском коллективе начальной школы неформальным лидером, возглавляя оппозицию администрации. Осуществляя свою «подрывную» деятельность, периодически засылая в разные контролирующие органы соответствующие бумаги, она способствовала снятию с должности 5 завучей за 4 года. В школе проверка шла за проверкой, администрация получала один выговор за другим, поэтому намерение затравленного директора наконец всем продемонстрировать, «кто здесь хозяин», воспользовавшись ситуацией, было понятным, но, как показали дальнейшие события, было лишь пустым сотрясанием воздуха.
Надо немного сказать о Елене Александровне. Она «воспитала» целую плеяду молодых и преданных ей учителей, что называется, по своему образу и подобию – наглых, таких же злых, с таким же отношением к детям. Поэтому о переводе стало известно в тот же день, и Елена Александровна не могла допустить, чтобы ее слово не было последним. Она пока еще не была в курсе всего, что ей инкриминируют, но знала, что девочку переводят по жалобе родителя. Возможность отыграться представилась очень скоро. Для начала она обезопасила себя бумажками: написала на имя завуча бумагу, в которой представила Инну как «проблемного, бесконтрольного, брошенного ребенка, который систематически недоделывает домашние задания или делает их неправильно». Завуч ознакомила мать с этим «документом» и заявила, что у Инны есть задержки психического развития (ЗПР) с вытекающими из этого последствиями.
…Вечером после возвращения из музыкальной школы девочка выполняла домашние задания и у нее кончилась синяя паста в ручке. Другой ручки не было, достать синюю пасту тоже было невозможно, так как было уже 23 часа. Мама предложила дочери писать черной пастой или карандашом. Девочка отказалась, так как знала, что учительница не разрешает писать никакой другой пастой, кроме синей, и заметила, что Елена Александровна опять будет ее ругать. Но мама резонно ответила, что лучше выполнить задания черной пастой, чем прийти в школу с невыполненными уроками.
На следующий день во время самостоятельной работы учительница при проверке тетрадей с домашней работой обнаруживает «криминал». И тут «час расплаты» настал. «Кто тебе разрешил писать черной пастой?» – кричит она на девочку. Инна, оцепенев от страха, тихо пытается ей объяснить: «Мама сказала, что...» Обрывая ребенка на полуслове, Елена Александровна как заверещит: «Ах, мама разрешила... Забирай свои вещи и иди из этого класса, видеть тебя не могу. Мне такие девочки в моем классе не нужны!» При этом Инна замерла, не зная, что делать дальше. Учительница, чтобы усилить унижение, скинула все ее школьные принадлежности на пол. Девочка начала плакать, ползая по полу, стала собирать укатившиеся карандаши и резинки. Однако учительница на этом не успокоилась. Она собрала все то, что оставалось на парте, и комом втиснула в портфель и за шиворот вытолкнула девочку в коридор. После этого продолжила вести уроки. Инна проплакала два урока и перемену, учитель к ней не подходила. Девочка не знала, что ей делать дальше, куда идти. Она еще не имела опыта, позволяющего справиться с подобной ситуацией. Всех, кого учительница раньше выгоняла из класса, потом возвращала, поэтому Инна, сотрясаясь от рыданий, покорно ждала своей участи. Но Елена Александровна не вышла к ней. Дети на перемене подходили к Инне и успокаивали, жалели девочку. Инна, устав от переживаний и неизвестности, решила идти домой. Только она начала спускаться по лестнице, вдруг слышит вопль: «Кто тебе разрешил уходить?» Учительница взяла Инну за руку и отвела в тот класс, куда ее планировали отвести с понедельника, но Елена Александровна это сделала в среду. Мама, отведя ее утром в один класс, после уроков встретила рыдающей в другом.
А Елена Александровна и здесь получила свои «дивиденды». Через час на консультативном приеме Катя нам описала эту ситуацию так: «...училка озверела до того, что Инну выгнала из школы только за то, что она писала черной пастой...». Для восьмилетнего ребенка эта ситуация воспринимается как катастрофа, не так, как для подростка, который «почтет за честь» быть выгнанным. Несмотря на то, что Кате от Елены Александровны попадало не меньше и она также панически ее боялась, все равно она не реагировала так тяжело, как Инна, она смогла выработать защиту. Ее высокая толерантность к насилию объяснялась очень просто – мама дома била точно также по голове за двойки и поведение.
Для Инны все было по-другому. Она получила новую травму, которой не должно было быть, если бы она ушла сразу в другую школу. Мама сообщила, что ее перевели в другой класс, однако облегчения не наступило. Вечером страх и гнев, прорывающийся сквозь слезы, возобновились вновь. Ее опять охватил ужас: она вдруг осознала, что не знает расписание на завтра, какие были заданы уроки, но очень хорошо понимает, что бывает за невыполненные домашние задания. Этот опыт у нее есть. И девочка закатывает матери истерику, заявляя что «лучше она останется дурой на всю жизнь, но в школу больше не пойдет». Вечером того же дня суицидные высказывания вновь актуализируются, но девочка уже не поддается на уговоры, она уже никому не верит – ни матери, ни психологу, потому что «…все стало только хуже, а не лучше, как обещали...»
