Страница 1 из 5 1.1. Теоретические основы осмысления феномена «одиночество» в философии и психологии
Теоретический обзор научной литературы по проблеме одиночества показал, что попытки описания одиночества, образного проникновения в его суть известны благодаря произведениям искусства, прежде всего художественной литературы, философским и психологическим концепциям. Что касается художественной литературы, то здесь тема одиночества представлена достаточно широко, художественная литература весьма богата описаниями переживаний одиночества: достаточно вспомнить произведения О. де Бальзака («Страдания изобретателя»), Л. Н. Толстого («Смерть Ивана Ильича»), М. Ю. Лермонтова («Парус», «Мцыри»), Ф. М. Достоевского («Записки из Мертвого дома», «Преступление и наказание»), Д. Дефо («Робинзон Крузо»), Т. Харди («Возвращение земляка»), Дж. Лондона («Мартин Иден»), Г. Гессе («Степной волк»), Дж. Сэлинджера («Над пропастью во ржи», «Смеющийся человек»), Т. Вульфа («Домой возврата нет»), Ш. Бронте («Джейн Эйр») и др.
В философской литературе тема одиночества представлена также достаточно широко, однако можно заметить, что затрагивали эту тему философы не всех, а лишь некоторых эпох. Особенно ярко проблема одиночества заявлена в христианской философии, в европейской философии Нового времени и в трудах философов ХХ века, которые называли одиночество основной проблемой человеческой личности и философии человеческого существования. Что же касается психологической литературы, особенно отечественной, то здесь тема одиночества представлена не столь широко. Можно сказать, что отечественная психологическая наука, особенно в советский период, как бы не замечала этот феномен, априори полагая, что советскому, коллективистскому человеку не свойственно переживание одиночества. Возможно, именно поэтому представленные в мировой психологии подходы к изучению одиночества связаны, в основном, с именами зарубежных ученых, которые в ХХ столетии исследовали этот крайне актуальный феномен в самых разных аспектах.
Проведенный нами теоретический анализ научной литературы позволяет утверждать, что хотя теоретическое и художественное осмысление одиночества имеет древние традиции, в частности, уже в ветхозаветной книге Екклесиаста даны убедительные подтверждения тому, что одиночество остро воспринималось людьми той эпохи как трагедия: «человек одинокий, и другого нет; ни сына, ни брата нет у него; и всем трудам его нет конца, и глаз его не насыщается богатством» [цит. по 116, с. 10], тем не менее, среди ученых не существует единой точки зрения по поводу концептуализации одиночества, взгляды сторонников разных философских и психологических школ зачастую противоречивы. Кроме того, теоретический анализ существенно затруднен фрагментарностью большинства теоретических положений об одиночестве. Зачастую у сторонников каких-либо философских или психологических школ и подходов тема одиночества затронута как часть более обобщенного изложения общих взглядов на социальные проблемы и процессы. В данном параграфе будут освещены основные философские концепции и психологические подходы к осмыслению и исследованию феномена «одиночество». Обращение к философским и психологическим концепциям в рамках нашей работы обусловлено необходимостью осмысления места и роли одиночества в жизни человека, определения теоретико-методологической основы исследования.
1.1.1. Осмысление феномена «одиночество» в философии
Философское осмысление одиночества уходит своими корнями к самым древним попыткам осознания людьми своего предназначения на Земле и в Космосе. На протяжении всей истории философской мысли феномен одиночества, так или иначе, находит свое отражение в разных философских школах, направлениях, концепциях. В той или иной мере феномен «одиночество» освещали такие философы как Платон, Аристотель, Августин Аврелий, Ж. Кельвин, Г. Торо, Б. Паскаль, С. Кьеркегор, Э. Гуссерль, К. Ясперс, М. Хайдеггер, А. Камю, Ж.-П. Сартр, И. Кант, Г. Гегель, К. Маркс, Ф. Ницше, В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, Е. Н. Трубецкой, И. А. Ильин, Н. О. Лосский, П. А. Флоренский, Э. Фромм, М. Бубер и др., но наибольший вклад в его осмысление и разработку внесли: основоположник христианской философии Августин Аврелий, философы европейской философии Нового времени (трансценденталисты и экзистенциалисты) и философы ХХ века. Концепции этих философов представляются нам наиболее важными, поскольку каждая из них представляет неповторимую трактовку феномена «одиночество», дает возможность осмысления генезиса, места и роли одиночества в жизни человека. В эпоху христианства мотивы неизбежного земного одиночества явственно прослеживаются в сочинениях Августина Аврелия [5; 6], в понимании которого первородная греховность и смертность человека сами по себе определяют его одиночество перед лицом бога, стремясь к которому человек только и может преодолеть свое одиночество. Еще более отчетливо эта тенденция, усугубляющая земную изолированность человека и, соответственно, абсолютизирующая его сугубо интимное (а поэтому вновь изолированное) общение с богом, заявляла