1.1. Понятие и правовая природа расторжения брака как способа защиты брачно-семейных прав
Рассматривая в традиционной парадигме расторжение брака как основание прекращение супружеских правоотношений и способ защиты брачно-семейных прав, необходимо дать общее понятие брака, сложившееся в семейно-правовой науке с целью выявления правовой природы и цели его расторжения. Причем, единого определения брака так и не было выработано цивилистической и семейно -правовой доктриной. Вместе с тем, практически все авторы отмечают в качестве его правовой природы и главной особенности - это пожизненность. Данный конститутивный признак имеет самое непосредственное отношение к расторжению брака, так как в такой ситуации пожизненность утрачивает реализацию в реальной жизни супругов.
«Современные достижения науки и техники ставят перед обществом, политиками, учеными и законодателем новые вопросы, нуждающиеся в скорейшем разрешении» . Как определяет Целуйко В.М.: «Со второй половины ХХ в. в развитых странах стало меняться отношение населения к разводам. Все большее число людей перестает воспринимать развод как трагедию, как нечто позорное и неприличное. Сегодня он воспринимается как один из параметров общественной жизни» . Данное обстоятельство представляет интерес с точки зрения исследования, прежде всего, причин сложившейся ситуации. Следует присоединиться к высказанному в науке мнению, что «сегодня мы наблюдаем постепенное изменение жизни общества, связанное с ослаблением института брака, прогрессивными взглядами на семейное партнерство и развитием репродуктивных технологий. При этом нельзя сказать, что российское законодательство стоит на месте и не реагирует на происходящие изменения: запреты становятся не столь категоричны, процесс опровержения презумпций, имеющих место в семейном праве, из судебного превращается в административный» . Безусловно, просматривается связь с трансформацией, «размыванием» понятия семьи и брака в современном обществе, с изменением представлений лиц, вступающих в брак, о своих семейных правах и обязанностях, стабильности брачно-супружеского союза. «Механизм регулирования семейных отношений характеризуется постоянством дисгармонии частных и публичных интересов при явном превалировании последних. Это и понятно, иначе хаос в организации семейной жизни может стать «подрывным» фактором любого государственного строя» . «Право - объективная реальность. Общеизвестно, что право относится к субъективной стороне нашей жизни, к тому, что представляет собой плод мыслей и воли людей, особенно тех, кто обладает государственной властью - творит законы, принимает обязательные решения по тем или иным вопросам» . В Российской Федерации на конституционном уровне обоснованно определено, что «.. .семья находится под защитой государства», безусловно, это конституционное положения является основополагающим для сохранения семьи и недопущения произвольного расторжения брака в нашей стране. На основе данного принципа строится вся организация брачно -семейной жизни и реализуется защита прав. Однако, как представляется, недопустимо и навязывание нахождения в браке. 2008 год в Российской Федерации был объявлен годом семьи, с этого момента прошло более 10 лет, в течение которых государство не только анонсировало приоритет государственной семейной политики как одну из основных задач, но и предприняло конкретные меры для устранения негативных последствий в столь важной для общества сфере. Следствием этого явилось принятие Концепции государственной семейной политики в Российской Федерации на период до 2025 года, утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 25.08.2014 № 1618-р «Об утверждении Концепции государственной семейной политики в Российской Федерации на период до 2025 года» (далее - Концепция) . Реализация государственной политики в отношении членов семьи и детей предполагает осуществление комплексных мероприятий не только в отношении отдельного ребенка, но и семьи в целом, поскольку именно семья в первую очередь ощутила на себе те кардинальные изменения, которые происходят в нашем обществе. На фоне принятия в последнее время большого числа нормативных актов, посвященных семейной проблематике, очевидно, что семье в России необходима особая поддержка и помощь со стороны государства, которая должна быть адресной и осуществляться с учетом правового статуса семьи (малообеспеченная, молодая, неблагополучная и др.) . Первый этап реализации Концепции заканчивается в 2018 году, и к этому моменту ожидается улучшение показателей именно в социально - экономической политике государства в данной области. В то же время итогом реализации Концепции «станет сформированная к 2025 году система мер, направленных на создание условий для удовлетворения интересов и запросов семей, повышения их экономической независимости, роли в самореализации личности, воспитании новых поколений, укреплении престижа брака и семейного образа жизни». Вместе с тем, при анализе текста Концепции становится очевидно, что основное внимание посвящено реформированию именно социально-экономической и нравственно-правовой составляющей института семьи и брака. Поэтому в супружеских правоотношениях тесно переплетены правовые и социально-нравственные связи, моральные и правовые принципы и нормы. В семейно-правовой доктрине справедливо указывается, что «влияние на брак и супружество разных элементов и надстроек общества, т.е. государства, церкви, права, религии, морали, нравственности, культуры, а как следствие и защиту этих семейных ценностей, трансформирует институт брака в многогранное социально -правовое явление... брак в сущности своей комплексное явление, его регулирование лишь правовыми нормами невозможно, т.к. немаловажную роль играют нормы религиозные и моральные, но именно правом видоизменяется сожительство мужчины и женщины в брак, посредством оформления отношений в порядке, установленном законом . Полагаем, что в правоотношениях, складывающихся при расторжении брака важное значение имеют нравственно -правовые, семейно-ценностные начала, на основе которых должно быть организовано поведение субъектов семейных супружеских правоотношений, в том числе и при расторжении брака. Представляется справедливым высказанное в науке мнение, что «практически полная, ничем не ограниченная свобода расторжения брака не способствует стабильности социального института брака, и более того, легкость расторжения брака все больше приходит в абсолютное противоречие с задачей упрочения института семьи» . Определяя правовую природу расторжения брака как способа защиты брачно-семейных прав, следует отметить, что в семейном законодательстве отсутствует легальное определение «расторжение брака», что порождает множество взглядов в отношении определения его юридической природы. Вся суть нормативного установления сводится к определению его процедуры, законодательной регламентации порядка его прекращения при жизни супругов. Семейно-правовая доктрина советского периода под прекращением брака справедливо понимала обусловленное наступлением определенных юридических фактов прекращение правоотношений, возникших между супругами из юридически оформленного брака . Полагаем, что такой консервативный подход, конечно, устарел и не соответствует сегодняшним объективным семейным обстоятельствам и модели современной семьи и брака, которая может не вписываться в концепцию развод-санкция. Безусловно, не все семьи способны выдержать испытание на прочность. Многие семейные функции со временем нарушаются, значительные изменения претерпевают психологические установки супругов на сохранение брака, жизненные планы рушатся. Поэтому в некоторых случаях не только невозможно, но и нецелесообразно сохранять брак как союз, который не приносит удовлетворение партнерам, когда права и обязанности супругов, в рамках существующих между ними супружеских правоотношений, не находят должной реализации. Супружеские правоотношения между людьми могут прекратить свое существование, что вполне объяснимо с общечеловеческих позиций. Как отмечет психолог Ю.Н. Левченко: «Ухудшение брачных отношений редко происходит внезапно. Часто оно является кульминацией длительного процесса эмоционального отчуждения супругов или их неудовлетворенности и нарастающей независимости друг от друга. И они уже втянулись в силовую борьбу и выстраивают свою жизнь так, что для истинной близости и доверительности просто нет места» . Следует согласиться с классиком российской цивилистики А.И. Загоровским, который отмечал, что «вопрос о расторжении брака справедливо считается одним из труднейших законодательных вопросов. В самом деле, при разрешении его законодателю приходится считаться, во -первых, с тем, что брак по существу своему есть союз пожизненный, а следовательно, расторжение его является своего рода аномалией; во-вторых, с тем, что разводы особенно пагубно влияют на судьбу детей... в -третьих, с тем, что при разводе в особенности трудно бывает определить, при ком же из разведенных родителей должны быть дети...» . Полагаем, что немаловажное значение имеет и философский вопрос, почему все же распадаются браки? Это имеет особое значение с точки зрения философско-нравственной оценки брачно-супружеских отношений. Конечно, в каждой семье свои причины, но наиболее распространенные из них: 1. Отсутствие уважения в семье, которое может выражаться во взаимных оскорблениях или унижениях, что может привести к разводу. 2. Злоупотребление алкоголем, психотропными веществами, что может вызвать вполне объяснимое недовольство супруга. 3. Вмешательство третьих лиц в жизнь супругов. Наиболее часто распадаются ранние браки, вызвано это тем, что лица в силу своего возраста и отсутствия жизненного опыта, не готовы к семейной жизни, к взаимным обязанностям, рождению детей, у них отсутствует общая цель и брак прекращается. Вполне оправдано, что развод нельзя расценивать только как всегда отрицательное, нравственно неоправданное социально-правовое явление. В некоторых случаях развод — единственно возможное разрешение кризисной ситуации, сложившейся между супругами и прекращение супружеского правоотношения направлено на защиту их прав и интересов. Прекращение супружеских правоотношений посредством расторжения брака имеет право на существование, в демократическом обществе люди должны иметь право воспользоваться им, в связи с чем, следует согласиться с позицией С.А. Климовой, которая рассматривает «право супруга на расторжение брака» в аспекте неимущественных прав супруга, которые возникают с момента регистрации брака. Выдающийся русский психолог Целуйко В.М. отмечает: «Счастливый брачный союз, основанный на любви и взаимопонимании, разумеется, добро. А развод? Одни считают его злом, а другие - избавлением от зла. А он как дождь: когда необходимо - добро, во всех остальных случаях - зло, и немалое. Пожалуй, в этой метафоре наиболее четко подмечена психологическая сущность развода. Для кого -то - это единственный выход из сложившейся конфликтной ситуации в семье, когда присутствие рядом другого человека вызывает острое раздражение, даже ненависть, а для кого -то - сильное эмоциональное и психическое потрясение, оставляющее горький след в душе» . С юридической точки зрения, под прекращением брака Воробьёва Л.В. понимает «прекращение правоотношений между супругами, возникших из зарегистрированного брака» . Прекращение брака, как отмечает М.С. Каменецкая - «прекращение на будущее время правоотношений между супругами, возникших из юридически оформленного брака» . С.А. Муратова небезосновательно полагает, что под прекращением брака следует понимать «обусловленное наступлением определенных юридических фактов прекращение супружеских правоотношений» . О.Л. Тимшина опровергает тезис о том, что прекращение брака есть прекращение правоотношений, возникающих между супругами в результате государственной регистрации брака. При этом данный автор предлагает рассматривать прекращение брака как юридический состав (совокупность юридических фактов), изменяющий правоотношения между супругами . Полагаем, что при расторжении брака супружеские правоотношения прекращаются, но одновременно могут возникать правоотношения бывших супругов. Т.е. прекращение супружеского статуса приводит к возникновению статуса бывших супругов. По мнению Ю.В. Байгушевой п.2 ст. 16 п. 1 ст.19 СК РФ предусматривают возможность прекращения брака по взаимному согласию супругов, то есть посредством заключения ими договора. Фактический состав договора о прекращении брака в таком случае включает два элемента: 1) соглашение супругов о прекращении состояния супружества и 2) государственную регистрацию этого соглашения. В то же время, как полагает данный автор, п. ст. 19 СК РФ предоставляет супругу право прекратить брак своей односторонней сделкой. В законодательстве России существуют определенные основания для прекращения брака. Они указаны в статье 16 СК РФ. Также существуют и основания, являющиеся поводом к расторжению брака, которые изначально свидетельствуют о его недействительности. Среди таких оснований выделяется так называемый фиктивный брак, либо нарушение условий заключения брака. Исходя из этого, условия прекращения брака можно бы было разделить по следующим основаниям: - когда волевые действия обоих субъектов могут привести к недействительности брака и, как следствие, его прекращению (например, в случаях его фиктивности, если оба супруга вступили в семью исходя из условий приобретения определенной выгоды, либо оба супруга знали о нарушении условий заключения брака); - когда действия одного из супругов могут привести к прекращению брака (например, вступление в брак под влиянием обмана, насилия, сокрытие одним из супругов наличия венерической болезни); - когда при вступлении в брак ни один из супругов не мог предвидеть события, которые в дальнейшем могли бы привести к его прекращению (например, признание одного из супругов умершим (судом); смерть одного из супругов). Согласно ст. 31 Федерального закона от 15.11.1997 № 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния», основанием для государственной регистрации расторжения брака является: - совместное заявление о расторжении брака супругов, не имеющих общих детей, не достигших совершеннолетия; - заявление о расторжении брака, поданное одним из супругов, и вступившее в законную силу решение (приговор) суда в отношении другого супруга, если он признан судом безвестно отсутствующим, признан судом недееспособным или осужден за совершение преступления к лишению свободы на срок свыше трех лет; - решение суда о расторжении брака, вступившее в законную силу. Первоначально как за рубежом, так и в России расторжение брака трактовалось как санкция, а впоследствии, в связи с развитием законодательного регулирования развода, одновременно могли присутствовать несколько концепций развода. Рассматривая правовую природу расторжения брака, необходимо отметить, что в российской семейно -правовой науке достаточно всеобъемлющей представляется классификация концепций расторжения брака, предложенная профессором М.В. Антокольской, которая вполне заслуженно и объективно аргументированно доказывает, что в истории европейского законодательства о разводе можно условно выделить четыре основных исторических типа развода, каждый из которых характеризуется своими специфическими основаниями для расторжения брака: 1) развод-санкция, основанный на виновном поведении одного из супругов; 2) развод-констатация, основанный на непоправимом распаде семьи; 3) развод-соглашение, основанный на взаимном согласии сторон; 4) развод-требование, основанный на одностороннем волеизъявлении одного из супругов . Данные научные концепции расторжения брака реализуют основные доктринальные идеи в отношении правовой природы расторжения брака, которые получали закрепление в разные исторические периоды и в современной доктрине имеют право на существование. Безусловно, расторжение брака выступает всего лишь одним из оснований прекращения супружеского правоотношения. Однако, именно расторжение брака вызывает повышенную заинтересованность в изучении, так как при такой ситуации оба супруга продолжают жить, а супружеские правоотношения прекращаются на будущее время. Соответственно, прекращение семейно-правовых связей не прекращает гражданско -правовых отношений. И оправданно говорить о сущности расторжения брака как способе защиты брачно -семейных прав, реализуемых супругами в брачном союзе. Заметим, что ранее действовавшее законодательство, а именно Кодекс о браке и семье РСФСР (далее - КоБС РСФСР) использовало иные понятия. Так, ст. 30 КоБС РСФСР предусматривала: «Брак прекращается вследствие смерти или объявления в судебном порядке умершим одного из супругов. При жизни супругов брак может быть расторгнут путем развода (выделено мною - В.И.) по заявлению одного или обоих супругов» . Соответственно, развод определялся законодателем как способ расторжения брака. Вместе с тем, отметим, что «расторжение брака» и «развод» лексически являются синонимами, и прежняя редакция закона представляется не вполне точной. Существенных отличий между категориями «расторжение брака» и «развод» не существует, в обиходе, как правило, употребляется термин «развод», что касается науки и практики, то, конечно, более правильным, соответствующим действующему семейному законодательству представляется, конечно, термин «расторжение брака». Действительно, в некоторых случаях сохранение семьи, статуса супружества становится невозможным. Семейным законодательством предусматривается возможность прекращения брака путем его расторжения. Причин этому может быть множество и в каждом конкретном случае они будут свои. Это объясняется сложностью и многогранностью отношений в семье, отношений, в первую очередь, между супругами. В некоторых случаях семья перестает благотворно влиять на ее членов, вызывает негативные реакции - сохранение брака бессмысленно . Супружеские ценности разрушаются, однако возникает необходимость сохранения иных семейных ценностей и защитить, обеспечить права детей и бывших супругов. Соответственно, расторгая брак супруги (один из них) реализуют принадлежащее им субъективное право на защиту своих прав интересов. В семейно-правовой доктрине под разводом понималось «произведенное в установленном порядке по заявлению одного или обоих супругов расторжение брака, оформленное путем регистрации в органах ЗАГС, и прекращающее на будущее правоотношения между супругами, вытекающие из брака, за изъятиями, предусмотренными законом» . Что в полной мере соответствовало действующему в том период законодательству и правоприменительной практике. В доктрине ст. 30 КоБС РСФСР, подвергалась многократному анализу, в частности, С.