Утром мать в слезах приходит к нам, и мы принимаем решение – направить Инну в кризисную службу на консультацию к психиатру для освидетельствования ее состояния. Во-первых, игнорировать суицидные высказывания в этой ситуации мы не имели права, потому что никто и никогда не знает наверняка, насколько они серьезны. Во-вторых, учитывая ее состояние, она нуждалась в приеме препаратов, которые немного бы сгладили симптоматику. Сама Инна уже не могла справиться, адаптационные возможности к тому времени исчерпались: у нее были нарушения сна – трудности при засыпании, кошмары с многократными пробуждениями за ночь, снижение аппетита, психосоматические жалобы – головные боли, боли в области желудка и пр. В-третьих, нужно было также получить объективный документ от психиатра, свидетельствующий о глубине нарушения психического здоровья ребенка вследствие психотравмы. Без этого документа в суде доказать причинение вреда вследствие эмоционального и физического насилия невозможно.
Кризисная служба очень оперативно обследовала ребенка, оказав всестороннюю помощь, в том числе и направив соответствующие документы в городской Комитет по образованию, откуда впоследствии выехал инспектор для выяснения обстоятельств дела. …Все факты насилия подтвердились и выявились новые. Мы опрашивали не только пострадавших второклашек в присутствии их родителей, социального педагога и замдиректора школы, но и несколько поколений ее бывших учеников: кого она «убрала» из своего класса и тех, кто уже заканчивал обучение в этой школе. К сожалению, педагога от работы никто не отстранил, поэтому все дети очень боялись говорить правду, некоторые подвергались давлению родителей, которые приказали им молчать или говорить неправду: «...а то потом, если ее не снимут, хуже будет». Это значительно осложняло интервьюирование детей, и поскольку все они были запуганы учителем, это причиняло им дополнительные переживания и вызывало страх за свое будущее.
…После того как мы вменили администрации ответственность за нанесение Инне дополнительной психотравмы, приведшей к ухудшению ее состояния, а именно: из-за утечки информации пострадала девочка, директор вынес выговор учительнице за «самовольный перевод ученицы в другой класс». Не за то, что она сделала с ребенком, т. е. не за эмоциональное насилие, а за то, что она без приказа директора осуществила перевод! Кроме этого, он дал ей «для ознакомления» заявление матери Инны, написанное на его имя, где были описаны все факты применяемого учителем насилия к детям этого класса! Нам он свой поступок объяснил так: «Я был обязан ей объяснить, за что выношу выговор...» Да, объяснить, но не знакомить со служебной информацией! Это было очередное предательство, которое также осложнило интервьюирование детей и нанесло еще одну травму девочке в последующем.
…Сделав ксерокопию с этого заявления, она устроила «показательное чтение» этого заявления с соответствующими комментариями перед своими учениками. Она медленно зачитывала все изложенные там ее «подвиги», комментируя это так: «Дети, скажите мне, разве такое было? Разве я кого-нибудь била?» Все дети в оцепенении молчали, не зная, как себя вести, сбитые с толку этим лицемерием. Свое «показательное выступление» она закончила словами, имеющими ключевое значение для всех: «Тот, кто это написал, ответит мне за это!» Таким образом, она сделала предупреждение для всех.
На следующей же перемене дети все рассказали в соответствующей интерпретации Инне, которая уже училась в другом классе. Девочка приходит домой, сотрясаясь от рыданий, бросается к матери со словами: «Зачем ты на Елену Александровну написала? Теперь она тебя в тюрьму посадит!» Реакция вполне естественная, потому, что после потери отца по причине развода перед ней встала перспектива потери матери – единственной опоры. По крайней мере, восьмилетняя девочка субъективно это воспринимала именно так, переживая от страха. Она-то знала, что от бывшей учительницы можно ожидать чего угодно.
…Вот выдержки из протоколов бесед с детьми и их родителями.