о себе в раннем протестантизме (работы Жана Кельвина). В европейской философии Нового времени обозначились две разновидности трактовки феномена одиночества. Первая традиция восходит к американскому трансценденталисту Г. Д. Торо [157; 158], который впервые в истории западной мысли сказал о том, что необходимо различать одиночество и уединение. Автор придавал первому отрицательное, а второму положительное значение. Одиночество в понимании Г. Д. Торо, это болезненная оторванность человека от природы, отчуждение от самого себя как частицы мировой гармонии, возникающее в толпе, в будничной суете общественной жизни. Уединение в отличие от одиночества, по его мнению, благотворно. Оно — не убежище от мира, а, напротив, путь к миру, условие для самопознания и самосовершенствования. Уединение и одиночество Г. Д. Торо отличал также и от изоляции (физической отдаленности человека от других). Автор утверждал, что физическое уединение — первая ступень на пути к уединению высшему, духовному. Итак, философы трансценденталисты первыми наметили понятийное различение между одиночеством и уединением, изоляцией, хотя и не выразили это в четкой терминологии. Вторая традиция восходит к экзистенциальной философии, для которой характерно стремление показать, что чувство одиночества не является результатом чисто внешних и случайных обстоятельств жизни человека, но коренится в самом его бытии, в способе существования "Я". В этом смысле бытие личности изначально является одиноким, обособленным, даже если сам себя человек одиноким не чувствует [47]. Предтечей экзистенциональной философии стали С. Кьеркегор и Э. Гуссерль. В частности С. Кьеркегор [90; 91], а за ним и Э. Гуссерль [43] говорили о том, что человеческое существование индивидуально и субъективно, что сознание изолировано от всего внешнего, в том числе и от материального мира, отсюда — проблема одиночества человеческого «Я», т. е. невозможность теоретико-познавательного общения индивидов с другими познающими субъектами. Экзистенциальное осмысление проблемы одиночества произошло в творчестве французского философа и писателя Ж.-П. Сартра [140], который рассматривал одиночество как глубинную основу бытия индивида. Автор утверждал, что основа любого индивидуального бытия — внутренняя изолированность человека и как бы человек не был вовлечен в переживание общности с другими, он стремится разрушить ее, сохраняя одиночество своего «Я». Итак, Ж.-П. Сартр, вслед за С. Кьеркегором и Э. Гуссерлем, утверждал, что человек изначально одинок. Сравнительный анализ взглядов философов-трансцендента- листов и философов-экзистенциалистов показал расхождение между ними в трактовке феномена «одиночество». Это расхождение, по всей видимости, основано на разном видении мира и места человека в нем: трансценденталисты, в отличие от экзистенциалистов, воспринимают мир как гармоничное целое, чувствуют себя в нем «как дома». Поэтому трансценденталисты далеки от мысли об изначальном одиночестве человека; по мнению Г. Д. Торо, «мы никогда не бываем одиноки» [158, с. 90]. Экзистенциальная философия, напротив, пронизана настроением человеческой «бездомности», изначально одинокого бытия личности. В экзистенциональной философии проблема одиночества принимает особо драматичное звучание. В двадцатом веке генеральной темой многих гуманистических учений, возникших на Западе, стал глубоко присущий человеку протест против одиночества. В частности Э. Фромм [165; 166; 167] говорил о том, что сама натура человека не может быть согласна с одиночеством и изоляцией. Автор перечислил и рассмотрел ряд социальных потребностей, формирующих резко отрицательное отношение личности к одиночеству. Это — потребность в общении, связях с людьми, потребность в самоутверждении, привязанности, потребность обладать самосознанием, потребность в системе ориентации и необходимости иметь объект поклонения. По мнению Э. Фромма, потребность связанности с другими не идентична физическому контакту, автор утверждал, что индивид может быть физически одинок, но при этом связан с какими-то идеями, моральными ценностями, социальными стандартами — и это дает ему чувство общности и «принадлежности». Вместе с тем индивид может жить среди людей, но при этом испытывать чувство полной изолированности. Отсутствие связанности с какими-либо ценностями, символами, устоями Э. Фромм называл моральным одиночеством и говорил о том, что моральное одиночество также непереносимо, как и физическое. По мнению автора, человек не может жить без какого-либо сотрудничества с другими, потребность в принадлежности необходима человеку по двум причинам, во-первых, для того чтобы выжить, чтобы иметь возможность трудиться и производить средства к жизни, вторая причина — это субъективное самосознание. Э. Фромм писал: «сознавая свою отдельность от природы и от остальных людей, человек не может не чувствовать, как он незначителен, как мало значит в сравнении с окружающим миром, со всем тем, что не входит в его "Я". Если он не принадлежит к какой-то общности, если его жизнь не приобретает какого-то смысла и направленности, то он чувствует себя