А. Инюкина небезосновательно предполагает, что «под разводом подразумевалось только оформленное в органе ЗАГС прекращение брака посредством регистрации расторжения брака в книге записей актов гражданского состояния и с выдачей одному или обоим супругам свидетельства о разводе» . Однако в ст.38 КоБСа РСФСР и п.3 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 28 ноября 1980 г. «О практике применения судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» термины «развод» и «расторжение брака» употреблялись как синонимы. Важным основополагающим началом семейного законодательства является принцип обеспечения не только беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, но и возможности судебной защиты этих прав (ст. 1 СК РФ), как представляется, именно эта функция реализуется супругами при расторжении брака. Реализация прав и исполнение обязанностей супругов в брачном правоотношении при расторжении брака направлена именно на защиту их прав и интересов, которые нарушаются при нахождении супругов в семейно-правовой, основанной на браке, связи. В супружеских правоотношениях в нашей стране важная роль принадлежит судебной форме защиты прав супругов и других членов семьи, в том числе и при расторжении брака. «Анализ судебной практики - как указывают отдельные правоприменители, - позволяет сделать вывод, что ведущая роль в защите семейных прав отводится судебному порядку - как наиболее справедливой и эффективной юрисдикционной форме защиты прав. Принцип судебной защиты семейных прав включает: равное право на судебную защиту, невозможность ограничения права на судебную защиту, свободу осуществления права на судебную защиту. Таким образом, судебная защита семейных прав выступает в качестве универсальной формы защиты» . Безусловно, что супругам доступны и иные, предусмотренные законом формы и способы защиты своих нарушенных или оспариваемых прав и интересов, в том числе, при реализации волеизъявления защитить свои права в рамках установленной законом процедуры расторжения брака. Однако, консерватизм многих отношений, складывающихся из брака и принадлежности к семье, предопределяет выбор судебной формы защиты. Считаем оправданным рассматривать расторжение брака как один из способов защиты их прав и интересов супругов, когда сохранение брачно - супружеского союза не представляется возможным, сам брак нецелесообразен, превращается в фиктивную юридическую конструкцию, его дальнейшее существование нарушает их права и законные интересы как самих супругов, так и детей. То есть нахождение в таком браке не способствует реализации супружеских прав и интересов, реализации цели заключения брака. Правовое состояние супружества нарушает или создает угрозу нарушения прав супругов. В науке семейного права небезосновательно высказано мнение, что в бракоразводном процессе защите подлежит субъективное право на расторжение брака. Так, О.Г. Миролюбова рассматривает право на расторжение брака в контексте механизма защиты субъективных прав и интересов. Расторжение брака - это осуществление права на развод путем прекращения регулятивного правоотношения . Такая трактовка, в целом, представляется вполне рациональным и заслуживает поддержки. Необходимо подчеркнуть, что действующее современное российское законодательство справедливо предусматривает невозможность продолжения брака против воли одного из супругов, что в полно мере соответствует принципу добровольности брачного союза и создает предпосылку для воплощения личного неимущественного права супруга на расторжение брака при наличии соответствующего волеизъявления. Полагаем, что расторжение брака по своей юридической направленности и правовой природе выступает особым способом защиты прав и интересов супругов, поскольку сохранение и продолжение брака может не только не отвечать интересам супругов, но и противоречить им, нарушать права или создавать угрозу их нарушения. Семейные супружеские ценности разрушаются. В связи с этим, отметим актуальность для сегодняшнего времени высказывания дореволюционного цивилиста Г.Ф. Шершеневича, который справедливо указывал, что брак «как нравственный союз, имеющий своей целью полное общение, физическое и духовное, он лишается своего содержания с невозможностью достижения этой задачи и становится тяжелым бременем для связанных навсегда супругов. Нравственный союз, потерявший свою нравственную основу, должен быть расторгнут, иначе он может принять форму безнравственного общения... Только прекращение неудачного брака открывает возможность другого, более счастливого. Это достигается разводом, под которым понимается прекращение законно существовавшего брака по указанным в законе причинам» . Защиту семейных прав необходимо рассматривать как определенную логически взаимосвязанную совокупность предусмотренных семейным или гражданским законом мер (способов), направленных на обеспечение неприкосновенности семейных прав, восстановление нарушенного или оспариваемого семейного права и пресечение действий, нарушающих права членов семьи. В современной цивилистической доктрине заслуживают внимания диссертационные исследования, посвященные вопросам защиты семейных прав граждан, в целом. В частности, Е.В. Каймакова в своем научном труде справедливо отмечала, что при нарушении субъективных семейных прав участники семейных правоотношений приобретают право на защиту, что вполне естественно, так как при нарушении любого гражданского права с неизбежностью возникает право на защиту и восстановление своего нарушенного права. Имеются также исследования, посвященные процессуальным особенностям и средствам обеспечения защиты семейных прав граждан в рамках гражданского судопроизводства . По справедливому мнению О.А. Рузаковой, предметом защиты выступают, прежде всего, конкретные субъективные права участников семейных правоотношений, а также их законные интересы, то есть опосредованные конкретными субъективными правами социально значимые интересы, которые признаются и охраняются законом . Необходимо акцентировать внимание на проблеме отсутствия в цивилистической доктрине единого подхода в отношении форм и способов защиты субъективных прав. Конечно, большинство цивилистов вполне оправданно признают юрисдикционную и неюрисдикционную формы защиты. Кроме того, подчеркивает Н.Ф. Звенигородская, в семейно -правовой науке при исследовании механизма защиты субъективных прав ученые используют различные термины . По мнению данного ученого, которое заслуживает поддержки, законодатель сам употребляет разные термины применительно к одним и тем же правоотношениям: «меры», «способы», «средства», «формы защиты». Характерно, что в юридической науке некоторыми авторами эти понятия воспринимаются как идентичные , а те авторы, которые так не считают, не дают им определения» . Как справедливо указывается в литературе, «под формой защиты понимается комплекс внутренне согласованных организационных мероприятий по защите субъективных прав и охраняемых законом интересов». Полагаем, что изучение проблемы соотношения форм, средств и способов защиты семейных прав наиболее интересно именно на примере расторжения брака как юридического факта и способа защиты семейных прав. В частности, решая вопрос о своем семейном статусе, возможности продолжения совместной супружеской жизни и сохранении семьи, каждый из супругов руководствуется, прежде всего, своими собственными интересами и стремится защитить, конечно, собственные права и охраняемые законом интересы. Возникает вопрос: обращаясь с заявлением о расторжении брака, происходит ли реализация такого способа защиты прав как самозащита? Или же расторжение брака следует рассматривать как предоставление защиты в рамках юрисдикционной формы? Порядок защиты семейных прав представляет собой определенную последовательность действий, предусмотренных в законодательстве в целях защиты своих нарушенных или оспариваемых прав в семейных правоотношениях, а форма защиты семейных прав - это внешнее выражение в виде реализации непосредственных действий, целью которых является также защита нарушенных семейных прав. В юридической литературе проводятся параллели между российским законодательством и зарубежным с точки зрения оценки гарантий обеспечения и защиты прав и интересов граждан при расторжении брака. Полагаем, что в сфере защиты именно семейных прав граждан, в целом, и прав супругов, в частности, при расторжении брака в административном или судебном порядке отношения регламентированы в достаточной степени последовательно, а предусмотренные законом механизмы реализации данного способа защиты соответствуют социально-правовым потребностям супругов как участников брачного правоотношения. Для сравнения можно обратиться к законодательству республики Мальта. Мальта - единственное государство Европы, которое до недавнего времени запрещало классическую концепцию развода с заменой его на противоречивое освобождение от некоторых брачно -супружеских обязательств. «Так или иначе, - пишет Г.В. Арутюнян, - мальтийский закон о разводе будет одним из самых консервативных в мире. Проект закона, который был вынесен на референдум, предусматривал, что развод допустим только в том случае, если супруги четыре из последних пяти лет жили отдельно друг от друга, шансов на их примирение нет и они смогли договориться обо всех условиях развода». Анализ законодательства, регулирующего отношения в сфере прекращения брака, дает основания утверждать о новаторском правопонимании расторжения брака как основании его прекращения. Расторжение брака происходит по заявлению супругов (или одного из них), соответственно, такая форма волеизъявления свидетельствует о намерении защитить свои семейные, а в отдельных случаях, и гражданские права. Для аргументации данного вывода считаем возможным обратиться к следующим положениям российского семейного законодательства. Во-первых, согласно ст. 53 СК РФ дети, рожденные вне брака, имеют такие же права и обязанности, что и дети, рожденные в браке. Следовательно, расторжение брака никоим образом формально не оказывает влияния на правовое положение ребенка, обеспечивая и защищая его права. Во-вторых, в соответствии с п. 1 ст. 38 СК РФ требование о разделе общего имущества супругов может быть заявлено как при расторжении брака, так и в период брака, а также после его расторжения. Это означает, что имущественные права и интересы супругов могут быть реализованы в любой момент в период брака, то есть нет необходимости расторгать брак для того, чтобы решить имущественные споры. Таким образом, расторжение брака выступает приоритетно способом защиты личных неимущественных прав и интересов супругов (одного из них), реализация которого направлена на изменение семейно-правового статуса мужчины и женщины и прекращение супружеских правоотношений . Современная семейно-правовая защита обусловлена динамично меняющейся структурой семейных правоотношений и уровнем их правового регулирования. Семейное право должно оперативно реагировать на новые факторы совместного семейного общежития, предопределяющие развитие общества и государства, своевременно отражая их в нормативных положениях. Полагаем, что все это в полной мере относится к защите семейных прав супругов, которая реализуется при расторжении брака. Возможность самозащиты права предусмотрена на уровне международно-правовых источников. Так, в Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1998 г. № 53/144 «Декларация о праве и обязанности отдельных лиц, групп и органов общества поощрять и защищать общепризнанные права человека и основные свободы» провозглашено, что каждый человек имеет право индивидуально и совместно с другими поощрять и стремиться защищать и осуществлять права человека и основные свободы на национальном и международном уровнях (ст. 1). С.В. Горбачева справедливо полагает, что действия по самозащите есть проявление сущностных свойств личности, а самозащита прав выступает самостоятельным комплексным правовым институтом, поскольку в нем сосредоточены нормы различных отраслей права (конституционного, гражданского, трудового, семейного и многих других). При этом существующие регламентации самозащиты прав на отраслевом уровне носят усеченный и противоречивый характер, отсутствует ясная государственная концепция самозащиты прав, что влечет за собой непоследовательность законодателя в регулировании тех или иных способов самозащиты прав. Право на самозащиту является конституционным правом, признается и гарантируется согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, подлежит государственной защите, позволяет субъекту реализовать свои права, которые, по его мнению, были оспорены или нарушены, защищать их любыми способами, не запрещенными законом. Право на самозащиту одновременно выступает в качестве гарантии реализации других прав и занимает особое место как в системе конституционных прав и свобод человека и гражданина, так и в системе юридических гарантий этих прав и свобод . В семейно-правовой доктрине реализуются различные подходы в отношении самозащиты семейных прав вообще и возможности ее применения при расторжении брака, в частности. Считаем возможным применение самозащиты семейных прав при расторжении брака, однако другие ученые отрицают какую-либо самозащиту в семейных супружеских правоотношениях, что, как представляется, не соответствует объективно складывающимся правоотношениям при расторжении брака. В одном из комментариев СК РФ справедливо указывается: «допускается также самозащита семейных прав. Возможна самозащита не только семейных прав, но и охраняемых законом интересов. К самозащите прибегают при наличии правонарушения или реальной угрозы такого нарушения. Способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для пресечения» . Авторы другого комментария считают, что «защита семейных прав осуществляется гражданином самостоятельно. Однако в случаях, предусмотренных в СК РФ, такая защита может осуществляться органами опеки и попечительства, иными государственными органами. ... Защита семейных прав может осуществляться как в судебном порядке, так и без обращения в суд. В частности, допускается самозащита семейных прав (если, конечно, такая защита осуществляется в пределах закона)» . Самозащита семейных прав, по мнению М.А. Геворгян, представляет собой действия, направленные на недопущение или на пресечение нарушения вопреки воле нарушителя. Действия, не являющиеся пресечением нарушения, будь то восстановление права или действия, направленные на компенсацию потерь, причиненных имущественной сфере потерпевшего, не могут рассматриваться как самозащита гражданских прав, поскольку направлены не на защиту нарушаемого права, а преследуют иную цель. По справедливому суждению Н.Ф. Звенигородской, «в семейном праве самозащита как неюсридикционная форма защиты семейных прав также имеет право на существование». Как отмечала Н.С. Шерстнева: «Семейный кодекс РФ закрепляет две основные формы защиты семейных прав: судебную и административную. Так, согласно п.1 ст.8 защита семейных прав осуществляется судом по правилам гражданского судопроизводства, а в предусмотренных СК РФ случаях - государственными органами или органами опеки и попечительства. Из данной нормы видно, что законодатель разграничивает судебную и административную подведомственность» . Достаточно категоричную позицию занимает Е.А. Душкина: «В связи с особым личностным характером отношений между членами семьи семейное законодательство не допускает самозащиты нарушенных прав. Самозащита семейных прав возможна лишь в соответствии с нормами других отраслей права: родители, в частности, имеют право на необходимую оборону прав и интересов детей, возможна также самозащита семейных прав в состоянии крайней необходимости» . На наш взгляд, специфические лично-доверительные отношения между субъектами семейных супружеских правоотношений, особые семейно - правовые связи между ними, наоборот, выступают уникальной сферой применения именно самозащиты, которая, как представляется, реализуется именно в правозащитном механизме прекращения супружеских правоотношений при расторжении брака. Одним из основных начал семейного законодательства является разрешение внутрисемейных вопросов по взаимному согласию (ст.1 СК РФ), в связи с чем, субъекты семейных правоотношений могут использовать любые не противоречащие закону средства в рамках самозащиты, стремясь к достижению согласия в семье, в том числе и при расторжении брака, договариваясь цивилизованным образом о разводе супругов и прекращении правоотношений между ними. Исходя из высказанных соображений, представляется ошибочным сформулированное в науке мнение, что «в силу правил добровольности семейного союза и основных принципов, на которых основан брак, волеизъявление супруга (супругов) на расторжение брака нельзя рассматривать как реализацию права на защиту и следствием возникновения охранительного правоотношения. Волеизъявление на расторжение брака осуществляется, по нашему мнению, каждым из супругов свободно в рамках регулятивных правоотношений». Целесообразность и необходимость определения правовой природы и сущности расторжения брака как социально -правового способа и конструкции, на примере которой возможно определение специфики защиты брачно - семейных прав супругов, подтверждается семейно-правовой доктриной. «Расторжение брака супругами, как правило, прекращает семейные отношения, порождает имущественные, прежде всего жилищные, проблемы, проблемы осуществления родительских прав родителем, проживающим отдельно от ребенка, ограничивает право ребенка жить и воспитываться в семье своих родителей и многие другие, свидетельствующие о кризисе, переживаемом современной российской семьей, то есть можно констатировать, что многие семейные споры личного неимущественного и имущественного характера, требующие административного и судебного вмешательства, возникают именно после расторжения брака между супругами. В свою очередь, нестабильность брака и супружеских отношений являются причиной нарушения семейных прав и служат основанием обращения членов семьи за их защитой». При защите семейных прав возможно сочетание юрисдикционных и неюрисдикционных форм. Применение судебной процедуры расторжения брака лиц, имеющих общих несовершеннолетних детей установлена в императивном порядке. И даже, если между ними будет заключено соглашение о детях, отвечающее интересам последних, брак все равно может быть расторгнут только судом, соответственно, может быть применена только юрисдикционная форма защиты. В юридической литературе встречаются мнения, согласно которым отрицается наличие факта правовой защиты в делах о расторжении брака . Комментируя такие подходы, Н.