…– ...Правда ли, что учитель обижал Инну и Катю? – Да, – отвечает Ваня. – Как? Ты можешь вспомнить, как это было? – Кричала, за волосы таскала Инну, иногда ребят называла идиотами, дураками. Чаще всего кричала на Антона. – В этот момент у мальчика задрожали губы и он начал плакать. Успокоившись немного, он продолжил: – Один раз она вывела его из класса и, кажется, била, и еще кого-то, не помню. Антон плакал, ему было больно. Может, она его ударила об стену. Был грохот. Она еще обижала Юлю, Иру, Ксению. Фамилию не помню. Женю. – А что она делала? – Взяла Женю за волосы, подвела от места к доске и ткнула головой в доску. А на девочек кричала. – Это было только один раз? – Нет. Наверное, два раза, может, и больше. Да, она еще Женю за уши таскала – подняла за ухо из-за парты. – А как называла Козлова Сережу? – Козлом. Говорила, что фамилия у него подходящая. – За что? – За то, что он часто поворачивается, болтает, за другое. Инну называла аферисткой. – За что? – За плохую домашнюю работу. – Говорила ли Елена Александровна Инне принести ремень? – Да, сказала, чтобы принесла ремень и повесила на стул. – Зачем? – Чтобы бить. – А тебя Елена Александровна обижала? – Дала мне подзатыльник, потому что подумала, что я списываю на контрольной работе. Кричала на меня. – Когда это было? – Месяц назад. – Тебе было больно? – Да. – Кричала? Что? Как-то тебя называла? –Хулиган, как-то еще, но я не помню. – Расскажи, а правда ли, что Елена Александровна выставляла Инну перед всем классом и ругала? Было такое? – Да. Ругала за черную пасту, заставила собрать вещи и вывела из класса со словами: «Такая бессовестная мне не нужна. Иди в другой класс. Видеть тебя не могу!» – За что? – Не знаю. – А что делала Елена Александровна после того, как выгнала Инну? – Она ее подтолкнула к дверям, а сама вернулась в класс. Мы потом видели, что Инна плакала, она ждала целый урок. У нас был урок математики, а потом урок труда. – Я вот что-то не поняла из рассказа твоих одноклассников, действительно Елена Александровна зачитала письмо мамы Инны классу? – Да. – А что она вам сказала? – Сказала, что тот, кто писал это письмо, еще ответит.
Мы обращаемся к маме мальчика: – Вы что-то хотели сказать, может, добавить? – Да. В беседе с бабушкой после уроков Елена Александровна сказала: «Если Ваня что-то делает не так, я разрешаю мальчикам из класса его побить». Из-за плохого поведения, видимо. Мы у нее учимся только с этого учебного года. Она заявила бабушке, что его надо наказывать ремнем. Мама считает, что сын боится Е. А., сам мальчик это подтвердил.
Выдержка из разговора с Женей о событии годовалой давности, но раны от которого еще не затянулись: – Ребята нам сказали, что Елена Александровна вывела тебя за ухо в коридор. Действительно так и было? – Да. Мальчик при этом меняется в лице. В его глазах – слезы. – Что произошло в коридоре? – Елена Александровна ударила меня рукой по голове. – За что? – Я забыл. – Тебе было больно? – Да. – Дети нам сказали, что ты заплакал. – Да. – Куда ты пошел потом? – В класс. – Покажи, как ударила Елена Александровна? – Она схватила меня за челку и ударила головой об стену (показывает). – Голова болела? – У меня на затылке была шишка. – А Антона так она ударила? – Да. – Ты маме сказал об этом? – Да. Мама спросила, откуда у меня шишка. Я сказал, что ударила учительница. – Мама подходила к учителю? – Я не знаю.
…Группу детей она вывела в другой класс через помещение, в котором располагалась психолого-медико-педагогическая комиссия. Мы еще тогда очень удивились, когда к нам прислали половину класса, забракованных ею. Обследовав всех, только у одного ребенка мы определили задержку, и то незначительную, на фоне микросоциальной запущенности. Все остальные имели соответствующее возрасту интеллектуальное развитие. Выкинуть их тогда, в течение первого года, в класс коррекции ей не удалось, но жертвы наметила. У некоторых родителей сдали нервы раньше, и они перевели своих детей. Этот разговор состоялся с дедушкой девочки, которая была переведена на обучение по другой программе (1-4).
– Что вы можете сказать по поводу перевода вашей внучки в другой класс? – В первый же день знакомства – 1 сентября – учительница сказала Маше: «Ты останешься на второй год со своими знаниями». Маша сразу заплакала. Внучка не ходила в детский сад и к школе не была подготовлена. Это и не понравилось учителю. А 2 или 3 сентября я сам встретился с учительницей, и в присутствии внучки она сказала то же самое. Внучка не хотела после этого ходить в школу, стала получать одни двойки и тройки, даже если знала материал, все равно получала двойки. – Все мне советовали перевести ее в другую школу. Маша в течение сентября каждый день плакала, в школу ходила с большим нежеланием. Учительница давила на нее. В третьей четверти Елена Александровна вызвала меня и заявила: «Маша вообще не пойдет во второй класс, ей место в «Ш» классе». После этих слов меня заставили написать заявление о переводе. Внучка не хотела учиться у Елены Александровны. Сейчас Маша учится на 4 и 5, ходит в школу с удовольствием, а Елена Александровна только орала на мою внучку. Мое мнение такое – ее вообще к детям допускать нельзя.