пылинкой, ощущение собственной ничтожности его подавляет. Человек должен иметь возможность отнести себя к какой-то системе, которая бы направляла его жизнь и придавала ей смысл; в противном случае его переполняют сомнения, которые, в конечном счете, парализуют его способности действовать, а значит и жить» [165, с. 28]. Итак, по мнению Э. Фромма, чувство одиночества неизбежно ведет к психическому разрушению. Большое влияние на методологическое осмысление феномена «одиночество» в западном обществознании оказали произведения философа М. Бубера [26; 27; 189; 190]. Центральная идея которого — бытие как диалог между Богом и человеком, человеком и миром («диалогический персонализм»). Проблему одиночества философ рассматривает в связи с проблемностью человеческого существования вообще. М. Бубер утверждал, что сущность бытия во всей глубине открывается только перед тем, кто оказался одинок, и перед тем, кто, преодолевая одиночество, не теряет к нему интереса. Взгляд М. Бубера на проблему одиночества отличается от взглядов других философов тем, что процесс преодоления одиночества автор рассматривает с позиций таких социальных явлений как индивидуализм и коллективизм. Однако, как утверждал философ ни индивидуализм, ни коллективизм не позволяют человеку преодолеть свое одиночество, поскольку в индивидуализме, чтобы спастись от собственного одиночества, человек находит выход в том, что прославляет это одиночество. В коллективизме же личность пытается избежать своего одиночества, полностью включаясь в одну из массовых организаций. Однако, несмотря на присоединение личности к функционирующему целому, по мнению М. Бубера, не происходит соединения человека с человеком. Существование человека в коллективе не равнозначно существованию человека в общении с другим человеком. В коллективе личность не освобождается от своего одиночества, которое связывает его членов. М. Бубер предлагает третье решение, позволяющее, по его мнению, выйти за пределы индивидуализма и коллективизма. Оно состоит в том, что ни одиночество, ни общность сами по себе не являются основополагающими фактами человеческой экзистенции. Автор считает таким основополагающим фактом состояние «человек с человеком». Именно это состояние, как отмечал М. Бубер, должно быть предметом науки о человеке, «только тогда можно обратиться к одинокому человеку и постичь его в качестве человека — по обнаруживаемой им возможности вступать в отношение; только тогда можно обратиться к общности и постичь ее в качестве человека во всей его полноте обнаруживаемых им отношений» [26, с. 97]. Оригинальный подход к осмыслению феномена «одиночество» представлен в классической русской философии. Плеяда выдающихся отечественных философов В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, Е. Н. Трубецкой, И. А. Ильин, Н. О. Лосский, П. А. Флоренский рассматривали одиночество как проблему духовного и культурного кризиса человечества, потерю сущности и нравственного единения человеческого рода [16; 17; 18; 60; 93; 149; 159; 164]. Так, например, В. С. Соловьев [149] связывает одиночество с утратой способности чувствовать и понимать внутреннюю соотнесенность человека и Бытия, человека и человека, связь между которыми объективна, «при- родна». Для решения проблемы одиночества он выдвигает идеи всеединства, софийности и соборности. Однако наиболее яркое представление тема одиночества приобрела в трудах Н. А. Бердяева [16; 17; 18], в основу философского мировоззрения которого положено особое толкование категории «свобода». Одиночество также выражается им через эту категорию. Н. А. Бердяев утверждал, что личностью можно стать через момент одиночества, в котором переживается единственность и неповторимость человеческого «Я», поэтому свободный человек стремится к одиночеству. Размышляя об одиночестве, автор подчеркивал положительный вклад одиночества в развитие личности, считал, что через одиночество рождается самосознание личности, подчеркивал связь одиночества с индивидуальностью, творчеством человека, утверждая, что, так как творчество всегда носит индивидуальный характер, творец одинок. Однако наряду с этим, философ говорит о том, что острое переживание одиночества не делает человека счастливым. Одиночество для Н. А. Бердяева связано с неприятием мировой данности и коренится в чуждости миру. Согласно автору, личность, занимая определенное положение в обществе, играет какую-то роль и, таким образом, собственное «Я» личности превращается в другое «Я», перевоплощается, личность надевает маску. «И это всегда значит, что личность не выходит из одиночества в обществе, в природном сообщении людей. Играющий роль, надевающий маску, остается одиноким... Одиночество преодолевается не в обществе, как мире необъективном, а в общении, в духовном мире. В подлинном общении личность играет только свою собственную роль, играет себя, а не другого, не перевоплощается в другое "Я", а оставаясь собой, соединяется с "ты"» [цит. по 88, с. 15]. Помимо этого и в автобиографии Н. А. Бердяева явно звучат драматические ноты: «... ничто не преодолевает моего одиночества. Это одиночество