И. Прокошкина пишет: «Существует имманентное противоречие между утверждениями о том, что «право на расторжение брака является субъективным правом на юрисдикционную деятельность суда» и что «расторжением брака не могут быть нарушены или оспорены права супругов, право на судебную защиту у супругов не возникает; интерес истца на прекращение брака не является правовой категорией» . Указанный автор далее рассуждает следующим образом: «Поскольку расторжение брака ведет к изменению правового статуса субъектов семейных правоотношений (в частности, супруги перестают быть супругами), наличествующие в деле о расторжении брака интересы лиц не могут быть ничем иным, как правовой категорией» . Нарушаются или оспариваются права субъектов семейных правоотношений - зависит от отношения каждого из них в отдельности к распаду семьи и бракоразводному процессу в гражданском судопроизводстве. «В любом случае, - как обоснованно считает Н.И. Прокошкина, - задача суда состоит не в формальном расторжении брака, а в защите прав и интересов членов семьи, особенно прав несовершеннолетних детей» . Отсутствует среди ученых и единство по вопросу о том, что выступает объектом защиты при рассмотрении судами дел о расторжении брака. Ряд ученых считает, что при судебном рассмотрении дел данной категории защите подлежит субъективное право на расторжение брака . Представители науки семейного права советского периода полагали, что в качестве объекта защиты выступает само брачное или семейное правоотношение . В современной семейно-правовой доктрине большинство ученых признает, что объектом защиты выступает интерес супруга в прекращении брачного правоотношения . При этом сторонники данной точки зрения ссылаются на В.И. Тертышникова - представителя также эпохи социализма, который писал: «содержание защиты права в виде прекращения правоотношения присуще с определенной спецификой и для дел о расторжении брака» . Данная позиция, как утверждает Н.И. Прокошкина, обусловлена тем обстоятельством, что содержание защиты права определяет ее форму в виде предъявления иска о прекращении правоотношения, соответствующую деятельность суда и участников процесса, а также вынесение судом решения о расторжении брака . Е.А. Душкина совершенно справедливо считает, что «свои спорные вопросы супруги должны разрешать, основываясь на чувствах любви, уважения, взаимопомощи и т.д. В этом случае семья будет сохранена. Иначе сохранение семьи становится нецелесообразным и супруги или супруг вправе воспользоваться своим правом на расторжение брака» . Комментируя данное высказывание профессор О.Ю. Ильина обоснованно полагает, что изложенное мнение есть не что иное как тезис, согласно которому расторжение брака есть способ защиты личных прав супругов . Как представляется, не вполне понятно, что имеет в виду указанный автор - реализацию субъективного права на расторжение брака либо применение расторжения брака как способа защиты субъективных прав? Как верно указывает С.А. Климова, «право супруга на расторжение брака является его личным неимущественным правом. СК РФ наделяет таким правом каждого из супругов, за исключением случаев, предусмотренных ст. 17 СК РФ. ... Норма ст. 17 СК РФ является исключением из конституционного принципа права каждого гражданина на судебную защиту, предусмотренного ст.46 Конституции РФ, и принципа равенства прав супругов в решении вопросов жизни семьи и брака (ст. 1. 31 СК РФ)» . Позволим себе не согласиться с указанным высказыванием и другими авторам, занимающими аналогичную позицию. Представляется, что изложенный подход характеризуется смешением понятий «право на судебную защиту» и «право на расторжение брака». Муж, как, впрочем, и жена, не может быть ограничен в праве на обращение в суд, на получение судебной защиты. Как представляется, поскольку традиционно считается, что расторжение брака приводит к прекращению большинства супружеских правоотношений, то предметом защиты выступают личные неимущественные и отчасти имущественные субъективные права каждого из супругов. Действующее законодательство предусматривает «безоговорочное» расторжение брака судом, если один из супругов по -прежнему возражает против развода, но по истечении примирительного срока намерения истца не изменились. Как верно отмечает Е.В. Каймакова: «Отдельные семейно-правовые требования рассматриваются в судебном порядке не из-за того, что стороны находятся в состоянии спора, а потому, что решение данного конкретного вопроса отнесено СК РФ или иными федеральными законами только к судебной компетенции, посредством чего государство не только контролирует процесс изменения или прекращения семейных правоотношений, но и устраняет нарушение одними субъектами семейных правоотношений прав и законных интересов других субъектов, а также не допускает злоупотребление правами» . Действительно, закон устанавливает жесткие, императивные требования, при каких условиях брак может быть расторгнуть в органах ЗАГС или в суде. Соглашаясь с мнением специалистов по семейному праву в отношении трактовки расторжения брака как способа защиты семейных прав , И.А. Косарева дополнительно и аргументированно отмечает: «Можно возразить, аргументируя тем, что способом защиты в общей теории права и в отраслевых науках считается мера, направленная на восстановление (признание) нарушенного (оспариваемого) права, в связи с чем затруднительно установить, какие нарушенные (оспариваемые) права супругов восстанавливаются (признаются) при разводе, ведь при расторжении брака супружеские правоотношения прекращаются на будущее время. Однако в гражданском праве, - пишет данный автор, - прекращение правоотношений прямо названо в числе способов защиты прав (ст. 12 ГК РФ). И признание брака недействительным, и расторжение брака - это все-таки способы защиты права» . Присоединяясь к мнению с И.А. Косаревой в отношении того, что расторжение брака является способом защиты права, считаем возможным отчасти не согласиться применительно к обоснованию доводов ученого и аргументировать свою позицию. Действительно, при поверхностном рассмотрении расторжения брака, не выявляя правовой природы данного социально-правового явления, можно сделать вывод о его отнесении к такому гражданско-правовому способу защиты семейных прав, как прекращение правоотношения. Действительно, супружеское правоотношение вроде бы прекращается, но одновременно они приобретают особый семейно-правовой статуй статус бывших супругов, соответственно, семейное правоотношение продолжает свое существование в измененном, трансформированном виде. Конечно, нельзя говорить о тождественности расторжения брака со способами защиты, определенными в ст. 12 ГК РФ. Нельзя проводить знак равенства между расторжением брака как способом защиты супружеских прав и таким способом защиты, как прекращение правоотношения. Рассматривая расторжение брака с точки зрения способа защиты семейных супружеских прав и интересов и других членов семьи, необходимо уделить внимание достаточно актуальной проблеме, которая проявляется в современном российском обществе, - проблематика определения так называемых фиктивных разводов. Действительно, в правоприменительной жизни супругов происходит формальное прекращение брака посредством его фактического расторжения, однако, несмотря на юридически оформленное расторжение брака, фактически супружеские и иные семейные правоотношения не прекращаются, а реальная воля супругов была направлена на достижение совершенно иной цели, т.е. создается видимость развода для получения преимуществ как лица, не находящегося в законном браке. Например, с целью занятия определенной должности, необходимо расторгнуть брак, показывая отсутствие супружеских отношений с партнером, когда его положение или действия (деятельность) «мешает» претендовать на замещение высоких должностей, например, в судейском сообществе. В науке семейного права данная проблема наиболее широко исследуется Н.Н. Тарусиной. Данный автор справедливо отмечает, что «явления фиктивности в цивилистике весьма распространены. То же самое приходится констатировать и в области жизнедеятельности семейных правоотношений: фиктивными могут быть брак, развод, раздел общесупружеского имущества, брачный договор, взыскание алиментов, признание отцовства, усыновление, опека, приемное родительство и т.д.» . При этом совершенно очевидно, что полная аналогия фиктивных сделок в гражданском и семейном праве невозможна. Фиктивная сделка - действия граждан и юридических лиц, внешне имитирующие (выдающие себя за) иную сделку, чем подразумевается на самом деле сторонами, или же лишь создающие видимость заключения сделки. Главный признак фиктивного расторжения брака - это отсутствие намерения прекратить брачно-семейные правоотношения. Полагаем, что моделирование ситуации фиктивного развода и прекращения семейных правоотношений, прежде всего, предполагает установление причин, в силу которых супруги решили избрать именно такой способ защиты своих семейных прав, а также прав и интересов других членов семьи (в определенных ситуациях). Несмотря на формирование рыночной экономики в России до сих пор остается актуальным вопрос реализации жилищных прав при предоставлении государством ведомственного (служебного) жилого помещения, при использовании жилищных сертификатов для военнослужащих, сотрудников полиции и т.д. Кроме того, предпринимательская деятельность одного из супругов может повлечь как благоприятные имущественные последствия для членов его семьи, так и нежелательные последствия, связанные с ответственностью по обязательствам. В связи с этим, фиктивный развод может иметь место как с целью сокрытия доходов, так и с целью избежания обращения взыскания на имущество, поскольку оно будет зарегистрировано на одного из супругов, которые как бы прекратили супружеские правоотношения. Заметим, что проблематика фиктивных разводов была предметом внимания ученых и практиков еще в период действия советского законодательства . Н.Н. Тарусина в своих исследованиях проводит параллель с гражданским правом, изучая возможность санации фиктивного развода и применения соответствующих правовых последствий. «Видимо, целесообразно применять «полусанацию»: правовые отношения (или правовые последствия), возникновения (наступления) которых неправомерно добивались стороны, должны подвергнуться реституции; прекращение брака, если супруги уже не желают возобновления его, считать состоявшимся с момента вступления в законную силу судебного решения по иску (о признании развода недействительным как фиктивного - В.И.). Возможен и другой вариант. Если суд установит, что «фиктивно разведенные» супруги (или один из них) в настоящее время стремятся к действительному прекращению брачного правоотношения, следует разрешить предъявленные прокурором (или иным законным заявителем) требования об аннулировании всех правовых последствий, кроме семейно -правовых. А последние определить с соблюдением следующей процедуры: 1) при взаимном стремлении к разводу прекратить брак по правилам ст.23 СК РФ; 2) при одностороннем - отложить дело слушанием на 3 месяца (то есть максимально возможный срок - ч. 2 ст. 22 СК РФ). При подтверждении просьбы - признать фиктивный развод действительным с момента вступления данного решения в законную силу, сообщить отделу ЗАГС об изменении даты прекращения брака» . Безусловно, основополагающий принцип добровольности брачного - супружеского союза предполагает свободу выбора партнера в браке не только при заключении брака, но и при желании его расторгнуть, вполне естественно, что невозможно заставить супругов жить вместе и находиться в браке. При этом свобода предполагает не только принятие решения о дальнейшем нахождении брака, но и выбор абсолютно любых для того оснований, например, отсутствие желания в сохранении супружеского союза. Вполне закономерно, что статистические данные, свидетельствующие о росте числа разводов, и эти негативные тенденции, как представляется, должны учитываться при формировании современной государственной семейной политики в России и разработке конкретных мер по укреплению семьи и брака, сохранения стабильности российской модели семьи, основанной на законном браке, зарегистрированном в органах ЗАГС. В то же время пределы вмешательства государства в частноправовую сферу семейной жизни, о чем справедливо пишет О.Ю. Ильина , должны быть минимальны, рациональны и предельно обоснованы. Точно так же, как и при признании фиктивного брака недействительным, при возможном признании недействительным развода необходимо указать норму, которую нарушили супруги, вступив в брак или, соответственно, расторгнув его фиктивно. Заметим, что подобной нормы, предусматривающей обязанность мужчины и женщины создать семью при заключении брака и обязанность противоположного по сути содержания при разводе, действующее семейное законодательство не предусматривает. Безусловно, желание супругов расторгнуть брак может быть определено весьма различными мотивами, которые, как правило, не основаны на юридически значимых обстоятельствах. Полагаем, что, расторгая брак, супруги преследуют цель защитить свои личные неимущественные и (или) имущественные права. Выбор именно такого способа защиты обусловлен необходимостью изменения брачно -семейного статуса супруга (супругов), вместе с тем, само расторжение брака фактически не меняет сложившихся отношений между супругами. Брак юридически расторгается, однако семейные отношения сохраняются. Таким образом, фиктивный развод не преследует его истинной цели - расторжения брака и прекращения брачно-семейных супружеских правоотношений. По мнению В.О. Аболонина, фиктивный развод есть не что иное как проведение судебного разбирательства по вымышленным спорам по предварительному сговору истца и ответчика. «Например, нередкими являются ситуации, когда обращающиеся в суд супруги, требующие развода и раздела совместно нажитого имущества, в действительности преследуют цель сохранения этого имущества от кредиторов, требующих исполнения долговых обязательств одним из них, и таким образом судебный процесс по делу направлен не на исполнение положений закона (ст. ст.23, 38, 39 СК РФ) в виде прекращения брака и статуса общей совместной собственности, а на содействие должнику в уклонении от предписанного законом исполнения долгового обязательства в нарушение положений гражданского законодательства» . Некоторые ученые, небезосновательно полагая, что «в общем, цели фиктивных разводов - всегда полукриминальные и противозаконные», предлагают достаточно кардинальные способы «борьбы» с ними. «По аналогии со ст. 27 СК РФ (признание брака недействительным) можно предложить следующую формулировку в отношении фиктивного развода: «расторжение брака признается недействительным в случае фиктивного развода, то есть если супруги или один из них расторгли брак только для видимости, не имея серьезного намерения уйти из семьи и фактически продолжая супружеские (брачные) отношения» . При этом И.Р. Коголовский подчеркивает: «... не следует связывать фиктивный брак с раздельным проживанием, семью с браком. Семья, имеющая в своей основе общность места жительства и хозяйствования, может прекратить свое существование по причине длительного раздельного проживания супругов, сложившейся автономности быта и т.п., но брак при этом как юридическая связь супругов сохраняется вплоть до решения соответствующего юрисдикционного органа. Представляется, что указанное предложение не может быть воспринято законодателем, прежде всего, исходя из уже упомянутого принципа добровольности брака. Кроме того, применение нормы в предлагаемой редакции будет сопровождаться сложностями оценивания используемых категорий. Что значит «не имея серьезного намерения уйти из семьи»? Как разграничить серьезные и несерьезные намерения? Как, используя правовые понятия, можно квалифицировать «уход из семьи»? Н.Н. Тарусина, рассуждая о фиктивных состояниях в семейном праве, аргументированно определяет: «Фиктивным является действие или отношение, внешне отвечающее формальным требованиям той правовой конструкции, которая используется, однако не соответствующее ее цели и содержанию» . В отличие от фикции (особого технико-юридического приема), которая выполняет роль своеобразного неординарного сорегулятора общественных отношений, наряду с классическими технологиями, достигая совместно с ними не только цели формальной определенности правовых предписаний, но нередко выполняя и социально -нравственные задачи, фиктивность есть безусловно негативное явление - правонарушение или аморальный поступок (если государственной реакции не предусмотрено, а применение санкций по аналогии невозможно» . В практике фиксированы случаи предположительных фиктивных разводов, где в качестве стороны выступают депутаты, госслужащие высокого ранга, чтобы избежать ограничений, связанных с законодательством о противодействии коррупции (необходимостью предоставления сведений о доходах, закрытия счетов в заграничных банках, запрета использования иных иностранных финансовых инструментов и т.