Другого ребенка она доводила долго и методично. Оказалось, что мы его знали до интервью, он был одним из тех, кого она направила на РПМПК. Ребеночек был очень хороший, спокойный, воспитывался бабушкой и отцом. Мама год назад умерла от рака. До смерти матери он жил только с ней, в сад не ходил, потому что некому было водить. Об отце Алеша узнал незадолго до смерти матери. Отец выпивал, и мать не жила с ним. Смерть матери для мальчика была очень сильным ударом, в нашем разговоре о ней он говорил в настоящем времени и со слезами на глазах. В основном ребенком занималась бабушка. Так как отцовство не было подтверждено юридически, то на нее оформили опекунство. Семья материально жила очень трудно, практически на пенсию бабушки и небольшое пособие по опеке. Но мальчик был ухоженным, чистеньким, хотя, конечно, донашивал старое. Бабушка действительно занималась внуком. По настоянию Елены Александровны обследовала его у всех специалистов – невропатолога, психиатра, психолога, логопеда, дефектолога. Поэтому у нас, в отличие от нее, не было оснований считать, что он заброшенный ребенок. Хотя, конечно, помочь ему с уроками пожилая, простая женщина не могла, и он ходил на продленку. Вот что нам рассказала бабушка о причинах перевода мальчика в другой класс:
– Елена Александровна говорила, что ей не нравится его прическа, пенал, рюкзак, школьные принадлежности. Мне кажется, что она его невзлюбила. Внук ходил в школу с большой неохотой, говоря, что лучше бы в другой школе учиться. Алеша долго думает, и это ей не нравилось. Она отправила нас к невропатологу и психологу. Ей не понравилось, как Алеша оделся для фотографирования, сказав ребенку при всех: «...нельзя было что-нибудь понаряднее надеть?», прекрасно зная о материальных трудностях нашей семьи. Один раз, когда надо было делать очередной взнос на классные нужды, в семье не было денег. И она на повышенных тонах в присутствии всех детей отчитала меня как девчонку за то, что мы, с ее точки зрения, «непорядочны в деньгах». В этом классе его и ребята обижали...
Мы немного поговорили с мальчиком о сегодняшней его жизни, он рассказал, с кем дружит, чем занимается. Чувствовал себя свободно, встретив как старых знакомых, охотно отвечал на вопросы. Однако нам пришлось задать главный для нас вопрос, и сразу мимика лица изменилась.
– Алеша, как тебе жилось в первом классе? Непосредственная детская улыбка сменилась мимическим выражением горя, образовав складку между бровями и сопровождаясь глубоким вздохом. Мы сначала подумали, что он не будет с нами говорить, замкнется, как это бывало уже раньше, если его спрашивали о маме. Но он ответил: – Плохо. – Это как? – Ну...
Тут его толкает в бок бабушка и говорит: – Говори, ну что ты боишься! Скажи, как было, не бойся! – С силой дергала за волосы, когда не слушался. – А еще? – Обижала. Кричала на меня. – Из-за чего? – Из-за поведения, оценки... Про некоторых ребят говорила, что они ничего не соображают, что у них не все с головой в порядке, называла дураками. Она заставила Марка (сейчас он учится в другой школе) удариться головой об стену три раза, сказала: «Бейся об стену», и он ударился.
И тут его как прорвало, мы уже не могли остановить, но о себе он предпочитал пока молчать.
– У девочки, не помню, как зовут, все скинула с парты: ручки, учебники. Тоже таскала за волосы, некоторых ребят таскала за ухо. Когда я забыл краски, Елена Александровна взяла меня и Павлика за ухо и вывела в коридор, потом, через некоторое время, впустила. – Тебе было обидно? – Да, поэтому я не рассказывал дома. – Ты боялся Елену Александровну? – Когда – да, а когда и нет. – А новую учительницу боишься? – Нет. – Как тебе сейчас в новом классе? – Намного лучше, нравится учиться. – Тебе кого-нибудь жалко из тех, кто остался учиться в классе у Елены Александровны? – Сережу, его иногда обижала учительница и одноклассники. Елена Александровна тоже таскала его за волосы. Один раз обозвала козлом: «Тебя не зря так назвали, ты такой и есть» (речь шла о Сереже Козлове)…. [20].

5.3.6. ПАМЯТКА УЧИТЕЛЮ «КАК ПРЕДОТВРАТИТЬ И ПРЕОДОЛЕТЬ ШКОЛЬНЫЙ БУЛЛИНГ»
Буллинг – длительный процесс сознательного жестокого отношения, физического и (или) психического, со стороны одного или группы детей к другому ребенку (другим детям). Это разрушительное поведение «сильных», направленное на «слабых» с целью получения  «удовольствия» от наносимого «слабым» материального и морального ущерба. Буллинг включает эмоциональное (насмешки, присвоение кличек, бесконечные замечания, необъективные оценки, публичное унижение, отторжение, изоляция, отказ от общения с жертвой) и физическое насилие (избиение, нанесение ударов, шлепки, подзатыльники, порча и отнятие вещей), которые вызывают травматические переживания у жертвы. Жертвой обычно становится тот, кто чем-то отличается от других.