мне очень мучительно. Иногда мне удавалось преодолеть его в мысли. Иногда же одиночество радовало, как возвращение из чужого мира в свой родной мир. Этот родной мир был не я сам, но он был во мне» [16, с. 47-48]. На наш взгляд, в философии Н. А. Бердяева, намечается понятийное различение одиночества (как мучительного переживания) и уединения (как условия развития индивидуальности, творчества человека), хотя оно и не выражается в четкой терминологии. Итак, теоретический анализ ведущих философских концепций, в которых находит свое отражение тема одиночества, показал, что философское осмысление одиночества имеет непосредственное отношение к попыткам осознания людьми своего жизненного предназначения. Категория «одиночество», подобно другим мировоззренческим категориям постоянно развивалась и отражала в своем содержании интегральные знания и представления людей о мире и о себе, обусловленные культурно-историческими особенностями развития общественной системы. Понятие «одиночество», как видно из предшествующего изложения, наделено у разных философов в чем-то близким, но не одинаковым содержанием. Так в частности, несмотря на разнообразие подходов и наличие многочисленных попыток философского осмысления феномена «одиночество», большинство философов склонны связывать одиночество с нарушением культурных, нравственных, межличностных и других связей. Наряду с понятием «одиночество», используются такие понятия как «уединение», «изоляция» и др. Причем в рассмотренных концепциях данные понятия четко не различаются. Резюмируя сказанное выше, хотелось бы особо отметить особенность философского осмысления феномена «одиночество»: философию интересуют не особенности переживания одиночества у тех или иных индивидов, не причины данного явления, а те общие глубинные «бытийные» и духовные основания, из которых произрастает переживание одиночества. Безусловно, феномен одиночества представляет интерес не только для философии, но также и для психологии. Для того чтобы понять чем отличаются подходы этих научных дисциплин, отобразить феномен одиночества в его многомерности, определить теоретико-методологическую базу исследования необходимо рассмотреть психологические подходы к исследованию одиночества.
1.1.2. Теоретические подходы к исследованию одиночества в зарубежной и отечественной психологии
В психологии феномен «одиночество» стал предметом внимания ученых сравнительно недавно. В настоящее время проблема одиночества привлекает внимание многих современных психологов разных стран. Однако наибольшее развитие исследования в этой области получили в США. Именно в этой стране появились и оформились основные психологические подходы к одиночеству: психодинамический, феноменологический, экзистенциональный, социологический, интеракционистский, когнитивный, когнитивно- бихевиоральный, интимный, общесистемный. При описании взглядов сторонников этих подходов мы сконцентрируем внимание на освещении следующих вопросов: во-первых, что такое одиночество; во-вторых, каковы его причины: находятся ли они внутри личности или же коренятся в ее окружении. Выбор для анализа этих положений диктуется необходимостью определения теоретикометодологической базы исследования. Начнем рассмотрение теоретических подходов к исследованию одиночества в зарубежной психологии с психодинамического подхода, сторонники которого (Г. Зилбург, Г. Салливан, Ф. Фромм- Рейхман) в своем анализе одиночества исходили главным образом из клинической практики и, вероятно, поэтому были склонны рассматривать его как патологию. По их мнению, одиночество — это переживание, которое возникает уже в раннем детстве и обусловлено «опасением разлуки» со значимыми взрослыми. Указанные авторы отмечали, что истоки хронического взрослого одиночества следует искать в самых ранних детских переживаниях разлуки, утраты привязанности или страха получить отказ в ней. Основное внимание в рамках данного подхода уделялось тому, какие внутриличностные факторы (черты характера, внутрипсихический конфликт) приводят к переживанию одиночества [139; 194; 195; 207; 209]. Бесспорным достоинством этого подхода является учет личностных факторов, детерминирующих переживание одиночества; а недостатком — некоторая фрагментарность, неучет социального опыта личности, за исключением детского. Наибольший интерес в контексте нашей работы представляют исследования сторонниками психодинамического подхода личностных детерминант одиночества, подробный анализ которых будет представлен в параграфе 1.3. Анализ одиночества, представленный основателем феноменологического подхода К. Роджерсом [129; 205], как и у психодинамически ориентированных теоретиков, вытекает из его клинической практики. Автор рассматривает одиночество как проявление слабой приспособляемости личности, тем самым подчеркивая, что на формирование одиночества оказывают влияние текущие события, т. е. весь опыт личности в течение жизни, а не исключительно ранние детские влияния (как у сторонников психодинамического подхода). К. Роджерс видит причину одиночества в самом индивиде, а именно в несоответствии между его действительным