п.). Рассматриваемая технология используется также предпринимателями при угрозе банкротства . Как и фиктивный брак, фиктивный развод может использоваться для более благоприятного режима получения вида на жительство в других государствах. Считаем, что независимо от причин и оснований, которые супруги закладывают в качестве предпосылок для прекращения супружеских правоотношений путем расторжения брака, само прекращение супружеского статуса посредством расторжения брака необходимо все же трактовать в контексте способа защиты их прав и интересов и в том случае, если фактические последствия развода не соответствуют правовым. В рамках реализации сравнительно -правового метода научного познания, следует обратить внимание на законодательство некоторых зарубежных государств. Так, необходимо заметить, что норма о признании недействительным фиктивного развода содержится в Семейном кодексе Украины. А именно, согласно ст. 108 указанного кодекса суд может признать фиктивным расторжение брака, произведенное в органах регистрации актов гражданского состояния. Это касается расторжения брака по взаимному согласию супругов, не имеющих детей, а также по заявлению одного из супругов, если другой признан недееспособным. Соответственно, если будет установлено, что мужчина и женщина, которые расторгли свой брак, продолжают проживать совместно («одной семьей»), и даже не ставили перед собой цель прекратить брачные отношения, по заявлению любого заинтересованного лица суд может признать такой развод фиктивным. На основании решения суда актовая запись о расторжении брака и свидетельство о расторжении брака аннулируются органом регистрации актов гражданского состояния. По справедливому мнению Н.А. Матвеевой, «подобный подход к проблеме фиктивных разводов может быть перспективным для российского семейного права, однако, - признает данный автор. - он требует серьезной доработки, ибо украинская модель фиктивного развода несколько противоречит праву на расторжение брака. Почему супругам надо отказывать в праве расторгнуть брак, если они хотят жить вместе теперь как фактические супруги. В этой связи было бы целесообразным расторгнутый брак уже не восстанавливать, однако не дать таким лицам в силу судебного решения получить те материальные блага, которые они могли бы получить в связи с фиктивным расторжением брака» . Заимствование института фиктивного развода в российскую правовую систему представляется не целесообразным, так как противоречит основным принципам и нормам международного и национального права. Как уже отмечалось, принятие решения о фиктивном разводе основано на взаимном волеизъявлении супругов по поводу расторжения брака - эти и другие юридически значимые действия совершаются в сфере реализации частных интересов супругов. Полагаем, что в анализируемой ситуации речь может идти о нарушении принципа добросовестности, как одного из основополагающих принципом частного права, когда при реализации супругами своего права на расторжение брака они фактически не преследуют реальной цели развода. Также полагаем, что в такой ситуации следует говорить о злоупотреблении супругами принадлежащими им правами и обязанности в сфере супружества и права на заключение и расторжение брака. Вместе с тем, действительно, никто не может заставить мужчину и женщину, которые расторгли свой брак, вновь приобрести статус мужа и жены. Если они только по собственной инициативе не изъявят желание вновь создать статус супружества и вступить в законный брак. В практике возможны ситуации, когда фиктивно прекратившие свой брак стороны на момент обнаружения этого факта уже стремятся к реальному разводу. Классическая санация, по аналогии с институтом недействительности брака, здесь, конечно, недопустима. В то же время целесообразно ли одновременно с неблагоприятными имущественными и организационными последствиями (двусторонней реституции, отмены иных преимуществ) восстанавливать супружество, понимая, что сразу же последует инициатива сторон по запуску процедуры его прекращения? Как справедливо указывается в литературе, для таких ситуаций возможно применение санации фиктивного развода в части исключительно лично-правовой связи субъектов. Следовательно, выбор конкретного механизма расторжения брака и есть реализация публичного интереса. Представляется возможным определить основные выводы в отношении определения правовой природы прекращения супружеских правоотношений и защите прав супругов при расторжении брака. 1. Подводя итог вышесказанному в данном параграфе следует сделать вывод, что расторжение брака является частным случаем прекращения зарегистрированного брака, имеющим место при жизни супругов. Расторжение брака производится в органах ЗАГС или в суде, но в любом случае подлежит государственной регистрации в порядке, установленном для государственной регистрации актов гражданского состояния, соответственно является правопрекращающим юридическим фактом. При наличии огромного количества причин прекращения статуса супружества и расторжения брака, в определенных случаях развод выполняет положительные функции, в других - имеет негативные последствия, что, естественно, определяется в каждых брачно-супружеских правоотношениях индивидуально. 2. Определено, что в современном семейном праве России и научной доктрине применяются основные теории в отношении определения правовой природы расторжения брака как развода-констатации; развода-расторжения; развода-соглашения. В диссертации приведены аргументы, доказывающие, что «расторжение брака представляет собой особый способ защиты семейных прав граждан, посредством применения которого обеспечиваются личные неимущественные права и интересы мужчины и женщины, определяющие их брачно-семейный статус». 3. Доказано, что, исходя из правовой природы и юридической направленности, расторжение брака является способом защиты прав и интересов супругов как субъектов брачно -семейных правоотношений, применяемый с целью прекращения семейно-правового статуса супружества и придания определенности их гражданско -правовому положению. Расторжение брака рассматривается в качестве правопрекращающего юридического факта - действия, направленного на прекращение статуса супружеских отношений. Брачно-семейный статус супругов, находящихся в зарегистрированном браке определяет содержание их семейных прав и обязанностей, соответственно, его прекращение защищает преимущественно семейные права данных субъектов, вместе с тем, направлено и на защиту гражданско -правового положения . 4. Многообразие сложившихся в семейно -правовой науке подходов в отношении оснований, процедуры и правовых последствий расторжения брака с неизбежностью наталкивают на фундаментальный вывод, что расторжение брака направлено на защиту прав и интересов лиц, состоящих в браке, является способом защиты брачно-семейных прав граждан, находящихся в браке или в случае его расторжения. Данный способ может быть реализован в рамках как юрисдикционной, так и неюрисдикционной форм защиты. 5. Одним из базовых принципов семейного права является принцип разрешения вопросов, складывающихся из брака и принадлежности к семье, по взаимному согласию (ст. 1 СК РФ), в связи с чем, супруги как субъекты бракоразводного правоотношения могут использовать любые не противоречащие закону средства в рамках самозащиты своих супружеских прав, с целью установления гармоничных взаимоотношений в семье и браке или в случае прекращения супружеского союза, тем самым супруги самостоятельно защищают свои семейные и гражданские права. Определено, что между супругами складываются преимущественно лично-доверительные отношения, особые супружеские семейно-правовые связи, соответственно, в данном круге отношений допустимо применение самозащиты как способа защиты прав супругов или бывших супругов в вопросе расторжения брака, урегулирования возникающих в связи с этим личных и имущественных споров. 6. Для современного общества свойственна глобализация, а это значит, что число браков (и как следствие - разводов) с участием иностранного элемента, к сожалению, увеличивается. Необходимо обратить внимание, что существующая модель семьи и брака в последнее время характеризуется возрастающим числом фактических брачных отношений. Кроме того, активно развивается биомедицинское право (в частности, на практике не редки случаи перемены пола). Таким образом, определено, что законодательство Российской Федерации в отношении прекращения супружеского статуса и порядка расторжения брака нуждается в более четкой регламентации этой процедуры. В данной работе автор выделяет очередной этап развития прекращения брачно - супружеского правоотношения, влияющего на понимание расторжения брака не только как социально -правового явления, но и юридического факта, направленного на защиту прав и интересов супругов, бывших супругов и других членов семьи.
1.2. История развития и современное нормативно-правовое регулирование защиты прав супругов, расторгающих брак
Категории «семья» и «брак» имея семейно-правовую природу, выступают однопорядковыми явлениями, имеют внутреннюю природную связь и их необходимо рассматривать в неразрывном внутреннем правовом единстве. Вполне уместным представляется высказанное в доктрине мнение С.С.Алексеева, что «правотворчество в Российской Федерации в настоящее время требует довольно серьезных коррективов, совершенствования, перехода на какую-то новую ступень». Если обратиться к истории вопроса, то регулирование института брачно - семейных правоотношений появилось еще с времен Древнего Рима. В канонах римской юридической культуры брак не был только частным делом, еще меньше - отношениями только в рамках частного права: люди не властны сами, и по собственной прихоти предопределять, каким должен быть брак, чему в нем можно следовать и чего избегать. В римском праве существовал достаточно пестрый контингент субъектов, правовой статус которых регулировался как по вертикали, так и по горизонтали. Самым интересным является правовой статус женщины, который в каждой отрасли римского права имел свои особенности. Кроме того, правовой статус женщины в римском обществе постоянно эволюционировал и был различным на разных исторических этапах. Супружеские правоотношения в Риме длительное время сохраняли свою автономность от государственного регулирования и подпадало под контроль моралистов - цензоров. Особенностью семейно -брачных правоотношений было также и наличие так называемого семейного суда: в пределах своей фамилии домовладелец был и судьей. Следует отметить, что в Древнем Риме разводы, направленные на прекращение супружества, были довольно редким явлением, поскольку институт брака имел магически - религиозные черты. В конце эпохи республики разводы стали довольно частыми. Для этого не нужно было соблюдать формальности, достаточным считалось поведение, которое свидетельствовало о нежелании сохранить брак. В этот период брак зависел только от взаимного желания супругов находиться в нем, исчезновение желания было основанием для прекращения брачных отношений. В постклассическом праве брак трактуется как первоначальное волеизъявление мужчины и женщины. Законодательство императорских времен было направлено против разводов, чем существенно отличалось от классического законодательства. В византийском семейном праве большое значение имело церковное право. Брачно-супружеское законодательство Византии XIV в. состоит из Шестикнижии Константина Арменопула и «Алфавитной Синтагме» Матфея Властаря. Император Константин в 331 году н.э. сделал попытку ввести новые правила для разводов, особенно для разводов в одностороннем порядке, ограничив возможность бракоразводной инициативы тремя моментами (как для женщины, так и для мужчины). Жена могла развестись с мужем, если он был виновен в убийстве, отравлении или осквернении могил. Законодательство Юстиниана тоже оставляло за женщиной право инициировать развод на законных основаниях с целью защиты ее прав, к которым относились: оставление мужем дома, ложное обвинение в супружеской неверности, сводничество либо связь мужа с другой женщиной в доме супругов или вне его. Вполне справедливо, что лица, которые состояли в браке, не могли заключить новый союз до расторжения предыдущего. Также запрещались браки между родственниками. Таким образом, брак по праву Древней Византии являлся моногамным. Супруга приобретала возможность защиты своих прав и расторжения брака в силу определенных оснований. В дальнейшей истории Византии поводы к разводу не менялись. Таким образом, регулирование прекращения брачно -супружеских правоотношений посредством расторжения брака и реализации защитных механизмов, прав супругов находилось в центре внимания законодателей того периода. Нарушение установленных правил наказывалось правовывми и неправовыми механизмами, как государством (имущественные и другие санкции), так и церковью (епитимии, отлучение от причастия и др.). Учитывая влияние Византии на страны Восточной Европы и Россию в религиозной сфере, нормы византийского семейного права проникли в законодательство этих стран. Рецепция была как частичной (Сербия), так и полной (Россия). Вплоть до настоящего времени церковный брак хотя и не является официально признанным институтом, но становится все более популярным, регулируется каноническими нормами, сложившимися в Византии. После принятия христианства на Руси сохранялась языческая практика самовольного прекращения статуса супружества путем расторжения брака. О популярности подобных разводов в христианский период свидетельствует целый ряд источников. Так, по мнению А.В. Арциховского, в новгородской берестяной грамоте № 9 (письмо от женщины Гостяты к родственнику Василию), датируемой XI в., речь идет именно о самовольном расторжение брака: «А ныне водя новую жену пустил же мя, а иную поял». Митрополит Иоанн в своих канонических ответах с отмечал, что «жены отметаються, и свое жены пущають и прилепляються инемъ». Как обоснованно отмечается в научно-исторической литературе, в Древней Руси после принятия христианства супружеские отношения были переданы под юрисдикцию церкви, представители которой исходили из принципа незыблемости евангельских истин, гласивших, что Ева была создана из ребра Адамова, в силу чего составляла с ним единое целое, и их союз не был расторгнут даже после грехопадения. Опираясь на этот тезис, церковь провозглашала брак священным и нерасторжимым. С точки зрения христианства, «только смерть одного из супругов или прелюбодеяние жены освобождали другого супруга от уз брака». Среди юридически достаточных поводов для прекращения правоотношений между супругами на первое место древнерусское законодательство, исходя из интересов публичной власти, поставило недонесение о государственной измене в форме покушения на князя. Однако, необходимо обратить внимание, что согласно ст. 53 Пространной редакции Церковного устава князя Ярослава этот повод для расторжения брака закреплялся только за мужем: «Услышить жена от иных людей, что думати на царя или на князя, а мужу своему не скажеть, а опасли обличиться - розлучити». Невзирая на провозглашенное христианским учением равноправие мужчины и женщины в супружеском правоотношении, церковь закрепляла право требовать соблюдения супружеской верности только за мужем. Даже само прелюбодеяние рассматривалось как плотская связь замужней женщины с посторонним мужчиной. Здесь можно наглядно увидеть нарушение прав супруги и невозможность защиты ее прав. Исходя из положений Эклоги: «Если кто-либо вступил в связь с замужней женщиной, то и он и она подвергнутся отрезанию носа. После же отрезания носа совершившая прелюбодеяние возьмет свои вещи, которые она принесла к мужу (и ничего больше)». В последующие исторические периоды принцип добровольности вступления в супружеский союз и его расторжение получает правовое закрепление в ряде нормативных правовых актов, изданных в эпоху правления Петра I. Так, например, Указом от 6 апреля 1722 г. «Об освидетельствовании дураков» было запрещено вступать в брак с душевнобольными лицами из -за их неспособности к самостоятельному волеизъявлению. Вместе с этим, в данный временной период Сенат и Синод получили право расторгать браки, заключенные насильственно, и приказано вернуть «в мир» постриженных в монахини женщин. Постепенно шел процесс выравнивания статуса супругов, что впоследствии нашло отражение в «Табели о рангах», где было указано в ст. 7, что «замужние жены поступают в ранги по чинам мужей их». Таким образом, как справедливо указывает С.В. Омельянчук с введением христианства в Древней Руси и переходом брачно -семейных отношений под юрисдикцию церкви поводы для развода были четко регламентированы, что, как представляется, говорит о достаточно высоком уровне регламентации данных отношений. Но, несмотря на все старания духовенства, на Руси и после принятия христианства сохранялась языческая практика самочинных разводов. Установив наказания за их совершение, церковь все же вынуждена была признавать законность подобных разводов как оснований прекращения правоотношений супругов. При этом расторжение брака, осуществляемое с согласия церкви, пошлиной в виде штрафов не облагалось, что можно объяснить стремлением духовенства уменьшить число юридических действий в сфере брачно-семейных отношений, осуществляемых вне церковного контроля. В России императорского периода законодателем была ограничена возможность прекращения прижизненного правоотношений супружества в силу того, что в обществе господствовали возведенные в ранг закона религиозные нормы и правила. Свод законов Российской империи запрещал развод, за исключением специально оговоренных основании. В силу установленных ограничений, в Российской империи устанавливались четкие определенные законом основания для прекращения правоотношений супругов путем расторжения брака: 1) в случае доказанного прелюбодеяния одного из супругов или его неспособности к брачной жизни; 2) а также в случае, когда один из супругов приговорен к наказанию, сопряженному с лишением всех прав состояния, или же сослан на житье в Сибирь, с лишением всех особенных прав и преимуществ; 3) в случае безвестного отсутствия супруга. В истории развития российского семейного права принцип единства и нерушимости брачных связей и стабильности супружеского союза, нерасторжимости брака выполнял особенную - культурообразующую миссию русской православной семьи. Однако, как представляется, не всегда способствовал обеспечению и защите интересов самих супругов. Необходимо отметить, что в Российской империи закон также оговаривал вопрос в отношении прекращения брачно-супружеских правоотношений со смертью одного из супругов, но при этом уточнял, что вдова (вдовец) была вправе вступить в повторный брак, если то не запрещалось законом, то есть человек за всю жизнь мог вступить в брак не более трех раз. В данный период применялся обычай, исходя из которого, овдовевший супруг не вступал в повторный брак до истечения шести недель с момента смерти прежнего супруга. Д.И. Мейер отмечал, что юридической силы данный обычай не имел, но в действительности почти всегда соблюдался. В научном исследовании, проведенным А.