Способы предотвращения:
• выступайте в качестве ролевой модели. Относитесь к своим ученикам с уважением, доброжелательно, как равным. Если в вашем отношении к детям преобладает психическое насилие (необоснованные требования и запреты, оскорбления, подавление свободы, жесткое регламентирование поведения), это провоцирует жестокость и враждебность со стороны самих учащихся. Отношение к ребенку как бесправному объекту, лишенному возможности даже высказать свое мнение, провоцирует агрессивность по отношению к сверстникам, младшим и самим учителям как способ защиты, протеста, отреагирования гнева и обиды. Вместо крика, чтобы привлечь внимание к своим словам, измените темп своей речи, сделайте ее более акцентированной, увеличьте паузы между словами, говорите чуть тише обычного. Исключите навешивание ярлыков на детей и предвзятое отношение. Не унижайте ученика, который не успевает в учебе или уязвим в других отношениях. Избегайте негативных или саркастических высказываний по поводу внешности или происхождения ученика, устрашающих и угрожающих жестов или выражений;
• пресекайте любые насмешки над неудачами одноклассников и пренебрежительные замечания в их адрес. Обговорите с ребятами, что если у кого-то что-то не получается, то в этом нет ничего смешного, все мы учимся, и каждый имеет право на ошибку. Насмешнику сделайте строгое замечание. Не провоцируйте своим поведением детей на насмешки друг над другом, например, разбор ошибок делайте либо, не называя тех, кто их допустил, либо индивидуально. Избегайте высмеивания и сравнивания детей на уроках. Оценки за контрольные работы можно не объявлять публично, а выставлять в дневники;
• не противопоставляйте ребенка коллективу, например, не наказывайте весь класс за проступок одного ученика. Избегайте обсуждения и оценивания личностных качеств ребенка перед всем классом. Возникающие конфликты улаживайте наедине с участниками. Воздержитесь от публичных обвинений и выяснения отношений с учеником, уличенном во лжи или воровстве. Обсуждайте с детьми поступки абстрактного ребенка на примерах из жизни и литературы; это научит лучше понимать мотивы поведения других;
• обращайте внимание на всякие «мелкие» происшествия в классе, например, ситуации, когда более активный и агрессивно настроенный ребенок обижает своего тихого соседа, не дает ему житья. Ни в коем случае не пренебрегайте детскими жалобами – вы можете не реагировать на них немедленно, но принимайте во внимание всегда;
• поддержите новенького, пришедшего в класс, помогите ему наладить отношения с одноклассниками: представьте его ребятам, расскажите ему о классе;
• объединяйте класс с помощью совместных мероприятий, поездок, походов, постановки спектаклей, выпуска стенгазет и т.д.;
• дайте возможность наиболее активным детям проявить себя в мирных делах и самоутвердиться за счет собственных способностей.
Способы преодоления:
• дайте отвергаемому ребенку возможность показать себя в выгодном свете, продемонстрировать свою полезность для коллектива (один прекрасно рисует, другой хорошо играет на гитаре, третий много знает о космосе, четвертый интересно рассказывает истории и т.д.). Помогите ему проявить свои способности;
• не усиливайте изоляцию отвергаемого ребенка, сажая его отдельно от всех. Посадите такого ребенка с уверенным в себе, имеющим определенный авторитет у одноклассников и неагрессивным сверстником. Попросите последнего оказать помощь и поддержку новому соседу;
• по возможности избегайте ситуаций, в которых часть детей может остаться невостребованными или отвергнутыми одноклассникам. В проблемных классах заранее распределяйте учащихся по командам так, чтобы избежать конфликтов. Распределение по командам не должно обсуждаться с детьми. Если в классе есть отвергаемые дети, то лучше избегать соревнований и соперничества, так как проигрыш спровоцирует новый конфликт. В неудаче обвинят именно отверженных;
• поговорите с преследователями о том, почему они пристают к жертве. Обратите их внимание на чувства жертвы – обиду, унижение, страх, отчаяние…. Подчеркните положительные качества изгоя. Попросите их письменно ответить на вопрос: «Чем я могу помочь N?». Когда вы рассаживаете учащихся по своему усмотрению или формируете команды, и кто-то отказывается сесть с не принимаемым ребенком, настаивайте на своем. Потом поговорите с этим учеником наедине, поинтересуйтесь причиной его отказа, предложите ему встать на место отвергаемого: «А тебе будет приятно, если кто-нибудь откажется иметь с тобой дело?»;
• в беседах со школьниками твердо выскажите свою негативную позицию по отношению к травле. Докажите, что решение проблемы прежде всего в их интересах. Обращайтесь к их чувствам, давайте моральную оценку действий агрессоров – это увеличивает вероятность того, что они будут на стороне «жертвы» и попытаются помочь. Обсудите с учащимися, почему в вашем образовательном учреждении возможно насилие и что нужно сделать, чтобы его предотвратить. Ознакомьте школьников с фильмами и книгами, которые содержат информацию на тему буллинга. Предложите тему для обсуждения, например: как свидетели насилия должны себя вести, чтобы помочь «жертве», «обидчику»;