и идеализированным «Я». Автор говорит о том, что «общество вынуждает индивида действовать в соответствии с социально оправданными, ограничивающими свободу действий образцами, что ведет к противоречию между внутренним, истинным «Я» индивида и проявлениями «Я» в отношениях с другими людьми» [цит. по 112, с. 156]. Согласно исследователю, страх отвержения своего истинного «Я» окружающими ведет к проигрыванию желательных социальных ролей, к ощущению бессмысленности, опустошенности и переживанию одиночества. Основным достоинством данного подхода, представляющим для нас наибольший интерес, является учет влияния на переживание одиночества текущих событий, подробный анализ которых также будет представлен в параграфе 1.3. Сторонники экзистенциального подхода, базирующегося на философской экзистенциальной позиции, рассмотренной ранее, принимают в качестве отчета тот факт, что человек изначально одинок. По мнению одного из основных представителей данного подхода К. Мустакаса [197; 198], истинное одиночество «проистекает из конкретной реальности одинокого существования и из столкновения личности с пограничными жизненными ситуациями (рождение, смерть, жизненные перемены, трагедии) переживаемыми в одиночку» [цит. по 112, с. 156]. Таким образом, одиночество в рамках этого подхода трактуется как неизбежное состояние человека. Экзистенциалисты призывают людей преодолеть их страх одиночества и научиться позитивно его использовать. Одним из основных достоинств данного подхода мы считаем рассмотрение ситуационных детерминант одиночества, пограничных жизненных ситуаций (жизненные перемены, трагедии). С другой стороны, здесь же кроются и недостатки подхода: анализ ситуационных факторов без учета фактора личности представляется нам неполным. Основные представители социологического подхода — К. Боумен, Д. Рисмен и Ф. Слейтер [188; 204; 206] — утверждали, что одиночество — нормативный — общий статистический показатель, характеризующий общество. Причина одиночества находится вне индивида. Так, например, К. Боумен выдвинул гипотезу о трех силах, которые ведут к усилению одиночества в современном обществе: «ослабление связей в первичной группе; увеличение семейной мобильности; увеличение социальной мобильности» [цит. по 112, с. 158]. Сторонники данного направления связывают анализ одиночества с изучением американского характера и называют две черты, соотносящиеся с одиночеством — ориентация на других (обособленность от своего истинного «Я», своих чувств и ожиданий) и индивидуализм. Стоит отметить, что при рассмотрении черт «направленность вовне», «ориентация на других», представители социологического подхода близки к феноменологическому подходу, один из представителей которого К. Роджерс также считал, что одиночество рождается в результате противоречия между внутренним, истинным «Я» индивида и проявлениями «Я» в отношениях с другими людьми. Таким образом, представители социологического подхода, объясняя одиночество как продукт социальных сил, видят причины одиночества вне индивида: в обществе и его процессах. На наш взгляд, в социологическом подходе задана слишком жесткая схема генезиса одиночества. Любое одиночество уникально, имеет свою динамику и является результатом комплексного влияния множества факторов. Наибольший интерес в контексте нашей работы представляет рассмотрение сторонниками социологического подхода, как и сторонниками феноменологического и экзистенционального подходов, ситуационных детерминант одиночества, подробный анализ которых будет представлен в параграфе 1.3. Сторонники интеракционистского подхода рассматривают одиночество как переживание, которое возникает у большинства людей на протяжении жизни. Родоначальник и основной представитель данного подхода Р. Вейс [32; 208] утверждал, что переживание одиночества детерминировано комплексным, совместным влиянием личностных и ситуационных переменных. По мнению автора, одиночество появляется в результате «недостаточности социального взаимодействия индивида, которое удовлетворяет основные социальные запросы личности» [цит. по 112, с. 160]. Ключевой фактор формирования одиночества — текущие события в жизни личности. На наш взгляд, бесспорным достоинством интеракционистского подхода является учет не только влияния фактора личности (как у сторонников психодинамического подхода) или ситуации (как у сторонников феноменологического, экзистенционального, социологического подходов), а рассмотрение одиночества как переживания, на которое оказывают комплексное, совместное влияние личностные и ситуационные факторы. На наш взгляд, спорным является вопрос о том, носит ли какой-либо фактор — внутренний (характерологический, личностный) либо внешний (ситуационный) — приоритетный характер. Основные представители когнитивного подхода — Э. Пепло, В. Серма, Д. Перлман, Д. Рассел и др. — рассматривая одиночество как «субъективное переживание отклонения фактических социальных связей от желательных» [110; 112; 125; 143; 200; 201; 203], акцентируют роль познания как фактора, опосредующего связь между недостатком социальности и переживанием одиночества. Авторы