Н. Поповой, справедливо обращено внимание на существование в законодательстве Российской империи, как и в современном законодательстве, правовой нормы, предусматривающей при отсутствии одного из супругов в месте своего жительства более пяти лет другому супругу просить расторгнуть брак, а также вступить в новый брак. Рассматриваемые правоотношения следует трактовать как один из возможных путей прекращения статуса супружества, которое направлено на защиту прав лиц при расторжении брака. Как отмечают отдельные авторы, в тех государствах, где разрешался развод как способ прекращения правоотношений супругов с целью защиты их прав, господствовала именно концепция развода-санкции, которая имела место лишь при наличии двух оснований: прелюбодеяния одного из супругов или злонамеренного оставления одного из супругов другим. Эта же концепция - развод-санкция - была единственной в средние века в Византии и России. Причем данные концепции являются достаточно популярными и в современной семейно-правовой доктрине, что как представляется, не противоречит реализуемой в настоящем исследовании концепции расторжения брака как способе защиты брачно -семейных прав. Ключевое различие институтов защиты прав супругов при расторжении брака начала XX в. и начала XXI в. состоит в том, что Свод законов Российской империи прямо запрещал развод по договоренности супругов , устанавливая четкие основания для расторжения брака, в то время как сегодня добровольное согласие супругов, напротив, является основанием для развода в административном порядке. Что соответствует современному представлению о расторжении брака как основании прекращения супружеского правоотношения и способе защиты прав супругов и третьих лиц. До революции 1917 года духовное и правовое начало были в неразрывном единстве, церковь и государство рассматривались во взаимосвязи, регистрация актов гражданского состояния продолжала находиться в руках церкви. Б.Н. Карамзин так пояснил, почему, по его мнению, в России не произошла передача регистрации актов гражданского состояния государственным органам: «С одной стороны, это явление объясняется тем, что в России церковь была чрезвычайно тесно связана с государством, едва ли даже не составляла часть административного аппарата империи; кроме того, православная религия была среди основной массы населения Российской империи, безусловно, главенствующей, и, наконец, запись полупризнаваемых государством «иноверцев» или включалась в книги «православных» церквей, или без особых затруднений контролировалась полицией». Таким образом, для досоветского периода (до Октябрьской революции 1917 г.) законодательство об актах гражданского состояния (метрических книг) отличалось преобладанием религиозных норм, а функция регистрации важнейших жизненных фактов (браков и их расторжения и других) так и не была передана в руки советской власти. Первыми законодательными актами советского периода по вопросам семьи и брака стали Декрет ВЦИК, СНК РСФСР от 18.12.1917 «О гражданском браке, детях и о ведении книг актов гражданского состояния» и Декрет ВЦИК, СНК РСФСР от 19.12.1917 «О расторжении брака», в соответствии с которыми признавались только гражданские браки; светской и общедоступной устанавливалась процедура расторжения брака, имеющая целью прекращения супружеских правоотношений и направленная на защиту прав супругов. В период с 1917 по 1944 гг. наблюдается достаточно либеральный подход законодателя к институту прижизненного прекращения брака для защиты прав супругов путем развода и его процедуре. Для данного времени характерны следующие концепции: развод-соглашение, развод-требование и развод - расторжение. Однако, уже в данный период можно говорить, что прекращение супружеских правоотношений было направлено на защиту прав членов семьи, когда дальнейшее сохранение правоотношения супружества не отвечает интересам, в первую очередь, самим супругов. Однако, Указом от 8 июля 1944 г. была ужесточена процедура прекращения брачно-супружеских правоотношений путем развода. Брак расторгался лишь в случае признания судом необходимости его прекращения. При этом в иске могло быть отказано даже в случае, если оба супруга настаивали на разводе. Сам бракоразводный процесс включал несколько этапов: первый - рассмотрение дела в народном суде, потом - в суде второй инстанции. Таким образом, для данного периода характерно применение прежде всего концепции «развод-констатация». Кодекс о браке и семье РСФСР 1969 г. в числе основополагающих задач определил: укрепление советской семьи, всемерная охрана и поощрение материнства, обеспечение счастливого детства. Необходимо отметить, что, по сути, аналогичные принципы характерны для построения и организации супружеских правоотношений и в настоящий период в Российской Федерации. Однако, заявленным задачам укрепления семьи всего советского периода противоречило упрощение процедуры расторжения брака. Несмотря на то что развод считался серьезным общественным проступком, количество разводов возрастало, брачно-семейная мораль советского общества девальвировалась, статус супружества утрачивал свою социально -юридическую ценность. Недопустимость предъявления мужем требования о прекращении статуса супружества и расторжении брака устанавливалась только на время беременности жены и в течение одного года после рождения ребенка без соответствующего на то согласия жены (ст. 31 Кодекса о браке и семье РСФСР 1969 г.). Справедливо полагать, что до 1969 г в России преобладали концепции расторжения брака как развода-констатации и развода-расторжения. Начиная с 1996 г. действует Семейный кодекс Российской Федерации (далее - СК РФ), регулирующий брачно-семейные отношения, в том числе по определению супружеских прав и обязанностей, придания им статуса правоотношений и его прекращения путем расторжения брака при жизни супругов. Применительно к данной ситуации, следует согласиться с мнением профессора А.Н. Левушкина, который в отношении современной модели регулирования брачно-семейных отношений указал, что «исследование динамики семейно-правового регулирования в РФ позволяет говорить о новых тенденциях в развитии брачно-семейного законодательства, в частности, не только об изменении традиционных отраслевых институтов, но и о появлении новых институтов и подотраслей, изменении структуры семейного законодательства, свидетельствующих о трансформации всей его системы. Значительным изменениям подвергаются содержание и объем сферы семейно - правового регулирования. Реализуется тенденция расширения предмета семейно-правового регулирования». В продолжение такой трактовки нами и реализуется научный подход к расторжению брака как способу защиты прав супругов. Весьма справедливо утверждение С.Ю. Чашковой, что «признаются семейной жизнью и семейными отношениями фактические брачные отношения между мужчиной и женщиной, равно как и различные нетрадиционные отношения». Вместе с тем, полагаем, что приоритет должен отдаваться тем семейным правоотношениям, которые основаны на традиционном законном браке, в результате заключения которого и складываются супружеские правоотношения. Сегодня абсолютно справедливо одним из основных в науке семейного права является направление, сформулированное и получившее доктринальное обоснование первоначально профессором О.Ю. Ильиной и в дальнейшей реализуемое в трудах А.Н. Левушкина, которое затрагивает различные аспекты, касающиеся регулирования важнейшего социального института современной России - институт брака, который может рассматриваться с разных точек зрения, в том числе и как социально-правовой институт, а также, так таинство - венчание и как правовая категория, урегулированная на законодательном уровне. Безусловно, современное семейное законодательство отличается от законодательства Российской империи. Различия имеют место в том числе и в условиях и порядке прекращения правоотношений супругов при расторжении брака. Данные различия связаны и с укладом жизни страны, и с влиянием религии на жизнь общества, и, кроме того, с историческим фактором развития российского общества. Сегодня отношения по расторжению брака и защите прав супругов в данном правоотношении регулируются, как и в советский период - государством. Представляется, что иного положения быть и не может, однако регулирование таких правоотношений требует определенного пересмотра, с учетом направленности расторжения брака на защиту прав супругов и детей. Вполне естественно, что брак расторгается как в органах ЗАГС, так и в судебном порядке, т.е. путем установления публично -правового режима прекращения правоотношений супружества. Религия в современной России не имеет решающего влияния на право. Это связано с конституционным положением о том, что Россия является светским государством. Исследование эволюции института прекращения правоотношений супругов и расторжения брака в России и странах континентальной правовой семьи позволило О.Г. Уенковой прийти к вполне оправданному суждению, что «законодательные концепции последовательно строились на принципе свободы развода, нерасторжимости брака, принципе вины и, наконец, взаимном усмотрении самих супругов. Действующее российское семейное законодательство исходит из принципа свободы развода, который реализуется на практике путем взаимного усмотрения супругов на предмет сохранения семьи. Основой правового регулирования расторжения брака, - полагает данный автор, - должна быть нейтральность закона по отношению к разводу; право не должно оказывать влияние на решение супругов о расторжении брака: ни способствовать ему, ни препятствовать. Это касается не только непосредственно норм о разводе, но и всех семейно -правовых институтов, а также норм других отраслей права, могущих оказать прямое или косвенное влияние на решение супругов о расторжении брака». Что касается источников правового регулирования прекращения правоотношений супругов и защиты их прав в Российской Федерации на современном этапе, то общепризнанные принципы и нормы международного права, равно как и международные договоры РФ, - составная часть нашей правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ). Более того, если международным договором РФ установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены семейным законодательством, то применяются правила международного договора (принцип приоритета международных договоров, ст. 6 СК РФ). «В настоящее время существует объективная потребность в разработке и обосновании новых направлений совершенствования системы семейного законодательства РФ исходя из целей государственной семейной политики и имеющегося социально-правового потенциала». Непосредственному применению в России подлежат, в частности: - Всеобщая декларация прав человека 1948 года; - Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 года; - Международный пакт о гражданских и политических правах 1996 года; Конвенция о согласии на вступление в брак, брачном возрасте и регистрации браков 1962 года, Для отношений с гражданами стран СНГ большое значение имеет Минская конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 года. Действуют двусторонние договоры по семейным отношениям, в частности, со следующими странами: Польша, Грузия, Молдова, Латвия, Литва, Азербайджан, Кыргызстан, Монголия, Йемен, Куба, Тунис, Кипр, Чехия, Алжир. Решения иностранных судов признаются и исполняются в России, если это предусмотрено международным договором РФ. Необходимо обратить внимание на то, что для семейного права и законодательства характерны весьма существенные различия между правовыми системами различных государств. Это во многом объясняется тем, что на регулирование брачно-семейных отношений значительное влияние оказывают национальные, религиозные особенности, а также социокультурные традиции разных стран. Отсутствие единообразия в содержании и понимании материальных условий приводит к появлению браков, которые, к сожалению, признаются в одном государстве и не признаются в другом. В целом, процесс развития законодательства, регулирующего защиту прав супругов при прекращение супружеских отношений, был долгим и сложным. Вопрос о возможности прекращения супружеских правоотношений путем расторжения брака в зарубежных странах, вполне естественно, что решается по-разному. Обратим внимание, что в отдельных государствах (Испания, Ирландия) развод вообще запрещен. В других же развод допускается, но при наличии строго регламентированных законодательством оснований. При этом взаимное согласие супругов в число таких оснований не включается (например, в Италии). В-третьих странах, развод допускается при наличии легальных условий и оснований, в том числе по взаимному согласию супругов (Англия, Бельгия, Дания, Германия, Норвегия, Российская Федерация). В Швеции установлена максимально либеральная процедура прекращения супружества путем расторжения брака. Судья обязан расторгнуть брак супругов, не требуя при этом доказывания необратимости брака при их обоюдном согласии. В научной литературе по вопросам правового регулирования расторжения брака в зарубежных странах отмечается, что проведенные в 1970 -х гг. реформы законодательства о разводе (Англия, Франция, Норвегия, Дания, Финляндия и др.) привели к серьезной трансформации указанного института. Основной идеей стал отказ от концепции «развод - санкция или кара за виновное поведение супруга» и переход к концепции «развод - констатация неудачи, крушения брака». Такой подход исключал закрепление в законодательстве формальных оснований развода, хотя супруги и связаны определенными требованиями закона, так как в обоснование брака должны привести определенные доказательства. Главная идея реализации реформ в 20 веке в сфере брачно -семейного законодательства за рубежом состояла в переосмыслении самой концепции прекращения брачного правоотношения, отказ от идеи «развод - санкция за виновное поведение», а также констатация ситуации, когда совместная жизнь становится невозможной. И появление таких концепций, как «развод- лекарство» и «развод-банкротство». Эти концепции с учетом национальных особенностей были определены большинством зарубежных государств, таких как Германия, Италия, Франция. Безусловно, «реформы 70 - 90-х гг. изменили подход законодателей большинства стран к институтам семейного права в целом и к разводу в частности». Развитие общества привело в XX в. к расширению свободы разводов. Европа дольше других стран сопротивлялась этому. Однако в Италии с 1970 г. стал действовать закон, разрешающий расторжение брака по строгому перечню оснований, исключая взаимное согласие супругов. Это так называемый закон Фортуна - Баслини. Основаниями для расторжения брака считаются: - осуждение одного из супругов к серьезному уголовному наказанию; - раздельное проживание супругов не менее пяти лет по условиям сепарации; - неспособность к брачной жизни; - получение развода за границей. Однако, в 2015 году был принят новый закон «О быстрых разводах», согласно которому все желающее полюбовно расторгнуть брачные узы могут подавать заявления о раздельном проживании или разводе не в суд, а в орган ЗАГС муниципалитета. В середине XX в. в Англии была принята целая серия консолидированных и, отчасти, кодифицированных законов, в результате которых произошли существенные изменения в сфере брачно-семейных отношений. К таким можно отнести, Закон о жилище семьи 1967 г., Закон о реформе порядка расторжения брака 1969 г., консолидирующий Закон о брачно-семейных делах 1979 г., консолидирующий Закон о судопроизводстве по брачно-семейным делам 1984 г. и т. д.). С 1971 г. также признано взаимное согласие супругов на развод после двухлетнего раздельного жительства (сепарации, так называемого отлучения от стола или судебного разлучения). Во Франции при разрешении вопросов о расторжении брака руководствуются Гражданским кодексом Наполеона 1804 года, законом от 8 февраля 1995 г. «О судоустройстве и гражданском, уголовном и административном процессе», Гражданским процессуальным кодексом Франции 1975 г. Положения о расторжении брака находят отражение в Гражданском Кодексе Германии, а также Вводном законе к Гражданскому Кодексу. Процессуальные вопросы расторжения брака отражены в законе «О производстве по делам семьи и добровольной юрисдикции». Стоит отметить, что, так же, как и российском законодательстве, в законодательстве европейских стран существуют международные правовые акты, которые регулируют порядок признания процедуры расторжения брака. Таковы, например, Гаагские конвенции - о заключении и признании действительности браков 1978 г.; о признании разводов и решений о раздельном жительстве супругов 1970 г. Конвенция 1970 года применяется к признанию в одном государстве разводов и решений о раздельном жительстве супругов, вынесенных в другом государстве, в результате судебного и иного производства, официально признанного в этом другом государстве и имеющим в нем законную силу. В статье 160 СК РФ указано, что расторжение брака между гражданами Российской Федерации и иностранными гражданами или лицами без гражданства, а также брака между иностранными гражданами на территории Российской Федерации производится в соответствии с законодательством Российской Федерации (в органах ЗАГС, либо в судебном порядке). Данное положение соответствует предписаниям Конвенции о порядке расторжения брака, когда каждый из супругов удовлетворяет по существу требованиям внутреннего права, определенного коллизионными нормами государства расторжения. Конвенция 1970 года «О признании разводов и решений о раздельном жительстве супругов» не применяется к установлению вины или к дополнительным предписаниям, объявленным при вынесении решения о разводе или раздельном жительстве супругов; в частности, она не применяется к предписаниям, касающимся имущественных обязательств либо опеки над детьми. Стоит отметить, что в целях унификации законодательства, устранения множественности правовых норм по одним и тем же вопросам необходимо рассмотреть возможность присоединения России к Конвенции 1970 года «О признании разводов и решений о раздельном жительстве супругов». Это объединит множество правовых норм, связанных единым предметом регулирования - прекращения правоотношений супругов, в один правовой акт, что позволит комплексно регулировать данный порядок в результате расторжения брака по национальному законодательству.