• предайте акты насилия гласности – проинформируйте учителей и учеников о подробностях случившегося, сопутствующих обстоятельствах, именах участников. Это поможет детям понять, где проходит граница дозволенного, и ограничить неприемлемое поведение. Одновременно проводите индивидуальные беседы (без угроз и карательных санкций) с агрессивными детьми и подростками, а также с их родителями. Обсуждайте с ними причины буллинга. Можно также пригласить виновного принять участие в решении проблемы совместно с жертвой;
• помогите ребенку, ставшему жертвой, решить свои проблемы, например, преодолеть неуверенность в себе. Скажите ему: «Я тебе верю. Мне жаль, что с тобой это случилось. Это не твоя вина. Хорошо, что ты мне об этом сказал. Я постараюсь сделать так, чтобы тебе больше не угрожала опасность». Спросите ребенка, с кем еще он может поговорить о своих чувствах: «Я заметила, что в последнее время ты кажешься не очень счастливым. Я за тебя беспокоюсь. Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы тебе помочь? Может быть, ты хочешь еще с кем-нибудь поговорить?». Совместно смоделируйте ситуацию, в которой он находился, и обсудите возможные пути выхода из нее. С его родителями говорите о том, что можно и нужно сделать, чтобы изменить ситуацию;
• став свидетелем или узнав об акте насилия, окажите скорую помощь. Оставайтесь спокойным. Отнеситесь к случаю или рассказу о нем серьезно. Как можно скорее примите меры. Подбодрите потерпевшего, не дайте ему почувствовать себя неадекватным или глупым. Предложите пострадавшему конкретную помощь, совет и поддержку – сделайте так, чтобы обидчик понял, что вы не одобряете его поведение. Постарайтесь сделать так, чтобы обидчик увидел точку зрения жертвы. Накажите обидчика, если нужно, но подойдите к этому очень взвешенно. Ясно объясните наказание и почему оно назначается;
• проведите работу по профилактике долговременных последствий акта насилия. Поговорите отдельно с каждым ребенком, ставшим жертвой и предложите письменно описать все случившееся. Поговорите отдельно с каждым членом группы агрессоров и получите от них письменное изложение инцидента. Объясните каждому члену девиантной группы, что он нарушил правила поведения, и укажите меру ответственности за содеянное. Соберите всю группу и предложите каждому ее члену рассказать перед другими, о чем говорили с ним в индивидуальной беседе. Подготовьте членов группы к встрече с одноклассниками: «Что вы собираетесь сказать другим ребятам, когда выйдете отсюда?». Поговорите с родителями детей, участвовавших в девиантной группе, покажите им письменные объяснения ребят. Ведите дневник с записью всех инцидентов, с письменными объяснениями детей и принятыми мерами. Обучите с помощью школьного психолога детей, чаще всего попадающих в положение жертвы, методам психологической защиты. Потребуйте от ребят-обидчиков письменных извинений перед потерпевшими. Если обидчик заявил, что это была шутка, обратите внимание детей при обсуждении данного случая на то, что это не смешно. Если действия обидчика прикрывались игровой формой, зафиксируйте, кто еще из детей принимал участие в такой «игре» [4; 15; 27; 34].

5.3.7. РОЛЬ МУЗЫКИ В СНЯТИИ
ЭМОЦИОНАЛЬНОГО НАПРЯЖЕНИЯ
Музыка является средством снижения и устранения эмоционального напряжения. Радость передается быстрой мажорной, спокойствие – медленной мажорной, печаль – медленной минорной, а гнев – быстрой минорной музыкой. Минорные тональности обнаруживают депрессивный эффект. Быстрые пульсирующие ритмы действуют возбуждающе и вызывают отрицательные эмоции. Диссонансы возбуждают, консонансы успокаивают. Плачевные песни способствуют отчуждению скорби – превращению ее во что-то чуждое для личности. Успокаивающее воздействие оказывают ритмы вальса, детской и народной музыки. Агрессию вызывает революционная или военная музыка; одухотворенную радость – религиозная музыка. Печальная музыка снижает нейротизм и ситуативную тревожность.
Основной принцип использования музыки для эмоциональной разрядки: музыка должна соответствовать эмоциональному состоянию слушателя, например, при депрессии показана грустная, скорбная музыка, при возбуждении – громкая и быстрая, при тревоге – тихая, спокойная, мелодичная. Использование веселой музыки для снятия печали и тревоги может иметь обратный эффект, т.е. повышать тревогу и раздражительность. Для того чтобы выйти из того или иного эмоционального состояния, необходимо сначала слушать мелодии, соответствующие этому настроению, затем постепенно сменить характер музыки в соответствии с желательной переменой в настроении. Положительная реакция на мажорную музыку отмечается лишь после достаточного отреагирования печали и тревоги. Для эмоционального отреагирования рекомендуется использовать не популярную музыку, а классическую  [50].

5.3.8. СПОСОБЫ СНЯТИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО НАПРЯЖЕНИЯ
1. Отвлечение на посторонние объекты и ситуации. К отвлечению также относится тайм-аут (уход из эмоциогенной ситуации), питье воды, рассматривание окружающей обстановки и т.п.