утверждают, что одиночество наступает в том случае, когда индивид осознает несоответствие между двумя факторами — желаемым и достигнутым уровнем собственных социальных контактов. Следует отметить, что большинство из наиболее распространенных в России методик диагностики одиночества («Методика диагностики уровня субъективного ощущения одиночества» Д. Рассела и М. Фергюсона, опросник «Одиночество» О. Б. Долгиновой, опросник «Одиночество» Е. Е. Роговой и др.) разработаны в рамках когнитивного подхода с опорой на указанное выше положение, которое подтверждено эмпирически. Для выявления причин одиночества сторонники когнитивного подхода исследуют как характерологические, так и ситуационные факторы, способствующие его возникновению. Когнитивный подход к исследованию одиночества представляется нам достаточно интересным, поскольку, во-первых, позволяет операционализивать понятие «одиночество», во-вторых, рассмотреть его личностные и ситуационные детерминанты, в-третьих, теоретические положения когнитивного подхода имеют эмпирические подтверждения. Когнитивный подход стал источником теоретических идей Д. И. Янга, основного представителя когнитивно-бихевиорального подхода. Автор рассматривал одиночество как субъективно переживаемое «отсутствие или воображаемое отсутствие удовлетворительных социальных отношений, сопровождаемое симптомами психического расстройства» [185, с. 553]. Развивая свою теорию одиночества, Д. И. Янг опирается на когнитивную теорию А. Бека, который в свою очередь утверждал, что «поведение и чувства человека определяются тем, как он структурирует ситуацию... Когниции запускают определенные эмоции, которые либо мобилизуют человека, заставляя его действовать, либо демобилизуют или деморализуют его.» и указывал на ряд когнитивных ошибок (основополагающих допущений) — «ошибок в структурировании ситуаций, неадекватного отражения объективной реальности» [цит. по 55, с. 45]. Для объяснения одиночества Д. И. Янг заимствовал из теории А. Бека такое понятие как «основополагающие допущения», характеризующие особое автоматическое мышление и искаженную структуру мышления. Подчеркивая значение трех компонентов — когнитивного, поведенческого и эмоционального — для терапии одиночества, Д. И. Янг доказал, что специфические поведение и эмоции, сопровождающие одиночество, часто являются производными индивидуального мышления, атрибуций и «основополагающих допущений». Безусловным достоинством когнитивно-бихе- виорального подхода является то, что этот подход нашел широкое применение в терапевтической практике и активно используется при оказании помощи людям, переживающим одиночество. Сторонники интимного подхода — В. Дж. Дерлега, С. Т. Мар- гулис [192] — рассматривают одиночество как нормальный опыт в условиях сплошной атомизации общества, утверждая, что «одиночество обусловлено отсутствием соответствующего социального партнера, который мог бы способствовать достижению индивидом реальных целей» [цит. по 112, с. 161]. Из этого утверждения следует, что причиной одиночества является недостаток доверительных, интимных отношений. Сторонники интимного подхода считают, что к одиночеству способны привести внутриличностные факторы и факторы среды. На наш взгляд, интимный подход является несколько узким, так как освещает лишь один аспект отношений — интимный. С другой стороны, этот аспект может играть особую роль, например, в период юношества, когда происходит, согласно Э. Г. Эриксону [182; 183], разрешение конфликта, основная задача которого — установление близких связей с другим человеком. Основным достоинством интимного подхода, представляющим наибольший интерес в контексте нашей работы, является учет личностных и ситуационных факторов, детерминирующих переживание одиночества. Подробный анализ этих факторов будет представлен в параграфе 1.3. Основной представитель общесистемного подхода к проблеме одиночества Дж. Фландерс [193] рассматривает отношения между людьми как систему и расценивает одиночество как потенциально патологическое состояние и в то же время как «механизм обратной связи, помогающий индивиду или обществу сохранить устойчивый оптимальный уровень человеческих контактов» [цит. по 112, с. 162]. Дж. Фландерс считает, что к одиночеству способны привести личностные и ситуационные факторы. Последнее положение представляет для нас особый интерес. Рассмотрев основные теоретические подходы к исследованию одиночества в зарубежной психологии, перейдем к анализу взглядов отечественных ученых на данную проблему. Как мы уже отмечали ранее, в отечественной психологии проблема одиночества представлена не столь широко, и как самостоятельная проблема затрагивалась значительно реже, чем в зарубежной психологии. Отдельные научные труды, публикации по данной проблеме в России появились лишь в последние десятилетия. В нашей стране занимались изучением одиночества как социальнопсихологического феномена (А. В. Нечаев, С. Л. Вербицкая, Н. П. Романова, В. С. Дробышевский, С. Г. Трубникова (Корчагина), Ю. П. Кошелева, Л. И. Старовойтова, Г. М. Тихонов и др.); изучением культурно-исторических форм