Сформулируем основные выводы по данному параграфу. 1. Следует сделать вывод, что основные вопросы, возникающие в связи с установлением и реализацией защиты прав супругов, расторгающих брак, во все исторические периоды за рубежом и на Руси были не простыми и достаточно противоречивыми. Безусловно, что на протяжении длительного периода развития российского общества и государства, формирования традиционной модели семьи, прекращение супружества в результате расторжение брака совершалось в исключительных случаях и лишь по строго определенным основаниям, что соответствовало христианской идеологии и православной модели российской семьи. Государство всегда консервативно относилось к данной процедуре. Вполне естественно и объяснимо, что органы государственной власти стремились к сохранению семьи, выступали против прекращения супружеского статуса и расторжения брака, порой искусственно обеспечивая существование супружеского правоотношения, брачного союза, что порождало нарушение прав супругов, а никак не их защиту. 2. Россия и европейские государства в регулировании вопросов защиты прав супругов при реализации процедуры расторжения брака шли одним путем, что объясняется существованием ряда общих исторических особенностей развития данной сферы брачно-семейных правоотношений. Изучение становления и развития института прекращения супружеских правоотношений в результате расторжения брака в России и европейских странах в разные исторические периоды дает основания утверждать, что несмотря на серьезные различия нормотворческого опыта регулирования правоотношений по расторжению брака в России и в странах Европы схожи, основывались на религиозно-правовых принципах и нормах. Так, например, в европейских странах долгое время на супружеские правоотношения оказывала влияние римская католическая церковь. В России же институт супружества и брака, его прекращения до революции 1917 года находился под влиянием русской православной церкви, что позволяло обеспечивать стабильность брачно- супружеского правоотношения. Однако такая ситуация не обеспечивала прав супругов, навязывание статуса супружества, его насильственное сохранение нарушало права и интересы супругов при нахождении в таком браке. Само расторжение брака в тот исторический период, к сожалению, не было направлено на защиту прав супругов, третьих лиц. 3. По результатам рассмотрения проблематики данного параграфа можно сделать вывод, что нормативную основу регулирования брачно -семейных отношений составляют: Дигесты и Новеллы Юстиниана (530-533 гг.), «Эклога» (начало VIII в.), «Прохирон» (IX в.), «Эпанагога» (IX в.), «Василики» (начало X в.), Конституция императоров Феодосия II и Валентиниана 449 г., Шестикнижие Константина Арменопула (XIV в.), церковные уставы князей Владимира и Ярослава (Х - Х1 вв.), Указ Петра I от 6 апреля 1722 г. «Об освидетельствовании дураков», «Табель о рангах» 1722 г., Свод законов Российской империи (Свод законов гражданских) 1832 г., Декрет от 18 декабря 1917 г. «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния», Декрет от 19 декабря 1917 года «О расторжении брака», Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве от 16 сентября 1918 г., Кодекс законов о браке, семье и опеке 1926 г., российские правовые акты: Конституция Российской Федерации, Семейный кодекс Российской Федерации, Гражданский кодекс Российской Федерации, иные кодифицированные нормативно -правовые акты, федеральные законы, в частности, Федеральный закон от 15.11.1997 № 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния», Всеобщая Декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.), Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в Риме 4 ноября 1950 г.), Конвенция стран СНГ «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» (заключена в Минске 22 января 1993 г.), Конвенция «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» (заключена в Кишиневе 7 октября 2002 г.), Конвенция ООН «О согласии на вступление в брак, брачном возрасте и регистрации браков» (заключена в Нью-Йорке 10 декабря 1962 г.), Конвенция «О заключении и признании действительности браков» (заключена в Гааге 14 марта 1978 г.), Конвенция ООН о правах ребенка (одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20.11.1989 г.), Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (Принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН); Конвенция «О признании разводов и решений о судебном разлучении супругов» (Заключена в г. Гааге 01.06.1970), двусторонние договоры с участием Российской Федерации, итальянский закон Фортуны-Баслини 1970 г., законы Великобритании «О жилище семьи» 1967 г., «О реформе порядка расторжения брака» 1969 г., консолидирующий Закон «О брачно -семейных делах» 1979 г., консолидирующий Закон «О судопроизводстве по брачно-семейным делам», Вводный закон к Гражданскому Кодексу Германии 1896 г., закон «О производстве по делам семьи и добровольной юрисдикции» 2008 г., Германское Гражданское Уложение (Гражданский кодекс) 1896 г., Гражданский Кодекс Франции (Кодекс Наполеона) 1804 г. и некоторые другие. 5. Обосновано, что установленная российским законом процедура расторжении брака с целью защиты прав супругов переносит в юридическую плоскость разнообразие и сложность моральных, религиозных и политических процессов, складывающихся в различные исторические периоды. Как следствие, концепция расторжения брака во многом изменилась как во времени, так и в пространстве, и современное действующее российское семейное право реализует идею прекращения правоотношений супругов путем развода в трактовке способа защиты семейных прав супругов исходя из цели государственного регулирования семейных правоотношений на основе принципа невмешательства во внутренние дела семьи.
1.3. Обеспечение и защита личных прав супругов при расторжении брака
В цивилистической доктрине А.В. Габов обоснованно отмечает, что через правовые средства необходимо найти оптимальный баланс государственных, общественных и частных интересов... Такой баланс достижим в том числе и тогда, когда само право системно, определенно и ясно; когда оно понятно участникам отношений; когда они (участники) понимают, что те институты, которые это право составляют и обеспечивают его реализацию и применение, гарантируют им реализацию своих интересов, защищают их права; когда соблюдается справедливость. Права и обязанности супругов в рамках существующего между ними правоотношения традиционно разделяются на неимущественные (личные) и имущественные, которые находят реализацию при процедуре расторжения брака. В свою очередь имущественные права супругов могут регулироваться как законом, так и договором (брачным контрактом). Личными правами супругов являются: право на выбор фамилии при заключении брака, на совместное решение вопросов жизни семьи, на свободный выбор рода занятий, профессии, места работы, места жительства. Эти вопросы возникают в бракоразводном процессе, соответственно, нуждаются в их разумном и обоснованном решении. В доктрине М.Н. Малеиной справедливо отмечается, что «одновременно с нарушением личных неимущественных прав гражданина возможно причинение вреда его имуществу». Что касается имущественных правоотношений между супругами, то они могут возникать на основе многочисленных семейно - правовых соглашений. Здесь необходимо согласиться с высказанным в науке мнением, что «при заключении между супругами семейно-правовых соглашений по поводу их общего имущества должны быть учтены особые гражданско-правовые режимы некоторых объектов прав. По справедливому мнению С.Ю. Чашковой, «данные обстоятельства создают проблемы квалификации судебными органами договоров, заключенных между супругами, в качестве действительных сделок, влекущих ожидаемые правовые последствия». Супруги обязаны строить отношения в семье на основе взаимоуважения, заботиться о благополучии семьи, о воспитании и развитии своих детей, вопросы воспитания и образования детей должны решать совместно. Право выбора фамилии при заключении брака является важным личным правом супругов. Согласно статье 28 Федерального закона от 15.11.1997 № 143-ФЗ в ред. от 29.12.2017 «Об актах гражданского состояния» при государственной регистрации заключения брака супругам в записи акта о заключении брака по выбору супругов записывается общая фамилия супругов или добрачная фамилия каждого из супругов. Соответственно, при расторжении брака перед супругами встают все эти вопросы в связи с их возможным прекращением. Многие авторы, отмечает, что расторжение брака влечет за собой прекращение личных и имущественных правоотношений супругов. В частности, в науке О.А. Рузакова, как и другие авторы, отмечает, что расторжение брака влечет за собой прекращение личных и имущественных правоотношений супругов. Исходя из рассмотрения брака как способа защиты прав и интересов супругов, представляется необходимым говорить не только о прекращении, но и о защите как неимущественных, так и имущественных прав супругов. Профессор О.Ю. Ильина справедливо определяет, что прекращение брачно-супружеских правоотношений не всегда влечет прекращение семейных правоотношений. Семья продолжает свое существование. Безусловно, как таковые супружеские семейные правоотношения прекращаются, но сохраняются отдельные, приобретенные в браке права, нуждающиеся в установлении специального режима их защиты. Соответственно, отдельные цивилисты не столь категоричны в отношении прекращения всего объема правоотношений между бывшими супругами после расторжения брака. О.Л. Тимшина обоснованно указывает, что «отдельные правоотношения между бывшими супругами продолжают существовать, хотя конечно же в иной форме». В литературе справедливо отмечается, что «расторжение брака, прекращающее правоотношения между супругами, не влечет за собой прекращение правоотношений между родителями и детьми». Конечно, необходимо указать на добровольность брачного союза, как основополагающий принцип семейного права, что предопределяет выбор лиц не только при вступлении в брак, но и при его расторжении. Соответственно, речь может идти не только о праве на заключение брака, но и о праве на расторжение брака, которое может быть реализовано по свободному волеизъявлению. Полагаем, что в правоотношениях, складывающихся при расторжении брака, приоритетным объектом защиты выступают нематериальные блага, принадлежащие супругам, которые были определены ранее, а также субъективные личные неимущественные права в отношении данных благ. В соответствии со ст. 150 ГК РФ жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. Защита нематериальных благ супругов и бывших супругов - это насущная проблема для современного российского общества, требующая своего логического разрешения. В пункте 2 ст. 2 ГК РФ предусмотрено, что «неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих отношений». Нематериальные блага не только являются личными неимущественными правами, но и выступают в качестве объектов гражданских прав (ст. 128 ГК РФ). Личные неимущественные права абсолютны, они пользуются абсолютной защитой от любого их нарушителя. В пункте 1 ст. 150 ГК РФ развиваются и уточняются права и свободы человека, провозглашенные и гарантированные гл. 2 Конституции РФ, формулируются принципы их защиты, устанавливаются случаи и порядок их защиты. Закон определяет не пределы осуществления нематериальных благ, он устанавливает границы вторжения других лиц в личную сферу человека. Будучи неотделимыми от человека - носителя личных неимущественных прав, нематериальные блага индивидуализируют его, делают человека неповторимым среди других членов гражданского общества. Нематериальные блага действуют в течение всей жизни человека, на их нарушение не распространяются сроки исковой давности (ст. 208 ГК РФ). В случаях и в порядке, которые предусмотрены законом, нематериальные блага, принадлежащие умершему, могут защищаться другими лицами (абз. 3 п. 2 ст. 150 ГК РФ). Развитию защиты нематериальных прав граждан послужила в ГК РФ на основании Федерального закона от 02.07.2013 № 142 «О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой ГК РФ» ст. 152.2 «Охрана частной жизни гражданина», которой введен запрет на распространение сведений о частной жизни гражданина без его согласия. Отметим, что запрет на сбор и распространение сведений о частной жизни гражданина содержится и в уголовном законодательстве - ст. 137 УК РФ. До введения в действие упомянутых изменений в гражданском законодательстве отсутствовала прямая возможность гражданско-правового воздействия на нарушителя помимо публично-правового воздействия в порядке уголовного преследования. Внесение изменений в ГК РФ устранило данный пробел. Недостатки введенной нормы аналогичны недостаткам положений ст. 152.1 - исключение из запрета на распространение сведений о частной жизни гражданина без его согласия в публичных целях не согласуется с положениями Закона № 152-ФЗ, где такое исключение не содержится. Представляется, что применение супругами расторжения брака для защиты своих прав должно сопровождаться путем реализации специальных процессуальных средств, обеспечивающих охрану и защиту личных неимущественных прав супругов. Считаем, вполне оправданным установление императивного предписания по проведению закрытого судебного заседания при рассмотрении дела о расторжении брака, что будет способствовать защите семейной тайны, а также тайны частной жизни лица. Представляется возможным дополнить ст. 21 СК РФ пунктом третьим следующего содержания: «3. Рассмотрение гражданского дела о расторжении брака требованию участников процесса возможно в закрытом судебном заседании». Ведь, действительно, при расторжении брака в бракоразводном процессе встают и становятся предметом обсуждения вопросы семейной жизни, в некоторых случаях интимной стороны супружеских отношений. Все эти и многие другие частные вопросы являются частной жизнью лица и, соответственно, необходимо обеспечить гражданско-правовой режим тайны частной супружеской тайны, ее неприкосновенность и защиту при расторжении брака. Полагаем, что при решении данных спорных вопросов должен учитываться принцип приоритетной защиты семейных прав, разумности осуществления семейных прав супругов или бывших супругов. Необходимо отметить справедливость суждений С.Ю. Чашковой, что «разумность (как принцип семейно -правового регулирования) - общая оценка содержания принадлежащих субъектам семейных отношений прав и обязанностей и возможности их реализации исходя из существующих и устоявшихся представлений в обществе о должном (достаточном) поведении члена семьи с учетом его ролевой функции и возможном поведении конкретного члена семьи исходя из конкретной спорной ситуации». При решении вопроса обеспечения и защиты личных прав супругов при расторжении брака принцип разумности должен приобретать решающее значение. Новые тенденции, реализуемые в жизнедеятельности супругов, изменение традиционных представлений о супружеских отношениях, предопределяют возникновение актуальных жизненных супружеских ситуаций, не урегулированных российским семейным и гражданским законодательством. В частности, речь идет о смене пола одним из супругов в период брака, что с неизбежностью диктует необходимость постановки вопроса о его расторжении. Как известно, действующее российское семейное законодательство не предусматривает такого специального основания для прекращения брака, как смена пола. Однако существование такого брака, уже как не разнополого союза, ставит перед правоприменителем резонный вопрос о дальнейшей возможности существования такого брака. Обратим внимание, что смену пола необходимо рассматривать с биологической и юридической точек зрения. В течение длительного времени семейным законодательством остается не урегулированным вопрос относительно правовых последствий смены пола одним из супругов во время брака, т.е. данные отношения находятся за рамками четкого правового регулирования, как на уровне семейного, так и гражданского законодательства. Безусловно, пол человека определяется при его рождении. В дальнейшем некоторые люди, находящиеся в интерсексуальном положении, и транссексуалы, испытывая проблемы с тем полом, который записан, стремятся изменить запись акта о рождении, свидетельство о рождении, расторжении брака. Проблема смены пола связана с определением правового статуса и правосубъектности лица. В современный период вопросам правового статуса посвящено немало исследований. «Правоспособность принадлежит от рождения каждому человеку, не зависит от личных качеств..., является равной для всех и каждого без исключения... семейная правоспособность является специальной., наиболее наглядно степень влияния специальной правоспособности на процесс реализации прав и обязанностей ребенка проявляется в содержании такой правовой конструкции, как правовой статус». В ответе Минздрава России на запрос суда по конкретному делу указано, что коррекция пола представляет собой многоступенчатую процедуру: за установлением диагноза следуют длительное наблюдение у врача-психиатра и гормональная коррекция, после чего комиссией врачей, в состав которой входят врач-психиатр, психолог и врач-сексопатолог, проводится медицинское освидетельствование пациента и решается вопрос о выдаче ему направления на коррекцию пола в медицинской организации и смену документов. Вопрос об оперативном вмешательстве и его объеме решается самим транссексуалом. Сходного подхода придерживался профессор -психиатр О.