2. Переключение на какое-нибудь интересное дело (чтение книг или периодической печати, просмотр фильмов или телепередач, компьютерные игры, хобби).
3. Физическая разрядка. Секс, спорт, полезная физическая работа, физические игры, ходьба пешком, танцы. 
4. Релаксация. Мышечное расслабление благодаря медитации, аутогенной тренировке, принятию душа/ванны, счету до десяти, регуляции дыхания.
5. Изменение мыслей и убеждений, например, рассмотрение стрессогенного события с положительной стороны, его сравнение с худшим вариантом исхода, его высмеивание и т.п.
6. Слушание музыки.
7. Плач.
8. Осознание и переживание эмоций через осознание своих телесных ощущений, возвращение к незаконченным переживаниям и т.п.
9. Вербализация эмоций. Проговаривание, описание вслух или письменно своих эмоциональных переживаний и вызвавших их причин в общении с другим человеком, группой людей или самим собой [50].

5.3.9. АЛГОРИТМ ВЫРАЖЕНИЯ И ОТРАЖЕНИЯ ЧУВСТВ
Схема построения Я-сообщения:
• называние чувства (своего или партнера);
• описание конкретного поступка, послужившего причиной этой эмоции, можно с обезличиванием;
• просьба, требование, пожелание, с указанием сроков выполнения (если необходимо).
Выражение негативных чувств:
1. Объективно опишите ситуацию.
2. Назовите свои чувства, вызванные конкретным поступком партнера.
3. Конкретно сформулируйте свои желания по отношению к партнеру.
4. Внимательно слушайте партнера, отражайте его чувства, но сохраняйте спокойствие и настойчивость.
5. Повторите еще 2 раза свои чувства и желания.
6. Поблагодарите партнера за то, что он вас выслушал.
Требования к выражению отрицательных эмоций: сообщение партнеру начинается с местоимений «Я», «Мне», «Меня» (Я сержусь, Мне страшно, Меня огорчает), далее называются испытываемые эмоции (гнев, страх, тревога, вина, стыд, печаль, отвращение, презрение, разочарование, обида, досада и др.), описывается поступок партнера, способствующий появлению названных эмоций, и, наконец, в позитивной форме (в форме утверждения, а не отрицания) перечисляются просьбы, пожелания или требования к партнеру.
Выражение позитивных чувств:
1. Выразите позитивные чувства партнеру.
2. Укажите, каким конкретно поступком вызваны ваши чувства.
3. Если в ответ услышите отговорки, повторите несколько раз.
Отражение позитивных чувств:
1. Точно перескажите чувства партнера, о которых он хочет рассказать.
2. Если партнер молчит, помогите ему прояснить его чувства, называя их по имени.
Отражение негативных чувств:
1. Максимально точно перескажите чувства, которые испытывает партнер.
2. Если партнер молчит, начинайте сами, например фразой «Я вижу, ты чем-то очень расстроен и хотел бы тебе помочь [47].

5.3.10. ДОМАШНИЕ ЗАДАНИЯ
Задание 1. Как только близкий человек вас чем-то порадует, сразу же скажите ему об этом. Опишите этот случай письменно. Отметьте трудности, с которыми вы столкнулись. Внимательно следите за эмоциями партнера и отразите его позитивные эмоции. Опишите этот случай. Отметьте трудности, с которыми вы столкнулись. Как только близкий человек вас чем-то обидит или разозлит – сразу же скажите ему об этом в связи со своими желаниями. Опишите этот случай и отметьте трудности, с которыми вы столкнулись.
Внимательно следите за эмоциями ваших близких. Если заметите, что они расстроены или злы, скажите им об этом и предложите помощь. Опишите этот случай, отметьте трудности [47].
Задание 2. Каждый день в течение недели составляйте и произносите вслух как минимум три предложения, начинающихся словами «Я чувствую… Я люблю… Я хочу… Я собираюсь…». Исключайте из этих предложений местоимения «ты», «вы» и «мы» до тех пор, пока использование «я» не станет для вас совершенно естественным и удобным [2].
Задание 3. Выполняйте рекомендации из практикума по регуляции гнева и агрессии. Ведите дневник результатов, в котором описывайте свое поведение, чувства, успехи и неудачи по регуляции своих эмоций. Анализируйте причины неудач. Выполняйте не удавшееся повторно с учетом допущенных ошибок.
Задание 4. Осуществите дома технику пяти колонок, которая позволит вам научиться управлять своими эмоциями в стрессовой ситуации. Заполните специальный лист с пятью колонками: эмоции, мысли, потребности, негативная сторона проблемы, позитивная сторона проблемы.
Задание 5. Понаблюдайте за собой и отметьте, как часто вы испытываете гнев, в каких ситуациях он возникает, в ответ на какие стимулы. В какой форме проявляется ваш гнев? Как вы его выражаете? Возможно, вы его подавляете и не выражаете открыто? Как вы после этого себя чувствуете? Каковы последствия переживания вами гнева? Какие деструктивные способы выражения гнева вы используете? Какие конструктивные способы регуляции гнева вы используете? Запишите ответы на эти вопросы.