одиночества (Н. Е. Покровский, С. А. Ветров, Ю. М. Швалб, О. В. Данчева и др.); психологических особенностей одиночества в подростковом и юношеском возрасте (И. С. Кон, О. Б. Долгинова, Е. Е. Рогова, А. Р. Кирпиков, В. Киселева, С. В. Малышева, Е. В. Неумоева, Н. В. Перешеина, З. Н. Сафина, И. М. Слободчиков, Г. Р. Шагивалеева и др.); описанием проявлений феномена «одиночество» в экстремальных условиях (О. Н. Кузнецов, В. И. Лебедев). В контексте проблем общения феномен «одиночество» рассматривался в работах К. А. Абульхановой-Славской, В. Н. Куницыной, Н. В. Казариновой, В. М. Погольша, А. А. Бодалева, Ж. В. Пузановой, Л. П. Гримак, В. И. Кабрина и С. И. Тимоновой и др.). Однако чаще всего проблема одиночества в нашей стране поднималась в связи с проблематикой семейных отношений (Т. М. Афанасьева, И. Волкова, В. Музыченко, А. З. Рубинов, А. Доб- рович, О. Ясицкая, Ю. П. Кошелева, Г. В. Старшенбаум, Е. Токарева, А. Г. Харчев, С. И. Голод, Ю. Г. Хорицкая, Л. Б. Шнейдер, Е. С. Яхонтова и др.). Теоретический анализ работ отечественных ученых по проблеме одиночества показал, что большинство из них (особенно кандидатские диссертации) выполнено в рамках теоретических подходов зарубежных психологов к данной проблеме. Вместе с тем некоторые из них привлекают внимание своими оригинальными концепциями одиночества. Так, например, Ю. М. Швалб и О. В. Дан- чева [176] предложили концепцию одиночества, привлекающую внимание специфичными для нашей психологии понятиями «Я- и Мы-сознание», используемыми для объяснения феноменологии одиночества. В своей работе «Одиночество: социально-психологические проблемы» авторы, анализируя социокультурные истоки одиночества, отмечают, что на ранних этапах исторического развития у человека еще не было сформировано представление «Я», а имелось лишь понятие «Мы», и поэтому ему было еще не известно переживание одиночества. Последнее возникло в процессе развития сознания и его высшей формы — самосознания. Распад компонента «Мы» в сознании людей, по мнению этих ученых, и стал той психологической основой, на которой выросло массовое чувство отчужденности, оторванности от мира людей, переживаемое как глубокое личностное одиночество. С точки зрения этих ученых быстрые скачкообразные изменения в структуре «Мы-сознания» происходят в конце XIX начале XX века. Эти изменения выражаются, прежде всего, в быстрой утрате старых и возникновении новых традиций. Такое положение в свою очередь резко обостряет разрыв между поколениями, усугубляет конфликт «отцов и детей», обостряет отчуждение и непонимание между поколениями. И это все вместе является одним из сильных факторов, потенциально приводящих и к личностному отчуждению, и к переживанию одиночества. Однако авторы уверены в том, что сейчас в нашей стране происходит становление новых форм «Мы-сознания», т. к. «каждый шаг по пути обособления "Я" ведет к расширению и обогащению "Мы"» [176, с. 55]. Переживание одиночества, как утверждают Ю. М. Швалб и О. В. Данчева, может зависеть и от формы общения — диалогической или монологической. Культура общения подразумевает направленность человека на диалог, на активный обмен действиями, информацией, переживаниями, потребностями, интересами. Именно этот обмен и делает возможным взаимное принятие друг друга, что само по себе не может переживаться как болезненное одиночество. Для этого необходим огромный интерес к другому человеку, переход с позиции «Я» на позицию «Ты». Монологическое же общение замыкает человека на себе, делая его одиноким. Поэтому одинокий человек не может удовлетворить главную свою потребность — потребность в общении. Анализируя ситуации, ведущие к одиночеству, Ю. М. Швалб и О. В. Данчева отмечают, что одиночество возникает, прежде всего, в тех ситуациях, когда ролевые ожидания не оправдываются. Его причиной может быть и такая особенность общения, как сам выбор социальных ролей в тех или иных ситуациях, приклеивание ярлыков и использование штампов в общении («никто мне не помогает», «я ваших академий не кончал» — исполнение ролей «казанской сироты»; «ворчуна», «пилы» и др.) [176]. Итак, согласно концепции Ю. М. Швалба и О. В. Данчевой, взаимовлияние индивида и общества отражается в таких понятиях как «Я-» и «Мы-сознание». Если человек чувствует свою принадлежность к той или иной социальной группе, то характеристики его «Мы-сознания» личностно значимы для него. Чем больше у человека развита ценность «Мы», тем менее он подвержен одиночеству. По мнению авторов, у нас в стране ценность «Мы-сознания» сохранилось на 15-20 лет дольше, чем на Западе, а затем произошел его распад, ставший той психологической основой, на которой выросло массовое чувство отчуждения, оторванности от мира людей, т. е. переживание глубокого личностного одиночества. Оригинальную концепцию одиночества предложил и А. У. Ха- раш [169; 170], согласно взглядам которого, одиночество является нормальным естественным состоянием человека, одиночество — это «не индивидуальное явление, не особенность индивидуальной биографии, а объективный всеобщий факт живого бытия — независимо от того, сознается он индивидом или нет» [169, с. 138]. По мнению А. У. Хараша человек становится одиноким в момент, когда он рождается и перестает быть физически связанным с матерью. И все его дальнейшее развитие должно быть направлено на собственную автономию. Одиночество, как отмечает автор, не означает отсутствие социальных связей. Одиночество — это специфическое метафизическое переживание своего отдельного от окружающего мира существования, некое «подкожное чувство». И это переживание с одной стороны связано с глубиной рефлексии и осознания самого себя, а с другой — является непременным условием личностного роста и самосовершенствования. Таким образом, одиночество, по мнению А. У. Хараша, — позитивное явление. Однако автор предупреждает, что существует феномен близкий к одиночеству и постоянно маскирующийся под него, с которым переживание одиночества нельзя путать — это так называемое «чувство покинутости». Оно возникает тогда, когда человек не хочет принять свое одиночество, не умеет или не желает жить «наедине с собой» и смещает свое внимание с осознания собственного отдельного существования на безразличное отношение окружающих людей к нему. Подобное отношение окружающих людей к себе вызывает у человека ощущение неподтвержден- ности собственного существования, его незначимости. Покинутость, по мнению А. У. Хараша — это следствие бегства от одиночества. Автор утверждает, что одиночество необходимо осознать и принять, осознанное и принятое одиночество — это знакомство человека с самим собой, «праздник индивидуальности», власть над собой. Если человек не понимает себя, избегает общения с собой, то ситуация, в которой он остается один на один с собой, вызывает у него чувство страха, страха одиночества. По мнению А. У. Хараша, бороться необходимо не с переживанием одиночества, а с чувством покинутости. Необходимо сделать так, чтобы чувства покинутости не возникало. С этой целью А. У. Хараш формулирует практические рекомендации по преодолению чувства покинутости, которые направлены, прежде всего, на то, чтобы помочь человеку принять факт собственного одиночества, т. е. отдельного и автономного существования в мире, а также понять ценность такого существования. Таким образом, согласно концепции А. У. Хараша, следует различать одиночество как таковое от чувства покинутости. Первое — безусловный факт человеческого существования, второе — следствие непринятия одиночества. Чувство покинутости можно нивелировать с помощью изменения собственных установок на одиночество. Сравнивая отечественные концепции и зарубежные подходы к одиночеству, прежде всего, необходимо отметить следующее: в отечественных концепциях нет интонации тотального трагизма, свойственного западной психологической мысли (например, характерной для экзистенциальной ориентации), они имеют общий позитивный настрой, направленный на решение проблемы одиночества или изменение отношения к ней. Резюмируя сказанное выше, необходимо отметить, что проблема одиночества, по сути, являясь вечной, поскольку связана с сокровенными сферами человеческого существования, не раз поднималась в философских размышлениях прошлого. Однако ее научное изучение началось лишь в ХХ веке. Наибольшее развитие исследования в данной области получили в США, где оформились основные психологические подходы к одиночеству: психодинамический, феноменологический, экзистенциональный, социологический, интеракционистский, когнитивный, когнитивно-бихевиоральный, интимный, общесистемный. В отечественной психологии, по сравнению с зарубежной, изучение проблемы одиночества находится на стадии становления. Отдельные научные труды, публикации по данной проблеме в нашей стране появились лишь в последние десятилетия. В этих работах можно заметить определенное сходство с теоретическими подходами зарубежных психологов. Вместе с тем некоторые из них привлекают внимание своими оригинальными концепциями одиночества (например, концепции Ю. М. Швалба и О. В. Данчевой, А. У. Хараша). Теоретический обзор указанных подходов и концепций, кандидатских диссертаций (Л. С. Вербицкой, О. Б. Долгиновой, С. В. Малышевой, Е. Н. Мухияровой, Е. Е. Роговой, С. Г. Трубниковой, Р. В. Шмелева и др.) показал, что когнитивный и интеракционистский подходы в теоретико-эмпирическом исследовании феномена «одиночество» более предпочтительны, поскольку их фундаментальные положения отличаются верифицируемостью, эвристической ценностью, функциональной значимостью, внутренне согласованы. В связи с этим, теоретико-методологическую основу нашего исследования составили следующие фундаментальные положения когнитивного и интеракционистского подходов: 1) одиночество — субъективное переживание отклонения фактических социальных связей от желательных (положение когнитивного подхода); 2) переживание одиночества детерминировано комплексным, совместным влиянием личностных и ситуационных переменных (положение интеракционистского подхода). Детальный анализ первого положения будет представлен в параграфе 1.2, в параграфе 1.3 мы рассмотрим личностные и ситуационные детерминанты одиночества и обсудим возможность изучения их совместного влияния.
|