А. Бухановский, по мнению которого изменение гражданского пола должно предшествовать секстрансформирующему (маскулинизирующему или феминизирующему) хирургическому вмешательству. Изменения в запись акта о рождении в связи с изменением пола вносятся в России по заключению органа ЗАГС, если заявителем представлен документ, выданный медицинской организацией по той форме и в порядке, которые, как отмечалось ранее, не установлены. Вопрос о том, на каком именно этапе оказания медицинской помощи возможно изменение гражданского пола, сотрудниками органов ЗАГС и судами решается в ряде случаев произвольно, комиссионное медицинское заключение о необходимости изменения гражданского пола ставится под сомнение, выдвигаются требования до изменения гражданского пола провести секстрансформирующие операции, в том числе в большем объеме, чем уже фактически выполненные. В мире существуют две концепции по поводу допустимости изменения записи акта о рождении после ее составления и возможности выдачи нового свидетельства о рождении: в одних государствах последующие изменения гражданского состояния отражаются в записи акта о рождении с той или иной полнотой и, соответственно, в свидетельстве о рождении, в других - первоначальные сведения не подлежат в дальнейшем изменению, за исключением исправления допущенных ошибок. К последним государствам (отметим, что их количество незначительно) относится, например, Великобритания. Россия же принадлежит к первой группе государств: здесь запись акта о рождении подлежит частичной актуализации, в том числе в случае изменения пола лица, в отношении которого она составлена. Вместе с тем, к примеру, сведения о гражданстве родителя (родителей) в записи акта о рождении ребенка, соответствовавшие действительности на момент их внесения, в случае последующего изменения гражданства родителя (родителей) не подлежат изменению. Если лицо, состоящее в браке, изменило пол, то нерешенной остается проблема о правомерности такого брака на будущее время, так как в п. 3 ст. 1 СК РФ упоминается возможность брачного союза только между мужчиной и женщиной, а в п. 1 ст. 12 СК РФ одним из условий, необходимых для заключения брака, называется взаимное добровольное согласие именно мужчины и женщины, вступающих в брак. При этом и после перемены пола одним из супругов де-юре брак остается союзом мужчины и женщины (до перемены имени в их документах, удостоверяющих личности, указана различная половая принадлежность), а на деле получается однополый союз. Признать такой брак недействительным не представляется возможным, если на момент его заключения были соблюдены требуемые законом условия и отсутствовали препятствия, закрепленные соответственно в ст. ст. 12 и 14 СК РФ. В свою очередь, правовой анализ подобных отношений дает основания предположить, что расторжение брака при смене пола направлено на прекращение личных неимущественных и имущественных прав обоих супругов ввиду невозможности сохранения отношений супружества между лицами одного пола. В юридической литературе высказываются различные мнения по этому поводу. Некоторые авторы считают, что необходимо ввести институт принудительного медицинского освидетельствования при заключении брака и обязательной осведомленности лиц, вступающих в брак, о состоянии здоровья друг друга исходя из медицинских показаний. В частности, такое мнение в науке высказано Ю.М. Фетюхиным и тогда впоследствии обозначенный вопрос будет снят. Соответственно, это касается осведомленности о произведенной операции по смене пола одним из лиц, вступающих в брак, поскольку данное обстоятельство может иметь существенное значение для выполнения семьей демографической функции в связи с невозможностью лица, переменившего пол, к деторождению. В.Г. Алейниченко указывает на такой вариант решения данной проблемы, как прекращение брака путем расторжения по причинам невозможности сохранения семьи. Однако открытым остается вопрос, кто будет выступать инициатором прекращения брака, если никто из однополых супругов не изъявляет желания разводиться. А развод, как известно, возможен только по воле хотя бы одного из супругов. Поэтому предложенный путь решения не представляется мне соответствующим действующему законодательству. Ряд авторов полагает, что для другого супруга должна быть предусмотрена упрощенная процедура расторжения брака. В частности, А. Копьев предлагает внести дополнения в ст. 19 СК РФ, указав, что расторжение брака по заявлению одного из супругов независимо от наличия у них общих несовершеннолетних детей производится в органах записи актов гражданского состояния, если другой супруг сменил пол. Прекращение брака путем расторжения в данном случае будет основываться на причинах невозможности сохранения семьи. На первый взгляд, регистрация и нахождение в браке - это свободное, личное право лица, соответственно, он сам решает, расторгать ему брак или нет при смене пола другого супруга. Однако продолжение существования отношений супружества будет подрывать классические представления о семье и браке, основанные на добровольном союзе мужчины и женщины, что будет противоречить морально-нравственным представлениям о браке и условиям его заключения, установленным нормами семейного законодательства. Защита прав и интересов одного из супругов при смене пола другим супругом может быть обеспечена посредством подачи им заявления о расторжении брака. Возможно, что «автоматическое» прекращение брака не в полной мере будет способствовать достижению указанной цели, однако и продолжение такого союза будет противоречить действующему семейному законодательству, которое прямо предусматривает, что брак - это разнополый союз. По мнению Т.Н. Палькиной статью 33 Закона «Об актах гражданского состояния» следует дополнить, указав, что «при смене пола одним из супругов брак прекращается органом записи актов гражданского состояния после направления медицинским учреждением в загс документа о смене пола». Полагаем, что такого рода предложения является вполне логичными и оправданными, т.к. брак предполагает союз мужчины и женщины, при смене пола одним из супругов в период брака уже возникает однополый союз. Точнее сказать, разнополый союз мужчины и женщины трансформируется в однополый союз, если, конечно, такой союз сохраняется и супруги не обращаются с требованием о расторжении брака. Однако, прекращение брака было установлено в качестве условия изменения гражданского пола в ряде иностранных государств, но в Австрии, Германии, Италии, Франции, Швейцарии, Швеции не выдержало последовавшей проверки на конституционность: конституционные суды названных государств признали, что изменение пола в свидетельстве о рождении не должно быть обусловлено принудительным разводом. Действие конкретных мужчины или женщины по перемене пола, в том числе как акта гражданского состояния, можно было бы считать «юридической смертью» этих лиц и одновременно «юридическим рождением» наоборот, женщины или мужчины соответственно. Следовательно, по мнению отдельных авторов стоит говорить о прекращении брака, в котором по законодательству РФ не могут состоять лица одного пола. В этой связи целесообразно будет внести дополнение в п. 1 ст. 16 СК РФ и изложить его в следующей редакции: «Брак прекращается вследствие фактической (физической) и юридической (при перемене пола одним из супругов) смерти или вследствие объявления судом одного из супругов умершим». По справедливому мнению Е.Ю. Горской, «такое решение излишне радикальное и влечет за собой слишком негативные последствия для самого лица, сменившего пол, и для его детей в случае их наличия. Ведь в таком случае все правоотношения имущественного и личного характера прекращаются, включая родительские права». Полагаем, что такое предложение автора является достаточно революционным и не соответствует действующему российскому законодательству. Перемена пола одним из супругов по сути, действительно, приводит к юридической смерти лица. Однако, применительно к перемене пола супругом и возможному прекращению супружеских правоотношений следует применить прекращения брака. Т.е. перемена пола должна выступать в качестве одного из оснований для прекращения брака, т.к. брак рассматривается в качестве разнополого союза. Д.И. Степанов небезосновательно предлагает квалифицировать смену пола как социальную смерть и объявлять такое лицо умершим в судебном порядке по правилам ст.45 ГК РФ156. Прекращение брака в данном случае будет определяться решением суда об объявлении одного из супругов умершим. Полагаем, что данное предложение выглядит несколько революционным, говорить о физической смерти не приходится, хотя изменение биологического состояния лица, изменение пола приводит к прекращению его прежнего социально-правового статуса. Что касается смены пола, то в данном случае ни о какой смерти речь не идет. Человек продолжает жить и реализовывать принадлежащие ему права, нести обязанности. Однако, полагаем, что фактически происходит «рождение» новой «правовой личности», однако прежние личные и имущественные права автоматически, конечно, не прекращаются. Существует мнение, что брак, в котором происходит смена пола одного из супругов необходимо признать недействительным с момента вступления в законную силу решения суда об установлении факта смены пола. Такую позицию возможно закрепить как в нормах СК РФ, так и путем разъяснения Пленума Верховного Суда о делах подобной категории и обязать суды общей юрисдикции разъяснить лицу правовые последствия выносимого решения с отражением такого разъяснения в резолютивной части решения суда. Также следует обязать органы ЗАГС внести соответствующие отметки в запись акта о заключении брака (процедуру проставления отметки предлагаю проводить по аналогии с проставлением отметки о расторжении брака), мотивируя тем, что с этого момента брак противоречит законодательству Российской Федерации, в частности ст. 2 СК РФ. Не соглашаясь с такого рода предложениями необходимо указать, что брак признается недействительным при наличии строго определенных обстоятельств, указанных в ст. ст. 12 - 14, п. 3 ст. 15 СК РФ. Обратимся к одному примеру из судебной практики. С. обратился в орган ЗАГС с заявлением о внесении изменений в запись акта о рождении в связи с изменением пола, но получил отказ из -за того, что в соответствии со ст. 70 Федерального закона от 15 ноября 1997 г. № 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния» заявителем должен быть представлен документ, выданный медицинской организацией по форме и в порядке, которые установлены федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения, а такие форма и порядок не установлены. С. обратился в суд, указывая, что отсутствие установленных формы и порядка выдачи медицинской организацией документа не может служить основанием ограничения его прав и свобод. Хотя легитимность медицинских документов и сам факт медицинской коррекции пола, подтверждаемый ими, сомнению судом не подвергались, в удовлетворении заявления С. было отказано со ссылками на то, что он состоит с 1998 г. в браке и имеет несовершеннолетнего ребенка 1999 г.р.; внести изменения в запись акта о рождении заявителя в связи с переменой пола невозможно, поскольку будут нарушены права и законные интересы других лиц: изменить запись акта о рождении заявителя, по мнению суда, нельзя без изменения записи акта о заключении брака и записи акта о рождении ребенка С., а их изменение противоречит основам российского семейного законодательства. Кроме того, запись акта о рождении отражает физическое состояние ребенка на момент его рождения. Суд указал также, что в соответствии со ст. 19 Конституции РФ все равны перед законом и судом. С. обжаловал решение в апелляционном и кассационном порядке, но решение суда осталось неизменным. Отказывая в передаче жалобы для ее рассмотрения в судебном заседании кассационной инстанции, судья не усмотрел никаких существенных нарушений норм материального или процессуального права со стороны нижестоящих судов и указал, что иная точка зрения на то, как должно быть разрешено дело, не может явиться поводом для отмены или изменения вступивших в законную силу судебных актов, а противоположный подход приводил бы, как неоднократно отмечалось ЕСПЧ, к несоразмерному ограничению принципа правовой определенности. Демонстрируя реальную российскую ситуацию, дело С. высвечивает как требующие законодательных решений проблемы, с которыми столкнулись и другие страны, так и необходимость изменения судейского менталитета. Заметим, что в зарубежной практике встречаются случаи расторжения брака при перемене пола одним из супругов. Так, например, 42-летний гражданин США Б. Элиот после десяти лет брака развелся со своей женой Эйприл. В ходе рассмотрения дела в суде было установлено, что его жена родилась лицом мужского пола. Б. Элиот предъявил встречный иск о компенсации причиненного ему морального вреда в размере миллиона долларов, указав, что прошлое его жены стало для него ужасным потрясением. Заслуживает поддержки высказанное в науке мнение Е.Ю. Горской в отношении внесения изменений в семейное законодательство относительно перечня регистрируемых актов гражданского состояния и его дополнения актом перемены пола, где будут отражаться изменения в персональных данных субъекта. Запись акта будет носить смешанный характер и содержать в себе информацию как о перемене пола, так и о перемене имени. 11 июля 2002 г. Большая палата ЕСПЧ по двум делам по жалобам против Великобритании транссексуалов Christine Goodwin v. the United Kingdom и I. v. the United Kingdom вынесла два Постановления, в которых признала нарушение и ст. 8, и ст. 12 Европейской конвенции. После этого Великобритании, где в отличие от России запись акта о рождении, как уже подчеркивалось, не подлежит изменению в принципе (кроме исправления ошибок, допущенных при ее составлении), пришлось ввести особую систему, при которой транссексуал может получить по решению Комиссии о признании пола или суда свидетельство (certificate) о признании пола, позволяющее заявителю считаться во всех целях лицом противоположного (приобретенного) пола. В том случае, если заявитель состоит в браке, первоначально, поскольку однополые браки и однополые гражданские партнерства в тот период (2004 г.) в Великобритании не допускались, была предусмотрена выдача такому заявителю временного свидетельства, подтверждающего признание изменения им пола, после чего заявитель мог оформить развод, а затем уже получить «полное» свидетельство. В 2013 - 2014 гг. законодательство подверглось кардинальным изменениям , и в настоящее время временное свидетельство о признании приобретенного пола выдается при другом условии: когда супруг заявителя или его партнер по гражданскому партнерству не желает, чтобы отношения с заявителем в соответствующем семейном союзе продолжались после получения им "полного" свидетельства. Если согласие супругом (партнером) не дано, то для получения "полного" свидетельства брак (партнерство) следует расторгнуть или признать недействительным. Иными словами, законодательно был пройден путь от обязательного развода до истребования согласия супруга (партнера) на сохранение брака (партнерства). В Шотландии, однако, возможно получение «полного» свидетельства независимо от такого согласия супруга (партнера). В Российской Федерации семейное и гражданское законодательство вполне оправданно и справедливо не предусматривает альтернативных браку законных форм семейной жизни, в которых права и обязанности их участников были бы определены и защищены законодательно. Процедура признания изменения пола в России не дифференцирована в зависимости от брачного статуса заявителя, в ней не выделяются какие-либо стадии исходя из такого статуса. Что касается расторжения брака, то юридически значимым обстоятельством при отсутствии согласия одного из супругов на расторжение брака является невозможность дальнейшей совместной жизни супругов и сохранения семьи (п. 1 ст. 22 СК РФ). Как справедливо указано в литературе, наличие у транссексуала несовершеннолетнего ребенка не является препятствием для признания его нового пола. После изменения родителем пола правоотношения между ним и ребенком сохраняются в полном объеме. Если заинтересованным лицом инициирован спор об осуществлении родителем после изменения им гражданского пола родительских прав (в частности, об определении порядка общения с ребенком в случае раздельного проживания), юридическое значение по такому спору имеют фактические семейные взаимоотношения, эмоциональная связь между ребенком и родителем, психологические аспекты их контактов, возраст ребенка. Позиция по этому поводу ЕСПЧ была выражена в Постановлении от 30 ноября 2010 г. по делу P.V. v. Spain. Правовое положение лиц, сменивших пол, - это определенный правовой вакуум, который должен быть устранен путем закрепления в законе специальных норм, регулирующих правовой статус лиц, сменивших пол, а также должна быть урегулирована правом возможность установления правовой связи между лицами, сменившими пол, и остальными членами общества. Итак, в области правовой индивидуализации гражданина определенное значение играет пол, отражающий состояние половой принадлежности гражданина, причем пол может быть отнесен и к формальным, и к социальным, и к статутным средствам индивидуализации физических лиц. Необходимо особо отметить, что большинство ученых, характеризуя правовые последствия в сфере реализации личных неимущественных прав супругов, обращает внимание на проблемы реализации права на выбор фамилии, использование изображения и другие нематериально правовые последствия. Изменение фамилии при заключении и расторжении брака является правом, а не обязанностью лиц, супругов или бывших супругов. Решение данного вопроса зависит исключительно от их свободного волеизъявления. Лицо, расторгающее брак, само должно решить, какой фамилией оно будет именоваться после расторжения брака. К изменению фамилии не может также принудить ни один государственный орган (в том числе суд и органы ЗАГС). В отношении права бывших супругов на выбор фамилии, как правило, дискуссия разворачивается в части обсуждения согласия бывшего супруга на использование его фамилии другим супругом после расторжения брака. Обозначение лица определенной фамилией придает определенность личности; граждане как субъекты права осуществляют принадлежащие им права и обязанности. Он не может решаться за счет уступок в каких-либо других правах или интересах одним супругом другому. Выбор по своему желанию при заключении брака фамилии другого супруга в качестве общей фамилии или сохранение добрачной фамилии, а равно право при расторжении брака на сохранение общей фамилии или восстановление добрачной фамилии являются личным неимущественным правом, принадлежащим каждому супругу (ст. 32 СК РФ).