Задание 6. Покажите свое «письмо любви» партнеру. Обсудите и решите проблему сообща. Запишите полученные результаты.

5.3.11. ПОЖЕЛАНИЕ И ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Неудовлетворение потребностей, зависящих от других людей, лежит в основе межличностных конфликтов. Другие люди могут либо способствовать, либо мешать удовлетворению наших потребностей. Для того чтобы окружающие узнали о наших желаниях, нужно прямо сказать им об этом. Люди не умеют читать мысли друг друга, поэтому не стоит ждать, когда они догадаются о том, чего мы хотим, и следует в словесной форме заявить им о своих интересах. Замалчивание своих желаний при наличии противоречий между потребностями партнеров создает опасную иллюзию согласия, в результате чего сохраняются длительно не разрешаемые конфликты и накапливается фрустрация, эмоциональное напряжение. О потребностях партнера можно узнать, задав ему прямой вопрос о его желаниях, например: «Чего хочется тебе?», «Что хочешь ты?»
Пожелание – сообщение о собственных потребностях, желаниях, интересах, и описание ожидаемых от партнера действий, направленных на их удовлетворение. Например: «Я хочу уйти сейчас же. Пойдем со мной», «Я хочу пить. Передай мне бутылку с водой», «Мне холодно. Укрой меня одеялом».
Предложение – сообщение о желательных совместных действиях с партнером, направленных на удовлетворение потребностей каждой из сторон [48].

5.3.12. ПРАВА И ТРЕБОВАНИЯ
Утверждение своих прав и выдвижение требований включает в себя:
• напоминание партнеру о том, какие намерения он высказал прежде;
• описание того, что он сделал в действительности;
• описание ожидаемых действий партнера.
Например: «Из ваших слов я понял, что сегодня вы будете при деньгах. Теперь вы опять говорите, что денег у вас нет. Я хочу, чтобы вы вернули мне деньги в течение недели» [48].
5.3.13. ОТКАЗ
Отказ в конструктивной форме соответствует следующей схеме действий:
• осознайте и выразите понимание позиции и чувств партнера;
• сообщите ему о собственной позиции: начните отказ с местоимения «я», «мне»; опишите свой отказ конкретно («Я не хочу…», «Я не буду…», «Я не стану…», «Я отказываюсь…»); обоснуйте свой отказ («Потому что…», «Поскольку…», «Из-за того что…»).
Требования к невербальному поведению: быть спокойным и решительным, говорить громко и ясно, смотреть в глаза своему собеседнику. Например: «Я знаю, что тебе хочется пойти со мной, но в этот раз я хочу быть там один»; «Я понимаю, что вы хотите застраховать как можно больше людей, но меня страховки не интересуют. До свидания» [48].

5.3.14. КРИТИКА И ЗАМЕЧАНИЯ
Конструктивная форма критики и замечаний включает описание:
• действий партнера и их последствий;
• собственных чувств в связи с этими действиями;
• собственных пожеланий.
Например: «Вчера вечером ты опять не помыл посуду. И вот сегодня я прихожу домой вместе с гостем и вижу гору грязной посуды. Представляешь, как мне было стыдно. Я хочу, чтобы свою часть работы по дому ты делал вовремя» [48].

5.3.15. АКТИВНОЕ СЛУШАНИЕ
Активное слушание – вовлечение партнера в беседу с целью правильно понять его потребности, чувства и мысли. Слушатель старается понять, что означает сообщение говорящего. Парафраз включает предположение или утверждение слушателя о потребностях, чувствах, мыслях говорящего. Например: «Когда будет готов обед?» – «Ты хочешь поесть, чтобы успеть погулять?»; «В этом году у меня противная учительница. Она мне не нравится». – «Я вижу, ты действительно разочарован своей учительницей».
Если слушатель побуждает говорящего открыто выражать свои чувства и принимает их, то  это позволяет говорящему:
• пережить катарсис, обнаружить беспокоящих эмоциональных переживаний и освободиться от них;
• избавиться от страха перед негативными чувствами и принять их благодаря пониманию того, что они не постоянны, преходящи;
• провести анализ своей проблемы и найти ее конструктивное решение именно благодаря ее проговариванию, а не просто обдумыванию;
• принять ответственность за решение своей проблемы и развить самоконтроль и независимость;
• выработать умение выслушивать точку зрения другого человека.
Слушателю же удастся:
• принять партнера как отдельного, уникального человека со своей жизнью и своим восприятием мира;
• создать близость, проявить доверие, заботу, любовь по отношению к партнеру.
Для активного слушания слушателю нужно:
• проявить желание понять говорящего и потратить на это время;
• временно отвлечься от собственных мыслей и чувств и слушать только передаваемое говорящим сообщение;
• проявить готовность узнать об опыте партнера и изменить собственное мнение [10].