О.Л. Тимшина вполне обоснованно, предлагает несколько ситуаций для решения вопроса выбора супругами фамилии при расторжении брака: - каждый из супругов сохраняет свою добрачную фамилию; - супруги выбирают фамилию жены в качестве общей; - супруги выбирают фамилию мужа в качестве общей; - супруги соединяют свои фамилии и приобретают общую двойную фамилию в качестве общей.
В науке определяется, что редакция п. 3 ст. 32 СК РФ не вполне удачна. При расторжении брака преимущественно прекращается общность совместной жизни мужчины и женщины, в связи с этим некорректно употреблять слово «супруги», речь уже идет о каждом из супругов Данные рассуждения позволяют утверждать о необходимости изложения п. 3 ст. 32 СК РФ в новой редакции: «В случае расторжения брака каждый из бывших супругов имеет право сохранить фамилию, избранную при вступлении в брак, либо восстановить свою добрачную фамилию». В юридической литературе высказывается, как представляется, весьма обоснованное мнение о целесообразности предоставления бывшим супругам права возвращаться к своей фамилии, полученной от рождения, а не только к добрачной. В частности, С.А. Шаповалова предлагает позаимствовать опыт законодательства Германии. В соответствии с п. 5 параграфа 1355 Германского Гражданского Уложения овдовевший или разведенный супруг сохраняет добрачную фамилию, может восстановить свою фамилию, полученную от рождения, либо фамилию, которую носил до определения брачной фамилии, либо присоединить к брачной фамилии свою фамилию, полученную от рождения. Во Французском гражданском кодексе предусмотрено право супругов совместно осуществлять моральное и материальное руководство семьей. Супруги заботятся о воспитании детей и подготавливают их будущее (ст. 203 ФГК). Необходимо отметить, что во французском законодательстве есть глава, в которой прямо указаны последствия расторжения брака и вытекающие из них права и обязанности супругов. Так, после расторжения брака каждый из супругов утрачивает право носить фамилию своего супруга. Необходимо указать, что вопрос, связанный с моментом выбора фамилии при расторжении брака, стал предметом разъяснения Пленума Верховного Суда РФ в постановлении № 15 от 5 ноября 1998 года «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака». «Представляется, что право выбора бывшими супругами фамилии подлежит рассмотрению с точки зрения ст. 19 ГК РФ, согласно которой имя гражданина включает фамилию и собственно имя, а также отчество, если иное не вытекает из закона или национального обычая. Значит ли это, что бывший супруг, который после расторжения брака сохранил общую фамилию, являющуюся фамилией другого супруга, тем самым использует имя последнего? Соответственно, должен ли он получить согласие на использование имени второго супруга...». Признавая значимость содержания и результатов проведенного О.Л. Тимшиной исследования, считаем возможным обратиться дать их правовой анализ. В рамках изложенной научной дискуссии О.Л. Т имтттина. придерживается позиции профессора О.Ю. Ильиной, в связи с этим обосновывает необходимость получения согласия супруга на использование его фамилии другим супругом, поскольку речь идет об использовании имени гражданина. Полагаем, что расторжение брака как один из способов защиты прав супругов вообще должен исключать возможность выбора супругами фамилии на этапе расторжения брака. Исходя из лексического значения, прекращение по своей сути предполагает сохранение статического состояния чего-либо или возвращение к прежнему состоянию, то есть, логически можно предположить, что, прекращая брак, супруги должны сохранить и те фамилии, которые каждый из них носит на момент расторжения брака. Впоследствии, используя опять-таки возможности, предоставленные гражданским законодательством в сфере перемены имени, каждый из бывших супругов в предусмотренном законом порядке может выбрать для себя любую фамилию в порядке, предусмотренном законодательством об актах гражданского состояния. Исходя из выше обозначенного представляется достаточно интересным в рамках применения метода сравнительного правоведения обратиться к зарубежному опыту и привести примеры из законодательного регулирвоания. Так, особенностью французского закона является то, что бывший супруг утрачивает право носить фамилию другого супруга, выбранную при заключении брака. В случае прекращения брака или признания его недействительным в Венгрии бывшая жена продолжает носить ту фамилию, которую она имела в браке. Заметим, что семейное законодательство бывших республик СССР также предусматривает различные варианты. Так, Семейный кодекс республики Таджикистан (ст.45) предусматривает, что супруг, изменивший свою фамилию при вступлении в брак, вправе после расторжения брака именоваться этой фамилией при согласии другого супруга. Таким образом, чтобы оставить фамилию одного из супругов, избранную при вступлении в брак в качестве общей, нужно получить его согласие. Вышеизложенные научные мнения свидетельствуют о достаточно серьезной проблеме обеспечения прав и интересов бывших супругов. Объективно следует признать, что большинство правовых последствий расторжения брака определяются моментом его прекращения и возникают, соответственно, с момента государственной регистрации расторжения брака в органах записи актов гражданского состояния либо с момента вступления в законную силу решения суда. В то же время отдельные правовые последствия в сфере личных неимущественных отношений бывших супругов, которые расторгли свой брак в суде, возникают лишь в момент государственной регистрации расторжения брака в органе ЗАГС. Анализ научной литературы позволил сделать вывод, что за пределами внимания ученых остается не менее актуальная проблема, характеризующиеся значительной степенью практической значимости, а именно, вопрос о сохранении семейной тайны, о не нарушении каждым из бывших супругов соответствующего личного неимущественного права другого супруга. Зачастую в реальной жизни после расторжения брака каждый супругов начинает распространять сведения о семейной жизни, выставляя бывшего супруга в неблагоприятном для него социально -нравственном положении. На конституционном уровне (ст. 23) установлено право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Согласно ч. 1 ст. 24 Конституции РФ «сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются». Обратим внимание, что в соответствии со ст.150 ГК РФ личная и семейная тайна отнесены к числу нематериальных благ, подлежащих особой защите в случае нарушения, в том числе, возможно применение мер уголовной ответственности. Представляется, что в современных условиях развития цифровых технологий и информационного пространства, использования электронных ресурсов и баз данных, существует немало возможностей для нарушения данного права посредством размещения информации в отдельных социальных сетях, аккаунтах, интернет пространстве. Конечно, такая ситуация может способствовать распространению тайны частной жизни бывшего супруга. Проблемами правового регулирования личной и семейной тайны занималось достаточное количество ученых. Данный вопрос находится на стыке нескольких наук - юриспруденции, социологии и психологии. Основной вывод, который может быть сделан после исследования всех мнений: семейная тайна возникает именно в рамках семейного союза и затрагивает интересы лиц, состоящих в семейных отношениях и связанных взаимными правами и обязанностями. Различие между личной и семейной тайной состоит в том, что если личная тайна непосредственно затрагивает интересы лишь конкретного лица, то семейная тайна - интересы нескольких лиц, связанных семейными отношениями. Как справедливо указывает О.Ю. Ильина, «перечень составляющих частной и семейной жизни не является исчерпывающим; он лишь указывает на те правовые аспекты личной и семейной жизни, которые уже были предметом рассмотрения Суда по правам человека, и каждая новая жалоба может изменить и дополнить этот перечень». Конституционный Суд РФ в Определениях от 26 января 2010 г. № 158-О- О и от 24 декабря 2013 г. № 2128-О обозначил позицию, согласно которой право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну означает предоставленную человеку и гарантированную государством возможность контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера. Таким образом, Конституционный Суд РФ отдал отнесение информации к личной, интимной (и, как следствие, к семейной) тайне на самостоятельное усмотрение лица, наделенного соответствующими правами, в целях ее контроля и препятствия ее разглашению. В рамках тайны частной жизни выделяются личная тайна - конфиденциальные сведения, касающиеся одного лица, и семейная тайна - конфиденциальные сведения, затрагивающие интересы членов семьи и иных родственников. Многие международные правовые акты, регулируя отношения в сфере реализации права на семейную тайну, оперируют более общим понятием - право на уважение семейной жизни, которое включает в себя в том числе и право на семейную тайну. Считаем необходимым учитывать и то, что расторжение брака, будь то административный или судебный порядок, в первую очередь, направлено на обеспечение и особую защиту личных неимущественных отношений, нематериальных благ супругов. Изменяя свой статус супруга на статус бывшего супруга, мужчина и женщина приобретают свободу для дальнейшей реализации принадлежащих им гражданских прав. Безусловно существует возможность распространения той информации, которая стала им известной в период нахождения в браке. Следует признать, что информация, сведения о бывшем супруге могут иметь интимный характер и при распространении таких сведений бывшим супругом будут являться нарушением прав и интересов другого бывшего супруга. В связи с этим актуальным и личностно важным для бывшего супруга, его общественной оценки как личности, с точки зрения обеспечения неприкосновенности частной жизни лица, представляется вопрос о гарантиях обеспечения права каждого из бывших супругов на защиту личной и семейной тайны. Следует отметить, что в науке семейного права данной проблеме уделяется достаточно мало внимания. Семейная тайна, являясь определенным видом тайны и соотносясь с ней как частное и целое, имеет соответствующие ей общие черты, но вместе с тем обладает и собственными специфическими характеристиками, отграничивающими ее от других. Анализируя право граждан на личную и семейную тайну, А.В. Филиппенко в качестве семейной тайны понимает «сведения о лицах, фактах, событиях, существующих в сфере отношений, регулируемых семейным правом». Вместе с тем данное определение является весьма аморфным в плане содержания, поскольку не предусматривает признака ограниченного доступа к сведениям, составляющим семейную тайну, а также не определяет условия возникновения режима тайны в отношении соответствующих сведений и круга лиц, чьим интересам удовлетворяет сохранение режима тайны. Семейная тайна возникает именно в рамках семейного союза и затрагивает интересы лиц, состоящих в семейных отношениях и связанных взаимными правами и обязанностями. Было бы неверно утверждать, что семейная тайна существует только лишь в «семейном кругу». Являясь весьма многогранным явлением, семейная тайна способна проявляться в различных сферах семейных отношений (например, тайна усыновления, тайна частной жизни супругов) и в силу определенной специфики, предусмотренной действующим законодательством РФ, может быть доступна иным лицам, не являющимся частью соответствующей семьи, но выступающим ее носителями. Действительно, такой подход позволит обеспечить и защитить личные неимущественные права бывшего супруга лишь в узкой сфере, связанной с его, прежде всего, профессиональной деятельностью. Полагаем, что соответствующие гарантии должны иметь место в любых правоотношениях, складывающихся после расторжения брака. Каждый из бывших супругов должен осознавать, что, распространяя какую-либо информацию, полученную в связи с состоянием в браке и касающуюся личной жизни другого супруга, он нарушает тем самым права и интересы своего бывшего супруга. Очевидно, в подобной ситуации возможно применение режима защиты чести и достоинства, безусловно, супруг, виновный в распространении соответствующей информации, будет обязан компенсировать причиненный другому супругу моральный вред. Иной взгляд на проблему нарушения личной или семейной тайны выражает Д.А. Матанцев. По его мнению, разглашение сведений, составляющих семейную тайну, может быть квалифицировано как злоупотребление личными правами супругов. В содержание права на семейную тайну входят, помимо правомочий лиц, состоящих в семейных отношениях или ранее находившихся - бывших супругов, право требовать неразглашения сведений, составляющих семейную тайну, соблюдения режима ограниченного доступа к ним, также правомочия распоряжаться данной информацией по своему усмотрения с согласия всех лиц, состоящих в семейных отношениях, чьи интересы затрагиваются соответствующей информацией. Члены семьи или бывшие супруги обладают не только правом на семейную тайну, но также обязанностью сохранить семейную тайну и после расторжения брака.
Сформулируем основные выводы по данному параграфу. 1. Доказано, что расторжение брака, будь то административный или судебный порядок реализации формы защиты права, в первую очередь, направлен на защиту личных неимущественных прав и интересов супругов. Супруги после расторжения брака изменяют свой семейно-правовой статус и, являясь бывшими супругами, приобретают свободу в сфере организации своей последующей жизнедеятельности, в том числе могут распространить информацию о своей супружеской жизни, бывшем супруге, в том числе. 2. Приходится констатировать тот факт, что действующее российское семейное законодательство не позволяет в полной мере урегулировать вопрос относительно юридической судьбы брака, во время которого один из супругов осуществил смену пола и, соответственно, должным образом защитить права супругов. Определена необходимость п. 1 ст. 16 СК РФ изложить в следующей редакции: «Брак прекращается вследствие смерти или объявления одного из супругов умершим, а также при изменении пола одним из супругов». Полагаем, что такого рода предложение является вполне логичным и оправданным, т.к. брак предполагает союз мужчины и женщины, при смене пола одним из супругов в период брака уже возникает однополый союз. Точнее сказать, разнополый союз мужчины и женщины трансформируется в однополый союз, если, конечно, такой союз сохраняется и супруги не обращаются с требованием о расторжении брака. Доказана жизненная необходимость законодательного урегулирования последствий изменения пола одним из супругов во время брака, затрагивающих права и законные интересы членов семьи данного лица. 3. В содержание права на семейную тайну входят, помимо правомочий лиц, состоящих в семейных отношениях или ранее находившихся - бывших супругов, право требовать неразглашения сведений, составляющих семейную тайну, соблюдения специального режима ограниченного доступа к ним, также правомочия распоряжаться данной информацией по своему усмотрения с согласия всех лиц, состоящих в семейных отношениях, чьи интересы затрагиваются соответствующей информацией. Члены семьи или бывшие супруги обладают не только правом на семейную тайну, но также обязанностью сохранить семейную тайну и после расторжения брака, с целью защиты личных неимущественных прав бывших супругов. 4. Доказано, что расторжение брака должно исключать возможность выбора супругами фамилии с целью защиты права супруга на этапе его расторжения. В такой ситуации допустимо реализовать права, предоставленные гражданским законодательством в сфере перемены имени, в соответствии с которым бывший супруг в предусмотренном законом порядке может выбрать для себя любую фамилию, вне зависимости от статуса бывших супругов.
Источник: Измайлов Виталий Викторович Защита прав супругов, расторгающих брак: правовая природа, формы и средства Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук |